Это первый порно рассказ из серии "Школа футок: тёмный секрет". Молодой преподаватель устраивается в новую школу, сплошь с молодыми и обходительными преподавательницами — что уже выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой; в чем же подвох? Время покажет…

Наслаждайтесь!

........................................................................................................................................................

Пока я сидел в зоне ожидания школьного офиса, дожидаясь, когда меня позовут на собеседование по поводу работы, я не мог не задуматься обо всех тех изменениях в жизни, которые привели меня сюда. Три года назад я был женат, и у нас с женой было двое детей, которых мы растил вместе. У меня была вполне приличная работа в логистике на одной из тех мега-корпораций. У меня были относительно неплохие сбережения на пенсию, и я беспокоился о обычных вещах — как оплатить колледж, как справиться с бременем долгов, которые мы с женой накопили за годы, и как лучше всего воспитывать наших детей.

В очень короткий промежуток времени моя жена объявила, что с нее хватит — и ушла. Мне пришлось растить детей в одиночку; она по сути просто вышла из брака. Моя дочь, которой было тринадцать, была предана таким образом, который не так просто преодолеть. Даже три года спустя ей тяжело контролировать свой гнев. Мой сын, на год младше, зол не меньше дочери, хотя он нашел способ выпускать пар в спорте. Меня немного пугает, что его три вида спорта — футбол, борьба и лакросс, поскольку все они могут привести к травмам головы, но это идеальный способ выплеснуть его агрессию.

Наша новая семейная единица из трех человек только-только начинала осваиваться, когда нас настиг двойной удар. Оба моих родителя, которых оба ребенка обожали, погибли в автомобильной аварии, вызванной пьяным водителем, а через неделю я потерял работу. Мне дали два месяца выходного пособия и вышвырнули на улицу, чтобы заменить меня молодым парнем, который нихера не знал, но стоил компании на тысячи баксов в год дешевле по зарплате и медицинским льготам.

Мне пришлось продать дом, и я отказался возвращаться в корпоративную Америку. Я работал на трех безнадежных работах от рассвета до заката, чтобы только прокормить семью и сохранить крышу над головой, пока не нашел эту вакансию. Оно требовало только диплом, и хотя это была позиция учителя, я подал заявку.

Я знал, что денег хватит не на то, чтобы вырваться вперед, строго говоря, но я пока что избежал того, чтобы лезть в пенсионные сбережения. Это избавит меня от необходимости работать на трех работах и даст ощущение стабильности. После первого собеседования и после того, как узнал, что зарплата даже лучше, чем я надеялся, я ухватился за отчаянную надежду, что получу эту работу.

«Мистер Джонсон? Следуйте за мной, пожалуйста!» Привлекательная женщина, высокая и статная, в облегающем костюме из юбки и жакета, проводила меня в комнату для собеседования. Разговор длился почти час, и я ушел, не имея четкого представления, получил ли я работу или нет. Учитывая мой фон, я сомневался, что меня возьмут, хотя позиция оказалась для преподавания математики в 11-м классе. Я был уверен, что справлюсь с математикой 11-го класса, учитывая мой MBA и историю в логистике, где математика была необходима для выживания.

Прошло две недели без всяких вестей, а потом мне позвонила главный администратор. Нервозность сменилась облегчением, когда она устно подтвердила предложение, и мы поторговались около пяти минут по поводу корректировок зарплаты, но потом я дал устное согласие. Два дня спустя, когда я получил официальное письмо с предложением, я подписал его и отправил, и мы с детьми устроили довольно неплохой праздничный ужин.

У меня нервы были на пределе в первый день с учениками. Первый день с коллегами-учителями был достаточно тяжелым, и хотя все были приветливы, я чувствовал себя чужаком. Я был старше — почти каждый учитель там был или выглядел так, будто ему двадцать с небольшим. Я все еще был довольно широким и мускулистым от многолетних тренировок, в то время как большинство других учителей были худыми и без мышечного рельефа. Физические различия бросались в глаза больше всего.

