Все наши комплексы родом из детства. Мы можем сколько угодно выстраивать железобетонные заслоны от детских переживаний и трагедий, более того, можем сами уверовать в то, что все осталось позади, что ты стал новым человеком, что высокая должность, кабинет, служебный автомобиль и прочие атрибуты успешности защищают наш внутренний мир от прежних переживаний.

Мы можем стать циничными, властными и делать вид, что так было всегда. Но вдруг возникает человек из прошлого, который с теми же самыми интонациями, как в детстве окрикнет тебя прилюдно, обзовет "жирдяем" или "жиртрестом", или "дылдой", или "тощим", или "Маша – три рубля и наша", или каким – то другим обидным прозвищем, которое ты изо дня в день слышал в школе и во дворе, не зная как скрыться от позора. И теперь спустя годы ты, услышав подобное, начинаешь задыхаться от того самого ребяческого ужаса, чувствуя, что земля уходит у тебя из – под ног и нет сил сопротивляться. И в миг рухнули все твои железобетонные заслоны, а ты оказался под их обломками – жалкий и беспомощный...

У всех все было по – разному, у каждого свои маленькие трагедии. Детство не отпускает, находя тебя повсюду, живя в твоем мозгу. И каждый с этим справляется по своему, выстраивая свою жизнь по маршруту, обходящим флажки скрытых комплексов. Словно сапер на минном поле ты понимаешь, что можешь ошибиться лишь один раз. Я ошибся, и прошлое меня настигло. Хотя где – то там глубоко внутри я осознаю, что и сам этого хотел. Мои страшные детские тайны разъели меня изнутри, покрыли коррозией мой мозг, источили волю. Я так долго боялся раскрытия секрета, что он сам по себе стал моим фетишем, навязчивой идеей. Говорят, что маньяки – убийцы в какой – то момент устают от самих себя и хотят, чтобы их поймали, и они смогли открыться и перестать жить в метаниях между жуткими желаниями и страхом быть пойманными. Вот и я, убегая от своих страхов, возвращался к ним сначала в ночных кошмарах, а потом в сексуальных фантазиях, раз за разом представляя себе все большие унижения во время мастурбации. Мистики считают, что мысли материальны, вот и мои монстры восстали из ада и вторглись в реальную жизнь...

Глава 1. Прошлое

Когда я учился в шестом классе, мои родители переехали в другой район и перевели меня в новую школу. Звали меня тогда, как и сейчас – Димой Шаровым. В те времена у меня был весьма избыточный вес. Взрослые говорили, что я – полный (до сих пор ненавижу это слово – "полный"), а сверстники, не заморачиваясь, обзывали меня толстым или жирным. Бойцовским характером я не отличался. Будучи по натуре мягким и ронимым, я предпочитал дни напролет просиживать дома, читая книги. Родителям объяснял, что не хочу гулять, потому что "книга очень интересная", хотя на самом деле, просто боялся агрессии улицы, новых унижений и оскорблений. Я ненавидел себя, свое тело. У меня не было друзей: рядом со мной иногда находились лишь так называемые товарищи – такие же неудачники, как и я, которых я тоже ненавидел, потому что все про них понимал.

У нас дома была хорошая библиотека и, пока родителей не было дома, я зачитывался взрослыми книгами – от гинекологических справочников и советов молодым супругам до "Лолиты" Набокова и "Эммануэль" Арсан. Под впечатлением от литэротики я много времени проводил за мастурбацией, представляя обнаженных девочек из старших классов или смазливую учительницу немецкого языка, или даже маминых подруг, которые в фантазиях совращали меня – неуверенного и застенчивого.

Да, даже в фантазиях я не представлял себя героем – любовником: в мечтах о том, чтобы стать дамским угодником, я хотел лишь одного – чтобы мне позволили делать кунилингус. Я готов был лизать даже некрасивым девочкам, потому что дело не в лице, а в вагине, которая мне казалась – божественной и совершенной, манящей и пленяющей. И после очередного оргазма я с сожалением осознавал, что мне недоступен даже куни, который считался позорным явлением в школьной среде. "Лизать у бабы – это все равно, что хуй сосать", – так говорили авторитетные знатоки в средних и старших классах, и все им поддакивали, потому что никто не хотел быть сочувствующим "клыковым".

