ЛЕНА СВЕТЛОВА И ТАНЯ ЗУБОВА. ПОСЛЕ ПЕРВОЙ ПОРКИ

Лена Светлова и Таня Зубова возвращались в студенческое общежитие. По дороге они почти не говорили друг с другом. После съёмок они оделись, надев, в том числе, и трусики, но вскоре почувствовали, что идти тяжело. Они изо всех сил старались ставить ноги ровно, не раскорячивая. Таня шла молча и быстро, прикусив губу. Длинноногая Лена старалась не отставать и не останавливаться. Редкие прохожие бросали на них любопытные взгляды. Было в их походке что-то необычное. Девушки отводили глаза и старались не смотреть по сторонам.

Когда они вернулись в общежитие, было уже поздно. Таня расстегнула штаны и хотела сесть, но вдруг почувствовала резкую боль и осталась стоять. Она перевела дыхание и наклонившись до головокружения вылезла из штанов, затем, морщась от боли отодрала присохшие трусы от выпоротой попы. Сняв с себя остальную одежду и оставшись голой, она посмотрела на Лену. А та стояла посреди комнаты, тихая и печальная, перебирая длинные пушистые волосы и тихонько хныча.

— Помочь?

Зубова подошла к подруге и бережно сняла с неё штаны вместе с трусами. Лена тихо ахнула.

— Чшш- сказала Таня - Все спят.

Лена прикрыла губы рукой. Обе перевели дыхание. Таня осмотрела трусики подруги с кровавыми пятнами и бросила их в стирку.

— Надо в аптеку идти. Но это уже завтра - сказала Таня – А сейчас, давай спать.

Они легли по койкам голые, задницами кверху, но поспать им не удалось. После съёмок выпоротые попы горели огнём, боль не унималась. А пороли их долго и больно, резиновой скакалкой, причинявшей при ударе просто сумасшедшую боль и оставлявшую на попе яркие следы, на широкой деревянной и занозистой (что причиняло дополнительные страдания) скамье, привязанными за руки и ноги грубыми верёвками (при этом, если запястья рук просто привязывали, то ступни босых ног сначала связывали между собой, а затем прочно притягивали к лавке) и...полностью голыми.

Перед собственно поркой, девушек (а их всего было пять, но пороли только Лену и Таню, по сюжету, за проваленные соревнования, остальные трое были для фона) заставляли под команду «тренера» (роль которого исполнил молодой парень по имени Георгий, по возрасту ненамного старше самих девушек, но уже являвшийся известным порноактёром, снимавшийся под псевдонимом Jerry Geroshvili и снимался он в основном не в сексуальных сценах, а как раз в сценах порки девушек), который по сюжету также являлся и экзекутором, бегать по спортзалу и выполнять различные физические упражнения в обнажённом виде (раздевали девушек постепенно, по ходу сюжета), до тех пор, пока те основательно не вспотели и не запыхались. Эффект от данной сцены усиливался расположенными на одной из стен спортзала огромными зеркалами, что позволяло раскрыть и запечатлеть на фото и видео наготу девушек во всех ракурсах.

Непосредственно же перед самой поркой, когда наказуемая девушка (первой пороли Лену Светлову) уже лежала на лавке привязанная, «тренер» приказал каждой из девушек по очереди подойти и нанести несчастной удар скакалкой по попе. Все девушки беспрекословно подчинились и ударили достаточно сильно, за исключением Тани Зубовой, которая, несильно замахнувшись, опустила скакалку на попу подруги, отчего однако та всё же взвизгнула. е

— Нет, я не понимаю, ты что, хочешь оказаться на её месте?! - воскликнул разгневанный «тренер», громко хлопнув трижды в ладоши, давая тем самым команду на повтор.

Однако Таня была посвящена в сценарий и знала, что её будут пороть следующей и потому понимала, что как бы старательно она не исполнила приказ «тренера», всё равно окажется на её месте, поэтому, снова подойдя к привязанной к лавке подруге, она также слабо нанесла ей удар скакалкой по попе, больше для вида, заставив ту, тем не менее, снова взвизгнуть от боли.

