"чтобы в кайф ему было... " – прошептал он, тиская ладонью головку своего члена – смачивая её слюной... теперь – в такой позе – вход был не просто хорошо виден, а совершенно доступен, – Валерка, приставив головку своего члена к смутно темнеющему кружочку, осторожно надавил, но очко Стаса было плотно сжато, и Валерка, держа член двумя пальцами у основания, тут же надавил на очко сильнее, пытаясь разжать обнаженной головкой мышцы сфинктера... на какой миг наступила звенящая тишина: оба они – и Кирилл, и Валерка – перестали дышать, и только слышно было, как в какой – то из комната неестественно громко тикают часы... и еще было слышно, как на улице, где – то далеко, лает собака...

Приоткрыв рот, Валерка надавил на очко снова, делая это ещё сильнее, ещё настойчивее, и Кирилл почувствовал, как в его руках ноги Стаса неожиданно дернулись, – кривя губы, Стас протяжно застонал, впервые за всё это время проявляя какие – то признаки жизни, и у Кирилла мелькнула мысль, что Стасик сейчас откроет глаза и что зря... зря они это делают!

Член Валеркин, разомкнув мышцы сфинктера, медленно входил в очко – исчезает в теле Стаса, на глазах укорачиваясь, уменьшаясь, и видеть, как это происходит, было и необычно, и странно, – затаив дыхание, Кирилл смотрел, как волосатый Валеркин лобок медленно приближается к расщелине, образованной раздвинутыми, широко распахнутыми Стасовыми ягодицами... "бля... вогнал! – прошептал Валерка и, словно сам до конца ещё не веря в это, повторил снова, глядя на Кирилла, – вогнал, бля... по самые помидоры!", и Кирилл, чувствуя, как у него колотится сердце, в ответ молча кивнул, не в силах что – либо внятно произнести...

Стасик еще несколько раз дёрнулся, то коротко и прерывисто, то протяжно мыча – явно пытаясь вывернуться из – под Валерки, но глаза свои так и не открыл... да и поздно их было открывать, – нависая над Стасом, Валерка ритмично двигал задом, приоткрыв рот, и софа под ними – под Валеркой и Стасом – так же ритмично скрипела...

Держать ноги Стасу было уже не нужно – они упирались Валерке в грудь, и Кирилл, чтоб Валерке не мешать, чуть отодвинулся в сторону, – сопя, Валерка с упоением трахал лежащего на спине Стаса, и Кирилл, уже совершенно не стесняясь собственного возбуждения – расстегнув свои брюки и глядя, как Валерка э т о делает, с наслаждением тискал, мял в кулаке напряженно вздыбленный, необыкновенно горячий, сладко залупающийся член, терпеливо дожидаясь своей очереди... и когда эта очередь настала – когда Валерка, всем телом сладостно содрогнувшись, на мгновение замер, кончая Стасу в очко, и, кончив, от Стаса устало, но удовлетворённо отвалился, Кирилл, не теряя ни минуты – перехватывая Стасовы ноги, тут же нетерпеливо стал пристраиваться к Стасику сам... и то ли оттого, что теперь очко Стаса было смазано Валеркиной спермой, то ли потому, что Стас был уже не "целкой", член Кирилла вскользнул Стасику в зад как – то удивительно легко – с первого раза...

Всё это было накануне – прошедшей ночью, и именно это, случившееся ночью, в одно мгновение вспомнил Кирилл, едва открыл утром глаза... обе створки двери в его комнату были плотно прикрыты, простыня была откинута в сторону, трусы с себя Кирилл приспустил, когда рассматривал член, побывавший в жопе у Стаса, и – прокручивая перед мысленным взором все детали прошедшей ночи, Кирилл сам не заметил, как ладонь его свернулась в кулак, и кулак задвигался...

Сначала медленно, словно в раздумье, потом, наращивая темп, стал двигаться быстрее, ещё быстрее, – откинувшись на подушку, чуть раздвинув – разведя в стороны – ноги, как это делал он всегда, когда мастурбировал в постели, Кирилл, вспоминая во всех мельчайших подробностях событие минувшей ночи, что и как было, с упоением дрочил, и делал он это удивительно легко и естественно – совершенно не фиксируя на этом внимание... кулак, словно сам по себе – независимо от воли Кирилла, шустро прыгал над животом...

Наслаждение росло, увеличивалось, становилось сильнее и сильнее, и вдруг – содрогнувшись, Кирилл выгнулся, с силой сжимая, стискивая ягодицы, и в то же мгновение струйка спермы, стремительно взлетая вверх, отделилась от члена и, подлетев сантиметров на тридцать, обжигающей перламутровой лужицей вязко шлепнулась Кириллу на живот, – кайф был такой силы, что Кирилл, судорожно выгнувшись – дёрнув бёдрами вверх, непроизвольно всхлипнул, а между ног, в районе сжатого, туго стиснутого входа стало даже больно...

