– Подними юбку, Лара. Ты снова в стрингах? Хочешь, просишь порки, да, Лара? Снимай. Возьми плаг, нет, не этот. Тот, что недавно купили. Я сказала – большой! (Пощечина, резкая, наотмаш) Не надо меня злить, Лара, не сегодня. (Еще пощечина) И веревку. Нет, нельзя смазку. Оближи плаг, повернись, наклонись, вставляй в свою дырку. Больно? Хорошо. До конца, да, совсем до конца. Вытащи. Оближи.

Запихивай уже в свою дырку, скорее, резче. Ноги расставь и присядь. Все получится. Получилось. Теперь обвязывайся. Крепче. Вот так, чтоб впивалась в твои жирные бока и... . покажи. Поправь веревку, между губами и клитором. Дай подтяну еще, вот теперь хорошо. Трусы приготовила? Принеси. Да юбку одерни, распугаешь мне всех, совсем ошалела, сучка. Ты с утра течешь. Лизала уже кому – то? Ладно, неси трусы, у меня сегодня кое – что интереснее, чем твой толстый зад.

– Вот эти подходят. Застиранные, с дыркой, растянутые, безобразные. Надевай. Приспусти. Мастурбируй. Сильнее. Мочи пальцы в своей пизде. Уже хорошо. Стоп, стоп. Не кончать! Надевай свое эксклюзивное белье и чтоб, когда я тебя позову, трусы были насквозь мокрые. За столом у себя, задери юбку и три клитор. Прямо сейчас, как только сядешь. Через трусы три. Иди.

***

– Лара, там еще есть посетители?. ... Двое? Пригласи неКуклу. Течешь? Старайся, сучка, проверю.

Как – то странно секретарша выглядит. Что – то с ней случилось там, в кабинете. Может тоже выговор получила. Кажется, это не все, странно она себя ведет. Лицо раскраснелось, подбородок вздернут, глаза прикрыты, руки под столом, дышит, словно стометровку бежит, грудь поднимается при каждом вдохе. Да она же мастурбирует! Прямо в приемной! Сидя за столом! Ого! А Хозяйка знает?! Или... точно. Это же она и приказала ей. Так странно это наблюдать. Невозможно оторваться и шелохнуться тоже не могу.

Как завороженный. И совсем не имеет значения, какая она. Только бы не останавливалась. Хозяйка звонит. Да, точно, это был Ее приказ, секретарша остановилась. Такое сожаление, даже отчаяние на лице. Аааа, ну да, Хозяйка не разрешила кончить. Секретарша открыла глаза. Какой стеклянный взгляд. Пытается прийти в себя. Ищет кого – то глазами. Меня?! Мне войти? А я и пропустил, когда посетитель ушел. Та, не важно. Пару шагов. А у меня член стоит! Что делать! Сумка. Прикроюсь. Бедная девочка... .

Секретарша мне дверь не откроет, не может она. Вдох. Стучу.

***

– Войдите.

– Можно к Вам? – вот ужас, юбка торчит.

– Да, а то уже кресло в приемной протерли.

– Простите, – сидит за столом, даже голову не подняла от бумаг.

– Посетители подумают, что Вы охранник, все время там торчите. Что Вам?

– Я тут написала рассказ, не могли б вы прочитать его, – голос у меня тихий и дрожит. Хорошо, что не смотрит.

– Зачем мне это?

– Прочтите, пожалуйста, – я уже совсем рядом с ней, совсем рядом. Дрожь, ноги подкашиваются. Хорошо, что не смотрит. Протягиваю ей стопку бумаг. Смотрит на них, меня будто и нет.

– Это у Вас почерк такой или тиснение на бумаге?

– Почерк, – я говорю с ней. Говорю.

– Кошмар. Я не буду даже пытаться, – наконец – то посмотрела на меня. Как она спокойна. А ведь все видит, и мое смущение, и что я прикрываюсь сумкой.

– Что там? – это она о рассказе спрашивает? А смотрит же на мою юбку.

Набираю полную грудь воздуха и выдыхаю:

– Ну, пожалуйста, для меня это важно.

– Что меня может заинтересовать в рассказе? И мне уж точно не важно, что Вам важно.

– Я пишу в жанре эротический трилер, – что я несу...

– Сами жанр придумали? – даже тени улыбки нет.

– Меня эта тема очень трогает, и я выражаю ее на бумаге, – просто говорю, что в голову приходит.

– Вы занимаете слишком много места, сядьте, – пожалела меня.

– Спасибо, – сажусь в кресло, с правой стороны от нее, положив ногу на ногу.

– А Вы всегда так садитесь, или в роль вжились при написании? – о чем она? Видит же, что я хочу спрятать возбуждение.

– Как так садитесь? Я обычно сажусь, – она придирается, а я уже не выдерживаю этого затянувшегося разговора ни о чем.

– Обычно, – она выпрямляется в кресле, – у меня – это, как я позволю, а не как Вам удобно, – встает, обходит стол и останавливается прямо передо мной.

– Простите. Как мне сесть? – я еле сижу, дышать нечем.

– Так что в вашем рассказе эротического, а что от трилера? Я уже начинаю скучать, – она наклоняется, – у Вас еще 2 минуты, – и бесцеремонно рассматривает мое лицо.

– Развитие сюжета. В нем понимаете, понимаете...

– Прекратите блеять, говорите, – голос ровный, как и был в начале, продолжает осматривать меня.

– Время на исходе, – она берет из моих рук сумку и ею показывает мне, чтобы я поставила обе ноги на пол.

– Один партнер подчиняет другого, – член только что не рвет юбку.

– ? – она смотрит на мои ноги, на вздувшуюся такнь, я готов провалиться сквозь землю.