— А-а-а-а, иди на хуй - махнул на неё рукой «тренер» после чего Таня, с глубокой обидой в душе (ведь раньше, с ней так не разговаривали, раньше, мужчины и парни только делали ей комплементы) покорно вернулась в строй голых девушек.

— Я её жалел! - продолжал негодовать «тренер» - Я хотел, чтобы вы её наказали, чтобы ей было легче. Теперь мне придётся вам показывать, как надо наказывать!

После чего, подозвав к себе одну из девушек, приказал ей считать в слух удары и приступил к порке Лены Светловой. Таня стояла ближе всех к скамье и ей лучше всего были видны страдания подруги, что повергало её в невиданные ранее шок и ужас, усиливаемые пониманием того, что она следующая, что после того, как закончат пороть Лену, на эту же самую лавку ляжет она и с ней проделают тоже самое, если не хуже.

Так и произошло, согласно по сценария. И точно также, Георгий (по сюжету – тренер Сергей Александрович), перед началом порки приказал остальным девушкам, кроме выпоротой и поставленной на колени Лены Светловой, подойти и нанести привязанной Тане Зубовой по удару скакалкой по попе.

— Хотите не подставить свою подругу? Показать, что вы её любите? Пожалуйста, девочки, давайте посмотрим, чему вы научились!

И конечно же, снова был недоволен. – И всё равно хуёво, девочки! Всё равно вы всё делаете как на соревнованиях! Опять всё придётся делать мне!

После чего, наклонившись к привязанной к лавке Тане и заглянув ей в глаза, произнёс: «Эти суки тебя подставили. Извини, дорогая!» На что Таня ответила равнодушным задумчивым взглядом.

Далее, началась порка Тани Зубовой.

Пороли и истязали девушек долго и больно, безо всякой жалости. Напротив, чем сильнее были страдания несчастных, тем ценнее, а следовательно, и дороже считались кадры. Поэтому, весь процесс наказания (а это, по сути, было именно наказание, потому что оказались наши девушки в такой ситуации, что покорно позволяли всё это над собой проделывать вследствие серьёзного попадалова и имеющегося в руках режиссёра компромата на них, грозящего не только отчислением из института, но и уголовным делом, поэтому, девушки, как ни прискорбно им было это признавать, понимали, что их именно что наказывают и так уж получилось, что наказывают их также, как и когда-то в старину наказывали девушек – поркой на лавке по голой попе) сопровождался подробнейшей видеосьёмкой со всех ракурсов и непрерывными вспышками фотоаппаратов, при этом отдельные ретивые (или перевозбудившиеся) фотографы в погоне за теми самыми ценными кадрами периодически неосторожно высовывались со своими фотоаппаратами и сами попадали в кадр, что, впрочем, нисколько не портило отснятый материал, а напротив, придавало ему какой-то особенный возбуждающий колорит.

Сопровождалась же порка девушек болезненным дёрганьем за волосы и «воспитательными» нотациями «актёра» в роли тренера и экзекутора.

На протяжении всего времени порки, до девушек доносился шум проезжающих машин, видимо, спортзал для сьёмок был арендован вблизи шоссе. Таня Зубова, стоя в ожидании своей очереди на порку, мечтала, что вот бы кто-нибудь из водителей остановился, заглянул в спортзал и, увидев такую картину, вызвал бы милицию. Но этой её надежде не суждено было сбыться...

Закончив пороть провинившихся (и не только по сценарию) девушек, Георгий произнёс воспитательную речь перед всеми пятью, по завершении которой, сказал: «Ну а теперь, девочки, чтобы жизнь вам не казалась сахаром, становитесь-ка на эту скамейку на колени».

— И вот так, девушки, вы должны простоять хотя бы час. Если я вернусь и замечу, что вы хоть чуть-чуть пошевелились, вам будет очень хуёво! Занятие окончено! – и с этими словами, Георгий завершил своё воспитательное мероприятие, а заодно и съёмку. Правда, простоять в течении часа в такой позе девушкам всё же пришлось. На этом настоял режиссёр, пояснив, что это будет полезно девушкам в плане воспитания, особенно выпоротым.

