– Какое краснеющее личико, даже под косметикой, хороший макияж, кстати. Готовилась, сучка, – и на каждое слово приходится удар плеткой. Удары обжигают. Я боялся, что будет больнее. Она меняет ритм ударов. Каждый раз я не готов к новому. Вот они становятся реже и резче. Больно! Дух захватывает от боли. Закусил губы и стараюсь не стонать. Но уже не могу, только боль. Удар – боль. Удар – боль. Пытаюсь увернуться. А выходит, что только виляю задницей. Ее это веселит. Удар – боль.

– Неееет... . .

– Сейчас и попка будет, как личико, красная и горячая. ДА! да, моя девочка. Вот так, чувствуешь, как горячо, как больно и как тебе нравится. Тебе ведь нравится, да?

– Дааа... .

– Была бы ты настоящая девочка, тебе бы досталось по пизде, а так, что есть, то есть, "девочка". По попке... . по яйцам... . по дырочке... – о! сначала я рад, что не по заднице, но тут такая острая, сильная пекущая боль. Не могу больше. Хватит! Одно желание, чтоб прекратила. Удар – а боли нет. Я весь сжался, не понимаю, почему я не чувствую. Что она со мной сделала? А вот этот удар чувствую и даже рад этому. Предыдущий был обманкой, она ударила по столу. Странно, но я уже обмяк и мне не так больно. Я просто весь горю. Весь, а не только задница, яйца и дырка.

– Ты можешь проситься, но я сама знаю, когда закончить. Не надо так громко стонать. Я тебе помогу, – она заходит спереди, поднимет юбку, я не могу отвести взгляд от ее бедер, я уже не помню, что мне больно. Она смотрит прямо мне в глаза и снимает с себя трусики! Я вижу, что они мокрые. Так ее возбудила экзекуция. Она проводит трусиками у себя между ног, собирает свою влагу. Потом руками раскрывает мой рот, сильно, уголки губ растягиваются и саднят. Запихивает свои трусики мне в рот. Потом накладывает колючую грубую веревку на открытый рот и затягивает ее на затылке. Губы растянуты, язык прижат трусиками и веревкой. Ее волосы касаются моего лица, когда она вяжет меня. Я бы целовал ее. Мне так хочется хоть один поцелуй от нее, ну хоть один, чтобы мне стало чуть легче, я же делаю все, как она хочет, я заслужил. Заслужил?

– Вот, теперь можно пороть, и не распугать тех, кто в очереди за дверью. Ну, ударов 25 – ть будет достаточно, а то еще столько нужно успеть, чтоб было о чем тебе писать, – вот, что я заслужил. И мне уже не так больно, как до кляпа. Только в голове шумит и теперь уже удары методичные и боль постоянная. И вдруг становится тихо. Я не слышу ее. Не вижу, где она? У меня закрываются глаза. Я весь горячая и мягкая плоть. Меня пробуждает прикосновение ее руки ко лбу. Она стоит передо мной, на ней нет юбки. На ней страпон. Светлый, почти цвета ее кожи. Длинный и не очень толстый. Она играет им. Трясет, проводит по нему пальцами, сжимает в кулаке. Я уже хочу облизать его, так она его дрочит у меня на глазах. Она обходит меня. Нет! Я мотаю головой. Я не хочу. Нет. Она шлепает по попке рукой, сильно с оттяжкой. От боли спина выгибается, и я становлюсь смирным.

Ее пальцы раздвигают мою попку. Что – то влажное и холодное медленно стекает по дырочке вниз к яичкам. Она размазывает по мне смазку. Еще смазка. Вошла! Это палец. Еще один. Она растягивает мою дырочку. Во все стороны. Уже не страшно. Не больно. Прислушиваюсь к себе, к своим ощущениям. Не так страшно, как я боялся. Стыдно, да. Но не больно.

– Расслабься, – и легкие шлепки с двух сторон по ягодицам. И у меня получается отпустить напряжение, немного расслабиться.

Она играет пальцами в моей дырочке. Мне начинает нравится, приятно.

