Торжественный обед затянулся, и Гриша поздно пришел во флигель серебряных колечек. Голенькая шоферка лежала, уткнувшись носом в подушку, и тихонько всхлипывала.

– Ну что ты, маленькая?

– Я подумала, что вы уже не придете – ответила ему девушка, не поднимая головы.

Первоначально Гриша намеривался действовать по принципу "всунул, вынул и ушел". Но жалобный вид шоферки – невесты, ее молодое тело изменили намерения. Он нежно провел по ее спине, погладил попку и ляжки. Девушка дрогнула, приподняла зад и раздвинула ножки. Молодой хозяин провел пальцем по влажной щелке и вставил его во влагалище. Ощущение было необычайно приятным. Другую руку подсунул под ее тело и ухватил за титю. Девушка ойкнула и громко задышала.

– Я хотела бы поцеловать хозяина – прошептала она тихонько.

– Встань и раздень меня – ответил Гриша.

Девушка поднялась и неумело начала возиться с его одеждой. Правда, Гриша ей сильно мешал – то раздвигал руками ее ягодицы, то ловил губами розовые соски. Наконец, раздевание закончилось, и девушка уселась к нему на колени. Торчащий член Гриши сильно упирался в ее голую попочку. Оба они были совсем неискушенными в сексуальных утехах и не представляли, нужно ли продолжать ласки или уже пришла пора для дефлорации. Паренек долго целовал ее губы, нежные грудочки. Подумал, "а кузнец уже ласкал ее тити, или она подобного не допускала"? Хотел поцеловать ее животик, но было неудобно.

– Встань, пожалуйста – попросил Гриша.

В обращении к рабыне господа никогда не употребляли слово "пожалуйста". Потому просьба молодого хозяина особо тронула девушку. Она ожидала грубого насилия, боли, но не такой нежности.

Девушка встала между колен у Гриши и, сама того не ожидая, прижала его голову к своему животу. Гриша целовал бархатную кожу животика, спускался все ниже к волосикам лобка. Девушка тихо ахала и гладила его по волосам. Наконец он поцеловал ее в лобок и, неожиданно для самого себя, взял в губы ее колечко.

– Так и поведете меня на козлы? – развеселилась рабыня, намекая, что провинившуюся ведут на поводке, прикрепленном к колечку.

Гриша повернул ее спиной к себе и поцеловал кругленькую попку.

– Ой! Разве так делают? – спросила она.

В ответ Гриша поцеловал вторую ягодичу, потом взял девушку на руки и нежно уложил ее на кровать. Шоферка понимала, что приближается кульминация лишения девственности, и сильно волновалась.

– И не расскажешь потом никому, что господин меня в попку целовал.

Широко раздвинула ноги, и, взяв ручками ствол члена, сама приложила его к заветной дырочке. Проткнул ее Гриша удивительно легко и почти безболезненно. Второй раз, для испытания новой позы, посадил ее верхом на себя, чтобы шоферка сама насаживалась на Гришин горячий кол.

Потом лежали обессиленные и тихонько ласкали друг друга.

– Вот и все: Завтра назначайте день свадьбы. Теперь поспи, маленькая, – сказал Гриша – и пусть тебе приснится золотое колечко.

– Рожу сыночка и назову его Гришей – прошептала ему на ухо девушка только что ставшая женщиной.

– Смотри, заберут тебя от кузнеца в Программу.

– Так ведь это только после первого мальчика – ответила она.

***

Ранним утром Гриша вышел во двор и увидел, что Лошадка уже впряглась в дрожки. На шею себе он надела веревочную петлю – удавку и ее конец перебросила через балку над коновязью. Утро было довольно холодное и Лошадка была покрыта попоной вроде мексиканского пончо – квадратный кусок шерстяной ткани с прорезью для головы. Так она ненавязчиво показала молодому господину, что ее следует накрывать попоной, если она вспотеет после долгого бега. Она собрала волосы на затылке в короткий хвостик и где – то раздобыла пеструю головную повязку.

Не имея возможности щеголять одеждой, рабыни модницы уделяли большое внимание прическе и украшениям. Многие по своей инициативе прокалывали уши и вставляли в них серьги. Вот и у Лошадки на шее сегодня появились крупные деревянные бусы.

Гриша настолько был очарован своей длинноногой красавицей, что опять приготовил ей лакомство – маленькие медовые печенья, которые Лошадка опять брала губами с его ладони. Гриша огладил ее, как настоящую лошадь, похлопал по спине, по крупу (вернее, по верхней части ягодиц), поправил головную повязку.

– Едем в дальние казармы. Там сегодня кольцуют новых рабынь и тебе тоже сделают прокол и вставят колечко.

Девушка посмотрела на него с ужасом.