Девушки по-прежнему пытались уснуть, но от ран на попе расширялись сосуды и голова слегка гудела. Но хуже боли были воспоминания. Стоило только девушкам начать погружаться в дрему, как над ними снова возникал Георгий с резиновой скакалкой в руках и его голос будто по-прежнему разносился эхом по спортзалу, где проходила экзекуция. Девушки просыпалась и утирали пот со лба и слёзы с глаз. Во время таких пробуждений их настигало ощущение нереальности. Слишком странным и необычным казалось всё, что произошло с ними на этих съемках. Странно, что такое вообще возможно в отношении девушек в наше время. Странно, что такое стало возможным именно с ними. И со скромной, стеснительной, старательной в учёбе Леной Светловой, всегда вызывавшей умиление у окружающих своей непосредственностью, наивностью, а где-то и лёгкой бестолковостью, а также выраженным мордовским акцентом и с любознательной, жизнерадостной, коммуникабельной, в меру шаловливой, но точно не в меру болтливой, норовящей везде вставить свои «пять копеек», с волевым характером и привычкой манипулировать мужчинами, чувствуя себя королевой, отличницей и старостой студенческой группы Таней Зубовой. Но непрекращающаяся боль в выпоротых попах и мучительная невозможность повернуться на спину напоминала, что произошедшее с ними не сон, а горькая, страшная и не поддающаяся пониманию современных девушек реальность.

А самым страшным для девушек являлось осознание того, что всё, что с ними произошло, было только началом, а говоря шире - концом их доселе беззаботной девичьей жизни и началом новой, незавидной, особенно для современных избалованных девушек, жизни, полной боли, страха, истязания, унижения, подчинения, запретов и тотального контроля. Дело в том, что режиссёр взял их под тотальный контроль и обложил запретами, ограничениями, правилами и конечно же, наказаниями. Отныне, им запрещалось откровенно одеваться, оголяя участки тела. В одежде режиссёр установил для них чуть ли не ваххабитский дресс-код. Запрещалось ходить в клубы, на дискотеки и всякого рода гулянки. Запрещалось ходить в фитнес-клубы, спортом они могли теперь заниматься только дома. Запрещалось танцевать на публике. Запрещались любые отношения с парнями и мужчинами и не допускалось ни малейшего намёка на кокетство с ними.

Ведь именно поэтому Георгий во время съёмок, оглядев обнажённых девушек, сказал: “Т-а-а-а-а-а-к. Что-то у вас девочки соски очень возбудились, да? Если я узнаю, что вы гуляете с мужиками, то вы у меня получите тройное наказание!” И сказано это было не по сценарию и всерьёз.

И конечно же, в отношении режиссёра, Георгия, а также всех мужчин студии девушкам предписывалось проявлять рабскую покорность и беспрекословное послушание. При этом, во время разговора с ними, девушки обязаны были вытягиваться по струнке и смотреть в пол. За нарушение установленных для них правил и запретов полагалось наказание, заключавшееся в дополнительных, помимо сценария, ударах по голой попе или даже отдельная порка, вне съёмок, а также, продление срока нахождения их в рабсте или, как называл это режиссёр, на воспитании у студии. При этом, обязательным условием режиссёра было то, что этих девушек снимают только в сценах порки, истязания, подчинения и унижения, без каких-либо сексуалтеых сцен. И всё это, как уже было сказано, он перенёс и на повседневную жизнь девушек, называя это воспитанием, занимаясь этим лично, а также руками Георгия и других мужчин студии.

Таким образом, если для других снимавшихся в этой студии девушек весь этот кошмар заканчивался после команды режиссёра «Стоп! Снято!», после чего те возвращались к своей привычной жизни, то именно в случае с ними двоими - Леной Светловой и Таней Зубовой весь этот кошмар продолжался и в их повседневной жизни, весь этот кошмар и был отныне жизнью этих девушек.

С трудом дождались они раннего утра, после чего Зубова поглядела на часы и сползла с кровати. Она стала рыться над нижним ящиком комода. На ногах у неё ничего не было и Светлова, повернув к ней голову, разглядывала следы от порки на пышных ягодицах и ляжках подруги, хотя у неё самой дела обстояли не лучше.

Наконец, Таня выпрямилась и натянула шорты. В отличие от трусиков, они были просторные и мягкие. "Хотя все равно пристанут, все равно отдирать и стирать придётся" - грустно подумала она. Больше ничего на ноги она натягивать не стала. А вот сверху утеплилась, надев кроме футболки теплую куртку и пошла в аптеку.

