Мужчина помог Ане сесть, аккуратно приподнял вверх, сползшую было, рубашку. Тонкая ткань, чуть зацепившись за заострившиеся холмики грудей, скользнула по рукам, и Анька оказалась перед Иркиным папой полностью раздетой. Краем глаза она успела заметить упавшую на пол Иркину ночнушку, а потом Костя обнял её и привлёк к себе. Губы Ани впервые соприкоснулись с губами отца подруги.

Дядя Костя не торопился. Его сильные руки гладили плечи, волосы, чуть вздрагивающую от прикосновений, спину девушки, словно и не стремясь добраться до более "интересных" мест. Губы нежно касались бархатных щёчек, щекотали мочки розовых ушек, спускались на шею, доходя до ложбинки между упругих холмиков грудей, возвращались за ответным поцелуем. Как же отличалась эта уверенная мужская ласка от единственно знакомых Ане, порождённых недостатком спокойной обстановки либо неуверенностью в вопросе "даст – не даст", поспешно – целенаправленных действий её сверстников. Ещё, наверное, ничего по настоящему не началось, а Аня уже прерывисто дышала и, закрыв глаза, лишь подставляла себя мужчине, позволяя ему сделать с собой всё, что он захочет. Её попка чувствовала "рвущееся наружу" желание Кости, бёдра сжимались, пытаясь хоть как – то "утешить" ждущую своей доли ласки призывно – влажную киску. Когда её грудь, наконец, исчезла в мужской ладони, девушка закусила губу, чтобы не застонать. Пальчики Ани, нащупав, одну за другой расстегнули кнопки Костиной рубашки.

– Пойдём на ковёр, там будет удобнее. – Ирин папа поднял девушку на руки...

Ирка ёрзала на коленях дяди Игоря, пытаясь сильнее прижаться к, стремящемуся вырваться из джинсов, члену. Она сама расстегнула на мужчине рубашку и, обнимая, прижалась к нему, чувствуя, как упираются остренькие кнопочки её сосков в обнажённую мужскую грудь. Губы Игоря касались её глаз, щёк, волос, спускались на шею, а Ира, тянулась к нему, гладила широкие, сильные плечи, искала приоткрытым, зовущим ротиком поцелуев. А потом Игорь развернул её к себе спиной, зарылся лицом в густую волну рыжих волос. Нежные ласки губ охватили плечи и узенькую спинку девушки. Крепкие ладони накрыли возбуждённо – упругие, остроконечные башенки её грудей, окружили их невыразимо приятным, трепетно – заботливым вниманием. Заиграли, выпуская наружу и пряча обратно, затвердевшими коричневыми кружками сосков. Медленно, очень медленно спустились на плоский животик. Снова вернулись обратно. И только потом, когда Ирка, прижавшись спиной к груди Игоря и откинув голову ему на плечо, замерла, порывисто дыша и вздрагивая от волнующих прикосновений, опустились ниже.

Руки девушки пытались обнять шею мужчины, коснуться его, не выдержав, устремлялись к сжимающемуся, словно в судороге низу живота, достигали влажной, истекающей желанием киски. Капельки смазки размазывались на пальчиках, тянулись клейкими паутинками по бёдрам, украшали блестящими нитями тёмненький треугольник волос.

Пальцы Игоря легли на трепещущий в ожидании бугорок её клитора. Ирка, не сдержавшись, выдохнула что – то бессвязное и развела ножки, упершись кончиками пальцев в пол, стараясь притиснуться к выпрямляющемуся в джинсах мужскому поршню. Ладонь дяди Игоря, получив доступ, проникла к её "секрету". Ирка повернула голову, подставляя свои губы для поцелуя, и закрыла глаза. Она не видела, как папа поднял Аню на руки, перенёс на ковёр и стал снимать джинсы. Для Ирки исчезло всё, кроме скользящей вдоль створок её шкатулочки руки Игоря. Губы целовали мужчину и шептали что – то невнятное, дыхание прерывалось, низ живота девушки слабо вздрагивал в такт движениям ласкающих киску пальцев...

Дядя Костя сбросил джинсы сразу вместе с трусами и опустился на колени рядом с Аней. Его прямой, напряжённый стержень смотрел прямо в животик девушки. Чуть раскрывшаяся головка блестела от смазки. Горячая ладонь легла Ане на бедро. Анька, тоже стоящая на коленях, слегка приподнялась и развела ножки, чтобы киска смогла, наконец, ощутить такую желанную ласку. Два обнажённых тела прижались друг к другу, сливаясь в долгом, затяжном поцелуе. И, наконец, рука Кости мягко коснулась нежнейших створок тесной пещерки, чуть замерла, лаская пуговку клитора, и двинулась дальше, слегка приоткрывая идущим вдоль пальцем готовые распахнуться, обильно смазанные дверцы. Горячая, уносящая разум волна пробежала по телу девушки. Аня вздрогнула, тихо застонав. Её рука медленно сползла с плеча Иркиного папы, коснувшись груди, опустилась ближе к животу, находя упругий, наполненный мужской силой, уже желанный стержень. Мужчина дёрнулся, со свистом втянув в себя воздух, когда маленькая ладошка обняла его игрушку. Ласковые пальчики девушки осторожно заскользили по упругому, живому стволу...

Ирка тонула в собственных ощущениях, не имея ни желания, ни сил бороться.

– Ой: ой: ма: ой: мамочка: – Срывалось с её пересохших губ.

