Я стал влюбчивым. Встретив одного мужика, влюбился в него по – настоящему. И не то чтобы страстно, а, напротив – тихо и навсегда. Но, конечно, и страстно тоже.

В нем обнаружилась мужественность, скрытая за неброской одеждой и внешностью. Бывают такие мужики, которые годам к 50 достигают высшей мужской зрелости. Целуются – что называется, заебись. Впивается в тебя – не отпускает. Тело у него было плотное, но мягкое. Не наливное, как у молодого – это во взрослом мужчине было бы противно, – а со складками, которые придают сексуальную заматерелость. И на ощупь такое тело лично для меня предпочтительнее молодого. Ляжки большие, мускулистые. Сразу видно человека, который много ходит пешком. Между ними чернел лобок с членом, который быстро вставал и стоял долго после того, как спустит. Ягодицы тоже были мускулистыми, крутыми. Соски выдавались, а не были вдавленными лепешками. Пососать сосочек, покусать его было для меня счастьем с первой встречи. Мне тогда больше ничего было не нужно – я кончил от одних сосков.

Запах этого манящего тела привораживал – от мужика, с виду неухоженного, простого, пахло чисто и благородно. Подмышки у него были заполнены черной растительностью, которая свисала густыми пучками, и, когда мужик стоял с опущенными руками, вылезала наружу. Словом, сексуальность этого мужика меня одурманила.

Наша следующая встреча была еще более упоительной, чем первая, случайная. Я сосал его член, который в прошлый раз хорошенько и не разглядел. Из – под шкурки торчала маковка залупы – красная, упругая. Она венчала столб, как настоящая маковка колокольни Ивана Великого на территории Московского Кремля. Этот член был самим совершенством: ровный, толстый. Губки мочеиспускательного канальца были набухшими и сладкими. Поразил цвет члена: белый, как сахар. Член стоял только ввысь. Чтобы его забрать в рот, мне понадобилось привстать с колен и насаживаться на него ртом сверху вниз. И мужик не натягивал мою голову на себя, а вдавливал сверху вниз.

Обязательно должен сказать, что в заключение самого первого акта, когда я кончил от сосков, мужик жестом остановил меня от одевания. Он что – то делал со своим прекрасным членом. Оказалось, он щекочет себе мочеиспускательный канал и вызывает мочу. Он посадил меня на корточки, всунул головку в рот и начал ссать. Это было первый раз в моей жизни. Это было так грубо, неожиданно и так прекрасно, что я сам, выплевывая его струю и давясь ею одновременно, обхватил его обеими руками за ягодицы и притянул к себе, чтобы его ссущий член был во мне как можно глубже. Но струя била сильно, была мощной – я стоял под мужиком весь обоссанный. Но – без запаха. Его моча тоже была чистой, как и он сам: После второй встречи я сам спросил его:

– Поссы мне в рот, прошу тебя.

И он, улыбнувшись, выполнил мою просьбу: стал щекотать пальцами мочеиспускательный канал, вызывая мочу.

– Понравилось:

Я стоял, ждал. Наконец, она пошла. Он быстро усадил меня под собой и сунул член в самый рот. Я приготовился пить все, что он в меня вольет, но струя опять била так сильно, напористо, что я захлебнулся, и моча рванула изо рта наружу. Я был опять весь мокрый с головы до ног:

Короче, я влюбился.

За второй встречей последовало еще несколько. И всякая приносила только счастье. Я даже захотел ему дать. Я очень хотел ему дать впервые в жизни! Я хотел претерпеть от него острую боль, разрыв прямой кишки – что угодно, – лишь бы только он меня обнимал и нуждался во мне. Сосать у него и целоваться с ним мог всякий, а если бы он мне сломал целку, то я бы сумел его привязать к себе навсегда. Так мне казалось – моему влюбленному сердцу и опьяненному уму.

Но до полной отдачи дело не дошло. Наша последняя встреча ознаменовалась одним новым для меня в отношениях между мужчинами: мужик повернулся ко мне своей задницей и шепнул:

– Лижи. Язычком. Вот так.

И он показал: снизу вверх:

Я всунул свой нос в глубокую щель, высунул язык и угодил сразу в очко. Оно было сладким и солоноватым. У меня тотчас выделилась слюна. Я стал лизать очко, но это было так прекрасно, что мне одного этого казалось мало. Я стал хватать ртом висящие сзади яички, пытался изловчиться и поймать ртом торчащий спереди член. Помогал себе руками, но сделал мужику больно, потому что выгнуть его член к заду было невозможно. Он мягко отвел мои руки и сильнее выпятил зад. Я понял этот жест, и зализал очко с новой страстью. Я лизал, захлебываясь от наслаждения. Но рук с члена не отпускал: так весь этот человек становился мне ближе, я его вдавил в себя, владел им. Действительно, объятый мною, находясь в полной моей власти, он кончил, что я ощутил по его очку, которое сокращалось, дергалось, розочка то напрягалась, то расслаблялась, возвращая мне мою слюну:

Я был влюблен до беспамятства. Я принял твердое решение отдаться ему при следующем же свидании.

Была осень, и мы всякий раз договаривались встречаться после работы. Всегда на улице. Шли, разговаривая. Тем временем он глазами искал, где будет сегодня наше место. Он прекрасно знал все такие местечки. В дворовой дощатой уборной, сохранившейся бог весть с каких времен. Между гаражами. В придорожных кустах. На чердаке. В заброшенном доме: Но решающей встречи не состоялось. Он не пришел.

