Мужской голос так не подходил к обстановке девичника, где просто, естественно, без всяких простыней и полотенец, неприкрыто сидели и пили пиво четыре голые женщины, что Женечка только вытаращила глаза, а три ее подруги даже не сразу обернулись. И все – таки у входа в душевую стоял Андрей, одетый чуть строже, на нем были плавки, предательски оттопыренные спереди.

– Тебя кто пустил? – первой задала этот рискованный вопрос Таня. Она очень боялась сейчас, что Андрей ей подмигнет, а то и скажет напрямик "Да ты сама мне ключ дала". Таня своих подружек знает, они и ногами могут отпинать, да и пинали пару раз, из за мужиков или денег. Бизнес – телки, верно Андрей нам прозвище придумал. Вместо стрельбы и стрелок, вцеплялись друг другу в волосы и лупили ногами – руками по чем попало. Откуда бы еще мне знать, что у Кати слабое место – буфера, а у Тамары – киска. Нет, все – таки не киска, а пизда.

– А я сам вошел, – сказал Андрей. – Девчонки, я же говорил, что без подписанного не уйду.

– Без подписанного? – протянула Катя, угрожающе. Она, как и остальные девушки, инстинктивно прикрыла одной ладошкой себе между ног, а другой рукой притиснула оба соска. Но, видимо уже поняла, что для стыдливости не время, все равно придется голыми ходить перед презираемым конкурентом, а значит можно и не стесняться. – Сейчас мы тебе, – пообещала она, поднимаясь в полный рост и в полную красоту, – сейчас мы тебе вчетвером под – писку устроим. Писать тебе, мальчик, будет нечем. На корточки тебе бедному придется садиться, как нам, бабам, без таких как у тебя причиндалов.

– Эй, – сказал Андрей, отступая на шаг: – Катя, вы же не всерьез.

– Чего не всерьез – то, – откликнулась Тамара. А Женечка тоже вскочила было, но тут же снова села на скамью, и с досадой полелилась с Таней:

– Что – то я опять ссать захотела. Пузырь ни к черту.

– Это у тебя нервы ни к черту, – усмехнулась Таня. Она самолично кинула подружкам в пивные бокалы по одной белой таблетке из арсенала Андрея. И сейчас думала, что это конечно блядство, но ей приятно будет посмотреть, на подруг, которым придется помучиться так же, как довелось ей.

– Думаешь, мы тебе яйки не оторвем? – с мрачной нежностью осведомилась Катя: – оторвем как миленькому. Ты главное кричи: девочки, простите, да погромче кричи. Тогда мы тебя простим, и даже мужиком оставим. Только обберем до нитки.

– Обберите пожалуйста, – примирительно согласился Андрей: – обирайте сколько влезет. Если я закричу, обирайте, отрывайте...

– Чего это ты такой смелый? – удивилась Тамара. Даже больше, чем слова Андрея, ее поразил его взгляд. Нет, женское чутье не обмануло, Андрей пялился прямо на ее, Тамары, пизду, так пялился, что от одного взгляда, ей становилось не по себе, как если бы она задумала сесть своей чувствительной киской на острый край бетонного забора. Неужели мужчина может это почувствовать? Это позорное, женское хотение, чтобы было больно и стыдно и сладко одновременно.

– Да, я смелый, – сказал Андрей, и шагнул навстречу Тамаре, что три ее подружки невольно отступили в стороны: – с вами, сучками, по другому нельзя.

– Как ты меня назвал?

– Я тебя назвал сучкой, а ты пообещала оторвать мне яйца. Ну давай, посмотрим, кто первый закричит? – весело предложил Андрей и следующий его шаг заставил Тамару почувствовать упругость его желания своим бедром. Стерпеть такую наглость девушка не смогла да и не захотела. Цепким, как крабья клешня, движением, Тамара вцепилась Андрею в оттопыренные трусы. Она хотела бы сразу сделать парню как можно больнее, но другой, более сильный инстинкт, заставил ее сначала, всего на одну секунду, уцепиться за ствол мужского орудия, чтобы оценить, чтобы пощупать, чтобы знать, отрывать этому самцу все что можно, или поберечь. И уже от этого движения Андрея словно током ударило. Он стремительно привстал на одну ногу, а другую согнул так высоко, что колено ее ударило Тамару точно туда, куда она по доброй воле получать не любила. Или наоборот, любила слишком сильно.