Одежда была в стиле бизнес-кэжуал. Так что в свой первый рабочий день с учениками я надел отутюженные хаки и накрахмаленную оксфордскую рубашку, расстегнутую у ворота, без галстука. Я был доволен, увидев, что другие мужчины-учителя одеты похоже; любопытно, я отметил, что почти каждая женщина-учительница носила комбинацию юбки и оксфордской рубашки.

К концу первой недели директор школы пригласила меня к себе в кабинет на короткий разговор. Она начала без предисловий: «Итак, как прошла ваша первая неделя?» Хотя у нее была сложная работа, у нее было солнечное расположение духа и приятная улыбка. Ее глаза искрились каким-то интимным весельем за стильными очками. У нее было то тело и те черты лица, которые мне всегда нравились, так что я должен был быть осторожен в своем поведении рядом с ней. Я не хотел выдавать, что нахожу ее привлекательной.

«Честно?» — сказал я, глубоко вдохнув. «Это оказалось более удовлетворительным, чем я мог надеяться. Я действительно, по-настоящему наслаждался этим».

Она выгнула обе брови. «Неужели? О, это замечательно!» — улыбнулась она мне. «Но ваша биография… не совсем обычная».

«Я знаю. Я, эээ, по собственной инициативе записался на некоторые педагогические курсы». Я продолжил, назвав местный университет. Она кивнула, я предположил, что довольна моей инициативой. Затем она спросила, не хочу ли я заняться тренерской работой. «Там есть дополнительные деньги», — сказала она, и хотя это было не так много, я согласился. Когда-то я играл в футбол, и была вакансия среди тренеров футбольной команды.

Я втянулся в ритм работы. Было больше вечерних и домашних заданий — проверка тестов и работ, и много подготовки к преподаванию. Тренерская работа по футболу была приятной, хотя у нас не была самая сильная команда, выиграв три матча против шести поражений. Но другие тренеры оказались довольно хорошими парнями, и впервые за три года я осмелился почувствовать себя счастливым в своей жизни.

Два вечера спустя, когда мы втроем действительно сидели вместе за ужином в пятницу вечером, моя дочь посмотрела на меня. «Знаешь, пап, ты выглядишь и тоньше, и моложе. Ты заметил?»

Я посмотрел на нее, удивленный. «Нет, на самом деле, не заметил!» — ответил я.

Она ухмыльнулась. «Может, это от компании из всех этих подростков и их гормонов», — поддразнила она меня мягко. «Но да, ты выглядишь стройнее и моложе». Заинтригованный ее замечанием, после того как ужин убрали, а дети ушли из квартиры на свои обычные пятничные мероприятия, я пошел в ванную, чтобы изучить свое отражение. Я встал на весы. Действительно, я сбросил двадцать фунтов, и, пристально глядя в зеркало, я не мог сказать, что выгляжу по-другому. Я не понимал, почему я худею, однако. Будучи тренером по футболу, теперь я пользовался школьным спортзалом и тренировался так же часто и усердно, как всегда; не было разумного объяснения тому, почему я теряю вес.

Когда осень сменилась зимой, а дни стали короче и холоднее, я обнаружил, что остаюсь дома один чаще, чем с кем-то еще. У обоих детей были занятия после школы. Моя дочь наконец нашла выход для своего гнева и направляла его через музыку. Она присоединилась к школьному оркестру и оказалась в первом ряду трубачей, играла в недавно сформированной джаз-группе школы, а помимо этого взялась за гитару и стала ведущей вокалисткой и гитаристкой в девичьей группе. Я несколько раз встречался с этими девчонками, и все они были молодыми, угрюмыми и злыми на весь мир (естественно, не зная почему), но энергия, которую они вкладывали в музыку, была позитивной, так что я поощрял это. Я записал дочь на уроки вокала.