Я был в назначенном месте на другой день, в тот же час. Прождал опять уж никак не меньше двух часов. Его не было. И на третий день не было. И тогда я понял, что моя любовь – с односторонним движением. Я начал остывать.

Как вдруг проснувшись однажды ночью, я вдруг ясно и отчетливо осознал, что неизвестный мужик, воплощавший в моем представлении все самое прекрасное в мужчине, заболел. Он при смерти. Он лежит в больнице. Он нуждается в помощи. Он одинок. Он зовет меня. Он бредит мною. Как я мог поступить так эгоистично, что почти полторы недели думал только о том, что ему не понравился, тогда как дело вовсе не в этом: он в беде.

Но – кто ОН?

Из разговоров, которые мы вели перед и после, я запомнил только, что он как – то назвался Васькой, и обмолвился, что таскает ящики на рынке. На каком? В городе в то время было примерно 400 рынков.

Но моя любовь была так сильна, что я: нашел Ваську!

Я вспомнил район, где мы встретились впервые – и наугад пошел на ближайший к тому месту рынок. Потолкался в беспокойной толпе. Несколько раз поспрашивал у разных рыночных торговок и торговцев, где Васька? Такого тут не знали. Но одна знала – послала меня к Рашиду или к Аршиду, который таскал ящики.

Грузчик Рашид или Аршид очень внимательно выслушал мою просьбу рассказать, где Васька, и стал задавать наводящие вопросы. Ему хотелось выпытать, не из милиции ли я? Не хочу ли Ваську арестовать? Я сказал, что Васька мне всегда помогает выбирать арбузы, капусту и несколько раз помогал донести до дому тяжелую сумку – вот для чего мне нужен Васька. Рашид или Аршид сказал, что Васьки уже нет недели полторы. Из этого я заключил, что это тот самый человек, которого я безумно полюбил. Прошло примерно столько времени, как я его потерял. Но где Васька и что с ним, товарищ не знал. Он меня послал по одному адресу, где Васька снимал комнату в коммунальной квартире. Я спросил его телефон – грузчик побегал по рынку и достал его телефон. И я, довольный, ушел.

Дома я решился набрать телефонный номер. Ответила женщина, которая знать не знала, где Васька. Он пропал недели полторы назад.

– Как пропал? – спросил я.

– А ты ему кто? Вот и должен знать!

Женщина швырнула трубку на рычаг. Наш разговор убедил меня в том, что случилось что – то из ряда вон выходящее. Васька был глубоко порядочным человеком. Его разговоры выдавали в нем человека, который не ворует. Я перезвонил и вежливо попросил женщину сказать хотя бы, как фамилия Васьки, она это должна была знать.

– Поверьте, – сказал я, – я должен Василию деньги, я не хочу оставаться ему должен. Я должен вернуть ему долг. Однажды я делал покупку на рынке, и он меня выручил.

Женщина поверила.

– Его фамилия Тумаков. Он в больнице. Ищи – свищи!

У меня упало сердце.

– В какой?

– Вот его и спроси, когда найдешь! – крикнула со злым смехом женщина и снова бросила трубку.

Я немедленно принялся обзванивать все больницы в поисках Василия Тумакова.

Выяснилось, что в городе нет единой больничной справочной, где бы собирались сведения со всех лечебных учреждений! Чтобы найти человека, нужно обзванивать каждую больницу в отдельности.

Справочная "Скорой помощи" заверила меня, что никакого Тумакова не забирала – это я выяснил сразу. В морг перевозка его тоже не доставляла. Я начал мои поиски с аварийных телефонов.

Затем приступил к обзвону больниц. В шестой или седьмой больнице женщина в справочной мне сказала довольно странную фразу:

– Вы звоните в 31 – ю клиническую больницу, а вы позвоните в 31 – ю другого профиля. Наверняка ваш Тумаков там.

Она сказала это точь – в – точь так же насмешливо, как и хозяйка квартиры. И скоренько положила трубку. Я ничего не понимал.

Но через минуту я обнаружил, что в городе есть еще одна 31 – я больница – для алкоголиков. Васька настолько не был похож на выпивающего человека, что предположение неведомой женщины из справочной мне показалось издевательским. И я продолжал обзвон клинических: Там Тумакова найти не могли.

Тогда я все – таки набрал номер 31 – й алкогольной. Женщина в справочной переспросила:

– Тумаков Василий? А отчество знаете? Тумаков Василий Филатович в пятом отделении. Посещение больных:

И она, как заведенная, повторила "установленные дни и часы посещения больных" и часы встречи с лечащими врачами:

Найти абсолютно неизвестного человека в мегаполисе, оказывается, можно. Для этого его надо сильно любить.

Больше никогда я не видел Василия Тумакова – но не встретился мне до сих пор и такой же сексуальный мужик, который мог соперничать с Васькой Тумаковым. Яйца: Член: Задница: Подмышки и соски: Твой белый член, твои слегка покрасневшие и сладко взбухшие губки в самом центре головки – маковки: Васька, где ты? Ты помнишь парня, который был готов для тебя на все? Ты же видел это по моим глазам.

Я готов и сейчас. Я еще никого не подпустил к себе сзади.