– Мне вставят кольца в соски:

– Нет, у нас всем рабыням вдеваю колечко в большую губку киски. Но тебе такое помешало бы бегать и скакать верхом. Потому поставят его выше, в самый лобок.

– Я очень боюсь прокола сосков. У прежнего хозяина все проколотые рабыни больше не могут кормить ребенка грудью, молоко не идет через проколотый сосок.

– Значит, ты мечтаешь о ребенке? – спросил Гриша свою Лошадку.

Она густо покраснела, опустила голову и в смущении стала ковырять землю носком ботинка.

– Если позволит молодой Хозяин: Но я все равно буду бегать в дрожках до последнего дня. И ПОСЛЕ сразу стану бегать. – Лошадка слегка развернула дрожки, чтобы стоять лицом к господину.

Так, намеками, рабыни просились в постель к хозяину. Не всегда это была именно хозяйская постель с мягкой периной. Хозяин мог просто нагнуть девушку и она стояла, держась руками за лодыжки, пока господин входил в ее киску. Или хозяин мог завалить рабыню на солому в каком – нибудь сарае. Так, старший деКартошкин лишил девственности свою наложницу Наташу на траве, среди леса. Беговая рабыня Лошадка, безусловно, вчера была центром внимания в жилище домашних рабынь. И ей много рассказали об обычаях дома рабовладельца и работорговца деКартошкина. Безусловно, она уже знала историю уродины – красотки Наташи – второй и о дефлорации невесты – шоферки молодым Хозяином. Не говоря уже о похождениях старшего Хозяина, который перепробовал женские прелести большинства домашних рабынь.

– Откуда ты попала к Баринку и сколько тебе лет? – продолжал расспрашивать Гриша.

Желание возможно больше знать о полученном им подарке было естественным. Кроме того, Лошадка ему просто нравилась, с ней было приятно поговорить.

– Я выросла в благотворительном интернате, потом меня купили на аукционе. Сейчас мне девятнадцать лет. Я буду очень стараться – казалось бы, не к месту закончила Лошадка.

Вид казни должен был отвратить остальных мародеров от набега

"Опять старуха" – подумал шестнадцатилетний Гриша. Желание всеми силами услужить господину было естественно для всех рабов и, так называемых, крепостных. Не склонные покориться бежали и вливались в банды мародеров – смешанные, или чисто женские. Их безжалостно уничтожали, но пока что они продолжали существовать. Тех непокорных, которые не догадались бежать, хозяева отправляли на убийственно тяжелую работу на заготовке леса. Гриша сел в дрожки и легонько тронул хлыстом ягодицу Лошадки.

– Поехали в казарму.

Дорога проходила мимо картофельного поля, на краю которого умирали на кольях и крестах молодые женщины. Это были не рабыни Картошкиных, а захваченные мародеры. Вид страшной казни должен был отвратить остальные банды от набегов на имение. Казнимые уже плотно сели промежностью на поперечину кола, а их ноги едва касались земли. Нарочито короткие острия кольев не могли достать до жизненно важных органов и только прорвали кишки. Потому смерть казнимых женщин была особенно долгой и мучительной. Лошадка не ходу косилась на эту страшную картину.

– Не косись. Это тебе не грозит – сказал ей наездник. – Но если на нас нападут мародеры, беги из всех сил.

Гриша думал о том, что в поездках по имению следует быть вооруженным. Неплохо и Лошадку снабдить пистолетом. В его воображении возникла весела картина: длинноногая Лошадка, голая девица, но с кобурой пистолета на широком ремне.

Бодро, высоко выбрасывая колени, подбежала Лошадка к казарме. Гриша вышел из дрожек, а Лошадка распряглась и последовала по пятам за ним. Она все – таки страшилась процедуры прокалывания, хотя колечки под лобками у рабынь Картошкиных смотрелись даже красиво. Сейчас голенькая Лошадка резко выделялась на фоне экзекуторов и другой "голой ниже пояса" прислуги, которая была необходима при кольцевании живого товара. Пришла и Даша; сразу встала за спиной Гриши, оттеснив Лошадку. Все гурьбой вошли в казарму, где временно содержались приобретенные выпускницы интерната.

Среди сбившихся в кучу девиц, Гриша увидел несколько знакомых, которые приезжали на танцевальные балы в кадетский корпус. Вот с этой Тоней он танцевал, а когда попробовал ее поцеловать, девушка ткнула его твердым кулачком. Тоня высмеяла его перед другими кадетами, а теперь она собственность бати и ей вставят колечко. А батя, тем временем, объяснял новым рабыням как надо обращаться с вопросом к хозяину (лбом в землю, задом вверх), потом приказал специально вызванной горничной показать, как это делается.

– Теперь раздеться до гола. Все, все снять и быстро! Кто задержится, получит один раз розгой.