Николь открыла глаза и несколько секунд соображала, где она находится. Было еще очень рано, но она чувствовала себя вполне отдохнувшей. Везде было тихо, и Николь решила, пока все проснутся, принять душ. Идти одной в бассейн не хотелось. Прохладные упругие струи великолепно массировали тело и она не отказала себе в удовольствие пройтись ладонями по груди, животу и ягодицам. И вдруг с удивлением посмотрела на ладонь, она прекрасно помнила, что там была достаточно глубокая царапина полученная во время свалки в самолете. Так вот, там ее не было. Несколько озадаченно она принялась себя разглядывать, пытаясь обнаружить еще что – то, но тут в дверь постучали, и вошла Моника, как всегда сияющая и беззаботная. – Как здесь хорошо, я классно выспалась и потом я вся какая то воздушная, так бы и полетела! – промурлыкала она. – Конечно, – ответила Николь, – только не забудь к крылышкам еще и пропеллер приделать, а то твои прелести одним перышкам будут не под силу. – и увидев что та обиженно надула губы, обняла подругу.

– Не обижайся, я себя как – то необычно чувствую. – Вот, а я что тебе говорю, – Моника даже подпрыгнула, – я как заново родилась. – Ладно, давай возьмем Карину, искупаемся и позавтракаем, я голодна как волк. – Николь неодобрительно посмотрела на нее. – Только стакан сока, не хватало еще тебе лишний вес набрать! – Моника вздохнула. Завтракали они впятером, Фогель сославшись на неотложные дела не смог составить им компанию и извинившись ушел. Вместо него за столом появился молодой, крепкого сложения мужчина, с колючим взглядом, короткой стрижкой и полным отсутствием чувства юмора. – Хорст Либов, – сухо представил его Штольц, – начальник службы безопастности. – Даже когда все подтрунивали над Моникой, голодными глазами смотреашую на стол и стакан апельсинового сока стоящий перед ней, он только внимательно наблюдал за гостями и изредка задавал, казалось совсем ничего не значащие вопросы. Впрочем, профессия всегда накладывает свой отпечаток на личность.

Было видно, что их взаимоотношения далеки от идеальных, во всяком случае Штольц всем своим видом давал понять, что ему неприятно нахождение за столом этого человека, а тот тоже давал понять, что ему на это наплевать. После завтрака Штольц повел их на экскурсию. Они осмотрели крыло для гостей. Безусловно, все было сделано по высшему разряду. Отделка поражала роскошью. А когда Штольц показал им коллекцию произведений искусств, расположенную в овальном зале отделанном ценными породами дерева, Николь была потрясена. Это был маленький Лувр. Она обратила внимание, что большинство произведений было посвящено женской красоте, точнее красоте женского тела. Николь неплохо разбиралась в искусстве и когда увидела подлинники Уильяма Адольфа Бугро, Фредерика Лейтона, и особенно работы Жана Энгра, то просто замерла от восторга. Часть экспозиции занимала скульптура. Здесь были как работы античных мастеров, так и современных скульпторов. (Русские Виртуальные давалки! – добрый совет)

И здесь главным было изображение женского тела. Скульптуры стояли в нишах освещенных мягким светом. Их было около десятка. Николь заметила, что все творения строго соответствовали пропорциям человеческого тела и были выполнены удивительно реалистично, здесь не было гротеска. Только одна ниша в центре была пуста, и она спросила Штольца, для чего приготовлен этот пьедестал. Тот усмехнувшись ответил что тут был торс Афродиты, но сейчас он временно на реставрации и будет возвращен в музей несколько позже. Николь спросила его, где он так хорошо научился французкому. Штольц ответил, что для работы приходится изучать массу специальной литературы, и ему пришлось осилить еще английский и русский. Осмотрев галерею, они возвратились к бассейну и поскольку день был достаточно жаркий, решение окунутся в прохладную воду выглядело вполне естественным. Штольц выразил желание присоединится к ним и получив согласие плюхнулся в бассейн.

