– Ааааа!! – закричал он, когда Игорь всадил в него член до конца, – ааа, блядь, как хорошо... . еби меня... еби меня, – только и мог повторять он.

Я ощущала одновременно и член Семена в себе и жесткие толчки Игоря, с которыми он проникал в парня. Это было упоительно. Это было так остро и так пронзительно, что я чуть не потеряла сознание. Да и мои партнеры видимо тоже.

– Хочешь трахнуть меня? – голос Игоря звучал сбивчиво.

– Ооох... да, да... блядь, да! – застонал Семен и мужчины быстро поменялись местами.

Для Игоря такой опыт был не первым. Ему нравилась время от времени отдавать свою задницу хорошему крепкому члену очередного приглянувшегося партнера. А мне нравилось смотреть, как его трахают. В этом было что то очень запретное и очень манящие. Глядя, как Семен берет Игоря сзади, раздвигая ягодицы и примериваясь к узкой дырочке, я застонала, готовая улететь в небеса. Но очень хотелось еще немного понаблюдать...

– Давай же, давай, – поторопил Игорь Семена, – не тяни...

– Сейчас, сейчас я тебе вставлю... . Какая у тебя задница сладкая... ох, охуеть, я не могу... я сейчас кончу... . Блядь, кончу, не могу больше...

Он бормотал как безумный, растеряв весь свой вежливый лоск, выгибаясь и корчась от наслаждения.

– Давай... – разрешил Игорь и я почувствовала как его член внутри меня дрогнул.

– Ооооооо... . – простонал Семен, щедро проливая сперму в моего любимого. А сперма Игоря тут же выплеснулась в меня. Мы кончили все втроем одновременно.

Когда очнулись, то с ужасом обнаружили, что дверь в нашу комнату приоткрыта. На пороге сидел давешний наглый кот и пялил глаза на непотребство. Интересно, были ли другие наблюдатели?

Когда возбуждение спало, Сеня опять стушевался. Но Игорь, ласково похлопав парня по попке, выпроводил его из номера.

– А ты горячий, – улыбнулся он ему на прощанье, – повторим?

Семен пробормотал что – то и нетвердой походкой двинулся вглубь коридора.

* * *

После вчерашнего сытного ужина и обильной выпивки народ проснулся только к обеду. Иван уже уехал кого то инспектировать, Василиса и Арнольд вяло спорили по поводу предстоящей программы. Арнольду хотелось отвязаться от женушки и слиться с народными массами одному. О – хо – хо... представляю себе эти массы... сдобные, белотелые, жадные до ласк. Деревенской бабе чуткое обращение не часто перепадает, пьяный муж раз в неделю присунет в душной ночной темноте вот тебе и вся любовь. В итоге они договорились. Арнольд устраивает небольшой творческий вечерок в местном клубе, а Василиса записывает матерные частушки. С недавних пор она их собирает, планируя в обозримом будущем выпустить сборник со своими поэтическими комментариями. Ну – ну...

Диана, злая, как голодная и три года нетраханная кошка, встретилась нам на дорожке к реке. Белоснежный сарафанчик едва прикрывал тугой узкий задок, из под тонкой ткани выпирали маленькие соски. В руках деловая кожаная папка и крохотный мобильник. Увидев нас, она презрительно глянула на мои потертые шорты, очень эротичные к слову. В отличие от манерных красоток я предпочитаю сочетать сексуальность нарядов с удобством. Я в своих шортиках и на травку могу сесть и на бережку поваляться. А в ее пижонском прикиде даже на лавку не сядешь. Тут же на заднице пыльное пятно останется.

– Диана, идемте с нами купаться! – позвал ее Игорь.

– К сожалению, не могу, – томно протянула она, – Иван Вениаминович поручил мне забрать очень важную документацию в правлении.

Офигеть, она говорила об этом так, как будто сам верховный главнокомандующий приказал ей обеспечить штаб сводками. Ну и гонору однако у нее.

Мы с Игорьком полчаса поплескались в прохладной и довольно чистой водичке. Потом он отправился вздремнуть перед обедом, а я, обнаружив чей то велосипед, решила опробовать его в деле. Давно не каталась, но, сев в седло, тут же уверенно покатила по пылящей грунтовке. По обе стороны расстилались зеленые луга, чертили небо стрижи и звонко пели кузнечики. Красота то какая!

