Я наклонился и стал искать застежку юбки, но руки дрожали. И тут Зверюга, наверно, от прикосновений начала просыпаться, завозилась, заерзала и вдруг резко села на кровати. Глаза ее открылись и она непонимающим взглядом посмотрела на нас.

Я онемел, но Славик нашелся:

– Ну что смотришь, Зверюга? Раздевайся!

– Вы – вы кто? – пробормотала она, заикаясь. Она была настолько испугана, что сразу протрезвела.

– Мы кто? – заревел Славик, – Мы – твои хозяева! Ты поклялась повиноваться нам, разве ты не помнишь, дрянь?

Тут она почувствовала, что почти раздета, и прикрылась руками.

– П – повиноваться? Но п – почему?

– Мы спасли тебе жизнь! – я чувствовал, что Славик на ходу сочиняет.

– Как с – спасли?

Славик запнулся, и тут я пришел ему на помощь:

– Эта сучка так нажралась, что ничего не помнит, – гневно сказал я, – Но это не избавляет тебя, блядь, от повиновения! Разве ты помнишь, как попала сюда? Как мы вошли в твою квартиру? Ты же нас сама впустила, а теперь не помнишь? Отвечай, сука!

На Зверюгу было жалко смотреть. Обхватив себя руками, она переводила глаза с одного из нас на другого, губы ее дрожали, глаза слезились и бессмысленно моргали.

– Хватит, сука! – закричал Славик, – раздевайся быстро!

Зверюга заплакала, трясясь всем телом. И тут меня словно переклинило. Не отдавая себе отчет, я расстегнул штаны и вытащил член, вставший еще раньше, когда я разглядывал ее тело.

– Раздевайся и возьми его в рот, блядь, – захотел закричать, но лишь прошипел я.

Видно, мой голос испугал не только ее, но и Славика, который в ужасе посмотрел на меня. Но она не отрываясь смотрела на член, который был в тридцати сантиметрах от ее лица и даже перестала плакать, но слезы продолжали течь по ее щекам. Член словно заворожил ее. Не отрывая от него глаз, она приподнялась, отняла руки от груди и стала медленно и неловко стягивать юбку. Показались уже знакомые нам трусики, и мой член еще немного приподнялся. А глаза ее словно веревкой привязали к нему. Она неловко и медленно, дрожащими руками сняли трусики и колготки показала свою густую растительность. Когда я понял, что вижу свою преподавательницу физики абсолютно голой, член стал даже загибаться вверх, к животу. Славик, в изумлении глядя то на меня, то на мой член, тоже стал расстегивать штаны.

– В рот, быстро, сука, – снова прошипел я.

Она встала на колени и несмело приблизила лицо к члену, будто не решась. Тогда, двинув таз вперед, я ткнул ее членом в губы. Она в испуге отдернула голову.

– Соси! – наконец – то у меня получился нормальный громкий окрик.

Она приблизила голову и приоткрыла рот, а я вдвинул безумно твердую головку между ее мягких губ. Она не открывала рот широко, и член проникал с трудом, то есть я как будто трахал в узкое влагалище, и степень моего возбуждения вообще стала какой – то космической!

Славик обошел ее сзади, встал на колени... Она раздвинула ноги... Славик подался вперед, ее качнуло, она уперлась носом в мои волосы на лобке и застонала. В этом стоне я к своему удивлению различил нотки не муки, а... удовольствия!

Сначала движения были неуверенные, рваные и неровные, но спустя несколько минут мы вошли в ритм. Размашисто двигая тазом вперед, Славик наносил громкий шлепок своим животом по заднице Зверюги, отчего по ее плотным ягодицам пробегала волна, все ее тело подавалось вперед, и губы пробегали от головки моего члена до лобка. Словно оттолкнувшись от него, она отъезжала назад, плотно сжимая влажными губами кожу моего члена и насаживаясь на Славика, которого тоже как бы отбрасывало назад. Качнувшись, он снова начинал движение, и все повторялось...

Время шло, Зверюга ритмично качалась и мычала, мы со Славиком пыхтели, пока ему это не надоело:

– Ну – ка разворачивайся!

Зверюга выпустил мой член изо рта и повернулась, чтобы убедиться, что обращаются к ней.

– Что смотришь, сука? – заорал Славик, – Быстро ложись на спину!

Я отметил, что первый и второй приказ отличаются, но Зверюге, пожалуй, было все равно. Она встала, все еще пошатываясь (не до конца протрезвела) и легла на кровать. Славик взгромоздился на ее грудь и засунул член ей в рот. Я заметил, что ноги Зверюги разошлись сами собой, открывая ее слишком волосатую, но вполне симпатичную щель. Хотя чему я удивляюсь – она же не рожала, да и возраст в тридцать восемь лет еще нельзя назвать старостью. Я вспомнил, что в студенческие годы мы держали ее за старуху, наверное, еще и потому, что сильно ее ненавидели. Теперь, когда разница в возрасте осталась прежней, я уже относился к ней как к женщине немного старше, вошедшей в самый, как говорят знатоки, страстный возраст, когда "тело еще молодо, а дух уже опытен" (в какой – то книжке прочитал).

Я заметил еще одну странность. Сначала, с теми же утробными стонами отсасывая у Славика, она жадно лапала пальцами его волосатую мускулистую задницу, а потом, словно приглашая меня, она опустила одну руку и раздвинула свои влажные набухшие губы.

– Ах ты похотливая сучка, – то ли подумал, то ли вслух сказал я, – ты хочешь, чтобы я тебе вставил? Ну так я вставлю!

