– Это бывает довольно часто, – заметила я участливо и с пониманием. – Мне такие кровожадные и ненасытные тоже попадались. Но что поделаешь – работа. Надо только уметь заранее распознать потенциальные возможности клиента, что от него можно ждать. Но это приходит с опытом. – И я рассказала для утешения и поучения случай из собственной жизни.

Было это в начале моего "творческого" пути, когда еще верила в порядочность и мужскую предупредительность. Знакомый писатель, отдыхавший в Коктебеле, прислал мне с оказией фруктовую посылку, что с его стороны было очень мило. Об этом меня оповестил вернувшийся в Москву его приятель, состоящий, как и он, в их союзе любителей изящной словесности.

Лето в тот год выдалось жаркое. Все ходили почти нагишом, едва прикрывшись. На мне тоже была легкая кофточка и коротенькая юбочка, а под ней мизерные штанишки, чтобы все дышало и не прело.

В условленный день и час я пришла за посылкой по адресу, который мне был назван, в Лаврушинском переулке. Хозяин лет примерно пятидесяти принял меня радушно, пригласил выпить чашку чая. В разговоре пожаловался, что у него разыгрался радикулит.

Когда пришла пора вручить посылку, писатель сказал, что она под кроватью, но наклониться, чтобы достать ее, ему трудно.

– Так что вы уж меня, ради бога, извините и доставайте сами.

Все выглядело вполне правдоподобно, не вызвало у меня никаких сомнений и подозрений о недобрых намерениях. Тем более, что хозяин квартиры действительно слегка прихрамывал.

Я заглянула под кровать, на которую он мне показал, стоявшую в углу. Там на самом деле стояла коробка, но она была задвинута так далеко, придвинута к самой стене, что достать ее, просто протянув руку, было невозможно. К тому же и кровать была широкой. Пришлось наклониться, встать на колени и, изогнувшись, протиснуться под кровать половиной туловища. Только тогда я смогла дотянуться до коробки.

Если говорить откровенно, поза у меня в тот момент была привлекательной. Ягодицы возвышались над торсом, да и открывшиеся ляжки маняще сверкали. В таком положении я оказалась вроде бы непроизвольно в силу сложившихся обстоятельств, но, как потом стало ясно из всего дальнейшего, именно такую цель и преследовал хозяин квартиры.

Все мое внимание было сосредоточено на извлечении коробки, и я не ощутила, как писатель приподнял мою юбочку. Она была из легкой шелковой ткани, и я ее почти не чувствовала вообще. Прикосновение его горячих рук я почувствовала лишь тогда, когда они – с силой одним рывком спустили с меня штанишки. В первое мгновение я растерялась от неожиданности и хотела выбраться из – под кровати, но она теперь придавливала меня к полу и сковывала движения. Да и писатель стоял у меня между ног тоже на коленях и не давал податься назад, силой удерживая под кроватью.

В то же мгновение я испытала такую жуткую боль, что из груди у меня вырвался дикий вопль. Если бы не толстенные стены этого дома, сооруженного специально для братьев – писателей, наверное, все его обитатели сбежались бы на мой истошный крик, ведь они чутко прислушиваются к голосу народа, как их тому всегда учила наша партия. Но в том положении, в котором я находилась под кроватью, мне ничего не оставалось, как сопротивляться и протестовать только криком. Но крик, да еще приглушенный массивной кроватью, разве поможет в такой ситуации? И писатель это хорошо знал. Потому – то и загнал меня специально туда, чтобы "связать" по рукам и ногам, лишить возможности сопротивляться по – настоящему. Между тем, будь все по – другому, я уж нашла бы способ охладить его пыл. Дотянулась бы рукой до яиц и шарахнула по ним так, чтобы у него стало так же темно в глазах, как у негра в жопе.

В такое безвыходное положение гостеприимный хозяин поставил меня умышленно. Теперь он одним махом вонзил мне член в задний проход. Еще спасибо, что он, видимо, чем – то предварительно смазал, и тот более или менее скользил во мне, а то совсем было бы худо. Но все равно казалось, что меня пронзают толстенным острым кинжалом и всю разрывают на части. Врагу такого не пожелаешь...