Впереди замаячило низкое строение. А мне как раз приспичило... меньше сока надо было пить. Осмотревшись, я сочла местечко достаточно безопасным. Но когда уже собиралась уходить, до меня донесся разговор.

– Да нет, господа, право, неудобно, что вы...

Да это же Диана! Что она тут делает?

Я припала к щели в досках и увидела престранную картину. Пять мужиков неспешно разливали по мутным стаканам не менее мутное пойло. Тут же рядом истекала соком большая вяленая рыбина и радовали глаз свежей зеленью несколько крупных пупырчатых огурцов.

– Да переждите с нами, девушка, посидите тут, значит, в холодке. Семеныч, значит, минут через десять будет, он вам все и передаст. У него, стало быть, все бумаги.

– Ну хорошо, – помявшись, согласилась Диана, с недоверием косясь на промасленных и уже немного поддатых мужиков. Ну да, кто рано встает, тому бог подает. К обеду так можно наподдаваться, что вечер уже и не вспомнить.

Присев на лавку, девица жеманно оправила короткую юбчонку. Да она с огнем играет! Краем глаза я заметила, каким сальным взглядом исследует ее белые нежные ляжки старший из мужиков. Плотный, лет шестидесяти боров столь откровенно похотливо лыбился, что на месте Дианы, я бы убралась оттуда поскорее. Но она любое внимание к себе толковала с колокольни своего самолюбования.

Когда ей предложили выпить с ними за компанию, она по дури – вот оно воспитание вдали от родины, – залихватски опрокинула стопарь. Вот дурочка. Это же самогон. Наверняка градусов 60. Если не больше. Ну что тут скажешь. Она сама напрашивается. Ой, сейчас что – то будет. И точно. Тот самый уже хорошо поживший мужик, совсем неделикатно цапнул ее за коленку.

– Вы что? – вскочила Диана. Голос ее звенел от возмущения, но язык уже заплетался.

– Че дергаешься, бля, – гаркнул на нее второй, помоложе, – мы тебя поили на халяву что ли? Щас пиздой отработаешь.

– Да как вы смеете? – пискнула девушка и дернулась к выходу, но ее перехватила рука сидящего у двери парня. Этот был совсем юный, не иначе недавний пэтэушник.

– Гы – гы, – хохотнул его напарник, такой же молодой, но уже пропитой, – ломается, сука, бля.

– Ты че кобенишься, подруга? – спросил ее мрачного вида мужик, доселе не подававший голоса, жилистый и весь какой то черный от загара и машинного масла, – целка что ли?

– А мы щас проверим, – осклабился старший и пихнул Диану на доски, прикрытые каким то тряпьем. Они лежали на низких козлах и видимо время от времени служили для нехитрых любовных утех.

– Ну ты, Семеныч, как всегда, первый... – недовольно пробасил его коллега.

– Так это вы Семеныч? Вы меня обманули? – в глазах секретарши стояли слезы страха.

– Не обманешь, не выебешь. Мужик обманывает, а глупая баба верит. Глянь, а уже хуй в пизде.

Голос его был по отечески добродушным.

– Ну – ну, не выебывайся.

Он навалился на нее сверху, по ходу дела доставая из ширинки большой увитый венами прибор.

От страха Диана впала в ступор и покорно раздвинула ноги. Член мужика тут же уперся ей во влагалище и грубо вошел внутрь.

Только тогда Диана завопила, пытаясь освободиться. Но куда там. Мужик весил раза в два больше ее, а его хуй уже надежно припечатал ее к грязному лежбищу.

Ее длинные и стройные модельные ноги беспомощно дергались, когда он особенно сильно вдавливал ее в сальный матрас.

– Узкая, сучка, быстро спущу, – пожаловался мужик корешам.

– Ниче, Семеныч, ты в силе еще, стопарик примешь и снова встанет, – обнадежили его друзья.

– А приятно, блядь... в рот ей что ли спустить? – буднично размышлял Семеныч, насилуя свою жертву.

