Рипли опустила мальчиков на пол.

– Пригнитесь, – негромко сказала она им, опасаясь, что кто – нибудь из – за стеклянной стены посмотрит в их сторону и заметит.

Рон и Эни послушались ее, не сказав ни слова. Женщина вздохнула и задумчиво посмотрела на стену с воротами. За ними – эвакуационные капсулы. Их пусть к спасению. Нужно только понять, как добраться до них. Мозг Рипли начал работать, с огромной быстротой перебирая и отбрасывая варианты, но тут...

Сначала ожила одна камера, затем другая, третья – и так далее. Они шевелили объективами, словно беспокойные насекомые, пристально рассматривая все, что происходило в зале. И передавая информацию кому – то, кто сидел за пультом.

Проклятье, подумала Рипли, неужели система восстановилась? А ведь они были так близки к цели.

В этот момент в зале взвыла сирена. Она выла пронзительно и тягуче, словно умирающее огромное животное.

– Что это? – испуганно вскинулся Рон.

– Все в порядке, – поспешила успокоить его Рипли, но он явно ей не поверил.

– Давайте вот сюда, скорее!

Она подтолкнула обоих мальчиков в сторону пирамиды ящиков, за которой можно было спрятаться, а потом сама залезла за эту импровизированную баррикаду. Было тесно, и они касались друг друга телами, напомнив женщине, что на ней надеты только трусики и майка, при одном взгляде на который казалось, что он вот – вот лопнет под напором грудей.

– Мне страшно, – прошептал Рон.

– И мне, – поддержал его Эни. И даже всхлипнул.

– Тише, мои хорошие, тише... – Рипли провела ладонью по одной, затем по другой вздрагивающей спине, обняла их, прижала к себе, почувствовав чью – то щеку на своей груди. Мальчики были теплые, она казалась себе большой кошкой, защищающей котят, доверчиво прижимающихся к ее телу. Они в ответ вцепились в нее. Не особо разбираясь, чего касаются руками – чья – то ладонь скользнула по голому бедру, другая задела чувствительный сосок, заставив Рипли вздрогнуть. Не вполне понимая, что она делает, женщина сильнее прижала Рона и Эни к себе, нагнулась, поцеловала в макушку одного, затем другого.

– Мне страшно, мама, – прошептал Рон.

– Мне тоже, согласился Эни.

Пока Рипли подыскивала слова, которыми она могла бы их успокоить, ладони обоих сыновей мягко, но решительно задрали на ней майку.

– Что вы делаете? – негромко зашипела она. – Ну – ка, прекратите сейчас же!

Они не слушали ее. Их глазам снова предстала голая грудь Рипли, два больших шара, наполненных молоком, и вот Рон припал губами к соску, а другим завладел Эни. Женщина ощутила, как два языка трогают соски, а мгновением позже поняла, что во рты ее детей потекло молоко.

Что за дикость! Ей сорок лет, у них на хвосте висит погоня, где – то за стеной разгуливают опаснейшие твари во всей Вселенной, и в этот момент десятилетние дети пьют ее молоко!

Она попыталась справиться с нахлынувшим на нее чувством расслабленности и нежности. Пока Рон и Эни мяли большие сиськи, жадно причмокивали, высасывая молоко, ей захотелось сильнее прижать их, погладить по головам и разрешить все. Понадобилось серьезное напряжение воли, чтобы справиться с этим чувством. И как только маленькие дети могут усыпить бдительность суровой взрослой тетки, которой они еле – еле до пояса достают? Не говоря уже о том, что этот зал – не лучшее время для кормления грудью.

Она с некоторым трудом оторвала детей от лакомства и снова натянула майку, кое – как спрятав груди, сравнимые по размерам с хорошими арбузами. Рон и Эни захныкали и снова потянулись к маме.

– Нет – нет – нет, – негромко, но решительно сказала она, стараясь повернуться так, чтобы они не могли снова добраться до сосков. Поворачиваясь, она ненароком задела какой – то ящик, он упал, загремел, эхо пошло гулять от стены до стены, гулкое, раскатистое. Все трое затихли.

Но тут по залу разнесся знакомый голос. Обэнон!

Майор приказывал кому – то, резко и энергично:

– Они здесь! Никому не входить! Не входить, я сказал – будем ждать подкрепления. Пусть прибудут все подразделения.

Рипли отпустила мальчиков. Сжала кулаки. Встала. И шагнула вон из импровизированного укрытия.

Первобытный гнев опалил ее разум. Ей хотелось драться. Она расставила крепкие длинные ноги, уже совсем забыв, что практически голая, и с вызовом посмотрела на ученых и пару охранников, составлявших свиту Обэнона – суда по ссадинам и кровоподтекам на лицах, это были те самые, которых она недавно отделала. Майор сделал шаг назад, поднес рацию к лицу и снова заговорил:

– Внимание! Всем подразделениям прибыть к камере Х. При себе иметь оружие, заряженное транквилизаторами.

