По дороге домой я в различных вариантах представлял себе, какую оргию мы с мамой устроим по возвращении. Уж теперь – то, когда мы вроде бы определились окончательно с нашими новыми отношениями, все поочередно мелькающие в голове развратные сцены казались более чем вероятными. Окончательно я в это поверил, когда, осмелившись поцеловать ее в лифте, не только не встретил никакого сопротивления, но получил немалое удовольствие от ее ответных действий. Жаль только, что ехали мы невысоко и недолго.

Ободренный этим, я уже в холле бросился помогать маме раздеваться, снимая с нее пальто, шапку, помогая расстегнуть сапоги. Мама посмеивалась, принимая помощь, но когда я начал расстегивать молнию на юбке, решительно меня отстранила.

– Дима, я, конечно, все понимаю... но так тоже нельзя. Потерпи немного.

– Сколько это – немного? – насторожился я.

– Ну хотя бы до завтра. Ты же сегодня свое уже получил, а?

– Мам, я еще хочу... Вот! – я выпятил пах с хорошо заметным бугром.

– А самому слабо? Как раньше? – она хитро улыбнулась.

– Ну мам... Это же раньше...

– Ладно, ладно, все тебе будет. Но попозже. Я устала, дай хоть в себя прийти.

Против этого возразить было нечего. Мама, раздевшись в своей комнате, быстренько юркнула в ванную, сверкнув белыми ягодицами. Эге, подумал я, да мы теперь дома голыми ходим! Мне, наверное, тоже можно. Сбросив одежду, я с членом наперевес прошелся по квартире, о чем быстро пожалел, дважды чувствительно приложившись кончиком головки об углы. С сожалением одев трусы, что несколько скрыло картину полной моей готовности, я ожидал маму.

К моему огорчению, из ванной она вышла, закутанная в халат и прямиком отправилась к дивану, включив телевизор. Я, все еще не теряя надежды, пристроился рядом, прильнув к ней всем телом и потихоньку давая волю рукам. Мамина поза – сидя на диване с подогнутыми под себя ногами, не позволяла мне достигнуть всех желаемых мест, но постепенно, под аккомпанемент маминого "Дим, ну не мешай, потом... " моя ладонь прочно устроилась на ее правой груди. Поглаживая бархатистую кожу и расслабленный, еле заметный на ощупь сосок, я ощутил, как член наливается кровью и помаленьку высовывается из – под резинки трусов. Тугая резинка больно сдавила ствол и я сдвинул ее вниз, освободив одервеневший орган вместе с мошонкой. Мама, заметив мое шевеление, покосилась на торчащий вверх кол.

– Дим... Ну дай хоть фильм досмотреть... Что ж ты такой нетерпеливый!

– Мама... – я сделал попытку стянуть халат с плеча и достать грудь – Я сейчас хочу! Я уже давно терплю!

– Да вижу... – она слегка прикоснулась к раздувшейся головке, отчего член завибрировал, готовясь выплеснуть из себя семя. Мамина прохладная ладошка обхватила ствол, двинувшись верх – вниз.

– Мам, я не так хочу... – успел сказать я, прежде чем из меня хлынула мутно – белая струя мне же на грудь.

– Так что ты там говорил? – переспросила мама, выдоив из меня последние капли.

– Я не так хотел. – повторил я – Я минет хотел.

– Минет он хотел... Дим, ты хоть понимаешь, что если все твои желания выполнять, я с утра до вечера сосать буду? Без перерыва на обед?

– Ну уж прям без перерыва... – вообще – то мама была права. Если прикинуть, через какие промежутки времени у меня возникало желание, получалось до неприличия часто.

– Поэтому, Димка, мы установим строгие нормы – один день – один минет. Ну иногда, по великим праздникам, два. И не спорь!

Может быть, в другой раз я бы с этим решением и поспорил, но сейчас, освобожденный от излишнего давления спермы на мозги и оттого пребывая расслабленно – удовлетворенном состоянии, делать этого не стал. Поняв, что на сегодня все лимиты выбраны, я поцеловал маму в щеку, стиснул напоследок грудь и отправился спать.