Ирка не знала насколько громко, но ей было плевать, слышат вокруг или нет. Ласковые, опытные... бессовестные руки Аниного папы творили с ней, что желали, заставляя девушку, забыв всякий стыд, идти, выгибаясь, им навстречу, стонать в голос, извиваться на коленях у мужчины, подтягивая разведённые, согнутые в коленях ноги к животу. Клейкие капельки, не удерживаясь больше на "промокшей" киске, сползали вниз, на ляжки и попку, а Ира чувствовала, что уже неотвратимо накатывается та самая, "настоящая" волна сладчайшего в мире извержения. Она впервые "давала сок" не дождавшись, опережая начало главного. Но ждать уже не было сил. Больше не могу – у – у!

– А – а – а!:

Ирка, перехлестнув ноги, изо всех сил сжала лежащую на киске мужскую руку, крича и вздрагивая с каждым "залпом" брызжущего в пещерке "салюта". Затем она, обмякнув, распласталась на руках Игоря, лишь слабо улыбаясь в ответ его нежным поглаживаниям и лёгким поцелуям:

Анька, в ответ на короткий, звенящий вскрик подруги, судорожно качнула бёдрами, слегка сжав в ладони дяди Костину "игрушку".

– М – м – ммм:

Она видела, что папа ещё пока только ласкает Ирку, не делая большего. Но ей самой было уже мало скользящих там, внизу мужских пальцев. Низ живота налился знакомой зовуще – приятной тяжестью. Хотелось, чтобы твёрдый и скользкий от смазки стержень оказался не в её руке, а в ней самой. Прямо сейчас!

– М – м – м:

И дядя Костя отозвался на невысказанное, но зримо исходящее от Аньки желание. Аккуратно уложив девушку на спину, он поднял её ноги себе на плечи, придвинулся так, что Анины колени почти прижались к груди. Направленная опытной рукой, головка стержня коснулась влажных створок узкой ещё раковинки, чуть приоткрыла их и: нежные, тесные стеночки Аниной пещерки вздрогнули, расходясь под напором, заполнившего всю её трепещущую в ожидании глубину, неудержимого поршня.

Анька закричала. Дядя Костя замер в ней на мгновение, потом снова резко качнул бёдрами. Его ствол подался назад, выходя из Аниной "норки" почти целиком, и снова стремительно вошёл внутрь. Возбуждённые стенки шкатулочки сладостно вздрогнули, встречая новую атаку. Затем ещё и ещё.

– А – а – а:

– А – ай – а!

Доведённая до пика желания, заждавшаяся Анька "выстрелила", выдержав едва ли десяток "ударов". Бурлящий в юном теле девушки, сок выплеснулся, заливая, движущийся в ней, живой стержень. Дыхание сбилось, в глазах потемнело. А "волшебный экспресс" продолжал мчаться в её "тоннеле", обещая новые мгновения наслаждения. Впрочем, дядя Костя продержался не намного дольше. Движения его ускорились, стали неровными. Выгнувшись и с силой несколько раз вогнав поршень на всю длину, мужчина зарычал, мелко дёргая задом. Горячая, тяжёлая струя ударила в трепетную, влажную глубину вздрогнувшей девушки.

– О – о – ох.

Аня испытала, даже какое – то разочарование. Неужели всё так быстро кончилось? Но дядя Костя не покинул её пещерку, а снова продолжил короткими, размеренными движениями впускать своего "ловца жемчуга" в нежную раковину девушки. Аня почувствовала, как в тесных объятиях её "красоты" вновь вырастает, набирая крепость и силу упругий, живой ствол...

Ирка, отдышавшись, осторожно соскользнула с ног дяди Игоря на пол и, не поднимая глаз, повернулась к нему. Ей было немножко неловко, что она так, ещё до начала "намокла". И ещё, Ира не очень знала, что делать дальше. Продолжать или сначала пойти помыться, раз уж она... не смогла удержаться? Анин папа, расстегнув джинсы, положил конец её сомнениям.

– Поможешь?

– Да.

Ирка, опустившись возле кресла на колени, помогла мужчине избавиться от одежды. Дядя Игорь сел, свободно расставив ноги. Ира, догадавшись, чего он ждёт, придвинулась поближе. Большой, поблёскивающий смазкой член оказался перед самым лицом девушки. Ирка осторожно взяла его в руку. Напрягшийся стержень вздрогнул, отзываясь на её прикосновение. На вершину, чуть приоткрывшейся головки выползла полупрозрачная, клейкая капелька. Ира, склонившись над "игрушкой", размазала эту капельку по губам, а затем, ощутив языком лёгкую горечь смазки, взяла член в ротик. Она, конечно, не смогла принять его целиком. Стержень был слишком велик для не очень – то опытной Ирки. Поэтому она, придерживая игрушку рукой, просто стала сосать её, как умела. И, судя по негромким, протяжным стонам Аниного папы, ему нравилось. Мужчина начал понемногу подаваться ей навстречу, а потом, взяв девушку за плечи, потянул наверх.

– Иди ко мне.

Широкое кресло позволило Ирке свободно встать на коленях над самым, растущим вверх, стволом. Блестящая, вылизанная девушкой головка коснулась воротец в её "домик" и Ира, обнимая мужчину, оседлала рвущийся в неё стержень.

– Ум – м – м... – Ирка закусила губу.

Поршень Игоря, даря столь желанную близость, заполнил её до конца. Ирка, выгнувшись, приподнялась и качнулась снова, опускаясь до самых яиц. Ещё. И ещё.

– Ум – м – м...

– Ум – м – м...