Я прошел к столу и сел на стул возле него. Налил компот из банки в бокал и залпом выпил. Вода перестала шуметь, и Танька, прихрамывая то на одну, то на другую ногу вышла из ванны и села рядом. Сунув руку под стол, она схватила за член, который все еще торчал вверх, но был уже немного мягкий. Она встала, достала из холодильника банку сметаны, порезанный черный хлеб, взяла ложку с сушилки и вернулась к столу, намазав один кусок хлеба толстым слоем сметаны, второй слоем совсем тонким.

– Давай, сил восстанови. Мне после тренировок обычно такие бутеры помогают восстановиться.

Я съел бутерброд, запил компотом, Танька вторила за мной. Потом она взяла в руку банку со сметаной, подержала ее, поставила на стол. Второй рукой макнула пару пальцев в сметану, отодвинула стул, на котором я сидел от стола, обмазала головку сметаной, а второй рукой взяла мошонку. Мои яйца и головка как будто окунулись в сугроб. Член моментально напрягся и как пружина стал качаться у нее перед лицом. Она слизала сметану, взяла головку в рот и погрузила его насколько смогла, при этом царапая свободной рукой вдоль уздечкиной нитки. У меня тут же ворвался поток семени в ствол, и я начала выплескиваться в нее. Она, выпуская член изо рта заполнялась семенем. Я иссяк, и она выпустила меня совсем. Медленно проглотила маленькими глотками.

– А ты вкусный, с какой – то остротой! – теперь настал черед удивляться Таньки, – я б еще тебя приняла бы, но и впрямь, сил не осталось, давай спать.

– А у меня их еще много, – мы обернулись на голос, Нелька сидела на диване и вовсе глаза смотрела на нас.

– Алекс, ты попал, – только и прохихикала Танька.

– Ну Нельку я сейчас окуну разик, и до утра, – я встал и перешел на диван.

Нелька торопливо сняла с себя свои уже мокрые трусики и раскинулась, ожидая меня. Я не стал торопиться. Я знал, что Нелька за мой один заход успеет пяток раз дойти до пика, по крайней мере так было в школе. Я за это время поднаберусь сил. Также, как и с Танькой, я начала медленно покрывать поцелуями Нелькино тело, но обходя стороной ее грудь, лобок, вагину. Ее от одних моих прикосновений уже размазывало по дивану, и она растекалась в экстазе. Она была такой же нимфоманкой, как и в школе. По всплескам соков из ее влагалища, я понимал, что она уже пошла на пятый пик оргазма. Пора, подумал я, но зачем – то оглянулся на Таньку. Она, раскинувшись на кровати, запустила пару пальцев во влагалище, другой рукой мяла себе груди, сдавливая соски. Судя по ее глазам и дыханию, она была уже рядом с пиком.

Я снова повернулся к Нельке и втянул ее сосок сдавливая его у себя во рту. Нелька сладко вскрикивала, я поменял сосок, и снова вскрики. Я лизнул ее щелочку вагины и получил добрую порцию соков себе в лицо. Нелька уже не была человеком, а была сплошным оргазмом. Так и рассудок можно потерять. Но меня уже было не остановить. Немного поиграв с ее сосками, клитором и влагалищем языком, я пристроился ко входу и резко вошел сразу до конца, и стал попросту долбить ее в матку. Из Нелькиного рта неслись нечленораздельные звуки, ее вагина уже хлюпала от обилия ее соков. Я дошел до начала своего взлета и убавив темп почти до нуля, стал с каждым качком просто бить ее в матку. Она вскрикивала и пищала. Танька испуганно смотрела на нас. Когда я закончил, молча прошел в ванную, ополоснулся и вышел обратно. Танька сидела возле Нельки и тормошила ее.

– Ты ее убил? – испуганно спросила она меня.

– Нет, дай ей минут десять, она придет в себя, и сама все скажет. Она еще в школе была такой. Я ее, когда на матах брал, тоже испугался. А потом привык.

– В смысле привык? – уже второй раз за сегодня удивилась она.

– Ну я ее в школе изредка, то под лестницей, то еще где: – я замолк, Нелька стала приходить в себя.

– Нелька, ну ты даешь, – Танька в очередной раз удивилась.

– А что я, железная? Вы трахаетесь, а я не траханная уже третий месяц должна истечь соками и слюнями?

– В смысле третий месяц?

– Да, мы с Гарри третий месяц не трахаемся, как поймала его на Воронцовой, так и не разговариваю, Нелька зарыдала.

– Ой дурочка ты, – Танька засмеялась, – с твоим темпераментом, не давать, да еще давать повод ходить налево! Успокойся, завтра же накинься на своего Гарри, и выпотроши его всего! Ладно, спать давайте. Ну, ты к кому под бочок ляжешь, Алекс?

– А вот вы вместе ложитесь, а я утром вас будить приду, – засмеялся я и пошел на кровать.

– Ну как скажешь, – Танька легла к Нельке, обняла ее и через пару минут, оттуда было слышно только переменной разноголосое сопение.

Я пролежал около получаса, не засыпалось. Я встал, достал сметану, вылакал ее до дна, запил компотом и снова пошел лег. Через несколько минут я провалился в сон. Снов в этот раз не было, видимо и тело, и мозг требовали отдыха.

Проснулся я от того, что кто – то мял мне член и лизал мошонку. Еле продрав глаза, сощурившись я увидел следующую картину. Нелька дрочила мне член, мяла губами и облизывала яйца. Моя головка окуналась в чуть приоткрытый рот Таньки, одной рукой она опиралась на кровать, вторая рука была где – то между ног Нельки. Судя по глазам последней, та уже успела как минимум пару раз кончить. Я какое – то время понаблюдал эту сладкую вакханалию, девки даже не заметили, что я уже не сплю. После очередного оргазма Нельки, я откинул ее в сторону, чем напугал Таньку, развернул последнюю к себе попой, и осадил ее на свой член с размаху. Танька взвизгнула от неожиданности. Но тут же начала елозить на члене. Так как для ее не глубокой норки он был велик, ей пришлось привстать, чтобы не порваться. От такого перенапряжения она взорвалась очень быстро и попросту свалилась с меня на бок, сотрясаясь в спазмах оргазма. На ее место тут же взгромоздилась Нелька и начала прыгать на мне, выпуская из себя почти на всю длину.

Но на долго ее не хватило, и потому она в оргазме повалилась тоже, как и Танька на бок. Я встал на колени, развернул Таньку на спину, задрал ее ноги к ее лицу, и стал вгонять в нее свой член, не до конца, чтобы не порвать ее. Она схватила свои ноги сложившись фактически пополам и через минуту или две снова начала трястись. Я тут же в ту же позицию сложил Нельку и вогнал член уже в нее. Видимо почти пол – литра сметаны в ночи, подняли статус моего бойца до уровня убийцы. Я еще пару раз поменял подружек, и наконец у меня подошел пик. Мои изнеможенные партнёрши в сложенном пополам состоянии лежали беспомощно, раскрыв рты. Я вскочил, и со стороны их лиц встал на колени и стал поочередно выпускать порции семени в их раскрытые рты. Они обе поперхнулись, но начали сглатывать. Когда я закончил выплескиваться, я слез с кровати и сел на стул возле стола. Девки приходя в себя, стали расслабленно разгибаться.

– Блин, Нель, твоя идея отомстить за ночь измождения, вроде как не удалась: – Танька кряхтела, раскладываясь из сложенного состояния.

– Да уж: я столько кайфа не получала со школы: – Нелька разогнувшись потянулась, – я реально не расплывалась, а получала удовольствие. Это кайф: На этот раз, пожалуй, хватит: иначе сердечко встанет:

– Да, я тоже уже все, натерла и побаливает. Ты то как? Конь Алекс?

– Яйца болят и натер похоже узду. На сегодня и впрямь хорош.

– А ты небось Ольку то не просто проводил, но пропахал ей бороздку то? – съязвила Танька.

– Честно говоря не без этого. Я с вами начал уже опустошенный: Но вы молодцы, справились со мной.

Мы прибрали дружно последствия своих кувырканий, проветрили, потому что в доме витал дух соков семени и секса. Позавтракали и я уехал в Райцентр, к матери. Девчонки потом еще посидели, и Нелька ушла домой. Я пока ехал маме, набрал Олькин номер.

– Привет Олькин! Мы не спалились с тобой вчера?

– Привет, представляешь, Андрюша приехал только минут двадцать назад, и не позвонил ведь гад, у него машина сломалась, и он до утра на работе остался. Знала бы, тебя оставила бы на ночь:

– Ну ничего, я как – нибудь еще заскочу к тебе на ночь: другую:

– Не дразни, ладно, ты то как нормально вчера доехал?

– Нормально, – соврал я, понимая, что она все равно может быть узнает про сегодняшнюю ночь, а может и нет, все от Таньки с Нелькой зависит.

P. S. Я в течении следующего за этими событиями года, заезжал к Ольке раз восемь на ночь, а в те разы, когда я не мог остаться у нее, я сваливал к Таньке.