Не могу понять, что она там делает. Смазка. Пальцами уже не трогает меня. Что – то толстое и скользкое давит, раздвигает дырочку. Я сжимаюсь. Снова шлепки. Страпон. Он вошел в меня. Кажется, что она меня разорвала. Печет. Она остановилась. Не двигается. Я замер и не дышу. Она трахает меня. Страпоном. На всю длину и с такой силой, что я боюсь свалиться со стула. Боль вместе с возбуждением. Да, моя Хозяйка, да. Она не видит, но я чувствую, что покраснел. Мне стыдно, что я возбужден, что мне так хорошо на самом деле. Мне кажется, еще немного и я кончу, но чувствую только, что она прижимается ко мне бедрами и содрогается... она кончила?!

– Ну, вот и хватит на сегодня – это предисловие такое, ты же понимаешь в литературных терминах, – говорит и задыхается, я же слышу. Она кончила! Ей было хорошо со мной!

Убирает кляп. На ней уже юбка, все аккуратно и прилично. Только грудь вздымается, глаза блестят, и румянец на лице выдают, что только что было.

Отвязывает от стула, придерживает меня, когда я встаю на пол.

– Как тебе стать сучкой наяву? От того, какой будет ответ, зависит, что будет дальше.

– Да, я понимаю, – нет на самом деле, я ничего не понимаю. Что дальше? Что она собирается еще со мной делать. Я думал, что на сегодня уже все.

– И? Ответ?

– Я вам очень благодатна, что дали мне такой урок, – говорю тихо и покорно, и на самом деле именно так себя чувствую.

– Быстро учишься, детка. Тогда закончим? Садись на пол.

– Как скажите, – безвольно опускаюсь перед ней на колени.

– Ручки затекли? Болят?

– Да.

– Тогда я подвяжу их к ногам, тебе же нравится, когда я вожусь с тобой. Сильнее, вот так. Ты их чувствуешь?

– Да, – и новая волна возбуждения захватывает меня.

Она поднимает юбку, на ней нет трусиков.

– Высунь язык, – я касаюсь лицом ее кожи. Она раздвигает ноги и насаживается мне на лицо. Ее мокрые губы и клитор прижаты к моим губам. Я лижу, как щенок молоко, ее влагу. Она держит меня за волосы и трет мою голову о свою писечку. В какой – то момент она замирает и крепко прижимает меня к себе. Горячая и сильная струя вливается в мой рот. Я почти захлебываюсь от неожиданности. Судорожно глотаю, не закрывая рта. Как много! Я не могу проглотить столько. Я не успеваю. Кажется, сейчас захлебнусь. Прекратилось. Она отталкивает меня. Ждет, пока отдышусь.

Оближись, сучка. Помой меня, – и снова я лижу, вылизываю ее писю.

Какое – то странное состояние у меня. Кажется, что теперь, именно теперь я стал ее собственностью. Будто она меня этим дождиком заклеймила. Мне становится спокойно и хорошо.

Машина. Дома, прохожие, машины. Все, как в рапиде. Такое четкое и начисто лишенное смысла изображение в окне машины. И такая оглушительная тишина, хотя играет какая – то мелодия в машине. Какой равнодушный и неунывающий мир за окном машины. И почему это ему должно быть дело до меня, мне ведь было безразлично, когда я шел на это великое, решающее Сегодня. Я даже гордился своей независимостью! Мужчина в женской одежде на улице, в общественном транспорте. Как я вообще добрался до нее без приключений?! Наверное, чтобы с лихвой компенсировать это по прибытии. Сегодня случилось. Случилось...

Что – то он слишком доволен. Я увлеклась. Да, мне он понравился. Уже. Нет. Так не пойдет. Нужно остановить это. Лижет, прямо присосался, только что не хрюкает от удовольствия.

– Соси, сучка, я хочу кончить.

Вот и спасительный звонок:

– Да. Слушаю.

– Я не умею.

– Старайся... . Это я не Вам, хотя и Вы могли бы лучше стараться, да, до связи.

– Ну вот, видишь, тебя и посторонние включения заводят.

– Да.