А теперь я расскажу о своем монстре. Его звали – Игорь Полуянов по прозвищу Гоша. Он был на год старше меня, но физически крепче сверстников – его побаивались и уважали даже старшеклассники. Гоша был участником всяческих спортивных олимпиад, по нему вздыхали девочки. И почему – то в качестве жертвы он выбрал именно меня, дав мне обидное прозвище "Толстый Шарик" или просто "Шарик" (фамилия – то моя Шаров). Во время нашей первой встречи в новой школе он, заметив меня, отделился от группы своих друзей и направился ко мне:

– О, здорово, толстый! Ты новенький? – и протянул мне руку для рукопожатия.

Это была ловушка. Как только моя рука оказалось в его, он начал ее сильно сжимать своей железной хваткой. Было очень больно, мне казалось, что мои кости сейчас треснут, но вырвать руку не было возможности. Я аж присел, а он под смешки его приятелей продолжил беседу:

– Так как тебя зовут?

– Ай, больно...

– Не правильный ответ. Как тебя зовут?

– Дима... Дима Шаров...

– Значит будешь Шариком... Нет, Толстым Шариком, так лучше звучит. Понял?

– Понял...

– Так как тебя зовут?

Было больно и унизительно. Вокруг нас образовался плотный круг школьников, все с интересом наблюдали за моим позором. Сквозь слезы я процедил:

– Шарик...

– Нет, это неполное имя. Как тебя зовут?

– Толстый Шарик...

Толпа засмеялась, и Гоша отпустил мою руку. Так я стал для всех Толстым Шариком.

Гоша был садистом. Не знаю, почему он стал таким. Может, его когда – то кто – то обидел, и он теперь мстил миру. Но факт остается фактом – он стал моим персональным кошмаром. Ему доставляло какое – то нездоровое удовольствие преследовать меня, задевать при каждом удобном случае. И как назло выяснилось, что он живет в соседнем подъезде того же дома, что и я. Улица стала еще страшней, потому что во дворе мог гулять Гоша. Я был совершенно беспомощен перед ним: когда я его видел, хотя бы вдалеке, то мои ноги тут же становились ватными, во рту пересыхало... Сначала я мечтал, что когда – нибудь стану сильным и отомщу ему или кто – то ему отомстит за меня. Но со временем я окончательно сломался и стал воспринимать Гошу как неизбежное зло. Я перестал ему сопротивляться даже внутренне и оказался полностью в его власти. И вымученно улыбался ему при встречах, надеясь, что он меня пощадит. Но он не щадил. В шестом классе на уроке физкультуры я переоделся в футболку и шорты и зашел в спортзал. Физрук где – то задерживался, и в зале появился Гоша, который решил покрасоваться перед нашими девочками на турнике. После эффектных подъемов – переворотов под восхищенные взгляды одноклассников он подошел ко мне:

– Толстый Шарик, а ты так сможешь? – раздались смешки.

– Нет... – я заискивающе заулыбался.

– Конечно, не сможешь! Ты ж у нас баба, вон какие сиськи отрастил, – он на глазах у всех протянул свою руку к моей груди, которая из – за полноты моего тела выпирала из – под футболки, и начал ее сжимать, – Ого! Дай помацаю твои сиськи. Даже у девок и то меньше...

Мне казалось, что это длится вечно, но даже не пытался хоть как – то сопротивляться этим унижениям, лишь глупо улыбался к великому злорадству моих одноклассников. К счастью, в зал вошел физрук, и Гоша оставил меня в покое. Но с тех пор и так ненавистная физкультура превратилась для меня в кошмар: я боялся раздевалки, боялся выходить в зал, опасаясь, что сейчас опять появится Гоша и снова меня при всех унизит. Поэтому я придумывал всякие болезни, чтобы получить освобождение от ненавистного урока.

Когда я учился в восьмом классе, то произошло еще нечто более страшное. После уроков в квартиру раздался звонок. Я открыл дверь и оцепенел – на пороге стоял Гоша. К моему изумлению он не стал надо мной глумиться, а вполне вежливо сказал:

– Привет, Дим. Можно я у тебя посижу, а то я ключи от квартиры забыл.

