Оставшееся время полёта мы не разговаривали, летели молча. Я думал о том, что будет дальше. Всё-таки муж Елены — влиятельный и серьёзный, и задачу он ставил конкретную. А я, как мальчишка-школьник, повелся на его жену.

«Но об этом потом», — пытался убедить себя, зная, что уже поздно что-то менять.

Уже в аэропорту мы вызвали такси и поехали к дому её родителей — большому двухэтажному особняку в пригороде.

За ужином Елена представила меня как личного телохранителя — коротко, без подробностей. Её родители, пожилая, но энергичная пара, кивнули вежливо, но без особого интереса. Видимо, телохранители для них были привычным явлением.

Мне выделили комнату на первом этаже — просторную, с отдельным выходом в сад. Всё было обставлено в едином стиле без лишних деталей. Я бросил сумку на кровать и подошёл к окну.

Шаги пронеслись и пошли к выходу из дома. Это меня привлекло, и я вышел посмотреть. Это была Елена — она хотела выйти незамеченной, но я её остановил.

— Елена, вы не можете идти одна куда-либо. Есть инструкции! — сказал я твёрдо, ускорил шаг я заблокировал путь к двери.

Она была в чёрном вечернем платье, которое идеально подчёркивало фигуру. Выглядела так, будто собиралась на свидание.

— Вы куда? — спросил я.

— Я хотела встретиться с подружками, — ответила она, но её голос звучал слишком гладко, будто заученно.

Я знал — школьных друзей тут нет. Так что, скорее всего, это кто-то другой.

— Так, Елена, мы договорились — мы везде вместе! Хоть я и могу умалчивать о многом, — сказал я, понизив голос, но достаточно чётко. Я был осторожен — тут могли быть свои уши.

— Витя, ну, может… — она начала, пытаясь найти аргументы, но я перебил:

— Без «может»! Сегодня лучше быть дома. А завтра — встречи с друзьями.

Она посмотрела на меня — взгляд был колючим, явно недовольным. Но спорить не стала. Взяла телефон, быстро кому-то написала, затем повернулась ко мне.

— Зайдёшь в 23:00 ко мне. Осмотришь всё по своим инструкциям. Я тогда буду готова.

Она развернулась и ушла на второй этаж, к своей комнате, оставив меня в прихожей с чувством, что эта ночь может оказаться куда сложнее, чем я предполагал.

Когда она ушла, первым делом я решил на всякий случай проверить коридор и свою комнату на прослушку — чтобы быть уверенным, что тут не слушают и не узнают лишнего. Но, в конце концов, тут было чисто.

В назначенное время я пошёл к Елене, постучал в дверь. Она меня впустила, и я проверил комнату — закрыл окна, осмотрел углы, сделал всё по инструкции, одновременно ожидая, пока она начнёт свой разговор.

На этот момент она была в чёрном шёлковом халатике, который так же подчёркивал её красоту. Ткань мягко облегала тело, оставляя больше намёков, чем скрывая.

И вот она начала:

— Завтра у меня встреча. Муж о ней уже знает. Это встреча с подругой, и ты должен её подтвердить.

Я ответил:

— Конечно, я ведь буду с вами.

Она улыбнулась, но в её глазах было что-то острое, испытующее.

— Да, надеюсь, ты всё понимаешь… Но раз ты меня сегодня к подруге не пустил, ты должен отработать.

В этот момент она села на свою кровать прямо передо мной и раздвинула ноги. Я посмотрел — киска была прикрыта тканью халата, но по очертаниям было понятно, что белья никакого нет.

— И что вы хотите? — спросил я, глядя на неё.

В ответ она сказала тихо, но чётко:

— Вот мне кажется, ты хорошо работаешь язычком. Вот и работай им…

Широкая улыбка играла на её губах, а взгляд был направлен на меня будто на дичь — изучающий, властный, без тени сомнения.

— Ты серьёзно? — спросил я её, всё ещё пытаясь найти в её взгляде хоть намёк на шутку.

— Абсолютно! — ответила она, и в её голосе не было ни капли игривости — только уверенность, граничащая с приказом.