Может я просто должен проснутся и... и все будет, как раньше. Фантазии, картинки, фото, видео, рассказы. Может я просто начитался всякой всячины? Меня никто не знает, я никому не расскажу, завтра пойду в контору, был в отпуске, теперь вернулся, все, как раньше. Фу! Бред! Ничего не было! Не могло такого быть, разве что на сайте специальных рассказов. Показалось. Надо найти девушку, переспать, вернуться ко всем, я же, как все, ничего особенного. Со мной все в порядке, как со всеми. Что это за машина? Кто за рулем? Куда меня везут? Вроде знакомые улицы и, похоже, что домой. Откуда он знает, где я живу?! Было! Случилось! Сегодня! Как я и хотел... Так хотел?

– Лара, зайди ко мне.

– Вот, смотри какой у нас автор пришел на посвящение. Я уже начала его, продолжай, а то я так и до завтра не кончу, а мне еще на совещание ехать. Ты его ебешь сзади, а ты лижи, к обеду, глядишь и кончим.

– Лижи, пока тебя трахают. Вот так, еще, да, соси, сильнее, еще, да...

Я отталкиваю его голову, встаю, привожу себя в порядок. Забавное зрелище – одна сучка у другой на страпоне.

Стук в дверь.

– Да, водите.

– Славик, ты за ключами пришел? Как ты вовремя. Тебе посмотреть или поучаствовать? Снимай штаны и дрочи. Да, на него, что в первый раз, что ли. Я подержу ему рот.

– Ты быстро сегодня, что "девочка" понравилась? Да, в стрингах у девочки сюрприз. Возбуждает тебя, да Славик?

– Слизывай с губ сперму, сучка, такой у тебя сегодня деловой ланч. Вкусно?

– Да, – отвечает раскрасневшаяся сучка. Вся растрепаная, с потекшей тушью, старательно высовывает язык и собирает остатки спермы вокруг рта. Губы воспалены от веревки, растерты, щиплет, но старается. Старается девочка, вот теперь поиграем.

За что она так со мной?! Сука! Тварь! Ненавижу! Садистка! Холодная фригидная стерва! Она еще не знает, с кем связалась! Я ей устрою! А эти – "сотрудники – подчиненные"! Может вызвать полицию, сдать все это кодло! Так, наверняка, она и их пользует! Ну не поверю, что я единственная жертва и никто ничего не знает! Она не боится, да?! Она просто еще не знает, с кем ей посчастливилось встретиться! Я ей устрою! Остальные просто, мразь, шестерки. Она! Она виновата во всем! Дрянь! Гадина. Старая недотраханная сука. Она виновата.

– Лара, вытащи уже страпон из нее.

– Еще хочешь или наелся уже? Понятно. Лара позови тех "двоих из ларца", двоих. Хватит с нее на сегодня, а то перекормим.

– Мальчики, стали по бокам от нее и на раз, два, три дружненько дрочим. Какой слаженный коллектив, правда, сучка?

– Да.

– Ты ведь хотела влиться в нашу семью?

– Да.

– Вот и спрема подоспела – мальчики, кончайте! Шире рот, вот так, я держу. Какой коктейль! Ты сегодня именниница, сучка.

– А теперь все оделись и пошли вон. Быстро.

– Фух! как же надышали, – открываю окно. А, да, еще же развязать нужно.

– Собрала материал для рассказа, да?

– Да.

– Одевайся. Поправь лицо, "припудри носик".

Меня трясет! Лицо горит! Хоть бы водитель не поворачивался! Не надо на меня смотреть! Не видьте меня никто! Я же еще и в косметике... был. На что я похож сейчас! Не могу сам к себе прикоснуться! Грязный и гадкий, чужой. Хорошо, что темнеет рано. Пойду домой по лестнице, в лифте не поеду. Кажется, даже стены подъезда знают, что я теперь и кто. Все всё знают, по запаху чувствуют, по затравленному взгляду, который я отвожу. Не видьте меня! Не заговаривайте со мной! Не прикасайтесь ко мне! Не... . . Не... . Не... .

– Да, слушаю. С кем я говорю?

– Завтра к восьми, на работу. Не опаздывать, – положила трубку.