Оригинальность Ивана порой бьет через край. Уж до чего этот мужик падок на экзотику! Но в этот раз сразил просто наповал. Едем, говорит, в деревню и никаких отмазок!

– На хрена, Ваня? – лениво спросил Игорь, потягивая модный в этом сезоне коктейль махито.

– В деревне, Игорек, девки знаешь какие? – подмигнул старый развратник, – у, в самом соку! На парном молоке да на сметане растут... Ляжки тугие, задницы, хоть поднос на них ставь. И сиськи с дыню.

Так, разыгрывая из себя простых парней, они к концу вечера смогли убедить друг друга, что без деревни ближайшие несколько дней просто жить не смогут. Хитрый Иван. У него намечалась очередная скучная инспекционная поездка и он таким образом подыскивал себе развеселую компанию, начав с нас. Он ко мне неровно дышал последнее время, после того, как Мадлен поведала ему в деталях о нашей поездке в Доминиканскую республику. То невзначай коленкой прижмется, то вполне осознанно погладит ниже спины, то руку под юбку запустит. В общем затейливый товарищ. Года три меня уже знает и вдруг воспылал.

Это кстати тут же заметила его референт Диана, которую он иногда выводил в люди, к которой питал отнюдь не отцовские чувства, но которую никогда не принимал всерьез. Манерная красавица как будто прямиком со страниц Космополитэна, хорошо поднаторевшая в науках (колледж в Англии, университет в Калифорнии), но по бабьи глуповатая, она возненавидела меня с первых минут знакомства. Покачивая бесконечно длиной ногой в безумно дорогой туфельке, брезгливо кривя пухлые губки, она смотрела на меня столь презрительно и вместе с тем с таким откровенным страхом, что я просто изнемогала от внутреннего хохота. Господи, да сдался мне твой Иван! Но говорить это вслух я не собиралась. Пусть помучается. В ее двадцать пять лет мучаться полезно, быстрее приходит жизненный опыт.

К обеду следующего дня компания была в сборе. Нашему государственному мужу удалось подбить на путешествие в русскую глубинку еще и Василису с Арнольдом. Люди творческие, они всякий раз мечтательно закатывали глаза, когда речь шла о приобщении к корням. "О, только в деревне еще осталась истинная поэзия!" – с подвыванием вещал Арнольд. Я так и видела, как параллельно с монологом в его голове рисуется упоительная картинка – водка, сало, и розовая задница слабой на передок пейзанки.

В общем, двинулись. Впереди Иван со своей супер – секретаршей на казенной Ауди цвета " баклажан ", сзади мы и поэтическая чета на нашей новенькой желтой Мазде. Красивое сочетание. Водителем у Ивана в этот раз был приятного вида юноша чуть за двадцать, несколько брутальный, но в то же время вполне интеллигентный. Помогая нам с вещами, Семен, так его звали, недвусмысленно терся о мое бедро. Кажется поездка обещает быть приятной.

На месте были уже к семи часам вечера. Уставшие и голодные с дороги, даже не смогли толком оценить размах местного гостеприимства. Встречали нас хлебом – солью и хором девок в расшитых сарафанах, а уж стол буквально прогибался от разносолов. Не похоже, что село голодает. Местное руководство, три упакованных в костюмы фабрики Большевичка мужика и дородная баба с высоким начесом и каким то кренделем на затылке, которая тут была за главную, остались с нами на ужин. И пока мы принимали душ, смиренно ждали на просторной веранде.

Нас разместили в закрытом санатории, выделив два вполне приличных домика со всеми удобствами и даже с тарелками спутниковых антенн. Да и то, обычные антенны в этой глуши наверное даже первую программу с трудом ловят. Впрочем, я сразу почувствовала, что нам будет не до телевизора.

Игорь, порочная душа, тут же положил глаз на председательшу. Так я окрестила про себя ту бабу с начесом. Не понимаю, какая струна души играет в нем при виде подобной красоты. Ядреная задница, необъятная грудь, выпирающая из сильно декольтированной блузки. Тяжелые золотые серьги бубликом и неповторимый цвет волос – такой достигается только годами бесконечных окрашиваний в блонд. И море плохо скрытого наивного блядства в глазах.

