Женщины, как хищницы, загоняющие жертву, крадучись приближались к объекту с трех сторон. Аля по праву хозяйки заняла фронтальную позицию между широко раздвинутыми ногами любовника. Вера и Катя, пристроившись по краям, приблизили лица почти вплотную, наблюдая, как жадные губы Али возбуждают мягкий шланг. Насмотревшись вдоволь, они, сначала бережно и осторожно, затем все интенсивнее и агрессивнее стали участвовать в игре: целовали, лизали и кусали неровные поверхности колбасы. Цель женщин была настолько ясна, что даже не оговаривалась – довести Витю до оргазма, не кончив самим.

Бедняга бомж явно никогда не испытывал такого! Глядя вниз, он видел три пары губ и три языка, обрабатывающих его великолепный орган. Через несколько минут Аля переключилась на большие, под стать члену, гладкие тугие нежно – розовые яички, одна из оставшихся подруг занималась головкой, а во власти второй оказывался бесконечный толстый неровный шланг.

Женщинам пришлось вспомнить все, что они знали о минете: все приемы, уловки, тонкости и хитрости. Раньше им все было ясно: особой страсти к оральному сексу ни одна из них не испытывала, и он использовался ими для приведения в стоячее положение детородного органа. Поскольку они, эти органы, были невелики, то и оральный секс занимал несколько минут, после чего женщины приступали к главному. Если же после этого член оставался в вялом состоянии, секс естественным образом заканчивался, едва начавшись, пусть это бывало и редко.

Но теперь ситуация оказалась особенной – все три женщины неожиданно почувствовали, что этот процесс доставляет им самим удовольствие (причем удовольствие больше психологического, нежели физического свойства) ! Для них это действительно оказалось сюрпризом! Ранее они получали удовольствие от минета в тех редких случаях, когда действительно хотели доставить наслаждение партнеру и чувствовали, что их усилия увенчиваются успехом. Происходило это, правда, крайне редко, точнее, крайне давно, а в настоящем, скорее, просто никогда. Секс у Али с мужем случался не чаще раза в неделю и, как это обычно бывает у давно женатых людей, проходил буднично и неизобретательно. Именно поэтому Аля втайне мечтала даже не о любовнике, а о каком – нибудь диком приключении, которые она столь любила в молодости, о чем – то непредсказуемом и странном, с оттенком извращения. Поэтому, проиграв спор, она огорчилась прежде всего самому факту проигрыша, а вот перспектива заняться любовью с совершенно неизвестным человеком ее только заводила. Так что в этом смысле бездомный половой гигант был для нее самым желанным вариантом, о каком она не смела и мечтать.

Вера, замученная работой, уже давно изнывала от отсутствия постоянного полового партнера, который бы смог утолить ее могучее либидо. Заставив себя отвергать любые домогательства подчиненных и партнеров (хотя они были), она довольствовалась случайными связями на одну, максимум две ночи. Последний раз, три месяца назад, она весьма бесцеремонно завалила в постель двадцатилетнего сына соседей по элитному коттеджному поселку. Парень удовлетворил ее, но от дальнейших встреч уклонился – его девушка нравилась ему гораздо больше, да и Вера почувствовала его отчуждение, и больше парня не домогалась. Так что в лице Вити она увидела того, кто может воздать ей за многие месяцы воздержания.

Что же касается Кати, то она единственная из подруг была полностью довольна своей половой жизнью – сожитель ублажал ее тогда, когда она его об этом просила, то есть чуть ли не каждую ночь. Но ей, натуре, приобщенной к искусству, хотелось даже не физического удовольствия, а именно оригинальности, неизведанности, новых ярких ощущений, поэтому и для нее неожиданное приключение было захватывающим и приятным.

Именно поэтому все женщины работали губами и языками не отбывая повинность, не выполняя долг, а именно страстно, яростно, агрессивно, жадно, напористо! Но, несмотря на это, тот монстр, на которого были нацелены их усилия, реагировал очень медленно. Они видели, чувствовали и понимали, что он возбуждается, отвечает, крепнет и встает, но делает все это издевательски неторопливо, как бы снисходительно уступая стараниям женщин.

Время от времени то одна, то другая, отрывались от своего занятия, отклонялась и с удивлением смотрела на Витю и на подруг, а заодно переводила дух и отирала пот.

Время шло, и как и в первый раз, пусть медленно, но верно, шланг принимал боевую форму. Так в тайге поднимается опора линии электропередачи, которую, увязая в болоте, натужно тянут трактора, так ствол танка грозно нацеливается на мишень, так распрямляется примятое ногой упрямое растение, стремясь к солнцу! Наконец усилия женщин увенчались успехом: монумент, стела, башня – гордо глядел в потолок! Да и Витя наконец – то выказывал явные признаки возбуждения – стонал и бормотал что – то тривиальное: "Как хорошо, твою мать! Давайте, девчонки, еще", и прочее.

Вера, нависнув над головкой, с трудом обхватила ее губами и там, в глубине рта, неистово полировала ее языком. Катя, вся вывернувшись и с трудом удерживая равновесие, заглатывала яички по одному, кусала их, перекатывала во рту, оттягивала губами кожу. Але оставалась средняя часть, и она тоже пустила в ход зубки, легко покусывая боковые поверхности. Из – за возбуждения Витя не мог оценить еще одной картины: волосы трех женщин – черные, как воронье крыло, Али; рыжие, как пламя, Кати; и светлые до цвета спелой ржи, Веры – сплетались, свивались, заматывались, чуть ли не завязывались узлами, к тому же из – за движений голов эта трехцветная черно – красно – желтая, как немецкий флаг, копна все время меняла форму, извивалась, дергалась, закручивались и трепетала!

