Милые Девушки! Если среди ваших друзей много любителей спортивных костюмов, кепок и любителей фраз: "Слушай, б: я, я п: ц, сцука, сегодня пойду е: ся головой об стол" (свободный перевод – "Что – то мне неохота сегодня учиться") – то ваши мозги в опасности. Еще немного, и вы почувствуете, что начинаете их понимать, а их интересы не так уж и плохи...

Все, вы – потеряны! Можете звонить 02, и к вам выедет группа с альтернативными мнениями. И, возможно, сможет вас убедить, что ссать с 13 этажа – не так уж прикольно, как вам казалось...

Другое дело, когда вас окружают приятные люди с хорошими манерами и планами уничтожить мир... Это нормально. Это здОрово. Значит, вы приобщены к миру всадников Апокалипсиса.

Можете себя похлопать по плечу и сказать – "Молодец!".

Ну, хватит оптимизма – таких людей значительно меньше, чем надо, и именно по этой причине мир, все еще, столь отвратительно хорош собой...

Давайте вернемся к проблеме друзей.

Вот, например: если твоялучшая подруга ходит в кепке Кенго, спортивных штанах Аддидас, кроссовках, с размалеванным лицом (да так, что индейцы Сиупринимают ее за свою), курит Next и смеется голосом, при которомлошади нервно вздрагивают... а твой парень через каждые три словавставляет – "б: дь", пьет пиво из бутылки, при этом держа ее загорлышко так, как будто у него враги ее могут отнять, отпускает шутки на тему "женщина – перевернутая копилка", смеется смехом, при котором, даже твои подруги нервно вздрагивают, а лошадьиспугано прячется под кровать, авторитетно рассуждает о том, что: ": серые ребристые Найки, ни: я не катят против зеленых Адидасов, а даже совсем старая бэха сделает, на. . й, новую шаху – зуб даю"... другие подруги не отстают от лучшей (в смысле: сосут у кого не попадя, пьют как сапожники, забывая при этом, кому давали последнийраз и, естественно, ярко обсуждают, как какая – то их общая знакомаяпопала под трех парней сразу, и как она об этом забыла). ..

Короче, Склифосовский! Если вы чувствуете, что многое из перечисленногоподходит к вам, и вам это не нравится – то вы не безнадежны (хотя, с другой стороны, у вас вместо глаз две большие жопы: раз вы этого раньше не заметили).

Но, если вы немедленно, пинками под зад, выгоните своих подружек из своего любимого кресла на улицу, поделите на 8своих "пацанов" (которые, между прочим, процентов на 80, уж точно, е. . утвашу лучшую подругу два раза в неделю), пошлете н: уй своихмнимых друзей и других уродов – то ваша жизнь вполне может наладиться... а может – и не наладиться... тут уж, как повезет.

Отдельно хотелось бы сказать вам и вашим подружкам (я ж, все – таки, – Великий Гуманист!). Я хорошо знаком с давним заклинанием – речитативомвсех девушек: ": я ему дала, а он мной попользовался и бросил" и ": онне рассмотрел мой богатый и нежный внутренний мир".

И вот, что я вам расскажу...

И ПРАВИЛЬНО СДЕЛАЛ, ЧТО – БРОСИЛ!

Потому что такие овцы большени на что не годны (ну разве что – железнодорожное полотно проверятьв оранжевой фуфайке). Если вы выпячивали сиськи, оголяли жопы и прочее, чтобы он обратил внимание на ваш внутренний мир – то вы, мягко говоря, пошли не тем путем.

А теперь, овцы, вопрос: какого хера он долженсмотреть на ваш "внутренний мир"? Ась? Что выпячивали – тем и понравились.

Идите себе теперь тихонько и раздвигайте ножки. Вот, если б вы ему сразупонравились тем, что у вас в голове что – то есть, а не только рот ипустая башка для хорошего отсоса, вот тогда – могли б выдвигать претензии.

Так что – думайте!

Что – то я девушками увлекся...

С другой стороны – лучше, чемпионерами – отличниками... Итак, подхожу к выводу. Прав был старый еврейМаркс – бытие определяет сознание.

Психологи определили, что длянейтрализации одного отдела любой организации (количеством до 20 человек) требуется всего один шизофреник. То есть в среднем 10 шизофреников хватаетдля остановки работы практически любой организации. Стало быть, дляпарализации мозговой активности 10 человек требуется общение с однимуродом на протяжении 10 минут.

Так что – бойтесьуродов!

***

Ну, хватит гнилой философии! Вернемся к Крыму.

... К июню 1973 года, я закончил восьмой класс, московской школы №: Впрочем, ее номер не имеет никакого значения. Закончил, значит. Сдал экзамены (четыре, кажется) ; тогда, в этом дремучем году, мне было n – ть лет и, после окончания восьмого класса, дети (дети???) делились на тех, кто собирался учиться в 9 – 10 классах, и (возможно) поступать в институт, и тех, кто топал прямой и светлой дорогой по линии профессионального образования: собирался становиться гегемоном и гопником.