Слава богу, я не чувствовала себя обделенной. Иван так и норовил притиснуться ко мне поближе. Подливал вишневую наливку, выкладывал на мою тарелку микроскопические грибочки и домашнюю ветчину и был просто невероятно внимателен, умудряясь одновременно оглаживать мне бедра. Если так пойдет дальше, я не доживу до завтрашнего утра. Диана, на тарелке которой весь вечер сиротливо лежали лист салата и помидорная долька, смотрела на меня зверем.

– Не понимаю, Мариночка, – цедила она, – как вы можете так много есть? Неужели вам совсем не жаль фигуры? Я понимаю, что вам терять уже особо нечего, но все же... Кстати, я знаю чудесный рецепт молочно – фруктовой калифорнийской диеты, пять... – она окинула меня оценивающим взглядом, – десять кило снимет за три недели.

– Чем же тебе моя фигура не угодила? – хмыкнула я, поправляя бретельку топика. На мою фигуру еще никто не жаловался. Сколько бы я ни ела, пропорции сохранялись идеальные. Талии могла бы позавидовать любая изнуренная диетами прелестница, а своей далеко не миниатюрной попой я гордилась. Ничто так не радует глаз мужчин, как изгибы и выпуклости. В случае со мной, эта радость обещает быть безграничной.

– Право, не знаю... Как бы поделикатней сказать... как это будет по – русски... Простонародно...

Диана все не унималась:

– Марина, – театральным шопотом, так что было слышно наверное на улице, поведала она мне, – не в обиду, но в последнем номере парижского Vogue была article, как это... статья, что Kenzo Summer, – тут она безошибочно определила мои духи, – в этом сезоне уже такой моветон...

– Игорь, – обольстительно улыбнулась она мужу и коснулась пальчиками его руки, – мы тут немного дискутируем, но ничего плохого в виду я не имею. Подайте мне, будьте так любезны, orange juice...

Игорю, кажется, до наших дискуссий и до самой Дианы было как до Луны. Он вовсю флиртовал с Аллой Сергеевной, именно так представилась матрона. Та пылала маковым цветом и готова была раздвинуть ноги прямо за столом. Но приличия требовали сохранять официальное лицо. А с раздвинутыми ногами ей это вряд ли удалось бы.

– Какой вы галантный, – томно ворковала она Игорю и клонила хмельную голову, увенченую шедевром местного парикмахера, на его плечо.

– Я еще лучше, чем вы думаете, – ублажал он ее ушко обычным мужским трепом.

Диана вдруг наклонилась ко мне и с деланным сочувствием пожала плечами.

– Вот он, типичный мужской шовинизм. Когда жена надоедает, ей норовят предпочесть кого угодно. Господи, Марина, неужели он вас так низко позиционирует?

Вот стерва. Хотелось послать ее подальше, но решила не опускаться до банальной склоки. Еще успеется.

Арнольд с Василисой тем временем налегали не деревенскую закусь и мало реагировали на внешние раздражители. Эти всегда едят так, как будто недели две голодали...

Поднявшись, пошла проведать шашлыки. С задней стороны дома водитель Семен кудесничал с углями. Пряный запах маринада и уже подкопченного мяса коснулся носа, проснулся вдруг дремавший после утомительной дороги аппетит.

– Сеня, я так хочу... мяса... Дайте мне вон ту... палочку, кажется, она уже вполне готова.

Сеня радостно заулыбался и с готовностью протянул мне шампур. Тут же нашлась и уже открытая бутылка вина. Парень, робея, поведал, что уже отпил из нее, но если меня не смущает... Меня не смущало. Пить вино из горлышка, запивая им восхитительно нежный шашлык было так вкусно, что я позабыла о накопившемся раздражении. Эта Диана конечно та еще сучка, но в конце концов ее можно понять. Иван ее самый верный шанс сделать быструю карьеру.

В голове приятно звенело, в воздухе плыл щебет еще не угомонившихся птиц. Придвинувшись поближе к Семену, я откинула голову, так что перед глазами осталось одно фиолетовое небо. Когда нетерпеливая рука опустилась на мое плечо и, помедлив, двинулась дальше к груди, я сделала вид, что не заметила. Осторожно коснувшись груди через тонкую ткань майки, Сеня замер. Пустят дальше или не пустят? Хм... почему бы и нет? Я развернулась так, чтобы парню удобнее было играть в исследователя.

Гладя одной рукой мою грудь, второй он забрался под одежду и его пальцы уже довольно уверенно нашли сосок, слегка заострившийся от возбуждения. Задрав топик, он приник к соску губами и стал медленно и нежно кружить вокруг него языком.