И я продолжал худеть. Я поднимал веса так же, как всегда, но, что примечательно, продолжал терять вес. Я начал сравнивать свое тело с телами других тренеров — и, как и я, они были сильными и ловкими в зале, и такими же стройными и худыми, как я. Немного углубив дружбу с учителем естественных наук, преподающего десятиклассникам — который тоже был в тренерском составе, — однажды вечером я предложил ему выпить после работы. Он согласился без проблем.

Мы взяли по бутылке пива и просто легко болтали. Темы были несущественными; к тому времени большинство персонала знало подробности моей жизни в той мере, в какой я им рассказал. Развод, двое детей, потеря работы и обретение этой, и размышления, нашел ли я свое призвание. Мы заказали вторую порцию, и наконец я подвел разговор к главной причине, почему пригласил его выпить.

«Так ты там сколько — семь, восемь лет?»

Он хохотнул. «Десять, на самом деле».

«Ладно, у меня есть очень странный вопрос».

Его лицо на мгновение выглядело опасно настороженным, но это было так быстро, что я усомнился, видел ли я это вообще. «Конечно, спрашивай».

«Итак… я был двести двадцать пять фунтов пятнадцать, шестнадцать лет», — сказал я. «И я тренируюсь так же, как всегда. Но я чувствую, что худею — теперь меньше двухсот — и что-то явно не сходится».

Он поставил пиво и уставился в среднюю даль. «Ты слишком зелен, чтобы понять суть», — наконец сказал он тихо. «Наша школа… она странная; кажется, она влияет на тебя», — сказал он.

Я пристально посмотрел на него. «Это не ответ».

Он беспомощно пожал плечами. Его лицо исказилось, словно он хотел что-то сказать, но не мог. Наконец, он сдался. «Тебе придется узнать самому. Однако я могу сказать, что это не такая уж и плохая вещь, наша школа».

«О чем ты, черт возьми, говоришь?»

«Мне пора бежать», — сказал он, демонстративно взглянув на часы. «Приятно поговорить. Спасибо за бухло». Он ушел резко, и я сидел там, не в силах осмыслить ничего.

На следующий день была пятница, и мой тренерский друг вел себя так, будто его странное, загадочное поведение накануне никогда не происходило. Я чувствовал раздражение и злость. Я старался не дать своему разочарованию повлиять на преподавание. Предпоследний урок дня был моим периодом планирования, и обычно моя комната была пустой. Я работал за ноутбуком, когда услышал тихий стук и поднял взгляд, чтобы увидеть привлекательную администраторшу школы за дверью. Я помахал ей, и она вошла в класс и закрыла дверь за собой.

«Вот», — сказала она, — «Я принесла тебе диетическую колу».

«Зачем?»

«Потому что я люблю быть любезной, вот зачем», — сказала она, — «и подумала, что тебе может понравиться освежиться».

«Оу». Я не старался звучать грубо, но был так озадачен, что взял у нее нераспечатанную банку газировки и открыл ее. Я сделал глоток, просто чтобы показать, что вежлив, хотя искренне ненавидел химический вкус диет-колы. «Спасибо», — сказал я.

«Не за что», — сказала она, улыбаясь. «Просто проверяю. Как дела?»

«Хорошо, вполне», — сказал я, все еще с полным набором защит.

«Я слышала, ты что-то говорил о своей потере веса», — сказала она.

«Зачем он тебе об этом сказал?» — спросил я вслух, более чем слегка разозлившись, что босс в курсе моих вопросов.

«Ох, есть причины», — сказала она отмахнувшись. «Не беспокойся об этом слишком сильно. Кажется, это происходит со всеми нашими учителями», — объяснила она. «Никто точно не знает, почему». Она улыбнулась. Клянусь богом, в тот момент мое зрение на секунду поплыло, и я резко тряхнул головой, несколько раз моргнув.

«Ты в порядке?» — спросила она.

«Да, я просто… да, все нормально», — сказал я, когда зрение исчезло так же быстро, как появилось. «Ничего такого».