От отвращения и ужаса Диана закрыла глаза, а руки второго желающего уже ползали по ее телу, теребя некогда чистенький кокетливый сарафанчик, сминая ткань и жадно лапая нежное шелковистое тело. На фоне фарфорово – белой кожи заскорузлые крестьянские руки смотрелись особенно возмутительно. И вместе с тем... я почувствовала, что тоже впадаю в какой то ступор. Хочу сдвинуться с места и не могу. Ни слова не могу произнести. Смотрю, как будто глаза приклеили.

– Ох, горяча блядища, – прокряхтел Семеныч, вытаскивая член из розового нежного влагалища Дианы, – не удержался, мужики, спустил прямо в дырку. Не обессудьте.

– Нормалёк, легче пойдет, – успокоил его тот, что был чуть моложе Семеныча, лет пятидесяти, низкорослый и коренастый. Не удосужившись застегнуть штаны, Семеныч отошел к столу и, вальяжно расставив ноги, налил себе очередную порцию горячительного, аппетитно захрустел огурцом. Его поникший член толстой вялой сарделькой свисал между ног.

А Диану снова насиловали. На этот раз поставив ее раком.

– В жопу ей может засадить? – задумчиво предложил жилистый.

– Успеется, не гони, – отмахнулся коренастый.

– В рот тогда ей дам.

– Давай, мне не жалко. Че дырка пропадать будет.

Когда жилистый приставил член к губам девушки, она заплакала еще сильнее и попыталась отвернуться. Но тут же получила увесистую оплеуху.

– Соси давай, чего морду воротишь? Хуя никогда не видела? Ну так посмотри. Давай, открывай ебало!

Вдавив член в безропотно открытый рот, жилистый намотал на кулак роскошные Дианины волосы и принялся двигать ее головой, задавая удобный для себя темп.

– Ты, блядь, Кузьмич, меня с ритма сбиваешь, – пожаловался тот что был сзади.

– Говорю ж тебе, Сивый, засади ей в жопу, а то Семеныч ей пизду то уже разъебал. Упыхаешься, пока кончишь. А в жопе быстро спечешься.

Тот послушался и через секунду просторное помещение огласил вопль несчастной девицы.

Мужики заржали.

– Бля, Кузьмич, она тебе женилку не откусила?

Но Кузьмич видимо вовремя подсуетился и успел вытащить член. Обратно он вставил его Диане в рот только тогда, когда Сивый, изрыгая ругательства, уже пробил себе дорогу. Освоившись в узком проходе, он быстро кончил, но его тут же сменили парни.

Кончив по разу, мужики оставили Диану на лежаке, а сами еще выпили и закусили.

Девушка уже полностью лишилась воли, лежала как тряпичная кукла, не подавая признаков жизни, раскинув в стороны руки и ноги. Сарафан на груди растерзан, подол задран на живот, бедра, в пятнах от грязных рук, залиты спермой.

Подкрепившись, они подошли к ней снова. В этот раз действовали менее торопливо и более слаженно. Кульминацией оргии стал момент, когда один проник в нее спереди, другой сзади, а двое молодых, максимально открыв ей рот, одновременно втиснули туда свои члены.

– Еб твою мать, – с удивлением просипел Семеныч, – да она потекла, бля. Вот сучка, бля, да ей самой в кайф, а уж ерепенилась, бля.

– А завсегда так бывает, – поддержал его жилистый Кузьмич, методично вколачивающий член в Дианин зад, – сначала баба давать не хочет ни в какую, а силой палку ей впендюришь, глядишь уже раздухарилась и знай себе подмахивает. Бляди они все. Только строят из себя, а поебаться всякая любит.

Диана видимо и впрямь против воли возбудилась. От этого она почувствовала себя еще более униженной. Она уже не плакала, только устало прикрывала глаза и тихонько вздыхала.

Когда, тонко простонав, она расслабленно свесила голову, парни тут же стали кончать ей в рот, уливая спермой щеки и шею.

– Кончила что ли? – спросил один.

– Кончила, Колян, бля буду... ох... хорошо... .

Выебав жертву буквально во все щели, они засобирались. Решив, что баба как кошка, быстро оклемается, оставили ее в таком виде. Только Семеныч с порога бросил: