– Ещё не раздели... – глухо засмеялся Валерка.

– Да, но уже разули... и за эту услугу, дорогой наш товарищ, тебе придётся дополнительно ставить нам бутылку пива, потому как бесплатно сейчас даже кролики не плодятся... а мы тебя, Стас, разули, как господина, и всё это практически бесплатно: всего за каких – то две бутылки пива...

– За сколько, ты говоришь?

– За две бутылки. С каждой ноги – по бутылке... не тариф, а сказка! – Кирилл, не удержавшись, снова засмеялся и, засмеявшись, снова посмотрел на Валерку.

– Так, ты разул его, а я с него рубашку сниму... за три бутылки, – проговорил Валерка, не глядя на Кирилла. Он наклонился над Стасом, через голову стягивая с него рубашку. – Вот так... и штаны, бля, тоже... да? Штаны с него, думаю, надо тоже снять, чтобы всё было цивильно, всё было ok... правильно, Кирилл, я говорю?

– Ну! За сколько штаны с него снимешь?

– Это будет стоить ему пять бутылок...

– Значит, что получается? Получается, что в итоге он нам должен будет ещё десять бутылок – дополнительно...

– Точно! Зато спать он будет как человек, а не как какой – нибудь лох бездомный... да, Стас? – Валерка, сунув Стасу под живот руки, на ощупь стал расстёгивать ремень.

Всё это было похоже на игру: Кирилл и Валерка дурачились, откровенно ёрничали, то и дело обращаясь к Стасу, словно Стас их мог слышать... они оба прикалывались, и хотя в том, чтобы разуть – раздеть до бесчувствия пьяного друга, ничего особенного не было, Кирилл вдруг почувствовал какое – то непонятное беспокойство: словно что – то сгустилось в воздухе, и Кирилл, глядя, как Валерка, склонившись над Стасом, расстёгивает ему брюки, уже хотел сказать, чтоб Валерка этого не делал – чтобы он оставил бесчувственно лежащего на животе Стаса в покое, но...

Ничего этого он не сказал – и Валерка, расстегнув брюки, тут же потянул их на себя, стягивая со Стаса... из кармана посыпалась мелочь, – две или три монеты, звеня, покатились по полу, Валерка снова глухо засмеялся, и Кирилл вдруг поймал себя на мысли, что смех Валеркин звучит как – то неестественно и что именно эта неестественность вызывает у него, у Кирилла, непонятное беспокойство...

– Вот так, бля... – Валерка на шаг отступил от софы и, держа снятые со Стаса брюки в руках, вопросительно посмотрел на Кирилла. – Ну, что...

– Что? – словно эхо, отозвался Кирилл, и теперь неестественным ему показался голос собственный...

Стас лежал на животе в белых, плотно обтягивающих трусах – плавках, чуть раздвинув голые ноги, и хотя комната освещалась лишь одним лунным светом, этого света было вполне достаточно, чтоб отчетливо видеть, как трусы – плавки фигурно обтягивают у Стаса аккуратные круглые ягодицы... то ли потому, что плавки были белыми, то ли было здесь влияние – какое – то особое преломление – лунного света, но ягодицы, аккуратно оттопыренные двумя полушариями, казались соблазнительно сочными и потому странно манящими, – Кирилл, оторвав взгляд от Стаса, вопросительно посмотрел на Валерку... взгляды их встретились, – Валерка, глядя на Кирилла, ничего не говорил, и Кирилл, заполняя возникшую паузу, неизвестно чему рассмеялся, неожиданно для себя проговорив то, что говорить он совершенно не собирался:

– Бля, лежит, как девочка... да?

– Ну, бля... – отозвался тут же Валерка и, снова глухо засмеявшись, перевёл взгляд на Стаса. – Готов к употреблению...

Кирилл почувствовал, как совершенно неожиданно в трусах у него шевельнулся, дёрнулся член... и тут же, стремительно наливаясь саднящей сладостью, член его стал быстро затвердевать, колом поднимая штанину, – Кирилл, торопливо сунув руку в карман брюк, с силой прижал член ладонью к ноге, чтоб тем самым скрыть неожиданно возникший стояк, и – взгляд его при этом опять невольно переместился на Стаса, лежащего на животе с сочно оттопыренным кверху задом... "ну, бля... " – растерянно подумал Кирилл, чувствуя, как прилив горячего возбуждения сладко разливается по телу, – хуй знает что! Хрень какая – то... педик я, что ли?" Поспешно отрывая свой взгляд от задницы Стаса, Кирилл посмотрел на Валерку... и, стараясь ничем – ни голосом, ни глазами – не выдать своего внезапного возбуждения, он подчеркнуто громко проговорил:

– Пойдём, бля! Привели – раздели, разули... пусть спит!