«Ладно», — сказала она и встала. «Ну, поговорим позже».

Она ушла, и я вылил банку содовой в ближайшую раковину в туалете, а потом выбросил банку, прежде чем вернуться в уединенный покой своего кабинета. Я сел и несколько долгих секунд держал голову руками. Видение, каким бы оно ни было, было таким ярким, что казалось будто за гранью понимания. Администратор была обнажена, и ее тело было настолько фигуристым, что казалось невозможным поверить в его реальность. Груди размером с пляжные мячи, талия узкая, как у осы, бедра большие, объемные и круглые. Бедра, которые будто никогда не кончались, полные, толстые и мясистые, но хуже всего — промеж ее ног, где должна была быть сочная женская киска, торчал толстый, сочный, мясистый член. Возбужденный член, надо сказать, достаточно большой, чтобы стать главной звездой в порнофильме, мокрый, сочащийся и капающий густым предэякулятом.

Я стряхнул видение и вернулся к работе. К тому времени, как ученики заполнили класс на последний урок дня и недели, видение ушло. Я забыл о нем. Только дома позже вечером, после того как оба ребенка сообщили, что останутся ночевать у друзей (я подтвердил это звонками родителям), воспоминание о видении вернулось.

Это не имело никакого смысла, абсолютно никакого. И сама лишь мысль об этом, казалось, вызывала возвращение видения. Хотя это звучит совершенно безумно, это было как будто в моей голове включился киноаппарат, и администратор теперь превратилась в развратную карикатуру на себя, грациозно шагая ко мне с этим огромным капающим членом, торчащим из ее тела.

Я никогда в жизни не имел сексуального контакта с другим мужчиной. Я не гомофоб, но ничто в мужском теле не возбуждает меня в сексуальном плане. Я достаточно уверен в себе, чтобы признать, когда мужчина действительно красив, но на этом все. Но это видение в моей голове обладало странной силой. То, как этот гигантский пенис был направлен на меня, заставляло меня терять дар речи, рот наполнялся слюной, просто при мысли о том, как славно было бы почувствовать, как этот член скользнет в мой рот. Как сосать этот член — самое естественное дело на свете. А довести этот член до оргазма минетом — самое правильное дело во всем мире.

Транс унес меня, наверное, минут на десять. Я посмотрел вниз и увидел, что стянул штаны, и на моем теле образовалась огромная лужа спермы. «Господи!» — пробормотал я, вскочив и бросившись в ванную умыться. Я уставился на свое заметно помолодевшее отражение в зеркале, будучи растерянным и злым. Что только что произошло?

Слишком много странных вещей происходило, чтобы это было совпадением. Моя потеря веса — первое, ладно, может, я стал поумнее в плане питания и сел на диету, и может, мои тренировки перешли от набора массы к поддержанию. Может, стояние весь день положительно сказывается на теле. Но буквально выглядеть моложе, здоровее, словно возвращаться к годам двадцатилетия? На это не было разумного объяснения, абсолютно никакого. То, как вел себя другой тренер, когда я спросил его о более молодом виде и потере веса, тоже было очень странным. А чтобы добить все, это действительно странное видение раньше — плюс недавнее, которое привело к моему трансу. Это само по себе пугало.

Я спал плохо, ночь была полна сюрреалистичных снов. Я проснулся чрезмерно уставшим и очень раздраженным, и побежал в свой обычный тренировочный зал — не школьный — чтобы потренироваться пожестче, прежде чем дети вернутся домой. К полудню оба были дома, и оба были не в духе, показывая эффекты от того, что, наверное, не спали половину ночи. Мы втроем ввязались в яростную ссору около часа дня, которая закончилась тем, что я хлопнул дверью квартиры, а оба ребенка ушли в свои комнаты. Извинения пришли через несколько минут по смс — и к четырем мы помирились после этой короткой стычки. Помогло то, что дети оба вздремнули.