У него было поджарое, мускулистое тело с великолепным тату на спине, изображающим раскрывшего крылья орла держащего в когтях земной шар. Николь с любопытством незаметно разглядывала его, пока не почувствовала что и сама является предметом тщательного исследования, тем более что две узенькие полоски материи, составляющие его давали полное представление о том что под ними скрыто. Смутившись она вылезла из воды и легла на парусиновый шезлонг, намереваясь позагорать, но Штольц посоветовал ей воспользоваться услугами солярия, где можно получить ровный и безопасный загар по всему телу без всяких исключений. Николь немедленно воспользовалась предложением, она терпеть не могла белые полоски в зоне бикини, и уже к вечеру следующего дня обслуживающая солярий рослая темнокожая женщина лет тридцати – тридцатипяти, ее звали Джина, с неподдельным восхищением разглядывала ее обнаженное тело, полностью покрытое легким бронзовым загаром.

Моника отказалась поджариваться, к ней загар приставал плохо, а ходить красной, как вареный рак, она не желала. Следующий день прошел без Штольца, его самолет покинул остров утром и приземлился только вечером. Он крайне раздраженный завалился к Фогелю. – В зоне полно военных и полиции, я ничего не смог сделать, а лишний раз светиться ни к чему. – сказал он. – Завтра попробую еще раз. – Бесполезно, – ответил Фогель, – если они уже взяли все под контроль, то с каждым часом их там будет все больше. Штольц задумался, проблемы нарастали со скоростью снежного кома пущенного с горы. А к вечеру третьего дня на взлетной полосе приземлился G200 "ГОЛЬФСТРИМ", двухмоторный реактивный самолет, и по тому как озабоченно выглядел Штольц, да и Фогель согнал со своего лица дежурную улыбку, Николь поняла что в гости пожаловала какая то влиятельная фигура. Впрочем, проблемы и Штольца, и Фогеля, ее мало интересовали.

Ее больше занимала проблема возвращения домой в Париж, тем более что на ее вопрос Штольц ответил достаточно уклончиво, и посоветовал ей с подругами как следует отдохнуть и набраться сил. А во вторых, она заметила, что с ней происходит нечто странное. Нет, не происходило ничего чего бы стоило опасаться, как раз наоборот, Во первых кожа стала более гладкая, мышцы более рельефные, но это выглядело даже очень неплохо, и к тому же когда она ложилась в кровать ее грудь, всегда немного "плыла" а теперь она в любой ситуации сохраняла свои очертания и когда Николь гладила ее то чувствовала ее необыкновенную упругость. Ее подозрения стали еще более обоснованными, когда Моника пришла к ней вечером, и поделилась точно такими же ощущениями, беспокойство еще более усилилось после неожиданной встречи. Они с Кариной шли в оранжерею, где была великолепная коллекция орхидей, и в воздухе стоял просто чудный кружащий голову запах, как вдруг увидела Штольца в сопровождении молодой светловолосой девушки и мужчины лет сорока пяти, одетого несмотря на жару в строгий серый костюм, идущих по направлению к южному корпусу.

– Эту бы точно в нашу контору не взяли – подумала Николь. А девушка внезапно остановилась и впилась в нее глазами. Затем она протянула руку и, указывая пальцем на Николь, сказала – Я ХОЧУ ЭТО! – Штольц смутившись прошептал ей что то на ухо, но она упрямо повторила – Я ХОЧУ ЭТО! – мужчина в костюме, обняв ее за плечи, поспешил увести. Спустя несколько минут Штольц вернулся и извинился за инцидент, объяснив все психическим расстройством пациентки. Тут что – то не так, – подумала Николь, и решила, когда все уснут, попытаться хоть что – то выяснить, и если представиться возможность, пробраться в корпус, на двери которого висела табличка – "Только для медперсонала". Ей совсем не нравились все эти уклончивые ответы Штольца, и вообще вся странная недоговоренность окутывающая деятельность клиники. Николь совсем не разделяла беспечное отношение к происходящему своих подруг. Она вспомнила, что ей так никто и не ответил на вопрос, чем же собственно здесь занимаются. Объяснения Штольца были столь расплывчаты, что удовлетворить Николь никак не могли. Радушный прием, улыбки персонала, и вся благодушная атмосфера совсем не успокаивали, тем более что она вспомнила о полном отсутствии средств связи с внешним миром.