После этого она приподняла подол халатика, и открылась её киска. В комнате было светло из-за ярких ламп и подсветок, и я мог разглядеть, что она была абсолютно гладкой без каких-либо волос.

Я застыл, не зная, как действовать. Мысли путались: «А если услышат? Если кто-то войдёт? Если это проверка?» От волнения и внутреннего сопротивления мой член даже не реагировал — только сжатие в груди и холодок в животе.

Но она привела меня в чувство резко, почти грубо:

— Чего застыл? На колени! И к киске! Я жду!

Её тон был уже не игривым, а властным, жёстким — таким, что спорить было бессмысленно. Такой напор подчинил меня моментально, сломил последние попытки сопротивления.

Я подошёл ближе, опустился на колени перед кроватью и приблизился к её промежности. Не успел я даже как следует разглядеть или уловить запах, как её рука грубо придвинула моё лицо к себе, и я почувствовал её вкус — солоноватый, чистый, с лёгкой горчинкой кожи.

И тогда я начал.Сначала осторожно, почти робко, я провёл языком по внешним губам, чувствуя, как они уже влажные, тёплые. Она вздохнула глубже, и её бёдра слегка дрогнули. Я повторил движение, уже увереннее, и затем углубился внутрь, найдя клитор — маленький, напряжённый бугорок. Я обхватил его губами и начал мягко, но настойчиво стимулировать, одновременно работая языком кругами.

Она застонала тихо, её пальцы впились в мои волосы, направляя, удерживая. Я слушался её тела — ускорял, когда её дыхание сбивалось, замедлял, когда она откидывалась назад. Всё это время я осознавал странное, почти болезненное противоречие внутри себя: несмотря на прошлое, на тренировки, на умение держать удар и контролировать ситуацию, я был слаб к женщинам. И склонен к подчинению — особенно когда команда звучала так уверенно, так безапелляционно.

Я работал языком методично, стараясь доставить ей удовольствие — то лёгкими быстрыми движениями, то глубокими, медленными проходами, чувствуя, как её тело отзывается судорожными вздрагиваниями. Она пыталась сдерживать свой стон явно для того чтобы не родители не услышали и ничего не вскрылось.

Лена текла всё обильнее, её соки становились гуще, слаще, и по её дыханию — срывающемуся, прерывистому — я понимал, что ей это приносит настоящее удовольствие. Пока я работал языком, она пыталась сдерживать стоны, явно чтобы родители не услышали, но время от времени из её горла вырывались приглушённые, хриплые звуки.

Это не продолжалось долго — вскоре её дыхание участилось, бёдра начали мелко дрожать, и она резко, почти судорожно, сжала мои волосы, прижимая меня к себе в последнем, глубоком толчке. Она кончила тихо, но интенсивно — волнами, от которых всё её тело выгнулось, а затем обмякло.

Откинувшись на спину, она тяжело дышала, её грудь высоко поднималась под шёлком халата. Через несколько секунд она тихо, почти шёпотом сказала:

— Ты свободен…

Я не стал спорить, не стал задавать вопросов. Медленно поднялся с колен, чувствуя лёгкое онемение в ногах и странную пустоту в голове. На губах ещё оставался её вкус — солёно-сладкий, и такой приятный.

Перед выходом из комнаты я на секунду задержался в дверном проёме и посмотрел на неё. Она лежала на кровати, растрёпанная, с полузакрытыми глазами, и выглядела в этот момент невероятно — шикарно. Её расслабленное, довольное тело — явно останется в моей голове надолго.

Я вышел, тихо закрыв за собой дверь. В коридоре было тихо, только где-то вдалеке доносился голос из телевизора. Я вернулся в свою комнату, и лег на кровать.

Ночь прошла быстро. Я, как обычно, проснулся рано, обошел окрестности дома, всё проверил. Примерно в 11 дня мы вызвали такси — на этом настояла сама Елена, хотя родители предлагали свою машину. Мы поехали на встречу. Она была в том же шикарном чёрном платье, что и вчера, а я — в чёрном костюме, с ремнём под пиджаком и оружием. Вроде всё обычно.