Сумерки все сгущались, мы могли не думать о том, что нас обнаружат. Главное, чтобы шашлык не сгорел. Внезапно раздался треск сломанной ветки и кто то шепотом испуганно выругался. Ага, сладкая парочка. Игорь, приобняв мадам председательшу за расплывшуюся талию, держал путь в нумера. Замечательно. Про меня даже не вспомнил... Может, Диана права и он действительно привык ко мне до такой степени, что уже не замечает? Есть я, нет меня, какая разница? Захотелось присунуть этой пергидрольной бабище и он тут же решил воплотить желание. Эгоист, самодовольная скотина!

Я подождала, пока они скроются в домике, и тут же двинулась следом. Обиженный Семен робко плелся сзади и бубнил :

– Марина, давайте спустимся к реке, там так красиво, сейчас луна взойдет, когда еще такое удовольствие получим?

– Тише ты... – цыкнула я, – удовольствие мы еще успеем получить.

Обойдя дом по периметру, я наконец обнаружила окно спальни, в которой уединились сладострастники. Муж по гусарски лихо зажал Аллу Сергеевну в углу дивана и уже задрал подол ее серой в клеточку юбки. Под подолом обнаружились вполне еще крепкие бедра, затянутые в чулки с резинками. Фасон чулок и покрой пояса говорили о том, что подобный стиль дама предпочитает не из эстетических соображений. Скорее она привыкла к ним еще с советских времен, когда колготки были в дефиците.

– Какая вы, Аллочка, аппетитная, – донесся в приоткрытое окно бархатный голос Игоря, – просто теряю голову!

– Греха с вами не оберешься, – хохотнула красотка и пошире расставила упитанные ляжки. Из под кокетливых, белых в синий горох трусиков, выбивались густые черные волосы, над резинкой чуть нависал животик. Все это богатство Игорь грубо притянул к себе и, рванув на женщине блузку, быстро расстегнул лифчик. Тяжелые, молочно белые груди заколыхались, упиваясь свободой. Играя с нежно – розовыми, чутко реагирующими на ласки сосками, муж довел женщину почти до иступления. Она дышала, как загнанная, а румянец на ее щеках был уже почти свекольного цвета. Видя, как Игорь достает из ширинки возбужденный член, я не выдержала и отпрянула от окна.

Вот значит как! Возбудился так, что на член ведро можно вешать. И на кого? На эту коровищу? Притянув голову Аллы Сергеевны к паху, он присел на край стола и благодушно откинулся назад на локтях. Партнерша его старалась вовсю, видимо долгие годы в комсомольском активе не прошли даром. Минет она делала профессионально, заглатывая член чуть не вместе с яйцами, и так мастерски чередуя темп и различные варианты ласк, что Игорь чуть не кончил раньше времени.

– Погоди, погоди, – остановил он ее, – не так быстро... ох... да, вот... . Чуть медленнее... . Хорошо... . Блядь, как ты сосешь, сказка!

Только минут через десять он наконец отстранил Аллу Сергеевну от себя и, повернув ее лицом к спинке дивана, пристроился к ее заднице. Член его уже разве что только не дымился. Погружаясь в большое и мокрое лоно, он не смог сдержать блаженной улыбки. Устроив руки на ее бедрах, муж неспешно наслаждался процессом.

– Марина... Мариночка... – раздался сзади сдавленный шепот.

О елки, я совсем забыла про бедного мальчика. Зрелище сношающейся парочки так возбудило его, что он был сам не свой. Штаны его ниже пояса были натянуты как африканский барабан, а руки мелко дрожали, когда он протянул их ко мне.

– Пойдем отсюда, – позвала я его за собой и пошла в сторону домика, который предназначался для нас. Слава богу, что Игорек выбрал для ебли не его.

А мальчик очень даже ничего. Фигурка ладная, сильная, но не перекачанная. Попка круглая, аппетитно смотрится в сочетании с длинными ногами. Едва дойдя до крыльца, я потянула на себя ремень на его брюках и, не слушая робких возражений, стянула их прямо на улице. Член у Семена оказался так же хорош, как и он сам. Средней длинны, приятной формы с чуть выпуклой головкой, он обещал без устали дарить удовольствие. Толкнув парня на ступеньки, я уселась на него верхом. Лишь подняла юбку и сдвинула крохотные трусики.