Начни он за мной ухаживать, когда я пришла, восприняла бы это как естественную реакцию мужчины на свою привлекательную внешность и вообще... Но такого коварства и подлости, тем более от интеллигентного вроде бы человека, я не ожидалa. Подобный поступок не мог остаться безнаказанным. Как казал Лев Толстой: "Мне отмщение и аз воздам".

Теперь каждое мое движение только усиливало боль, ведь я предварительно не освободила желудок, и мне ничего не оставалось, как дать писателю завершить начатое. "Лучше ужасный конец, чем ужас без конца", – мелькнули в сознании слова Ильи Эренбурга, полные мудрости и житейского опыта. Я стихла и покорилась судьбе. Когда он кончил и отвалил, я наконец выбралась из – под кровати, таща за веревку злополучную посылку. В ней были мои любимые крымские яблоки, которые коей формой напоминают головку члена.

Можно было, конечно, устроить грандиозный скандал, даже влепить негодяю и насильнику затрещину за причиненное физическое страдание и моральный урон. Но это было бы слишком примитивно. Я решила расплатиться с ним по – другому, тут же, что называется, не сходя с места, чтобы избавить себя от необходимости встречаться с подонком вторично для этой цели. Я сделала вид, что не столько возмущена его бестактным и грубым поступком по отношению ко мне, незнакомой женщине, сколько удивлена, ведь он поступил не по – товарищески в отношении своего коллеги по перу.

– Если уж вам так захотелось, то мы могли бы все сделать по обоюдному согласию, – сказала я с укоризной и как бы шутя. – Тогда и вам и мне было бы гораздо лучше. А то так неожиданно...

Писатель только улыбнулся в ответ, явно довольный собой, тем, как ловко воспользовался мной. Теперь он свободно расхаживал по комнате, и никакого радикулита у него, конечно, не было.

– Мне нужно в туалет, – сказала я извинительно.

Такое желание после совершенной процедуры выглядело вполне естественным, потому что после сношения в анал возникают сильные позывы. Женщины это хорошо знают.

В туалете я наложила на полу огромную кучу и совком, который оказался тут, размазала говно по всем стенам. Мало того, я высыпала в унитаз все, что было в шкафчике стиральные порошки и всю бытовую химию. По нынешним ценам это был дорогой подарок с моей стороны. Но главное все – таки – говно на стенах. Не все же этому писателю засирать, мозги читателям своими бездарными книжками. "Пусть знает, – думала я, унося посылку, – что месть женщины униженной и оскорбленной не знает границ".

Тогда я действовала импульсивно, следуя безотчетному порыву. Потом, когда пришла домой и спустя какое – то время успокоилась и остыла, стала считать свою реакцию в той истории досадной и недостойной меня случайностью. Однако позже, когда в руки мне попала книжка "Личный магнетизм", смогла лучше разобраться в происшедшем. Узнала из нее, что уже в самом моем имени заложено нетерпимое отношение к попранию моего личного достоинства. В ней говорилось, что женщина с именем Марина никогда не смирится с унижением ее собственного достоинства, что оно для нее важнее всех благ и богатств. Вот, оказывается, почему я не могла тогда простить насильнику, который взял меня обманом, и по – своему воздала обидчику.

Но из всего этого не следует, что я нахожусь во власти Эринии и по характеру человек мстительный. Мстительность считается признаком слабости, а великодушие – свидетельством силы. Я себя к слабым, во всяком случае, не отношу, а поступила так потому, что держусь мнения, что мужчина, унизивший женщину, а тем более ту, которая сама себя добровольно ставшую ради его же пользы в уязвимое положение – должен получать трехкратное возмездие, чтобы впредь было неповадно.

Так что, дорогая юная подружка моя, впредь ничему не удивляйся и ко всему будь готова, подытожила я свой поучительный рассказ из собственной практики.,

– Мне потом целую неделю было больно ходить, – пожаловалась Наташа. – Все горело.

– Но все – таки прошло?

– А тогда утром, проснувшись, пришла в ужас вся простыня была забрызгана кровью.

– Блок в одном из стихотворений верно заметил: "Боль проходит понемногу, не навек она дана", – успокоила я юную собеседницу ссылкой на авторитет.

Наташа признательно улыбнулась и продолжила:

– Босс привозил меня к себе еще несколько раз, а потом передал другим, и я пошла у них по рукам за те деньги, которые мне платили за стриптиз.

– А что это было за приспособление, о котором он тебе тогда сказал? – спросила я.

– Да, совсем забыла, – улыбнулась Наташа. – Какие – то официальные ханжи предупредили наших руководителей, что мы не должны после стрипа выступать голышом, чтобы у нас все было видно. Грудь может быть обнаженной, а щель нужно обязательно прикрыть. Для этого и решили использовать приспособление, привезенное с Запада. Представляет оно собой упругую резиновую грушу – спринцовку чуть больше теннисного мяча.

В отверстие заостренного конца вставлена спица, к которой прикреплен треугольный щиток, обтянутый красивой тканью. Если грушу утопить глубоко во влагалище, то щиток плотно прилегает к щели и прикрывает ее, как бикини. Влагалище надежно держит грушу, и при любых движениях можно чувствовать себя совершенно свободно. Случалось частенько, что она вызывала у меня оргазм, о котором кое – кто из публики, наверное, даже догадывался по моему раскрасневшемуся лицу, блеску глаз и внезапно порывистым конвульсивным движениям тела. И, что самое удивительное, я в эти мгновения сама испытывала какое – то необыкновенное удовлетворение от сознания, что все видят, как мне хорошо и сладко, хотя вообще – то по – настоящему трахаться при ком – то я не люблю. Это меня сковывает.

Мои выступления в стрипе продолжались несколько месяцев, пока я не поняла всю нелепость своего положения, что меня фактически используют задарма, пользуясь неопытностью и непрактичностью.

– Но ведь ты же могла обратиться к тому, который предлагал покровительство, когда ты еще только устраивалась в стрип?

– О, это особый разговор. Учитывая ситуацию, в которую попала, звонить не стала, считала неудобным. Однако однажды он объявился сам, и я откровенно поделилась, в каком положении оказалась. Он сочувственно сокрушался и пообещал помочь. Однако из всего дальнейшего стало ясно, что мое откровение не вызвало у него, как я ожидала, жалости и сочувствия. То, что я доверительно поведала о своей новой работе в стрипе, было моей тактической ошибкой из – за недостаточного знания мужской психологии. Ее особенность, как я узнала в дальнейшем, ловко используют опытные женщины и прежде всего проститутки, чтобы распалять воображение партнера.

Если рассказывать мужчине подробности из своих интимных отношений с другими, можно усилить эрекцию. Он возбуждается, воображая себя на их месте, а если к этому еще добавить попутную мастурбацию, то совсем будет хорошо. Так произошло теперь и с моим "добровольным покровителем". Услышанное от меня еще больше распалило его. Он сделал для себя совсем другой вывод, а именно, что и он по примеру других может тоже делать со мной все, что угодно.

Через несколько дней покровитель пригласил меня в театр, а после него, как я и ожидала, к себе в гости. Отказываться я не стала, понимая, что за все надо платить и одним больше, одним меньше – какая разница, а этот был мне хотя бы симпатичен своей участливостью, на словах, по крайней мере. Геннадий, каким – то образом причастный к искусству, оказался, судя по обстановке в квартире в одном из старых домов арбатского переулка, человеком состоятельным и, как потом выяснилось, к тому же со своим сексуальным почерком.

Я решила показать себя в лучшем виде, во всем совершенстве моего умения в сексе. Считала, что тогда – то он наверняка поможет мне, как обещал. После того, что я рассказала, стесняться и строить из себя недотрогу было бы просто глупо. Я старалась вовсю, была изощренно изобретательна в позах, движениях и ласках.

С самого начала взяла инициативу в свои руки, чтобы показать, что он мне нравится, вызывает у меня желание. Хотела таким образом еще больше расположить к себе. Сама первая принялась раздевать его, и едва член, уже начавший набухать, оказался на свободе, приветливо лизнула головку, давая понять, что на минет он может рассчитывать.

– Ты делаешь меня своим должником, – улыбнулся Геннадий, тоже торопливо освобождая меня от всех причиндалов.

Я поняла намек и, прежде чем мы легли, посетила ванну, привела свою киску в надлежащий для таких ласк порядок.

Тут я хочу сделать небольшое отступление и, надеюсь, читатель отнесется с пониманием и извинит, что отвлекаю его внимание от основного сюжета.

Просматривая как – то "Аргументы и факты", обратила внимание на очередное откровение одной из проституток. Эта, рассказывая о своих – "делах", плачется по поводу того, как один из мужиков потребовал, чтобы она сосала, но когда она, не смея отказать, принялась за эту работу, ее чуть не вырвало от вони. Вполне допускаю, что такое могло быть, потому что далеко не все мужики у, нас, прежде чем ложиться с женщиной, моются. Не обучены этому, к сожалению.

В то же время из слезной исповеди явствует, что до того, как член того грязного мужика попал в рот пострадавшей "героини" рассказа, он побывал в ее собственном влагалище. Мужик тот просто хотел, судя по всему, внести некоторое разнообразие и "поточить" член об язык. Так что смрад, на который сетует проститутка, был вовсе не от мужика, а от ее собственного влагалища, которое она не удосужилась предварительно промыть с мылом. Выходит, тошнило ее от нее же самой, а она решила винить зеркало, хотя была крива ее собственная рожа.

Я могла бы пройти мимо этой публикации, но задержалась специально, считая ее поучительной и еще раз наглядно показывающей, какую важную роль в нашей профессии играет то, что считают иные "мелочью". Известный энтузиаст внедрения эстетики в быт, тоже мой клиент, ныне уже покойный, Генрих Борисович называл такую гигиену изящно: "ТУАЛЕТ ВАГИНАС". Вот о чем следует писать тем, кто берется повышать культуру населения в области половой жизни.

Лично я, готовясь к встрече, всегда принимаю предусмотрительно водную процедуру, потому что каждый раз не исключаю вариант перемещения члена из одного места в другое, как важный и действенный вспомогательный способ, особенно при старческой немощи клиентов.

Наташа продолжала:

– Лизал меня Геннадий со знанием дела. Старательно и, главное, не спеша перебирал и полировал языком все "детали", а они в свою очередь трепетали от его прикосновений и наливались огнем желания. Утонченность в движениях языка была похожа на трепетанье пытливого жала. У меня мелькнула мысль, что эту школу он прошел у опытной лесбиянки и уже затем сам приобрел достаточный опыт.

Длинным специфическим носом он поглаживал набухший и тянувшийся к нему клитор, а языком вертел во влагалище, проникая в него довольно глубоко. От такого комплексного минета ощущение я испытывала восхитительное, таким вла¬деют далеко не все, даже самые опытные мужчины. Многое, ко¬нечно, зависит от расположения клитора в щели, насколько близко он расположен от входа во влагалище, и размера носа у партнера. Курносым такое художество недоступно. Это уж точно.

Потом за минет принялась я. Владею им довольно искусно – еще никто не сетовал и неудовлетворение не выражал. Ни в то время, когда лижу и сосу, потому что дух захватывает и, если его хватает, то только на стоны да бессвязные ахи и охи, ни после, когда клиент кончает, и я все до последней капли отсасываю.

Геннадий же, к моему удивлению, пока я занималась минетом, непрерывно болтал на какие – то отвлеченные темы, что – то глубокомысленно изрекал и, не принимая во внимание, чем я за¬нимаюсь, даже задавал вопросы, стараясь вовлечь меня в раз¬говор. Я, как вежливый человек, освобождала рот и отвечала ему. А потом опять принималась за член, который Геннадию как бы вовсе и не принадлежал. Все это выглядело весьма комично и походило на один из фокусов КИО.

И уж совсем ни на что не похож был последовавший затем акт. Геннадий вошел в меня по – простонародному, расположившись сверху между ног, которые я гостеприимно раздвинула и приподняла, чтобы создать ему максимум удобств. Мне и самой в такой популярной позе легче подмахивать партнеру в такт. Я ждала, что Геннадий начнет, как водится, долбить матку, тем более, что член его был достаточно длинен, но он, держа его во мне, смотрел мне в глаза и многозначительно, загадочно, со значением все время улыбался. Время от времени, сделав два – три толчка, держал выразительную паузу, как если бы был в образе и находился на сцене. Он явно ждал и от меня аплодисментов, к которым привык, а я давилась от смеха, представляя к тому же этого карапуза в модном кожаном пальто до пят, которое он приволок из – за бугра.