Я собирался учиться в институте.

: Такие дела:

Мои сердобольные родственнички, два года назад растоптавшие во мне только расцветающее высокое чувство любви к женщинам и сексу, чувствовали себя, видимо, не очень уютно, и решили сделать мне подарочек.

У меня был дядька. Ну, не совсем уж, такой дядька, а сын одной из сестер моей бабки. Сами можете определить его для меня название: деверь, там, шурин, свояк – я в этом не разбираюсь совершенно. Он был меня всего (всего! Тогда – то!) лет на 12 – 15 старше, жил в Казани, работал в тамошнем университете, геологом, кажется, и был, к тому же великим альпинистом: "Снежный барс", называется – высший титул альпиниста. Покорившим все пять гор – семитысячников на территории Советского Союза, присваивалось это звание. Не простой, в общем, дяденька.

Долго они его уговаривали, наверное: Но. Как бы то нибыло, – уговорили. Отпуск у него был громадный, и предложил он мне поехать в Крым на все лето: пройти вдвоем пешком, с палатками, по всему Южному берегу: от Феодосии, до Фороса.

Я – согласился, естественно.

: И вот, настал волнительный момент! Мы приехали на поезде в Феодосию! Часа в 2 дня, по – моему, числа, так 15 – го июня, года 1973 – го от Р. Х. Историческая дата!

Дядька предложил пошататься по Феодосии до вечера, а потом двинуть в сторону КоктеблЯ, и там заночевать в степи. Что и было – исполнено.

Феодосия мне не понравилась. Пыльный, мелкий и суетливый городишко. Море мутноватое и грязное. Особенно меня добила половинка батона белого хлеба, вынырнувшая прямо перед моим лицом: какие – то гении ихтиологии кормили рыбок. Так что, я рад был вечером ее покинуть.

У нас имелись 2 (две) брезентовые одноместные палатки, по одному односпальному надувному матрацу (других тогда не было) и по одному ватному спальнику, которым можно было укрыться, как одеялом, если полностью расстегнуть его молнию, или залезть в него, как в мешок, если молнию – застегнуть. Еще был котелок, литра на полтора (однаштука) и примус (тоже – одна штука). Были, естественно, какие – то мелкие вещи, вроде зубных щеток – полотенец, и была у меня собственная поклажа – ласты, маска, трубка, и подводное ружье: все в кондовом советском исполнении: я собирался заниматься дайвингом. Жратвы у нас с собой – не было: то, что мы собирались жрать, можно было купить в любом городе Советского Союза.

Таким макаром, вечерком, по холодку, мы протопали от Феодосии в юго – западном направлении, по асфальту, сначала, а потом по берегу моря километров восемь. И, в темноте уже, оказались в:

Орджоникидзе – очень маленьком городишке, стоящим на длинной косе, выдающейся в море, так, что море у них оказывалось с трех сторон. Около Орджоникидзе, в кромешной темноте уже, мы поставили палатки, надули матрасы и отрубились сном синайских праведников.

Пробуждение же наше было ГОРАЗДО гаже: часа в четыре утра нас окружил взвод пограничников, с которыми были две злющие немецкие овчарки, отнюдь не распространяющие атмосферу добра и справедливости. Под дулами калашей, у нас проверили документы, и старший сказал, что здесь – закрытая зона, и, если, не дай Бог, он увидит нас завтра утром, то не миновать нам кутузки.

В Орджоникидзе был торпедный завод.

Но. Денек – то мы там пошатались! Поплавали в море, которое было не сравнить с тем, что мы видели в Феодосии, сварили макароны и сосиски на примусе (в степи костер топить нечем) : В общем, Орджо мне ОЧЕНЬ понравился! Жаль, в нем нельзя было остановиться. Даже все местные беспогонные люди, говорили нам, что это – невозможно: особый режим.

Вечером пришлось валить дальше в:

КоктеблЯ.

Как, ни странно, ничем не запомнился: Тогда. Дело, видно, в том, что ДО Коктебеля идет степь, а прямо за ним начинаются – горы. Мне хотелось – в горы!

Из Коктебеля, следующим днем, Мы рванули дальше, вдоль берега.

Что там дальше – то? Щебетовка, Курортное, Солнечная долина, Джерело: Часть – на самом побережье, часть – слегка в глубине полуострова. На это ушла, наверное, неделя.

И, наконец:

Судак, Новый Свет, Морское! Все эти поселки стоят на небольшом расстоянии друг от друга: Новый Свет от Судака всего в восьми километрах. Морское? Морское – уже не помню.

К Судаку, со стороны вертолетной площадки (была там тогда и такая: можно было долететь прямиком из аэропорта Симферополя), мы подошли в кромешной темноте. Довольно долго шастали слева от дороги, исцарапались о кусты и кактусы, пока не нашли относительно ровное место. Там и грохнулись. Палатки ставить не стали: сил не было. Залезли в спальники и – отрубились.