И эти, совсем немыслемые отношения Штольца со своим начальником охраны. Вечером после ужина и милой беседы со Штольцем она долго ворочалась в постели ожидая пока все стихнет, а затем тихонько выскользнув из своей комнаты, пошла по коридору к той таинственной двери за которой, как ей казалось, были ответы на все вопросы, и не табличке было написано – "Только для персонала". Осторожно открыв ее, Николь увидела длинный пустой коридор, с правой стороны, в самом конце, пробивалась полоска света, везде было тихо, только было слышно мягкий шум работающих кондиционеров. Она на цыпочках подошла к приоткрытой двери и осторожно заглянула. В комнате никого не было. По всей видимости, это был чей то рабочий кабинет. На столе стоял открытый ноутбук, и лежали документы. Николь щелкнула по клавиатуре, что бы, воспользовавшись электронной почтой послать письмо в офис фирмы, но на экране появилось требование ввести пароль, тогда она начала просматривать бумаги лежащие на столе и чем дальше просматривала их, тем больше ей становилось не по себе. Она стала догадываться, чем здесь занимались, а вставив в привод лежащий рядом с ноутбуком диск увидело такое, что заставило ее оцепенеть от ужаса. (Невероятные сексуальные приключения главных героинь смотрите в этом кино – прим. ред. )

В списке пациентов она увидела имена политиков, бизнесменов, звезд шоубизнеса. – Боже мой, и эти люди учат нас демократии, любви к ближнему и милосердию, какое чудовищное лицемерие, – ужаснулась Николь. Неожиданно ее плеча коснулась чья – то рука. Вскрикнув, она вскочила с кресла и, обернувшись, увидела Штольца. – Вы не в меру любопытны, неужели вы могли подумать, что здесь нет камер наблюдения. Боже мой, какая наивность – сказал тот усмехнувшись. – Да не спешите вы, – сказал он, видя ее попытку убежать, – вы ведь хотели все узнать? Очевидно, мне придется удовлетворить ваше любопытство, теперь это уже неизбежно. – Он с сожалением, и даже как ей показалось с грустью, посмотрел на нее, – ну за каким чертом вы сюда полезли, я ведь вас предупреждал и теперь уже ничего нельзя исправить. –

Штольц жестом показал ей на кресло, стоящее слева. – Садитесь, наш разговор будет долгим, и теперь даже я не знаю, чем все закончится. – Он щелкнул тумблером на пульте. – Эрикссон, два кофе ко мне в кабинет, и позаботьтесь о наших гостьях из седьмого и восьмого, они должны отдыхать, пусть спят ни о чем не беспокоясь – Он молча подождал пока им принесла две чашки крепчайшего, ароматного кофе девушка в одежде служащей отеля, затем открыл дверцу шкафчика и достал бутылку коньяка. Штольц плеснул коньяк в кофе и так же молча протянул ей одну чашку. С наслаждением сделав пару глотков он поставил недопитое кофе на стол и внимательно посмотрел на Николь застывшую в кресле.

– – – – –

– Кажется вы думаете что все поняли? – сказал Штольц – ни черта вы не поняли, это даже не верхушка айсберга, это просто льдинка. Все началось в 1945 году, когда русские танки вошли в восточную Пруссию. Вы знаете, что такое концентрационный лагерь? – Значит что то слышали? Так вот, это особое место, где содержались лица из завоеванных германскими войсками стран. Именно там и был расположен Равенсбрюк, лагерь для лиц женского пола. Что бы вам было понятней, смотрите. – Штольц взял в руки пульт и на стене засветился большой экран. – У меня много архивных материалов, так что общая картина будет понятна. – Вот это здания для проживания, вот ограда из колючей проволоки, это обитатели лагеря, среди них были и ваши соотечественницы, вот медицинский блок, а эта группа голых девушек, пополнение для лагерного борделя, а вот здесь уничтожались так называемые отходы. Что с вами? Вам плохо? К черту кофе, выпейте коньяк, да пейте же, еще только обморока не хватало. Вы же хотели узнать правду! Продолжим! А вот эти люди в эсэсовской форме врачи из медицинского блока, где проводились всякие эксперименты. Работы велись по многим направлениям, а в качестве подопытных крыс использовались обитательницы лагеря.