Пристроившись, я погрузил свой обсосанный член в ее щель и стал двигать с полной амплитудой... Тут вдруг я вспомнил, что одну из двоек она влепила мне за то, что я не смог нарисовать какую – то амплитудно – частотную характеристику... Ну что же, я покажу ей и амплитуду, и частоту!

Она почти не двигалась, зато я как безумный дергал тазом туда – сюда, трахая Нелли Николаевну Капранову, кандидата физико – математических наук, мою бывшую физичку, которая поставила мне столько двоек!

В какой – то момент я почувствовал, что что – то изменилось. Да, действительно, она вышла из неподвижности, извивалась на кровати, охала, ахала и стонала, при этом ее рука яростно мастурбировала член Славика, который выл и кашлял, а его сперма брызгала на лицо и грудь Зверюги, попадая и на покрывало кровати. Я понял, что Зверюга тоже кончила, а я настолько погрузился в ритм движений, что почти не чувствовал возбуждения. Но влагалище, в котором двигался мой член, было уже каким – то мягким и слишком мокрым, там буквально хлюпало. Задыхаясь, я вынул член и встал с кровати. Эти двое смотрели на меня с разными чувствами: Славик – с удивлением, она – со страхом и одновременно с благодарностью (тогда мне так показалось).

Через несколько секунд Славик пришел в себя и процедил сквозь зубы:

– Быстро в душ, сука, вымойся хорошенько, а то грязная, как свинья!

Зверюга послушно ушла.

– Что с тобой? – спросил Славик.

– Сам не знаю. Накатило что – то...

– Может, просто давно не трахался?

– Да нет, дня три назад... Не в этом дело...

– А в чем?

– Слушай, она меня реально заводит, – признался я.

Славик помолчал. Мне показалось, что он не удивился и готов сказать то же самое.

– Ладно, только не ломай игру. Пошли.

Смысл "игры" был нам понятен, хотя и сформировался экспромтом: мы хотели унижать ее и помыкать ей так же, как она когда – то унижала нас.

Мы подошли к двери ванной и Славик грозно постучал:

– А ну – ка открывай!

Щелкнула задвижка, мы вошли. Зверюга открыла нам, не вылезая из – под душа, так что ей надо было просто распрямиться. Мы стали раздеваться, а она, стоя под душем, молча смотрела на нас со смешанным выражением страха и любопытства.

Раздевшись, Славик бесцеремонно влез под душ рядом с ней.

– Помой – ка меня хорошенько, – скомандовал он.

Зверюга безропотно взяла мочалку и стала намыливать ее. А Славик грубо потискал ее крупную, даже отвислую (как сейчас стало заметно) грудь. Зверюга никак не среагировала на это действие, разве что, держа в руках мочалку, ждала, когда он закончит, а потом стала тереть его тело мочалкой.

Я присел на стиральную машину и тут почувствовал, что мне хочется все – таки кончить. Наблюдая за тем, как абсолютно голая женщина моет моего приятеля, я машинально мастурбировал член. Славик заметил это и отстранил ее:

– Все, хватит! Теперь его вымой, а потом отсоси, ясно?

Зверюга кивнула.

– Не слышу!

– Ясно, – прошептала она.

– Громче!

– Ясно!

– Что тебе ясно, сука? – Славик явно наслаждался ее покорностью.

– Вымыть его и отсосать! – она тоже приняла игру, и рапортовала как солдат на плацу.

Я поменялся со Славиком местами, и к моему телу прикоснулись ее мягкие ласковые руки. Я с трудом удержался от того, чтобы не погладить ее. Аккуратно и тщательно, как ребенка, она намылила мою грудь, живот, потом, когда я повернулся, спину. Затем она встала на колени и как – то особенно любовно вымыла мою задницу. Я снова повернулся лицом, и мой торчащий член опять оказался перед ее ртом. Отложив мочалку, она скользкими мыльными руками тщательно вымыла мой член, яйца, лобок и даже промежность.

– Теперь соси, – приказал я.

Она стянула кожу с головки, высунула язык и прикоснулась к ней. Потом легко дотронулась до уздечки. Я был близок к финалу, отклонился назад и застонал. Тогда она плотно сомкнула губы и стала двигать головой вперед и назад.

– Выпей все! – заорал я даже неожиданно для самого себя, – высоси все до капли!

Когда потекла сперма, она стала водить по члену рукой, словно выжимая из него все, что там так долго копилось. Я чувствовал себя совершенно обессиленным и присел на бортик.

– Наклонись, – приказал ей Славик.

Она, повинуясь его жестам, повернулась ко мне спиной и наклонилась.

– Ниже! – заорал Славик.

Она сложилась пополам.

– Раздвинь руками пошире!

Она опять безропотно выполнила приказ, выставив на всеобщее обозрение свое хозяйство. У меня снова перехватило дыхание.

– Вычистишь пизду и жопу, – и Славик ткнул пальцем в дырку ее задницы, – Мы тебя будем в жопу драть, ясно?

– Ясно.

– Полностью отвечай, шлюха!

– Вычистить пизду и жопу, – громко сказала она, разгибаясь и глядя на нас уже без подобающего случаю страха.

Мы вернулись в комнату.

– Ты правда будешь ее в жопу? – с недоверием спросил я.

– Это то же самое, – словно оправдываясь, сказал Славик, – только дырка более узкая... А ты не будешь?

– Боже упаси.

– А зря. Попробовал бы. Заметил, как она послушна?

– Ты вообще понимаешь, что происходит?

– Все отлично. Представь, что было бы, если бы она сопротивлялась. Это же изнасилование, статья, суд... Бр – р, ужас.