Идти с голыми ногами по осенней утренней улице было зябко. Сырой воздух пробегал от ступней по коленям и обжигал следы на попе от усердной работы Георгия. Таня купила мазь и поскорее вернулась в тепло. По мокрым и покрасневшим глазам Лены она поняла, что та успела в одиночку поплакать.

— Ну ты чего? - прошептала Зубова.

— Ничего - Светлова вытерла глаза - Вот думаю, как это мы с тобой так попали... Как с нами могли так поступить...

— Они просто больные уроды, извращенцы, не думай о них - сказав это, Таня тяжело вздохнула. - Как же не думать о тех, у кого находится твой паспорт и нехилый компромат на тебя?

Зубова стала мягко втирать Лене мазь вокруг ран. Потом помогла подруге подняться на стройные ноги, сняла шорты и развернулась к ней поротым задом. Лена опустилась сзади неё на колени. Таня Зубова смотрела в окно и чувствовала, как мягкие руки Лены Светловой втирают ей в задницу мазь, изредка неловко задевая раны.

Вдруг раздался звонок. Девушки вздрогнули. Это был будильник.

Зубова подошла к столу и попробовала сесть, но тут же резко вскочила, сморщившись от боли.

— Слушай, мы похоже не идём в институт сегодня.

— А как же... - спросила Светлова сидя на коленях и моргая глазами.

— Ну не можем же мы там стоять за партами, как этот из Кавказской пленницы... Скажем, что заболели. Это ведь правда.

От мази выпоротым попам стало немного легче. Девушки улеглись на кровати задницами кверху и наконец смогли уснуть без тяжелых снов. За окном уже было светло. Дверь в комнату они не закрыли.

И вот, поздним утром комендантша общаги притащилась к ним с трубкой. В начале нулевых у них был только один общий телефон на всё общежитие, но уже не с вертушкой, а с переносной трубкой и её можно было проносить в комнаты почти на всём этаже, только в некоторых комнатах не ловило, но наши девушки жили достаточно близко от базы. И вот, комендантша вошла в комнату. Девушки испуганно открыли глаза, быстро и синхронно развернулись. На мгновение мелькнули их пушистые промежности, но тут же были укрыты одеялами.

— Вам звонят из института. Вы чего не пришли сегодня?

— Мы болеем... - Таня покраснела, лгать она не привыкла.

— Ну, короче, вот вам трубка, сами разбирайтесь.

Лена привстала, поморщилась и взяла телефон. Оттуда слышался голос Жанны - куратора учебной группы.

— А что у вас хоть? - спросила она.

— Да какая то сыпь на коже, не знаем как вылечить - Таня покосилась на комендантшу. А Лена повернулась на бок и замотала одеяло вокруг стройных ног.

— Давайте я, вам врача позову - предложила комендантша - Он вас осмотрит.

— Нет, нет, не надо! - хором сказали девушки.

Зубова недовольно зажала ухо пальцем, приходилось слушать и комендантшу, и методистку по телефону.

— Короче - сказала куратор - через три дня у вас тест, так что постарайтесь выздороветь к этому времени.

Голос у неё был недовольный. Зубова положила трубку.

Девушки посмотрели на комендантшу.

— А чего вы, врача не хотите, стесняетесь что ли?

Девушки переглянулись и промолчали.

— Да что там у вас - грубоватая комендантша подошла к кровати Зубовой. Та прижала пальцами одеяло.

— Слушайте, чего вы пристали? Сами разберёмся. - прошептала она.

— Ну как хотите. Хамят ещё. Грубиянки.

Она ушла. Лена Светлова вздохнула. До этого их в хамстве не обвиняли, да и не за что было. Таня поморщилась и повернулась на живот.

— Закрой дверь.

Лена поднялась на руках, встала, пошатываясь и закрыла защёлку.

Зубова откинула одеяло. Осеннее солнце проникало в комнату и освещало запёкшиеся кровавые рубцы на её голой попе.

— Давай снова мазаться, да и вставать, что ли. – сказала Таня.