Следующий день оказался понедельником, мама ушла на работу, я в школу, так что встретились мы с ней только вечером. Конечно, все мои мысли и желания вновь крутились вокруг одного и того же.

– Мам – начал я, едва успев переодеться – Ты мне обещала. . Раз в день. .

Она хмыкнула, оглядев меня с ног до головы.

– Да, я помню. Но к этому правилу есть поправка – раз в день перед сном. Не раньше.

Что ж, я и так уже почти сутки жду, что значат еще пара – тройка часов? Вполне могу вытерпеть. Если, конечно, мама не будет ходить, как сейчас, в плохо запахнутом халате, демонстрируя ненароком трусики. Вскоре я этого не выдержал.

– Мам, ты халат – то поправь, чтобы не распахивался! А то я стараюсь, терплю, а тут ты в таком виде! Издеваешься, да?

– А что не так? – мама недоуменно оглядела себя, подошла к зеркалу, повертелась. – Ну распахнулся чуть – чуть... Я этот халат уже год ношу. Раньше на тебя так не действовало.

– Раньше проще было. Если совсем невтерпеж – пошел в туалет, передернул и успокоился.

– А сейчас что мешает? Можешь даже никуда не ходить, я тебе прямо здесь разрешаю.

– Теперь все по – другому. Теперь это только дразнит, а увидеть хочется больше.

– Ну хочешь, я халат сниму? Надеюсь, не замерзну за те пять минут, пока ты закончишь со своими мужскими делами. – мама начала развязывать пояс.

– А белье?

– Оно тебе не помешает. – мама справилась с поясом и распахнула халат. – Вон, одно название, что белье. Все насквозь светится.

Действительно, и лифчик и трусики вроде бы были, но эти микроскопические клочки прозрачной ткани не скрывали ничего, напоминая разве что легкую белесую дымку на маминых прелестях.

– Не, мам, не надо. Я сам все равно не хочу. Я с тобой хочу.

– Разбаловала я тебя. – вздохнула мама. – Ну не хочешь – как хочешь. Тогда жди.

Она запахнула халат, на этот раз как следует, чтобы ничего не мелькало передо мной и опять занялась хозяйственными делами. Тем не менее я ушел к себе в комнату чтобы не смотреть на нее, где предался размышлениям о том, как хорошо, оказывается, было раньше, когда мне ничего не светило и я не обременял себя излишними надеждами. И как теперь, когда, казалось бы, ежедневный минет должен сделать меня вполне счастливым в сексуальном плане человеком, мучительно тяжело пережить эти несколько часов. Все это усугублялось тем, что мама была здесь, рядом, в соседней комнате. Казалось, достаточно сделать несколько шагов до нее и она высосет из меня все эти проблемы. Плюс к тому, еще безумно хотелось трахнуть ее не в рот, а обычным традиционным способом. Стоило только закрыть глаза, как передо мной возникал образ мамы, стоящей раком и мой член, медленно входящий в нее. От этих мыслей к паху, где и без того было неспокойно, подкатывала горячая волна, заставляя судорожно сжимать бедра. Помучавшись так часок, я не выдержал и плюнув на все направился в туалет, где практически в пару движений рукой облегчил свое состояние. Сразу стало спокойнее. Вот что бы мне, дураку, сразу так не сделать? Вот нафига было мучиться? – спрашивал я себя.

Оставшееся время я не выходил из комнаты, занимаясь своими делами. Даже когда мама меня позвала, я выдержал паузу и только потом направился к ней, показывая что несмотря ни на что у меня еще не снесло окончательно крышу на почве секса и я могу себя контролировать. Мама, обнаженная, уже лежала в постели.

– Что ты долго? То терпеть не мог, то не дождешься тебя. Раздевайся!

Я скинул одежду и улегся рядом с ней. Член, как всегда, уперся маме в бедро.