Но таксист вдруг отклонился от маршрута. Я тут же сказал по-английски, чётко и твёрдо:

— Мы едем не по маршруту. Нам ведь туда?

Последовал его ответ — спокойный, почти равнодушный:

— Извините, но эта дорога лучше. К тому же, нам нужно заправиться.

Я посмотрел на него внимательнее. Он выглядел спокойным, но что-то в его интонации, в том, как он избегал моего взгляда в зеркало, меня насторожило.

— Это бизнес-такси. Можно было заправиться раньше, — сделал я замечание, стараясь звучать уверенно, но без агрессии.

Он промолчал, и мы поехали дальше. На самой заправке он остановился, выключил двигатель и начал выходить.

— Вы куда? Есть заправщик, он и должен заправлять, — сказал я ему, уже чувствуя, как ярость подходит к горлу.

— Я в магазин — купить водички и оплатить заправку, — бросил он через плечо и вышел, даже не обернувшись, игнорируя мои замечания.

Елена была явно недовольна, её лицо стало холодным. Она достала телефон, чтобы позвонить в компанию и сделать жалобу.

Но в этот момент в окно с её стороны резко постучали. Я обернулся — и застыл.

К стеклу был приставлен пистолет. За ним — лицо мужчины в чёрной шапке и тёмных очках. Его голос прозвучал приглушённо, но чётко сквозь стекло:

— Открывайте дверь! Быстро!

Я посмотрел вперёд — водитель стоял на углу и наблюдал за нами. Появилось чёткое чувство, что это подстава. Я посмотрел на Елену и сказал коротко:

— Спокойно. Открывай дверь…

В этот же момент с моей стороны тоже постучали. Я понял: действовать нужно быстро и чётко. Парни те — молодые, но явно не впервые так делают.

Елена посмотрела на меня и медленно открыла дверь. Я сделал то же самое, но тут услышал с той стороны:

— О, смотри, какая белая цыпочка! — это был голос чёрного парня с моей стороны.

Тот, что со стороны Елены, уже начал грубо тянуть её за руку и пытаться вырвать сумочку. Но пока он отвлечён, я решил действовать.

Так как моя дверь ещё была закрыта, я на русском крикнул Елене:

— Прижмись к сидению и пусти сумку!

После чего резко достал пистолет из кобуры, снял предохранитель и выстрелил в того, что со стороны Елены. Выстрел был точным — пуля попала ему в грудь, он отлетел назад, выпустив её руку.

Я тут же лёг на Елену, чтобы прикрыть её, и навёл пистолет на второго нападавшего. Он уже поднимал оружие, но я успел выстрелить первым — попал ему куда-то в плечо. Он всё же успел выстрелить, но промахнулся — видимо, из-за того, что я попал первым и он дернулся.

Когда я услышал его крик, быстро встал, вылез из машины и резким движением выбил пистолет из его рук. Он попытался ударить, но я опередил его — мощный удар в лицо, и он ударился головой об асфальт, потеряв сознание.

Вокруг стояла тишина, нарушаемая только моим тяжёлым дыханием и тихими всхлипами Елены в машине. Водитель так и стоял на углу, не двигаясь, наблюдая. Я поднял пистолет и навёл на него.

— Не двигайся! — крикнул я ему по-английски. — Руки за голову!

Он медленно поднял руки. — Не стреляй! — завопил он, его голос дрожал от паники.

— В машину! Медленно! Резкое движение — стреляю! — злым, жёстким тоном скомандовал я, не опуская пистолет. — Лена, вызывай полицию.

Она была напугана — глаза широко раскрыты, пальцы дрожали, когда она доставала телефон. Водитель, бледный, явно не ожидавший такого развития событий, медленно, как в замедленной съёмке, сел обратно за руль.

Только когда он оказался в машине, я медленно вынул ремень и подошёл к парню, который лежал без сознания. Пуля попала чуть ниже плеча, но кровь сочилась обильно. Чтобы остановить кровотечение, я перетянул ему руку ремнём выше раны — туго, почти безжалостно. Он даже не пошевелился.

После мы стали ждать полицию. Тишину нарушали только редкие всхлипы Елены и тяжёлое дыхание водителя, который сидел, уставившись вперёд, будто в трансе.

— Я так испугалась… — тихо проговорила Лена, не сводя с меня глаз. — Ты молодец.

Но я видел — она была в шоке. Лицо бледное, губы подрагивали. Когда к нам подошёл работник заправки — широкоплечий мужчина в униформе, — я сказал ему, указывая на Елену:

— Уведите её от раненого и трупа. Ей не нужно это видеть.

Он кивнул и повёл её к зданию заправки.

После была несколько часовая возня с разбирательством, но нас в итоге отпустили — камеры, свидетели и даже сам водитель, который сдал всех под давлением, признался, что это была спланированная засада. Всё списали на самооборону. Но на встречу с подругой мы сегодня так и не попали.

Поехали домой. Я отзвонился боссу — Волкову — и всё рассказал в подробностях. Его голос в трубке был холодным, но довольным и сказал очень коротко:

— Молодец, — после чего мы попрощались.

После этого ещё позвонили из полиции и сказали приехать в отделение завтра для уточнения деталей. И Я начал думать — день уже закончился. Сидел в комнате, смотрел в окно и видел, как родители Елены ушли куда-то в сторону парка, вероятно, на вечернюю прогулку.

И тут открылась дверь. На пороге стояла Лена. Она уже переоделась в просторную футболку и лёгкие штаны, волосы были собраны в небрежный пучок. Выглядела уставшей, но глаза горели.

— А ты молодец, — сказала она тихо, но чётко. — Я уже честно думала вчера, что кроме как лизать и болтать, ты ни на что не способен.

Она улыбнулась — игриво, почти хищно — и подошла ближе. Я хотел встать, но не успел: она снова усадила меня на кровать и встала прямо передо мной, её тень накрыла меня.

— Я хочу тебя отблагодарить, — сказала она тихо.

Она присела на мои колени, и её рука тут же опустилась мне на промежность, начала массировать член через ткань брюк.

— Не стоит, это моя работа, — попытался я возразить, но голос прозвучал слабее, чем хотелось.

Она улыбнулась шире, с лёгкой издевкой.

— Не мечтай, в киску я тебе не дам! — отрезала она, словно читая мои мысли.

Я почувствовал, как она ловко расстёгивает ширинку, достаёт мой член и начинает дрочить. Её руки были нежными, но уверенными, знающими, и мой член от этого начал вставать быстро, почти болезненно напрягаясь.

— Ммм, не бойся, расслабься, — прошептала она, приближая губы к моему уху, но я всё же нашёл в себе силы спросить:

— С кем мы должны были сегодня встретиться?

Она только улыбнулась, её пальцы не останавливались.

— Ещё узнаешь. Встреча на послезавтра. А так… это подруга моя.

Она произнесла это так легко, словно речь шла о чём-то обыденном, а не о том, из-за кого мы попали в такую ситуацию, хоть это и случайность. Я чувствовал, как её рука ускоряет темп, сжимая меня крепче, скользя вверх-вниз с влажным звуком от смазки, которая уже выделилась из члена. Она ловко играла с головкой, проводила большим пальцем по уздечке — и каждый её приём был точным, безошибочным.

Я зажмурился, пытаясь сдержать стон, но тело уже не слушалось. Волна нарастала стремительно, неотвратимо. И когда я начал кончать, она не отняла руку — лишь замедлила движение, собирая всю сперму себе на ладонь, густую и тёплую.

Выдохнув, она наконец остановилась.

— Молодец, — сказала она почти нежно и встала, поправив одежду. — Ты всё верно делаешь!

А потом, уже у выхода, она демонстративно поднесла руку ко рту и медленно, глядя мне прямо в глаза, слизала сперму с пальцев — один за другим. И вышла, оставив дверь приоткрытой, а меня — сидящим на краю кровати.

Следующие два дня прошли без каких-либо приключений, и, судя по поведению Елены, она уже успокоилась. Перед тем как ехать к подруге, как она говорила, она всё же решила взять машину родителей, и я был в качестве водителя.