– Проходи...

Я был растерян: Игорь вел себя корректно, общаясь со мной как с равным, как будто не было всех этих унижений в течении двух лет. Поговорив на разные нейтральные темы, Гоша предложил:

– Давай в картишки что ли сыграем?

– Давай...

Играли в "дурака". Поочередно побеждал то он, то я. В какой – то момент Гоша деланно заскучал:

– Ну что, может, на желание сыграем? А то как – то неинтересно...

Я чувствовал какой – то подвох, но не мог отказать вдруг подобревшему ко мне Гоше, надеясь, что теперь он будет лучше относиться ко мне. Первый раз выиграл я и предложил Игорю встать на четвереньки и полаять (хотя тут же испугался, что подобная наглость с моей стороны может его разозлить). Но Гоша, сказав, что карточные правила – это святое, послушно опустился на пол и под мой истеричный смех стал пародировать собаку.

Следующим победил Игорь. Он улыбнулся, встал перед моим лицом и стал молча расстегивать свою ширинку. Я онемел от нахлынувшего ужаса, боясь даже представить, что он захочет сделать. Но Игорь хотел сделать именно то, о чем мне было думать страшнее всего: он вывалил из брюк свой эрегированный пенис, который мне показался огромным шлангом (особенно по сравнению с моими худенькими четырнадцатью сантиметрами в возбужденном виде). Я почувствовал специфический запах мужской плоти, мысли стали рассеянными, голова закружилась, в глазах потемнело – еще ничего не произошло, а я поплыл... Поплыл, чувствуя озноб, и что, несмотря на весь ужас, мои четырнадцать сантиметров в штанах напряглись. Неужели то, чего я так боялся в этот момент, в то же время так же сильно меня возбуждало? Мои мысли прервал Гоша, который спокойным голосом произнес:

– Давай, возьми его в рот, соси...

– Нет, нет... Так нельзя...

– Почему нельзя? Это мое желание. Ты проиграл и должен это сделать.

– Но... Это неправильно... Я не такой...

– Какой, не такой? Это карты, ты обязан выполнять правила. Я же гавкал, когда проиграл.

Его член пульсировал перед глазами, медленно приближаясь к моему рту. Я сглотнул:

– Но гавкать – это другое... Это шутка... А это...

– А это не шутка, – голос Гоши стал стальным, – Либо ты выполнишь мое желание, и я об этом никому не расскажу, либо тебе пиздец – я при всех навалю тебе "на клыка". Выбирай.

Я понимал, что у меня нет шансов. Более того, в глубине души я уже смирился со своей участью, но пытался хоть как – то сохранить лицо. Осипшим голосом я произнес:

– Дай слово, что никому не скажешь...

– Клянусь, слово пацана, – без раздумий ответил Гоша.

И я медленно стал открывать свой рот, готовясь к грехопадению. Но Игорь не дал растянуть этот миг краха прежнего мира, а рывком загнал мне свой член в рот. Взявшись руками за мою голову, он делал поступательные движения бедрами. И по мере приближения своего оргазма, его движения становились более настойчивыми и агрессивными. И вот он кончил, залив мой рот семенем. Когда он отпустил мою голову, я быстрым шагом направился в ванную, чтобы выплюнуть густую жидкость и почистить зубы, избавившись от странного привкуса. Когда я вышел из ванной, то Игорь уже стоял на пороге и многозначительно улыбался:

– Ну что, покедова. Ты хорошо сосешь. Не бойся, это – наш секрет, и если будешь меня слушаться, то никто об этом не узнает. Ясно тебе?

– Да, ясно...

Он ушел, а я остался наедине со своими мыслями. Мне было жутко страшно, что теперь я полностью в руках Игоря, своего главного врага. Он знает мою тайну. Он сам ее и создал, сам меня "опустил". И ужасно было представить, какие последствия меня ждут, если вдруг эта информация станет достоянием гласности. Меня колотило. Но не только от страха, а еще от сильнейшего возбуждения. Я не мог понять, почему то, что меня пугает, одновременно заставляет оживлять мою похоть. И я мастурбировал. Несколько раз подряд. Представляя себе член Игоря, его вкус и запах. А потом мысленно рисовал себе сцены унижения Гошей при девушках, являвшихся постоянными участницами моих эротических фантазий. Я не понимал, почему это меня так заводит, но сопротивляться был не в силах.