– Нет, не так. Сюда ложись, на спину. – она подтолкнула меня на нужное место. Затем развернулась и стала надо мной на четвереньки. Мамина промежность оказалась над моим лицом, поблескивая в полутьме влагой. Сама она, положив груди мне на живот, поймала губами член и принялась сосать. Понемногу движения ее головы становились все резче, а ноги разъезжались все шире, отчего таз опускался все ниже. Когда ее половые губы коснулись моего лица я уже догадался, что нужно делать. Запустив язык между пухлых складок, я нащупал им клитор и начал вылизывать его. Мама еще сильнее прижалась к моему лицу, заливая его своими соками. Вдруг приятная теснота маминого рта покинула член, оставив его болтаться в воздухе.

– Дим! – услышал я ее шепот – Ты там не очень увлекайся. А то мне станет не до тебя. Да и укусить могу в порыве страсти. – она хихикнула. И вообще, что – то ты сегодня долго... у меня уже губы болят.

Я что – то неразборчиво промычал. Спрятав уставший язык, я пытался поймать губами клитор, который к этому времени здорово увеличился в размерах.

– Неразборчиво ответил, но все равно понятно. – снова хихикнула мама. – Наверное, все – таки сам себя удовлетворял. Ну ничего, справимся...

Теплые губы опять обхватили член, всасывая его. Мама зачем – то раздвинула мои ноги в стороны. Неожиданно перед глазами у меня появилась ее рука, окунула один палец во влагалище и исчезла. Зачем это она так? Ответ выяснился практически сразу же. Что – то уперлось мне в анус и поползло внутрь, раздвигая испуганно сжавшийся сфинктер.

– Не дергайся, тебе понравится! – на секунду отвлеклась мама от члена.

Палец вошел в меня по самую ладонь, вызывая непонятные, но от этого не менее приятные ощущения. А потом. . потом мама его повернула и согнув, нажала на что – то у меня внутри. По всему телу разлилась восхитительная горячая дрожь и сперма хлынула маме в рот.

Придя в себя, я обнаружил маму лежащей рядом и тихонько поглаживающей свою промежность.

– Ну что, могу я еще доставить удовольствие мужчине?

– А то! Я и не знал, что так можно!

– Можно. Еще много чего можно. А теперь, Дмитрий, будь джентльменом, закончи начатое, не оставляй даму неудовлетворенной. – она потянула мою голову вниз. Я с удовольствием уткнулся лицом между ног и заработал языком, вдыхая ее терпкий аромат.

Следующий вечер, как мне показалось сначала, не задался. Явилась соседка и они с мамой прочно обосновались на кухне, обсуждая все подряд. Я невольно сравнивал двух женщин, чему способствовало то, что гостья была одета так же по домашнему, в халат и с минимумом косметики. Хоть я и не мог быть полностью объективным, но все же вынужден был признать, что соседка выглядит очень неплохо. Чуть выше мамы и чуть полнее, с заметно большей грудью она выглядела вполне соблазнительно. Короткий халат позволял рассмотреть пухлые загорелые бедра, а иногда, неприлично распахиваясь, и то, что между ними. Впрочем, из – за плотных синих трусиков ничего по настоящему меня интересующего увидеть не удалось. Да я и не ждал, что соседка явится к нам без нижнего белья и позволит мне рассматривать свои интимные места. При этом, однако, как всякий подросток, чисто теоретически я прикидывал, как бы она могла выглядеть обнаженной и что и как я бы с ней сделал, если бы мог. По всему выходило, что это было бы весьма увлекательное приключение. Тут я перевел взгляд на маму и мне стало стыдно за эту, пусть даже мысленную, измену. А потом так же мысленно обругал соседку, своим присутствием мешающую мне.

Напившись чаю, женщины переместились в комнату, оставив меня на кухне одного. Вскоре, однако, мама вернулась. Как выяснилось, они решили открыть бутылочку вина и мамы пришла за бокалами. Глядя, как она, слегка наклонившись, моет их, я не удержался и подкравшись сзади сунул руку ей между ног.