На этом фото третий слева Вольфганг Хасс. Он занимался темой пересадки органов и проблемой восстановления жизнедеятельности организма после травм и ранений. Что бы вам было понятней, человека калечили и применяя различные методы старались как можно быстрее поставить его на ноги. Вот как это делалось. Эй, – Штольц похлопал ее по щекам, так мы не договаривались! Ну что, надеюсь вам уже лучше? Так вот, Вольфганг Хасс раньше всех понял, что встреча с русскими не сулит ничего хорошего. Его бы в лучшем случае повесили. И он не дожидаясь приближения фронта, просто исчез, не забыв захватить с собой бесценные результаты экспериментов, фото и кино документы. Оставшиеся попытались скрыть результаты своей деятельности, но этот номер не прошел, и практически все они были повешены по приговору международного трибунала, хотя кое – кто, все таки успел сбежать к союзникам. А Вольфганг Хасс, тем временем обосновался в Парагвае, естественно под другим именем и женился на девушке из небольшой немецкой колонии. Вскоре у них родился сын. Его назвали Генрих, а фамилию взяли матери, Штольц. Это и был мой отец. Ну не смотрите на меня как на чудовище. Я не одобряю того, чем занимался мой дед.

Излишняя жестокость и бездумное использование человеческого материала, все это, безусловно, подлежит осуждению. Денег, тайно переведенных в свое время в Швейцарию, было достаточно и когда отцу исполнилось пятнадцать, его отправили на учебу в Штаты, и он вернулся оттуда дипломированным хирургом. Вот тогда и пришло время ознакомиться со всем архивом. Конечно для него это был шок. Нужно сказать, что жизнь в Парагвае во времена Альфредо Стресснера была непростой, люди часто пропадали без следа и их поиски приводили только к еще более большим проблемам. Вот однажды и Вольфганг Хасс просто не вернулся домой из больницы, где он работал. Отец не стал искушать судьбу и принял решение перебраться в Бразилию. Там было спокойнее, да и возможности для карьеры были совсем другие. Он обосновался в Манаусе, на берегу Риу – Негру. Там Генрих Штольц нашел и работу, и спутницу жизни, это была норвежка, работавшая в одной из благотворительных организаций. Архив он взял с собой, и однажды разбирая эти бумаги, наткнулся на один интересный документ. Нужно сказать, что вожди Третьего Рейха достаточно серьезно относились к мистике и всяким оккультным наукам. Работала большая группа ученых занимавшаяся всем этим.

Особенную заинтересованность они проявляли к тому что связано с необыкновенными способностями организма. Кстати отсюда и проистекала так называемая расовая теория и эксперименты по созданию сверхчеловека. Эти недоумки почему – то решили, что такое можно сделать, подвергнув мозг человека хирургическому воздействию. Адольф торопил их, а времени требовалось очень много. Об исследованиях в области генетики даже не думали. Так вот, в том документе, который попал в руки моего отца шла речь о племени индейцев обитающих в бассейне Амазонки. Согласно легенде ходившей среди индейцев гуарани в сельве, в верховьях Амазонки жило племя светлокожих индейцев среди которых никогда не было ни больных ни немощных. Племя практически ни с кем не общалось и к тому же занималось каннибализмом, так что попадавшие к ним, согласно легенде, больше не возвращались. Генрих Штольц стал осторожно наводить справки, но индейцы категорически отказывались говорить на эту тему, а кое – кто, осторожно намекал, что лучше про эту историю забыть навсегда. Кое – что он сумел узнать в одной христианской миссии. Оказывается, два миссионера были гостями у племени похожем по описанию. Вернулся оттуда после попытки обратить их в истинную веру один, но у него съехала крыша, и он до конца своих дней не выходил из кельи и все время молил Бога отпустить ему страшный грех.

Все это еще более подогрело интерес Генриха, и он решил организовать экспедицию к верховьям Амазонки. Она должна была стартовать из Тефе и дальше вверх по одноименному притоку. Проблемы начались сразу. Найти проводника оказалось очень сложно, и только когда он предложил сумму по местным меркам астрономическую один местный авантюрист согласился сопровождать его. Таких типов, как его проводник, было предостаточно в селениях расположенных на берегах Амазонки. Это были люди с достаточно темным прошлым, и кроме денег их вряд ли что интересовало. Тот кто платил больше, тот и мог рассчитывать на их услуги. Его звали Луис Феррейра, впрочем, было ли это его настоящее имя, никто не знал. Небольшого роста, плотного телосложения, с маленькими бегающими глазками, он вряд ли вызывал доверие, но другого просто не было. А дожидаться сезона дождей, Генриху было не резон. Найти носильщиков оказалось еще более трудно, но все – таки через неделю они уже плыли на катере вверх по течению ведя на буксире индейское каноэ. Вообще это было безумством отправляться в сельву с таким окружением, но Генрих Штольц был решительным человеком, и к тому же всегда умел постоять за себя. Естественно при нем было оружие, еще оставшееся от деда, это был маузер, оружие достаточно мощное и скорострельное, к тому же он им великолепно владел.

Пройдя по реке около сотни километров, экспедиция пересела на лодку, и дальше начался трудный и опасный путь по темным водам притока Амазонки. Продвижение тормозило явное нежелание гребцов работать в полную силу и Генриху пришлось пригрозить им, что он будет вынужден срезать им оплату наполовину. Движение совсем застопорилось, когда они на одной из стоянок обнаружили следы пребывания индейцев. После этого большинство категорически отказались плыть дальше и остались дожидаться на берегу реки, а Генрих с двумя носильщиками и проводником отправились в сельву пешими. Только тогда он понял, что совершил ошибку. ЗЕЛЕНЫЙ АД – только так можно было назвать ту местность, по которой они шли к своей призрачной цели. Казалось, что все было против них. Генрих Штольц никогда не был в сельве и с трудом ориентировался в лесу, а после того как на одной из ночевок исчезли оба носильщика вместе с грузом, оказался целиком зависимым от проводника, как я уже говорил человека с сомнительным прошлым. Ему приходилось ночью бодрствовать опасаясь за свою жизнь. Но и это было не самое худшее. Через пару дней он остался один. Джунгли буквально кишели разными гадами, и проводник умер от укуса жарараки, одной из самых ядовитых змей в мире. Все произошло неожиданно и очень быстро, Луис шедший впереди, вдруг вскрикнул и стал яростно рубить что то мачете, а затем схватившись за шею опустился на землю.

Генрих подбежав к нему увидел шевелящиеся не земле куски змеиного тела, а увидев посиневшее лицо проводника, понял что у того нет шансов. Через несколько минут все было кончено. Это была катастрофа. Генрих не знал в каком направлении ему двигаться, что бы вернуться назад и добраться до реки. Он несколько дней продирался через джунгли с помощью мачете, пил воду из лиан, а вот с едой было плохо, ему никак не удавалось подстрелить что нибудь, только однажды с помощью мачете ему удалось убить небольшого питона не успевшего убраться с пути вконец измученного человека. Особенно тяжело было ночью, вечерами над джунглями, нагретыми безжалостным солнцем поднималось какое то багровое марево, а воздух становился невыносимо тяжелым и влажным. За все время ему не встретился никто из людей, но иногда ему казалось, что кто – то пристально следит за ним. И все – таки он вышел к реке. Естественно ни о каком продолжении поисков племени не могло быть и речи, и Генрих Штольц решил идти вниз по течению, что бы дойти до места, где оставил людей и лодку. И тут удача впервые улыбнулась ему, он подстрелил капибару и решил заночевать на берегу что бы основательно отдохнуть и подкрепится. Разделав грызуна, он начал поджаривать его на огне и, не выдержав, стал рвать зубами еще не прожаренное сочащееся кровью мясо. И вдруг увидел стоящего перед собой индейца с лицом раскрашенным белыми полосками.

Казалось, тот возник из ниоткуда. Осторожно, стараясь не делать резких движений, Генрих жестом пригласил его к огню. Индеец приблизился, и тут из джунглей появились еще двое, все были вооружены копьями с узкими наконечниками, сделанными из темного металла. Они сели у огня, нисколько не смущаясь его присутствием, и разделили с ним трапезу. Генрих обратил внимание на их великолепное телосложение и необычайно светлую кожу. Он понял что нашел то что искал, и теперь все зависит от того как сложатся его отношения с этими людьми. К счастью, индейцы вели себя достаточно мирно, и он очень жалел о пропаже груза, так как там были подарки приготовленные именно для такого случая. Индейцы переговаривались между собой на неизвестном языке в корне отличающимся от наречий гуарани. Они несколько минут что то бурно обсуждали, но решающее слово осталось за тем воином который подошел к костру первым. Он жестом предложил Генриху следовать за ними, и ему ничего не осталось делать, как подчинится.