Гоша продолжал меня донимать в школе, но уже не так активно. Зато он частенько многозначительно подмигивал мне, после чего у меня земля уходила из – под ног от мысли: "а вдруг он сейчас все расскажет обо мне другим". Но он не рассказывал, предпочитая и дальше эксплуатировать мой рот в тайне от других. Я оказывал ему эту услугу, раз за разом надеясь, что об этом никто не узнает.

Удивительно, но я вошел во вкус, и сперма перестала мне казаться отвратительной, и я без проблем мог ее проглотить. При этом, я много раз анализировал свои чувства: я гей или натурал? Мне по – прежнему нравились девочки, я так же сильно мечтал о кунилингусе, о доступе к вагине, о любви... А Игорь, как и другие пацаны, меня не привлекали. Но привлекало это тянущее чувство стыда, унижения, беспомощности, что другой более сильный парень имеет право трахать меня в рот, а я не могу ему отказать, потому что тогда он меня опозорит перед другими.

К десятому классу я похудел, но назвать меня стройным по – прежнему было нельзя. И я по – прежнему ненавидел себя и свое рыхлое тело. Мне повезло, и я познакомился с девочкой из другой школы – Светой. Она не отличалась ни манерами, ни выдающейся внешностью, но при этом вела себя разухабисто: материлась, курила и грызла семечки. На второй день знакомства я привел ее домой, и она с каким – то безразличием спокойно допустила меня до своего тела.

С гигиеной Света тоже не дружила, но я был ей так благодарен, что не обращал внимание на эти мелочи, ведь меня наконец – то допустили до вагины! И своим языком я раз за разом изучал каждый миллиметр ее срамных губ. Она была далеко не девственницей: я это понял, почувствовав как мой член свободно болтается в ее киске. Но кончил быстро, едва успев вытащить из нее свой стреляющий спермой пенис.

– В меня не кончил?. .. – скучающим голосом спросила Света.

– Нет, я вытащил вовремя, – отрапортовал я.

– Это хорошо, а то неохота снова аборт делать. Учти, если что, то аборт за твой счет...

Да уж, Света была не просто не девственницей, а не девственницей – не девственницей. Потом я узнал, что у нее в школе была репутация безотказной давалки. А я ее водил в кино, угощал в кафе в благодарность за то, что она позволила мне быть ее мужчиной, что не останавливала, когда я ласкал ее тело, постигая азы искусства любви. Я был окрылен.

Ближе к летним каникулам у нас в школе организовали дискотеку. Не очень – то я хотел туда идти, зная, что там будет Гоша. Но Света настояла, чтобы я ее пригласил и провел на танцы. Приближаясь к школе вместе со своей девушкой, я заметил, что на крыльце стоял Игорь и его друзья, которые что – то возбужденно обсуждали и смеялись. Я надеялся, что Гоша на этот раз пощадит меня, ведь я был со спутницей, но... Увидев меня, Гоша двинулся в нашу сторону:

– Привет, Шарик. А кто это с тобой? Неужели Света? – он приобнял девушку за талию.

Света опередила меня с ответом:

– Да, это я. Привет Игорь, – и приветливо ему улыбнулась, даже не пытаясь высвободиться из его объятий.

– А что это ты делаешь с нашим лошком? – он кивнул в мою сторону, – С каких это пор ты начала встречаться с бабами?

Света громко рассмеялась его хамской шутке:

– Ну, так где ж найти нормальных – то парней? Ты ж меня на дискотеку не приглашаешь... – она нарочито облизнула свои губы.

Игорь перешел на полушепот:

– Я тебя не только на дискотеку, я тебя на свой хуй приглашаю. Пойдем?

Света неспешно отринула от меня и прижалась к моему обидчику:

– Пойдем... – затем обернулась ко мне и издевательским тоном произнесла, – Я с Игорем побуду, хорошо? Ты же не обидишься?. ..

Я сглотнул:

– Хорошо...