Рождество приближалось. В школе царила определенная нервная энергия. Все с нетерпением ждали почти двух недель отпуска; когда я спросил своих двоих, они признались, что в их школе та же энергия. Поскольку оба были старше, и я наслаждался тренировками, я начал заниматься после школы. У меня был месяц дежурства у автобуса, так что я не мог уйти раньше четырех пятнадцати или около того, а потом, как только мог уйти, отправлялся в зал, где мог насладиться относительным покоем и тишиной на час-полтора.

В этот день учеников не было. Никого, насколько я мог сказать, не осталось в школе. Я не обратил на это внимания, приступив к своей тренировочной программе, и вскоре вспотел здорово и чувствовал себя отлично, работая над группами мышц. После завершения, около пяти тридцати, я пошел в душ и ополоснулся, а потом переоделся в джинсы и футболку, чтобы быстро доехать домой.

Как обычно, я вышел через заднюю дверь зала. Зал и тренажерная были в задней части здания, и мне нужно было пройти мимо трех классов по пути от тренажерной к машине. Я сразу заметил яркий свет в среднем классе. Было немного необычно видеть горящий свет в этом конкретном классе. Это были специальные помещения, обычно для переизбытка, и я предположил, что уборочная команда работает там.

Я прошел мимо окна. Естественно, заглянул внутрь, просто чтобы проверить. Остановился как вкопанный, с открытым ртом.

Я давно отбросил любопытство по поводу того, что все учительницы в здании носили комбинацию оксфордской юбки, без исключений, каждый рабочий день. Цвета и стили всегда были разными, но базовая униформа из узкой юбки и оксфордской рубашки, казалось, была неизменной. Было невозможно не заметить, что многие женщины, преподающие в школе, имели похожие тела. Они в основном были худыми. Ладно, среди них не было толстых. Несколько были заметно полнее, но даже так ни одну нельзя было назвать жирной. Думаю, я привык к этому.

Другая вещь заключалась в том, что почти каждая женщина там обладала по-настоящему красивой грудью. Ни у кого она не была огромной, но не было ни одной, у кого не было бы хотя бы уверенного 3 размера. Я научился не думать об этом, но время от времени ловил себя на том, что смотрю по коридору на, возможно, полдюжины учительниц, поражаясь тому, что каждая выглядела молодой, горячей, пышущей здоровьем и с выдающейся грудью. Это было невозможно! Кроме… того… что… это было реальностью.

Но именно это не заставило меня остановиться как вкопанный с открытым ртом. В иначе пустой комнате стояли две из этих учительниц. Одна уселась на стол. Я прищурился, пытаясь разглядеть ее черты, но, клянусь, не мог точно определить, кто она такая. Она выглядела знакомой, но я еще не познакомился со всеми учителями. Она закинула ногу на ногу, и верхняя болталась вперед-назад, указывая на учительницу, стоящую по стойке смирно перед сидящей. Я размышлял, стоит ли стучать в окно, когда та, что на столе, спрыгнула и ловко приземлилась на ноги — подвиг с учетом тех каблуков, на которых она это сделала, — в то время как стоящая медленно повернулась спиной к первой.

Теперь женщина сзади положила руки на бедра той, что спереди, и, судя по всему, потянула ее назад, прижимая к своему телу. Та, что спереди, запрокинула голову и вдруг задергала бедрами. Если бы я не знал лучше, я бы поклялся, что она виляет задницей, чтобы удерживать твердую, мясистую эрекцию приятно между своих ягодиц. С разинутым ртом и закрытыми глазами она выглядела так, будто была на грани оргазма.

Женщина сзади пустила руки вперед и нежно обхватила бедра первой. Когда она подняла их вверх, я мог поклясться, что грудь первой начала расширяться с неестественной скоростью — совершенно невозможной. Пуговицы ее блузки разлетелись с почти взрывной силой, затем покатились по столам и полу. Плоть ее сисек разорвала чашечки лифчика, когда они раздулись до огромного размера. Та, что сзади, претерпевала те же изменения, хотя и не в такой степени, как первая.

Мисс Фронт продолжала тереться своей набухающей задницей о мисс Бэк. Ее теперь обнаженная грудь, казалось, перестала расти, и у нее были две огромные сиськи с двумя гигантскими сосками цвета темного кофе. Мисс Бэк повела одной рукой вверх, чтобы сжать огромную сиську и ущипнуть этот огромный сосок; мисс Фронт издала дикий крик удовольствия, достаточно громкий, чтобы я услышал его сквозь запертое окно.

Юбка мисс Бэк наконец сдалась, поскольку ее бедра, зад и ноги, казалось, росли. Юбка, разорванная и совершенно бесполезная, упала на пол, и тогда я ахнул вслух, когда из мисс Фронт вышел самый большой, самый толстый, самый твердый и фиолетовый член, какой я когда-либо видел. Мисс Бэк сразу обхватила ствол рукой и начала энергично дрочить его. Мисс Фронт стонала и кричала в бреду, а мисс Бэк начала орать на мисс Фронт.

— Умоляй меня кончить, сука! Умоляй, сейчас же, дай мне услышать! Я знаю, как сильно ты хочешь кончить, давай умоляй меня! — закричала она.

Мисс Фронт завыла что-то, но это закончилось «О БОЖЕ, УМОЛЯЮ, ДАЙТЕ МНЕ КОНЧИТЬ!». Не знаю, что сделала Мисс Бэк, но это явно возымело эффект, потому что мисс Фронт внезапно напряглась.

Я видел оргазм раньше. Мне пару раз удавалось эякулировать так сильно, что сперма почти достигала моего рта. Но я никогда, никогда не стрелял спермой дальше двух футов от головки члена. Член мисс Фронт набух, а потом дернулся вперед, словно накопленная сперма наконец нашла выход и вырвалась из кончика с вулканической силой. Рваными струями сперма взлетела высоко в воздух и опала дугой, разбрызгиваясь не менее чем в десяти футах. Поток спермы почти закончился, когда последняя большая порция перестала извергаться из массивного члена и огромных толстых яиц. Мисс Фронт закричала от удовольствия, и тогда вырвался второй залп.

Этот залп тоже подлетел высоко в воздух, прежде чем почти величественно разбрызгаться на фут дальше первого! Мой челюсть словно отвисла до пола; то, что я видел, было человечески и физически невозможно. Мисс Фронт закричала еще раз, издав чистый дикий вопль высшего физического наслаждения, и третий массивный залп вырвался. Если возможно, этот был гуще, с большим объемом, и полетел выше и дальше первых двух, разбрызгиваясь еще на одну парту дальше, еще ближе к последнему ряду. Затем мисс Фронт обмякла и повалилась на пол.

Мисс Бэк шлепнула ее, и внезапно мисс Фронт оказалась на коленях. Ее руки бегали вверх-вниз по бедрам мисс Бэк. Мисс Бэк не торопилась расстегивать пуговицу на юбке, прежде чем та бесполезно упала на пол. Она вышагнула из нее, и таким образом показала, что у нее был свой собственный гигантский член. Мисс Фронт посмотрела вверх и с моей точки зрения выглядела так, будто умоляла мисс Бэк позволить ей отсосать этот член. Мисс Бэк согласилась, и мисс Фронт взяла этот массивный пульсирующий член, подняла его, раскрыла рот шире, чем челюсти должны открываться без вывиха, и впустила зверя в рот.

Мисс Бэк запрокинула голову, ее массивная грива роскошных волос рассыпалась сзади, блестя и сияя в свете комнаты. Одна рука легла на голову мисс Фронт; мисс Фронт была слишком занята тем, чтобы качать головой вверх-вниз по этому массивному толстому чудовищному члену, чтобы беспокоиться о том, кто схватил ее за голову. Тело мисс Фронт, казалось, немного сдувалось, если такое возможно, в то время как теперь тело мисс Бэк, казалось, надувалось.