Особенно сильное впечатление, как мне показалось, я произвела, встав на колени и оперевшись не на локти, как чаще всего делают дамы, а легла грудью. В таком положении вульва как бы выворачивается. Отверстие, почти распахнувшееся, встало прямо напротив члена, и он вошел в меня с ходу сразу весь, до упора. Геннадий не только двигал своим бананом взад и вперед, но и, раскачивая, вертел им во все стороны. Наибольшее давление головки и трение приходилось на заднюю стенку, а через нее и на прямую кишку. Мне казалось, что он берет меня сразу через два отверстия.

Но вот что странно и в то же время оказалось отрадным. Чем больше я узнавала в ту ночь своего очередного партнера, тем отчетливей интуиция подсказывала мне, что обещание помочь – чистейшая лажа, ханжеский и лицемерный розыгрыш. Мне стало ясно, что Геннадий появился вдруг, потому что в веренице потребителей подошла и его очередь. Он все знал заранее и просто хотел выглядеть в моих глазах порядочным в отличие от других подельников, которые тоже были подонками и не скрывали этого.

Вволю наигравшись таким образом, Геннадий вынул член и, подавшись туловищем назад, снова стал делать мне минет. Пользуясь удобной для этого позой, он словно решил соревноваться с собственным членом в глубине проникновения. Для меня это было приятной неожиданностью. Так мне минет еще никто не делал и так глубоко ни один язык меня не доставал. Приятно было еще и потому что на этот раз "паяльник" Геннадия бегал уже не по клитору, а упирался в анус, взбудораженный до этого членом и тоже жаждавший ласки. Откровенно говоря, когда Геннадий вдруг вынул член из влагалища, я ждала, что теперь он возьмет меня через анал, кончит в него, и была несколько разочарована, что он не воспользовался такой возможностью. Одно дело член, когда ощущаешь его глубоко в себе, горячий и твердый, а другое – всего лишь нос, который только беспомощно тычется в тугой анус.

Разница, конечно, существенная, но и такой вариант тоже по – своему приятен еще и в эстетическом смысле. Про себя я тогда подумала: наверное, этот деятель так привык в обыденной жизни лизать задницу начальству, что в конце концов перенес это свое пристрастие на секс. Каждому, как говорится, свое.

Попутно пришли на память выразительные строки из поэмы о современном Луке Мудищеве, которую сочинил и пустил по рукам бывший лауреат сталинской премии, насколько я его знаю – автобиографичной:

Языком он как хотел

Во влагалище вертел

И разнежившийся анус

Натянуть старался на нос...

Проходная пешка чемпиона

Интуиция меня не подвела. Обещание найти мне другую работу было ложью. Но что я догадалась, виду не подала. Когда он через неделю возник снова и на этот раз пригласил в ресторан, я пошла, выставила его там на кругленькую сумму, но идти в гости, чтобы он снова меня, как в том анекдоте, танцевал после ужина, отказалась, сослалась на месячные. Больше он, естественно, не появлялся, поняв, что разгадан.

Вместе со школьной подругой и еще одной девчонкой мы ушли из стрипа, о котором лучше, чем Роберт Рождественский, не скажешь:

Королева вечера,

Вечерняя дева.

У нее прическа,

Как буддийский храм.

Белое тело,

Роскошное тело...

Почем

Берешь

За килограмм?

Если уж продаваться, то лучше самой, решили мы с подругой. Спустя пару недель сняли квартиру у одной пенсионерки, которая поселилась у дочери. Теперь в ней живем и принимаем своих клиентов, никому и ничем не обязанные.

– А что ты хочешь теперь от меня? – спросила я Наташу напрямик, выслушав ее исповедальное откровение. "Молодая с чувственным оскалом", как выразился бы Сергеи Есенин, ответила без обиняков:

– Я заметила, что у вас тут много знакомых, что вы тут свои человек. Помогите мне наладить связи. Я вам буду очень признательна и в долгу не останусь.

"Ну что ж, – подумала я, – человек человеку – друг, товарищ и брат. Не мной сказано – коммунистами, в их уставе записано".