Девушки стоя сварили овсяную кашу и поели с большим аппетитом, их молодые организмы, все силы которых ушли на борьбу с болью в попе, нуждались в энергии. Они не стали одеваться и ходили по комнате в естественном наряде. Жаль, что никто не видел утренних плавных движений наших красавиц. Чай с печеньем, тихий уют комнаты, когда неожиданно остаешься дома. Говорили они мало.

— Справку то мы как будем брать? - спросила Светлова стоя с чашкой в руке и задумчиво теребя сосок.

— С ума сошла? Какие справки? - Таня с ужасом подумала, что кто-то их увидит. Лена, впрочем, тоже.

— Ну а как ещё, если мы на больничном?

— Ты видела, чтобы у кого-то справку просили? Мы ведь не в школе.

— Так что выходит, мы прогуляем? - тихим нежным голосом спросила Светлова и поставила кружку на стол. Даже теперь она оставалась правильной девочкой.

— Думаю, это теперь не самая большая наша проблема - заметила Зубова и поморщилась.

Она была права. Девушки просидели весь день в комнате, боясь даже высунуть носы на улицу. Было бы неправдоподобно говорить, что они остались нагими. Конечно, они надели халатики и были готовы в них запахнуться, но они не стали их затягивать, чтобы лишний раз не прижимать ткань к выпоротым попам, почему ходили и стояли распахнутые весь оставшийся день. Под конец они даже повязали халаты у пояса и ходили с голыми попами, на которых отчётливо были видны следы наказания и потому с опаской поглядывая на запертую дверь. До вечера они ни разу ни присели, только иногда ложились отдохнуть на животе.

Вскоре после чая девушки сходили в туалет, где их ожидала новая неприятность. Сразу же выяснилось, что сидеть на унитазе теперь невозможно. Лена Светлова попыталась кое-как пристроиться, но сидела на горшке постанывая. Она вернулась в комнату охая и повалилась на кровать. Таня Зубова пошла вслед за ней и сразу же рационально оценила обстановку. Было ясно, что её объёмная задница не сможет занять унитаз посередине не задевая краев, даже без стульчака, поэтому, чтобы избежать нестерпимой боли от всё ещё не заживших после порки ран она справила нужду на весу, поддерживая свое тело над бачком руками. Приходилось привыкать к новым реалиям своей доселе беззаботной девичьей жизни.

Через пару дней им стало немного легче. Они решились одеться и пойти на тест. Однокурсники и однокурсницы расселись по скамейкам и готовились. Обе наши красавицы стояли у стены не прижимаясь к ней.

В это время пришел приколист Паша, как всегда с опозданием. Этому будущему артисту с утра было весело и хотелось пошалить. Он приметил момент, когда стройная красотка Лена Светлова развернулась к Тане Зубовой и стала тихо ей что-то говорить. Уверенно подошёл и хлопнул её по соблазнительной заднице.

— Айй! - взвизгнула Светлова. На глазах у неё выступили незаметные слезы.

— Ты совсем придурок? - холодно и жёстко сказала Зубова.

— А что такого? - Паша пожал плечами. Он ведь и правда был не виноват. Все так с девушками делают.

— Иди ка ты отсюда... куда подальше!

Девушки взялись под руки и сердито отошли. Светлова моргала глазками и как-то неестественно покачивалась. Зубова держала её под локоть и сердито зыркала на Пашу.

"Вот блин, недотроги" - подумал он.

Начался тест. Девушки все эти дни готовились к нему, но только лёжа на животе и терпя боль в выпоротых попах, что не слишком способствовало усвоению материала. К тому же, им впервые за долгое время пришлось сесть и не вставать в течении почти часа. Лена ёрзала, но терпела, как могла. Более выдержанная Зубова старалась сидеть неподвижно, изредка утирая края то одного, то другого глаза и проводя рукой по мокрому лбу.

В итоге тест они предсказуемо провалили. Результаты подсчитали уже через полчаса и у девушек оказались баллы на тройки. Многие их одногруппники и тому были рады, но для них это было страшное поражение. Таких оценок они не получали давным-давно, ещё со школы. Студенты пошли отмечать сдачу в бар. Лену и Таню тоже звали, но они не пошли, понимая, что не высидят вместе со всеми. Да и настроения не было.

Грустно спускались они по лестнице. Куратор догнала их сзади.

— Девочки, я вами очень недовольна. Как вы могли? Так подвели меня и всю группу!

Лена и Таня вздрогнули и застыли на месте. По-настоящему. Как от внезапного испуга. Уж больно интонации Жанны Сергеевны напомнили им Георгия.

Куратор обогнала бывших круглых отличниц и встала перед ними на ступеньку ниже. Девушки перевели дыхание, попытавшись взять себя в руки.

— Что вы можете сказать в своё оправдание, девочки? – Её тон опять напомнил им неприятную сцену с Георгием.

— Ничего. Мы.. Болеем - Зубова глянула на Лену, а та опустила голову и бросала косые взгляды по сторонам.

— А справки у вас есть? Вы вообще лечитесь? И ещё: мне нужны ваши данные для учебного проекта, вы обещали паспорта принести.

— Паспортов у нас пока нет... Они на проверке...

— Вы что, с ума сошли? Как можно сдать куда-то паспорта, которые нужны для участия в конкурсе. Хоть данные мне дайте.

Она ушла. Лена и Таня приплелись в общагу. Там они разделись до гола и снова нанесли мазь на выпоротые попы.

В это время зазвонил мобильник Зубовой. Таня взяла трубку. На проводе был Георгий. Режиссёр поручил ему тотальный контроль над девушками и их воспитание. Как уже говорилось ранее, то, что для других девушек заканчивалось со съёмками, для Лены Светловой и Тани Зубовой продолжалось и стало их новой реальностью.

Режиссёр попросил его в качестве персонального поручения поработать куратором новеньких девушек, в том числе и вне съёмок, полагая, что если с ними будет работать и контролировать мужчина, который порол, унижал и подчинял их, то так оно будет эффекивнее для дела, да и девчонкам лишняя наука и воспитание.

— Добрый день. Шеф просил передать тебе и твоей напарнице, что ждёт вас послезавтра, а то и так вы что-то долго не снимаетесь.

— Мы себя ещё не очень хорошо чувствуем - сказала Таня Зубова, испытывая странное волнение во всем теле от того, что стояла голая и говорила с Георгием.

— А что у вас случилось? - голос в телефоне прозвучал с искренним удивлением.

— Вы сами прекрасно знаете - ответила Зубова, прелестная в своей серьёзности и смущении без капли кокетства.

— Если вы про свои задницы, то после съёмок дело обычное. Вы теперь постоянно будете испытывать подобное и даже хуже, причём не только на съёмках, так что привыкайте. – Зубова чуть трубку не выронила от этих слов Георгия, поморщилась и Светлова, поскольку Танин телефон был включен на громкую связь и она всё слышала.

— Вы чем мажетесь то? – продолжил Георгий.

Зубова ответила.

— Это лажа, а не средство. Купите заграничную мазь (он дал название), она сейчас в каждой аптеке есть.. Что? Конечно дороже, причём на порядок, но это, девочки, ваши проблемы, не сможете быстро восстанавливаться и отрабатывать свой косяк, увязнете у нас навсегда, быстрее отработаете, быстрее освободитесь. А ваши голые задницы будут нужны нам теперь постоянно, так что давайте, приводите их скорее в порядок.

Георгий как всегда говорил спокойным, но жёстким и бескомпромиссным голосом мужчины, привыкшем повелевать девушками, хотя на самом деле, по возрасту он был ненамного старше их. Зубова в ответ не поблагодарила его за совет по мази и не попрощалась с ним по окончании разговора. Она считала, что проявлять к этому человеку вежливость после того, что он с ними сделал и не раз ещё сделает было бы неправильно, тем более, что и мазь эту он им посоветовал не по доброте душевной, а чтобы их попы быстрее заживали после порки и, соответственно, их можно было пороть снова и снова. Хотя, в аптеку Зубова всё же сходила и средство взяла по его рекомендации.

Мазь от Георгия оказалась действительно хорошей и девушки вскоре снова могли сидеть. Однако чем быстрее выздоравливали их попы, тем большую дрожь они испытывали. Им не давала покоя фраза Георгия, которая буквально стояла у них в ушах: “ Ваши голые задницы будут нужны нам теперь постоянно, так что давайте, приводите их скорее в порядок ”.