Теперь мисс Бэк начала пыхтеть и кричать, ее рука поднялась к своей гигантской сиське, где она принялась сжимать и дергать грудную плоть с яростным безумием. Ее собственный массивный сосок был зажат между пальцами, сухожилия руки дергались от силы хватки, и казалось, она была полностью полгощена удовольствием от того, как хорошо отсасывают этот массивный огромный хуй.

Я услышал, как мисс Бэк закричала. «ОХ, БЛЯДЬ, Я СЕЙЧАС КОНЧУ!» Как раз когда она это сказала, я увидел, как член мисс Фронт окреп и взмыл вверх. Это не было медленным, драматическим подъемом. Он был вялым в одну секунду, а в следующую выглядел полностью набухшим и болезненно твердым. Пока член мисс Бэк, казалось, начинал надуваться с той же силой, что и у мисс Фронт раньше, я начал беспокоиться, что мисс Бэк рискует снести заднюю часть головы мисс Фронт силой семяизвержения, которому вот-вот суждено было случиться.

И вот, кончание. Мисс Фронт резко откинулась назад, ни на миг не выпуская губами массивный член, но явно терпя то, что должно было быть больше чем одним ртом горячей, липкой спермы, заполняющей ее рот. Пока она жадно глотала, насколько могла, я ахнул, когда ее собственный орган начал извергаться в очередном оргазме. Чем больше член мисс Бэк качал спермой в мисс Фронт, тем больше член мисс Фронт разбрызгивал ее по передней части стола. У мисс Бэк было три, четыре или, может, пять мощных всплесков спермы, прежде чем она наконец слабо оттолкнула мисс Фронт. Член мисс Фронт вернулся в вялое состояние, хотя все еще невероятно большой, пока последние крупные капли спермы сочились из кончика и падали на пол.

Я не осознал этого, но у меня встал — и не просто так. Мой член был твердым как сталь — настолько, что это было в первый раз в моей жизни. То, что я только что увидел, было человечески невозможно… и все же, это произошло.

А потом обе они посмотрели в сторону окна, предположительно на меня, улыбнулись и помахали. Я пискнул что-то и убежал. Мое сердце люто, бешено колотилось, пока я бежал, отчасти от непроизвольных усилий сердца по удержанию эрекции члена, отчасти от ужаса и страха от увиденного. Господи твою ж мать, во что я вляпался?

В понедельник утром меня охватил лишь ужас, когда я пришел на работу. Я понятия не имел, что произошло, и провел все выходные в яростных поисках, существует ли сверхъестественное на самом деле. Я, должно быть, сказал себе миллион раз за выходные, что не приду на работу в понедельник. И почти каждый раз, как по команде, в глубине моего разума звучал тихий голосок, который хихикал и делал какую-то ехидную реплику. «Конечно…» — говорил голос. «Ага…»

И как мне с этим справиться? Я осторожно разглядывал каждую учительницу, проходя мимо нескольких, и наткнулся на других в учительской. Но ни одна не показалась знакомой. И теперь комбинация юбки и оксфордской рубашки, стройные тела и заметные размеры груди заставляли меня чувствовать одышку. Неужели вся школа такая?

За этим последовала мысль: продолжая терять вес и молодеть, я резонно обеспокоился, что стану следующим. Превращусь в это… что бы это ни было. Стану как они. И я пытался говорить себе снова и снова, что меня отвратило увиденное. Но тот же маленький голосок, который смеялся над моим утверждением, что я не приду на работу в понедельник, получил еще больший хохот от моих отрицаний, что увиденное никоим образом меня не возбудило. Поздним воскресным днем я даже мысленно спорил с этим голосом и чувствовал, что почти побеждаю, пока голос не напомнил мне, что у меня в этот момент встал, мои колени дрожать, а руки сами тянутся к паху, желая снова подрочить член и кончить снова просто от воспоминания!