– Ну... . один партнер попадает в подчинение к другому, – да, возьмите меня уже, кричит во мне желание... Я сейчас сам на нее наброшусь.

– О каком подчинении речь? – спрашивает она тоном, каким интересуются о погоде.

– О полном, – шепчу я.

– Вы что, из пальца высосали сюжет?

– Партнер – женщина, феминизирует партнера – мужчину и подчиняет его, – она берет меня за подбородок и поворачивает голову вправо, влево, рассматривает, как вещь к которой приценивается.

– Ну, из пальца практически, в реале не было такого, – еле слышно говорю и не могу взглянуть ей в лицо.

– И вы считаете, что рассказ достоин внимания?

– Да...

– Вы же описали свою... свою? фантазию.

– Я не знаю, бывает ли так в жизни, – выдавливаю я из себя.

– Вы знаете, почему я Вас до сих пор не выгнала? – и она отпускает мое лицо, стоит передо мной, совсем рядом, а я не смею даже прикоснуться к ней.

– Почему? – одними губами, беззвучно спрашиваю я.

– Вы слишком упорно добивались встречи и мне нравится Ваше смущение, – она отходит к своему креслу.

– И так дело не в рассказе, да?

–. .. не знаю.

– Почему Вы думаете, что со мной можно попробовать Вашу фантазию? и да, Вы не ошибаетесь. Мы поступим так.

– Не знаю, я очень стесняюсь, – откровенность за откровенность.

– Сейчас я покажу Вам, что и как может СЛУЧИТЬСЯ, а не представиться.

– Да, – вот и началось.

– А потом Вы перепишите, напечатаете рассказ, никто не будет читать эти каракули, поверьте.

– Хорошо.

– "Хорошо". Вы должны быть счастливы, а не согласны. С чего там у Вас начинается контакт?

– Вечер, загородный дом...

– Банально.

– Мужчина – садовник и Госпожа – хозяйка вызывает его... и приказывает ему сделать то – то и то – то по дому, – наконец – то у нее оживилось лицо.

– Так, объясняю.

– Да, слушаю.

– У Вас и так специфический жанр, – учить ей интереснее, ну пусть хоть так занимается мною.

– Да.

– В нем уже много фантазии и важно, чтобы она вписывалась в правдоподобные декорации, детали должны быть простыми, узнаваемыми.

– Да.

– Вечером садовнику нечего делать не то что в доме, даже в саду, – она насмешливо смотрит на меня.

– Да, я не подумал.

– Тогда расскажите суть. То, что Вас саму заводит, тут хоть энергия будет.

Ну что я ей расскажу по сути? Я пришел, чтобы Она...

– Расстегните три пуговицы на блузке, – вот и закончилось обсуждение.

– Есть такое в рассказе? – и наблюдает за моими трясущимися пальцами.

– Вы всегда носите темное белье под светлые вещи?

– Нет, – сколько раз я представлял себе это! А сейчас чувствую себя деревенщиной.

– Почему? Почему сегодня так?

– Я знаю, что это неправильно, белье не должно быть видно, просвечивать, – оправдываюсь, стараясь справится с пуговицей. Она подходит и раскрывает блузку на моей груди.

– Кто сказал? – я слышу ее дыхание, дышу ее духами вместо воздуха.

– Нне знаю.

– Мне нравится, особенно, если белье красивое, а у Вас красивое, – играет, она со мной играет.

– Спасибо.

– Хочется расмотреть поближе. ., – она гладит мою грудь.

– Да, – сам себя не слышу.

– Красивая грудь, чистая свежая кожа... . ... . Покажите остальное белье.

– Да, – все, что она пожелает, все, что пожелает она.

– Показывайте, – она совершенно спокойна. Как же это возбуждает. Я поднимаю юбку и опускаю глаза. Краснею.

– Вам хорошо в поясе и чулках. Тяжело найти размер? – словно мы подружки, я даже успокаиваться начинаю. На нее, кажется, вообще не производит впечатления ни мой член, торчащий из стрингов, ни прижатые ими яйца. Словно это в порядке вещей.

– Повернитесь, – рано я начал успокаиваться. – Я хочу посмотреть, на что надеты такие красивые стринги.

– Спасибо.

– Наклонитесь. Еще ниже.

– Так? – спина не гнется и стыдно, стыдно.

– Я сказала – ниже. Положите руки на ягодицы, раздвиньте их, – да, я хотел, чтобы она меня взяла, но, думал будет, не знаю, изящнее, что ли.

– Так? – к возбуждению примешивается досада.

– Сильне. Раздвиньте и удерживайте их, да, так хорошо.

– Долго удерживать? – как – то все слишком по – деловому.

– Подержите, – приказывает она.

– Да, – мне почти все равно.

– Подержите, пока я свяжу руки у Вас за спиной.

– Руки! почему? – вот так ошарашила. Срашно стало, а руки не могу убрать. Все, теперь я ее.

– Мне нравится вязать, это будет долго, тщательно, узелок к узелку, – она действительно получает удовольствие от этого. И... я, я тоже. Я хочу, чтобы она возилась со мной. Как будто она меня прямо к себе привязывает. Больно как затягивает. Больно и... хорошо. Еще хочу...

– Даааа.

– Закрой рот. Хватит, ты уже свое написала, теперь моя редакция.

– Да, – ставит меня коленями на стул, к спинке лицом, раздвигает мне ноги. Я лежу грудью на спинке стула. Попка задрана кверху, она сильно надавливает мне на поясницу, прогибая спину. Неудобно. Руки затекли мгновенно. Теперь еще и к стулу привязывает. Что дальше!

– У тебя в рассказе была плетка? – у нее в руках уже черная, с длинными хвостами, кожаная.

– Да, – я краснею и чувствую это. Не пойму, что сильнее – стыд или желание. Ничего не понимаю.