– Господин майор, – подал голос один из охранников. – Можно, мы эту суку отделаем?

Он взмахнул электрической дубинкой, которую сжимал в лапище. Второй ему поддакнул. Десантникам явно хотелось отомстить. Рипли было все равно, и она шагнула им навстречу. Она тяжело дышала. Ноздри ее раздувались. Взгляд черных глаз метался от одного противника к другому.

– Не стоит, – отмахнулся Обэнон. – Сейчас здесь будут люди, накачаем ее транквилизаторами...

– Ну господин майор, когда они еще сюда доберутся...

– Ладно, дьявол с вами, – майор усмехнулся своей тоненькой ухмылкой. – Только аккуратно. Дубинками. Это, – он показала на миниатюрный автомат в набедренной кобуре одного из охранников, – не применять. А потом – транквилизаторы.

Десантники переглянулись и, разойдясь, неторопливо двинулись к женщине, помахивая дубинками.

Рипли не стала ждать, когда они подойдут, а просто побежала им навстречу, шлепая босыми ступнями по металлическому полу и набирая скорость. При каждом шаге ее большие сиськи тряслись, едва не вываливаясь из майки. Первого она просто ударила кулаком. Это был рослый мужчина, но сила удара была настолько велика, что его приподняло и отбросило в сторону, его каска при падении треснула. Встать поверженный охранник даже не пытался, так и остался лежать с запрокинутой головой.

Второй начал отступать, выжидая удобного момента. Рипли побежала на него, ее груди размером с большие арбузы подпрыгивали, ткань майки трещала. Охранник взмахнул дубинкой – женщина уклонилась, схватила его за горло и подняла. Тот захрипел, стараясь вырваться, вцепился в руку Рипли, но разжать пальцы не мог: хватка была по – настоящему стальной. Высокая женщина без каких – либо усилий держала его на вытянутой руке, краем глаза видя, как побледнел Обэнон. Охранник снова попытался достать ее дубинкой – Рипли перехватила ее, без особого усилия вырвала и, не глядя, отбросила в сторону. Дубинка несколько раз перевернулась в полете и воткнулась в приборную панель, пробив тонкую поверхность. Затем Рипли отбросила задыхающегося солдата и повернулась к Обэнону.

Обэнон и оба доктора, бывшие с ним, отскочили назад и сейчас запирали дверь. Она видела на их лицах ужас. Первая мысль у нее была: "Это я их так напугала?". А вторая...

Она обернулась и посмотрела на панель, в которую воткнулась отброшенная дубина. По панели, от клавиши к клавише, от экрана к экрану бегали голубые холодные змейки электрического пламени, раздавался сухой треск разрядов. Экраны мигали красным и все, словно сговорившись, показывали одно и то же: "Внимание – Сбой".

Огромные металлические ворота дрогнули и медленно – медленно начали открываться.

Рипли судорожно сглотнула. По спине – впервые за все это время – пробежал холодок страха.

Я выпустила ИХ, подумала она, глядя на торчащую из панели дубину. Я не хотела... Это получилось совершенно случайно.

С диким верещанием из – за ворот выметнулся Чужой. Рипли оказалась у него на пути, и он молниеносно бросился к ней, но женщина увернулась, отскочила в сторону. Сейчас кто – то умрет, отстраненно подумала она. Эти твари одно умеют делать хорошо – убивать.

Чужому было все равно, кого он убьет первым. Один из избитых Рипли охранников приподнялся с пола и потянул из кобуры оружие. Чудовище вмиг оказалось возле него, мотнула лапами – и брызнула кровь, целый фонтан крови, полетели ошметки мяса. Тварь мгновенно изодрала его, превратив тело в кровавое месиво, из которого торчали обломки костей и сизые плети внутренностей.

Второй успел выхватить пистолет, но на этом его успехи кончились. Чужой все с той же фантастической скоростью подскочил к нему, заверещал, заработал лапами словно серпами, отрывая куски плоти: в стороны полетели кисть руки, кусок мяса, вырванный из бока, отсеченное ухо. Охранник заорал от боли, и в тот же миг тварь метко плюнула кислотой ему прямо в открытый рот, кислота потекла вниз по пищеводу, сжигая все на своем пути, и человек упал, успев лишь судорожно схватиться за горло непокалеченной рукой.

Рипли успела немного разглядеть чудовище. Оно было большим, в три, а то и в четыре раза больше тех ксеноморфов, которых она видела раньше. У него было пять или шесть пар лап, причем все они были разные: одни – огромные и с клешнями, другие – размером с обычные человеческие руки. С такими она никогда не встречалась и справедливо опасалась, что первая встреча вполне может стать последней.

– Прячьтесь! – крикнула она детям! – Прячьтесь, я отвлеку его.