И удаляющаяся от меня парочка прыснула от смеха. Я стоял ни жив, ни мертв, глядя, как уводят мою девушку, а я даже не пытаюсь ее остановить. И Света, может быть, хоть сто раз дура, но даже она поняла, что со мной так можно поступать, что я не устрою сцен ревности и никуда от нее не денусь. И дружки Игоря, видя как легко он увел у меня спутницу, стали ржать, комментируя ее блядскую натуру и мою, мягко говоря, несостоятельность. Но вот парадокс, из – за этой ситуации мои четырнадцать сантиметров напряглись, и мне пришлось бочком – бочком войти в школу, прячась от встречных взглядов.

Чтобы не попасться, решил переждать эрекцию в туалете. Зашел, а там Гоша раком трахает Свету, которая выгнула перед ним свою попу, оперевшись руками на подоконник. И она стонала, причем громко. Видно, что ей нравился такой брутальный секс. А я – то думал, что она фригидна, ведь со мной она всегда демонстрировала безразличие, как бы я ни старался. Со мной она кончала только от моего языка, которым я так любил работать в ее пещерке. А тут Гоша явно обошелся без прелюдий (даже трусы с нее не снял, а лишь приспустил), а она изворачивалась как бешенная, не боясь, что кто – то может увидеть, чем она занимается в мужском туалете. Кончил он ей на задницу, и когда стал заправлять свой пенис в брюки, то заметил меня в дверном проеме:

– Ты чего подглядываешь, Шарик? – он беззлобно засмеялся – Нравится смотреть, как я пялю твою бабу? Так ты обращайся, я тебе помогу...

Похлопав меня по плечу, Гоша вышел из туалета. А я подошел к пребывающей в неге девушке. Она лениво проронила:

– У меня вся попа в сперме, сейчас одежду заляпаю... Почисти меня, а то я не вижу...

Я порылся по карманам:

– У меня нет платочка, чем бы тебя вытереть?

– Нет платочка? А язычок тебе на что? Или ты мной брезгуешь?. ..

И тут в моем мозгу случился взрыв. Я даже и представить себе не мог, что девушка может предложить подобное парню: слизать с нее сперму другого! Правда, надо отдать Свете должное, она это сделала под благовидным предлогом – заботе о ней, но мир перевернулся как и привычные представления о правилах и нормах. Дрожащими от возбуждения руками я обнял ее за бедра и медленно стал слизывать с нее брызги и лужи спермы. Боже, это было так восхитительно, как сам запретный плод: вкус другого мужчины вперемежку с запахом женского тела. Вылизав сперму, я опустился к ее размочаленному влагалищу, чтобы отведать еще более божественный нектар. Видимо, я увлекся, потому что Света легонько оттолкнула от себя мою голову:

– Ну все, хватит, – и натянув трусики, поправила платье, – Пойдем на дискотеку...

Я шел, прикрывая одной рукой бугорок на своих брюках – меня охватило жуткое возбуждение. Я надеялся, что во время медленного танца в полумраке смогу заняться со Светой петтингом, но этому не суждено было сбыться: к моей спутнице подошли другие старшеклассники, и она вновь покинула меня. Причем было видно, что повышенное сексуальное внимание со стороны других парней доставляет ей удовольствие, и она сразу перестает обращать на меня внимание, как будто я для нее – пустое место.

С новыми кавалерами она покинула школу. Потом я пытался предложить ей встречи, но она стала игнорировать меня, предпочитая более наглых "крутых" парней.

В десятом классе Гоша пошел по бабам и на издевательства надо мной у него, видимо, не хватало ни времени, ни сил. А когда я перешел в одиннадцатый, он окончил школу, и его на три года забрали в армию. Стыдно признаться, но мне стало его не хватать. Вернее, не его, а тех ощущений, которые заставляли мое сердце бешено колотиться. Я встречался с несколькими девушками, но ни с одной из них мне не удавалось пережить ту остроту чувств, которые я испытал во время памятной школьной дискотеки. В своих фантазиях я возвращался туда, в школьный туалет, раз за разом добавляя что – то новое в известный сюжет. Например, что Гоша после секса со Светой при ней заставляет меня облизать его член, а она смотрит на меня и смеется, отпуская грязные шуточки в мой адрес...