– Подожди... или ты что – спать хочешь? – Валерка тихо засмеялся, и засмеялся он снова как – то неестественно, словно через силу.

– Я? Не хочу я спать... – Кирилл, уже сделавший шаг к двери, остановился.

– А чего тогда спешишь? Время, бля, ещё детское...

– А чего нам здесь делать? Пойдём на улицу...

– Подожди... сейчас... я что думаю? – Валерка, не мигая, смотрел Кириллу в глаза, и Кириллу показалось, что голос у Валерки чуть срывается, как это бывает почти всегда, когда учащённо бьётся сердце.

– Что? – чуть слышно отозвался Кирилл, чувствуя, как у него самого голос предательски обрывается; сердце у Кирилла учащённо стучало, и Кирилл, стараясь дышать бесшумно, чтобы не выдать своего возбуждения, где – то в глубине души уже смутно понимал, что сейчас может сейчас сказать – предложить – Валерка... Они стояли друг против друга в освещённой лунным светом комнате, неотрывно глядя друг другу в глаза... ничего не отвечая, Валерка молчал, и Кирилл повторил уже громко и почти грубо: – Что?

– А то! Ты когда – нибудь в жопу... в жопу когда – нибудь трахался? – Валерка хотел засмеяться, но смех у него не получился, и Валерка тут же оборвал его.

– Я что, бля... похож на педика? – горячо – упруго – выдохнул Кирилл, вдруг испугавшись невольно, что Валерка каким – то образом догадался, что у него, у Кирилла, сладко ноет в трусах возбуждённо вздыбленный член, который он, Кирилл, по – прежнему прижимал ладонью к ноге, скрывая возбуждение.

– При чём здесь это? Я вообще... вообще тебя спрашиваю: ебался?

– Ну, нет... – чуть помедлив, отозвался Кирилл, и это была чистая правда: не то чтобы "в жопу", а вообще никуда и никогда Кирилл ни с кем ещё ни разу не трахался – не имел секса.

– Вот и я... я тоже – никогда... – Валерка, сказав это, замолчал, словно думая, говорить ему дальше или нет... пауза затягивалась, и Кирилл не выдержал – проговорил, с силой вдавливая невидимо напряженный член в ногу:

– Ну, и что из этого... дальше что?

– А то! Давай, бля, попробуем...

– Что, бля, попробуем?

– Ну, это...

Какое – то время, очень недолгое – буквально две – три секунды, они молча смотрели друг другу в глаза, словно оба не понимали, о чём идёт разговор... но – оба уже всё понимали, и оставалось лишь произнести...

– В жопу Стасика трахнет – давай? – проговорил Валерка, невольно переходя на шепот, и оттого, что он это не сказал, а прошептал, горячо выдыхая слово за словом, и еще оттого, что всё это было произнесено в бликах лунного света, предложение прозвучало возбуждающе, даже заманчиво... и Кирилл, глядя на Валерку – вслушиваясь в его голос, вдруг подумал, что ничего сверхъестественного или необычного в этом предложении нет... "давай?" – прошептал Валерка, вопросительно глядя Кириллу в глаза, и, словно боясь, что Кирилл его не понял или не расслышал, тут же добавил, нетерпеливо поясняя: – В жопу его... по разику... давай?

– А если он проснётся?

Вопрос этот сам собой – помимо воли – сорвалась с губ Кирилла, и Кирилл, ещё секунду назад не знавший, что и как он ответит Валерке, в первое мгновение сам не понял, что, спросив таким образом, он тем самым выразил своё согласие... согласие – в принципе, – именно так поняв Кирилла, Валерка горячо, уверенно зашептал:

– Не проснётся – я его знаю... если он вырубился, бля, то это уже стопудово, что не проснётся... ни за что не проснётся, пока сам не проспится... делай с ним, бля, что хочешь! Точно тебе говорю – я его знаю...

Кирилл, слушая Валерку – вслушиваясь в его горячий, упруго нетерпеливый шепот – смотрел на призывно оттопыренную, плотно обтянутую белыми трусами задницу Стаса, ещё не представляя, как именно они это будут делать – трахать пьяного Стасика в жопу... неужели Стас не проснётся – ничего не почувствует? Сжимая в кармане – в кулаке – сладко ноющий член, Кирилл чувствовал, как у него учащенно бьётся сердце... неужели они сейчас Стасика трахнут? В жопу, бля... по – настоящему...

– Валера... может, не надо? – нерешительно прошептал Кирилл, видя, как Валерка, наклонившись над Стасом – потрепав ладонью сочные Стасовы ягодицы, взялся за резинку трусов...