Однако прошло несколько минут, и все пришло к тому же, к чему и в прошлой попытке: женщины, лишенные возможности дышать ртом, стали задыхаться, а их влагалища все громче и громче требовали контакта с мужским телом, а не с пальцами хозяек! То есть стало понятно, что план довести бомжа до оргазма опять на грани срыва. Помимо физической усталости, женщин обуревало что – то вроде обиды – это мы – то, искушенные опытные бабы, пропустившие через себя за жизнь не по одному десятку мужиков, не можем удовлетворить одного!

Аля, противница повторов, наконец оторвалась от шланга, несколько минут успокаивала дыхание, вытирая слюни и стирая пот с лица, после чего уселась на лицо Вити, буквально утопив его в своей мокрой щелочке. Витя мало того что не возражал – он сразу принялся за работу языком, а плотное влагалище брюнетки по виду понравилось ему гораздо больше неряшливой щели рыжей. Словно получив сигнал, оставшиеся женщины тоже сменили способ ласк – Катя притянула одну руку бродяги к своим грудям (ей невыносимо нравилось, что он обхватывает каждую из них целиком), и вторую – к влагалищу. Вера же, поразмышляв немного, обхватила своими мягкими дынями шланг и стала ползать по нему вверх – вниз. Конечно, такой способ она пробовала не впервые, но зато впервые почувствовала, что в том положении, когда мошонка упирается ей в грудь снизу, она может лизать уздечку, даже не наклоняя головы!

Через несколько минут Витя закашлялся: из влагалища Али, от возбуждения пытавшейся вдавить его язык вглубь, текла смазка, и попала ему в глотку. Он зло отшвырнул любовницу и сел, откашливаясь, и долго вытирал рот простыней, грязно матерясь. Женщины, отодвинувшись, использовали вынужденную паузу, чтобы немного передохнуть.

– Ну вы, того... полегче, – наконец пробормотал он, – мне ж дышать – то надо, ебеныть...

– Прости, бывает, – пробормотала смущенная Аля. Таких ошибок она давно не допускала.

Повисла пауза. И тут Вера вдруг спросила:

– Ну как тебе?

Витя пожал плечами:

– Пока не поперхнулся, хорошо было.

– Так не поперхнешься, – нахально сказала блондинка, грузно плюхнувшись на кровать. Она раздвинула ноги и, кивнув на свою огромную раскрасневшуюся щель, обрамленную густой светлой порослью, коротко пояснила, – Лижи.

Досадливо поморщившись, Витя перевернулся, встал на четвереньки и стал длинными движениями языка проводить по всему влагалищу. Катя, как всегда, быстро и решительно, улеглась на пол, подлезла под его бедра и вцепилась губами в отвисший член.

Бедная Аля оказалась "четвертой лишней" – ей не осталось ни одного лакомого кусочка! И это в своем же доме!

Ну да она была не в обиде. Куннилинг в исполнении Вити был хоть и неумел, но изрядно разогрел ее, возможно, именно из – за ощущения неопытности любовника. Она вспомнила, словно сквозь сон, давний его диалог с Катей: похоже, Аля стала второй в мире женщиной, кому Витя вылизывал щель. "Словно парня невинности лишила", – подумала Аля, воскресив в своей памяти свой опыт еще времен старшей школы – у третьего своего мужчины она стала первой женщиной, и ей пришлось его учить почти всему, и тогда она почувствовала себя старой шлюхой. Теперь Витя завершил круг, раздражая языком орган Веры. Ей, похоже, это тоже здорово нравилось – она мяла свои рыхлые груди, перекатывалась головой по простыне, охала и причитала. "Для третьего раза неплохо. Даже отлично, пожалуй", – подумала Аля, чья щель еще не отошла от ощущения длинного гибкого языка в глубине.

"Надо отдохнуть, а то сердце колотится, – в ее голове продолжали молниями носиться отрывочные мысли, – а потом он мне опять даст кончить... Хочу его, хочу! Но не прямо сейчас, попозже... В себя приду... ".

Она тяжело села в кресло. Картина, открывшаяся взору, была интересна разве что мужчине: одна женская щель агрессивно вылизывалась, другая – раздражалась пальцами хозяйки, одни груди плавно перекатывались и перетекали, другие – упруго сотрясались от тяжелого дыхания. Но Аля была совершенно чужда лесбийскому сексу. Попробовав его на втором курсе, она пришла к выводу, что мужчина – лучше. Катя, кстати, придерживалась того же мнения, а вот Вера при том разговоре скромно отмалчивалась. Но, как бы то ни было, хозяйка могла спокойно готовиться к главному.

Оказалось, слишком долго готовилась. Вера закричала: "Войди в меня, быстрее!", и Витя, буквально выдернув член из губ Кати, рухнул на полнотелую любовницу и одним махом загнал колбасу в вылизанную им щель чуть ли не до половины. Вера заголосила так, что раздосадованная упущенной возможностью Аля, одним прыжком оказавшись у ее головы, зажала ей рот рукой:

– Ты дура?! Тише, стекла дрожат!

– Не могу... Он во мне... Ходит... Огромный... Ой, мама... Хорошо, господи... Да, так...

Брюнетка в изумлении рассматривала лицо своей лучшей подруги, понимая, что никогда ее такой не видела: ее глаза, в те редкие минуты, когда открывались, выглядели совершенно безумными и глядели в буквальном смысле в разные стороны. Рот был широко открыт, из него брызгала слюна, крылья носа хлопали, ноздри шумно втягивали воздух... "Неужели я выгляжу так же безобразно, когда кончаю?!", – в ужасе подумала Аля. Она покосилась на Витю. Опираясь на руки, он неистово молотил тазом, при этом глаза его были закрыты, а зубы плотно стиснуты, и он тоже шумно дышал сквозь них.