Когда мы приехали по навигатору, как и ожидалось, это было не кафе, а какой-то отель — не самый шикарный, но и не дешёвый, среднего класса, без вычурности. По инструкциям я шёл первым, и она не была против этого — видимо, осадок всё-таки остался.

Она сказала на ресепшене, что нас ожидают, и нас провели в лифте на один из верхних этажей. Дверь в номер была приоткрыта. Я постучал, и изнутри послышался женский голос:

— Входите!

Мы вошли. В номере стоял сладкий запах кальяна, на столе лежали фрукты, бутылка вина, а на диване сидела девушка — лет тридцати, с короткими тёмными волосами, в элегантном блейзере и узких джинсах. Она улыбалась, но её глаза внимательно изучали меня.

Что меня удивило — так это то, что я сам думал, будто Елена едет к любовнику. А оказалось… к подруге? Или это было лишь прикрытие?

Мне было сказано перед этим: молчать, ничего не спрашивать и смотреть, или же не заходить. Но я решил войти — так как мне было интересно, да и мы уже слишком связаны, чтобы оставаться в неведении.

Елена обняла девушку, они обменялись парой фраз на английском — быстро, почти шёпотом. Потом Елена обернулась ко мне:

— Виктор, это Лиза. Подруга. Мы будем тут пару часов. Ты можешь подождать внизу, в лобби. Или… — она сделала паузу, её взгляд скользнул по моему лицу, — остаться здесь, если хочешь. Но молчи. И не вмешивайся.

Лиза смотрела на меня с лёгким любопытством, её губы тронула улыбка.

— Так это и есть твой новый… телохранитель? — спросила она, и в её голосе прозвучала лёгкая насмешка.

— Да, — коротко ответила Елена. — Он действительно полезный, и умный. А не как те олухи, что были до него…

— И чем же он такой особенный? — спросила Лиза, её взгляд скользнул по мне с лёгкой насмешкой, но и с интересом.

— Ну, он мне жизнь спас. И… — Елена не озвучила дальше, а наклонилась и прошептала что-то Лизе на ухо.

Та улыбнулась — улыбка стала шире, заинтересованнее — и мягко пригласила Елену покурить кальян и покушать фруктов. Я остался стоять у двери, как тень.

Какое-то время они болтали, но не на английском и не на русском — на испанском, бегло, эмоционально. Я не понимал ни слова, и в этот раз я снова понял: Елена очень хитра. Её так просто не обвести.

Но вот в один момент Елена начала раздевать Лизу — абсолютно меня не стесняясь. Её движения были медленными, уверенными: она расстегнула блейзер, стянула его с плеч, затем сняла тонкую майку. Лиза не сопротивлялась, лишь запрокинула голову, когда губы Елены коснулись её соска. Она всхлипнула, её пальцы впились в волосы Елены.

Они больше чем подруги, — промелькнуло у меня в голове. Но зачем так сложно? США для встреч? Почему не дома?

Я начал мысленно перебирать информацию из конверта, который мне дали. И понял: Елена стабильно раз в два месяца летает сюда под предлогом к родителям. А сама…

Но почему тогда я не нашёл нигде прослушки? Волков явно что-то подозревает, но, видимо, не настолько, чтобы полностью контролировать её заграницей.

Пока я размышлял, девушки уже вовсю целовались, их тела сплелись на диване, на тех же подушках, на которых они сидели. А я лишь наблюдал за этим возбуждающим зрелищем, чувствуя, как кровь приливает к вискам и вниз живота.

В данный момент Лиза лежала на спине, а Елена опустилась между её ног. Сначала она просто целовала внутреннюю поверхность бёдер, медленно, нежно, заставляя Лизу вздрагивать. Потом её язык скользнул выше — к самой киске, уже влажной, розовой, приоткрытой.

Лиза застонала, когда Елена начала вылизывать её — не спеша, глубоко, с сосредоточенностью, будто это был не просто секс, а ритуал. Её язык двигался то кругами вокруг клитора, то быстрыми, лёгкими штрихами по самым чувствительным местам, то погружался глубже, и от этого Лиза выгибалась, её живот напрягался, а пальцы бешено теребили подушки.

Я продолжал наблюдать. Мой член уже стоял от их прекрасных ласк и голых тел — смуглых, гибких, живых. Я сам уже начал представлять, что присоединюсь к ним, но меня не приглашали.

И вот Елена, не дав Лизе кончить, сама легла на спину, раздвинув ноги шире. Лиза встала и подошла к подоконнику, где лежала небольшая коробка. Она достала оттуда страпон — не большой, возможно даже меньше моего члена, но очень реалистичный, с тонкой сеткой ремней. Надела его быстро, почти привычно, и поправила крепления на бёдрах.

Потом она приблизилась к Лене, её взгляд скользнул по мне, по моему паху — без стеснения. Но ничего не сказала. Вместо этого она приставила искусственный член к Лениной киске, уже влажной и приоткрытой, и начала медленно вводить его.

Лена застонала — низко, сдавленно, её тело выгнулось навстречу. Лиза не торопилась: сначала лишь кончик, потом глубже, пока весь страпон не скрылся внутри. И тогда она начала двигаться — сначала медленно, ритмично, потом быстрее, жёстче.

Я наблюдал за ними, застыв у стены. Лена лежала, запрокинув голову, её грудь высоко поднималась с каждым толчком. Лиза стояла над ней, держа её за бёдра, её собственное тело напрягалось в такт движениям.

Во время траха Лиза, как я заметил, не забывала ласкать клитор Лены — её пальцы кружили, давили, щипали, и от этого стоны Лены становились громче, отрывистее. Она уже не пыталась сдерживаться — её пальцы впились в простыни, губы приоткрылись, а глаза были закрыты, будто в трансе.

— Да… вот так… не останавливайся… — выдохнула Лена, и её голос звучал хрипло, страстно.

Лиза ускорилась, её бёдра двигались почти механически, но точно, без промаха. Страпон входил и выходил, блестя от смазки, и с каждым толчком тело Лены вздрагивало всё сильнее.

И вот Лена внезапно замерла, её дыхание перехватило. Она резко выгнулась, её живот напрягся, а из горла вырвался длинный, сдавленный стон, когда оргазм накрыл её волной за волной. Её тело билось в конвульсиях, а Лиза продолжала двигаться внутри, пока последние судороги не стихли.

Только тогда Лиза остановилась, медленно вынула страпон и опустилась рядом на колени, проводя ладонью по животу Лены, которая лежала, тяжело дыша, с полузакрытыми глазами и блаженной улыбкой на губах.

Но меня удивило следующее: Лена приподняла голову, посмотрела на меня — её взгляд был тяжёлым, влажным от возбуждения, но в нём было что-то ещё. Потом она встала, явно уставшая, но с новой энергией в движениях, поцеловала Лизу долго, страстно, и уложила её на тот же диван.

Затем Лена надела на себя страпон — ловко, без лишних движений, поправила ремни на бёдрах. Снова бросила на меня взгляд, короткий, но пронзительный, словно проверяя мою реакцию.

Достав смазку, Лена нанесла её обильно и на свой искусственный член, и на попу с киской Лизы, которая уже лежала на животе, слегка приподняв бёдра, ожидая. Лена приставила кончик к её анальному входу — туго сжатому, тёмно-розовому — и начала вводить медленно, но без остановок. Лиза вскрикнула, её пальцы впились в подушки, но она не сопротивлялась — наоборот, её тело расслабилось, приняв вторжение.

Лена трахала её в зад глубоко, методично, то ускоряясь, то замедляясь, наблюдая за реакцией Лизы. Потом, не вынимая до конца, она перевела страпон в её киску — уже влажную, мягко принимающую. Лиза застонала уже по-другому.

Лена продолжала чередовать — несколько толчков в одну дырочку, потом в другую, то мягко, то резко, доводя Лизу до грани. Я видел, как тело Лизы напрягается, как её спина выгибается, как она начинает терять контроль над голосом.

Мне же самому было трудно просто наблюдать. Кровь гудела в ушах, член стоял колом, почти болезненно. Я начал поглаживать себя через штаны, чувствуя, как ткань натягивается, но дрочить не мог — не здесь, не сейчас. Я пытался обладать собой, сдерживать дыхание, отводить взгляд, но он снова и снова возвращался к ним — к Лене, властной и сосредоточенной, к Лизе, отдающейся полностью.