Какое – то время Кирилл лежал, не шевелясь... грудь его ходила ходуном, наслаждение медленно рассасывалось – улетучивалось, исчезало из тела, и Кирилл, не глядя, чувствовал, как член его в кулаке так же медленно уменьшается, теряя твёрдость утреннего возбуждения... Повернув голову, Кирилл поискал глазами, чем бы вытереть головку члена и стереть сперму с живота, – взгляд его упал на футболку, и Кирилл, подумав, что футболка уже грязная и что её нужно будет всё равно стирать, сдёрнул её с тумбочки, стоящей у кровати... вытирая член – протирая краем футболки багрово – сочную головку, Кирилл мысленно удивился Валеркиной предусмотрительности: когда они, подойдя к дому Кирилла, уже расставались, Валерка, не глядя на Кирилла, хмыкнул: "Перец свой помой... не забудь!", и Кирилл, прежде чем идти спать, набрал в ведро воды и, зайдя за сарай, тщательно промыл свой член, побывавший т а м...

Было позднее утро, когда Кирилл, наскоро позавтракав, отправился к Валерке... конечно, Валерка мог ещё спать – расстались они поздно, в четвёртом часу, но Кириллу хотелось увидеть Валерку как можно скорее, чтоб обсудить вчерашнее, и Кирилл не стал дожидаться, когда Валерка придёт к нему, – пошел к Валерке сам... благо, жил Валерка через дом – практически рядом.

Валерка, тоже проснувшийся только что, сидел за столом в одних трусах – завтракал.

– Будешь? – он кивнул головой на стоявшую перед ним сковородку с рыбой.

– Нет, не хочу, – отказался Кирилл и, придвинув ногой к столу табуретку, сел за стол напротив Валерки. – Я уже завтракал, – пояснил он, невольно отметив про себя, что вчера на Валерке трусы были другие.

– Ну, как хочешь... – Валерка отрезал хлеб и, отложив нож в сторону, добавил: – Предки на дачу уехали... может, будешь всё – таки?

– Нет, – Кирилл отрицательно качнул головой.

Какое – то время они молчали; оба они – и Кирилл, и Валерка – чувствовали, что оба думают об одном и том же, но разговор первым никто не начинал: Валерка ел жареную рыбу, выбирая из неё мелкие кости, а Кирилл, сидя напротив – ожидая, пока Валерка позавтракает, играл спичками... молчание затягивалось – становилось неестественным, и Валерка, не выдержав, заговорил первым:

– Ну, что... прикололся вчера? Со Стасиком... да?

– Ну! – отозвался Валерка. – Я даже не думал... не ожидал, что так будет... совсем не думал!

– А кто, бля, думал? Я, что ли, думал? – засмеялся Валерка, глядя на Кирилла. – Я сам не думал, что мы его... так получилось – само собой... кто, бля, заранее мог знать?

– Ну! – соглашаясь, Кирилл кивнул и, кивнув, засмеялся тоже... "действительно, так получилось – само собой" – подумал он, глядя на Валерку.

Они вновь замолчали, но замолчали не потому, что тема была исчерпана – закрыта, а замолчали потому, что хотелось говорить обо всём этом со всеми подробностями – хотелось анализировать и уточнять, делиться мыслями и впечатлениями, и было сложно так сразу определить, что из случившегося ночью наиболее важное и существенное – о чем говорить в первую очередь...

– Валера, а если он... если как – то об этом он узнал? – Кирилл посмотрел на Валерку вопросительно. – Что тогда?

– Как он может узнать? Он же пьяный был... в жопу был пьяный! Он даже глаза не открыл, когда мы его дрючили... как он может узнать?

Кирилл засмеялся.

– Ты чего?

– Прикольно, бля... игра слов получается: Стас был пьяный в жопу, и – мы его в жопу...

– Так оно, бля, и есть... вся наша жизнь – игра слов, – Валерка, доев кусок рыбы, отодвинул от себя сковородку. – Может, ты компот будешь?

– Ну, налей, – согласился Кирилл. – Полкружки...

Валерка, приподнявшись из – за стола, разлил по кружкам компот и, пододвигая одну кружку к Кириллу, кивнул на сахарницу:

– Мать варит компот без сахара... сам насыпай – по вкусу.

– Бабуля тоже без сахара варит, – отозвался Кирилл, пододвигая к себе сахарницу. – Значит, мы вообще ничего говорить Стасику не будем?

– Вообще ничего, – кивнул Валерка. – Как на скамейке мы сидели и как повели его во двор, никто не видел – мимо никто не проходил... трусы на него мы надели – проснётся он в трусах...

– Записку в карман я ему засунул, – подсказал Кирилл, размешивая сахар.

– Записку в карман ты засунул, и ключ я засунул в карман ему – тоже... значит, что получается? Пришел он, открыл дверь, разделся, лёг... и всё это – "на автомате". Бывает так? Бывает. Делаешь всё, как надо, но всё это делаешь "на автомате": проснёшься – и ничего не помнишь... – Валерка, размешав сахар – вытащив из кружки ложку, отхлебнул компот. – Вот увидишь: он даже не будет помнить, как вообще домой попал...