И вот Лиза наконец не выдержала — её тело затряслось, она закричала, захлёбываясь, и кончила, обхватив себя рукой между ног, в то время как Лена продолжала двигаться внутри, продлевая её оргазм, пока та не обмякла полностью, без сил.

Только тогда Лена остановилась, вынула страпон, но не сняла его. Она легла рядом с Лизой, и они начали целоваться снова — медленно, устало, но с нежностью, которой я раньше не видел тут. Их пальцы переплетались, губы скользили по шеям, плечам, груди — уже не в порыве страсти, а скорее в моменте близости, почти нежности.

А я наблюдал. Мой член болел от напряжения, пульсировал, и я уже физически чувствовал, как приближаюсь к краю. Счёт времени я утратил — минуты слились в один сплошной поток возбуждения.

Вскоре они встали, не говоря ни слова, и ушли вместе в душ, бросив на ходу:

— Телохранитель там не нужен.

Дверь в ванную закрылась, и я остался один в комнате, наполненной запахом секса, кальяна и их тел.

Не сдерживаясь больше, я подошёл к дивану — тому самому, на котором они только что были, — и сел на ещё тёплую ткань. Руки дрожали, когда я расстегнул ширинку и достал член. Он был твёрдым, почти багровым от напряжения.

Несколько движений — быстрых, жёстких, почти безжалостных — и я кончил, сдавленно застонав, выпуская сперму. После я вытянул рубашку из-под пиджака и быстро вытер сперму с паха и живота — густую, липкую, ещё тёплую. Потом поправил одежду, снова застегнул ширинку и встал, стараясь выглядеть собрано. И стал ждать их, прислонившись к стене у выхода. Из ванной доносились приглушённые звуки воды, смеха, шёпота. Я смотрел в пол, но взгляд был расфокусированным.В голове крутились обрывки мыслей: о бонусе от Лены, о том, что она, возможно, разрешит мне трахнуть её тоже, хотя на самом деле было страшно — от того, что муж её может что-то узнать.

Ждал я их недолго. Когда они вышли из душа, завернувшись в полотенца, они лишь снова поцеловались — коротко, почти ритуально — и начали одеваться прямо при мне, не стесняясь. Вся их одежда лежала тут же, на стуле и на диване. Они двигались спокойно, будто я был частью интерьера — мебелью, которой можно не замечать.

Я даже расстроился, так как надеялся на продолжение, на то, что меня всё-таки позовут, коснутся, включат в эту игру. Но нет — они одевались, говорили о чём-то бытовом, смеялись тихо, и я чувствовал себя невидимым.

Когда они оделись, они попрощались — уже у двери, как две подруги после обычной встречи. Но в конце, перед выходом, Лиза что-то сказала на испанском, бросив на меня быстрый, оценивающий взгляд. Лена уже ответила на понятном языке, не меняя выражения лица:

— При следующей встрече посмотрим.

И подмигнула ей. Но примерно я мог понять: Лиза спрашивала что-то обо мне и моём участии. Возможно, предлагала, возможно, сомневалась.

По пути домой в машине Лена только раз нарушила тишину, не оборачиваясь:

— Ты должен подтвердить всё, как мы договорились. И чтобы не делал глупостей.

— Я как бы не дурак, — ответил я сухо, глядя в темнеющее окно. — Всё понимаю.

Она кивнула, уткнувшись в телефон, и больше не сказала ни слова.

А на следующий день мы уже летели домой

P.S. спасибо всем за оценки и комментарии к первой части, надеюсь вторая часть так же всем понравиться, поэтому оставляйте комментарии, оценки)

Так же у меня было настроение и я написал ещё несколько рассказов, кто хочет их почитать зарания переходите по ссылке

https://boosty.to/1van_wa

На данный момент там доступно продолжение Телохранитель 3, про Вику 3 часть, а так же один из эксклюзивных рассказов которые я делал на заказ и он не будет доступен здесь.