– Ой, как больно! – негромко сказал Андрей не столько искренне, сколько в оправдание своего неловкого телодвижения. Тамара застыла на секунду, и заглянула в его глаза.

– Боль – но, – повторила она, сгибаясь медленно, но все ниже и ниже: – больно: У – у – уй, до чего же:

Она завыла, закричала, да так, что Катя не стала ничего говорить, а стремительно оглянулась на Таню и Женечку. Женечка, как всегда послушная своей рослой подруге. Рванулась с места и через секунду уже била кулачком, стараясь попасть именно по яйцам обидчика своей подруги Тамары. Ткань плавок, натянутая очередной эрекцией пружинила, но Андрею тем не менее доставалось здорово.

– Ой, сука! Ой, сука, – только и повторял он, изо всех сил, стараясь не закричать. Потом схватил маленькую хрупкую Женечку в охапку, и поднял над землей, прижав ее к себе.

– Знаешь, как больно, сучка? – спросил он прижимаясь щекой к его щеке.

– Я тебе не сучка! – визжала девчонка, – я тебя: Я тебе: Поставь меня на пол, сволочь.

Но Андрей наоборот, поднял ее повыше и перекинул через свое бедро. Женечка почувствовала, как расплющивается о тело мужчины ее, очень непрочный, и более, чем полный мочевой пузырь.

– Я сейчас описаюсь! – заплакала она: – я не могу: я не могу: Я же девочка: Только не дави так!

– Да не ори ты так, дура! – возмутилась Катенька: – Ну ссать она хочет. А я, что не хочу что ли? Он залез в женскую баню, пусть он и покричит.

Она ловко махнула ногой, и Андрею показалось, что его многострадальные яйца разлетелись на тысячу кусков. Он знал, что это иллюзия, что это так всегда кажется: И все – таки не мог разогнуться. Силы кончились как всегда, когда нарвешься на точный девчоночий. Андрей упал на колени и жалко заскулил.

– Что, хочешь мне врезать? – злорадно осклабилась Катя, широко расставляя свои ноги прямо перед улегшимся на четвереньки мужчиной: – давай, врежь мне между ног. И если я вот так же встану на четвереньки, я тебе все что хочешь подпишу. А если не поставишь ты меня на четыре лапы:

Андрей не заставил себя просить дважды, и нанес сильный удар рукой, но не между Катиных ног, а выше. Тугой, как резиновый мячик мочевой пузырь бизнес – леди приятно спружинил под его кулаком.

– А – х: – прохрипела Катя через секунду: – это ты меня: не туда:

– Почему не туда?

– Потому что я сказала: Бей меня: между ног. А ты: А ты:

– А это разве не туда? – удивился Андрей и повторил удар.

Катя стала сгибаться. Ей очень не хотелось, но было ужасно больно и страшно.

– Это совсем не туда: – говорила она голосом вдруг ослабевшим и дрожащим: – и ты, гад, знаешь, что не туда. Если бы ты мне по пизде ударил, я бы только посмеялась.

Откуда – то снизу донесся стон. Там корчилась на кафельном полу несчастная Тамара. Катя посмотрела на нее и постаралась овладеть ситуацией. Обеими ладонями она прикрыла предательский участок живота. Но при этом ее грудь с задорно торчащими тяжелыми сосками закачалась прямо перед глазами Андрея.

– Ну если ты уже не хочешь между ног: – вежливо сказал он и схватив девушку сразу за оба соска, сильно крутанул.

В предбаннике наступила минутная тишина. А потом ее разорвал крик, громкий женский крик, крик который сдерживался долго и получился тем отчаяннее:

– Ой, девки, не могу, как больно! Как хорошо – о! Я не могу больше ничего я кончу сейчас, я упаду. Танька ты одна осталась, отомсти ему за нас! Пожалуйста, Танечка!

5. Бокалы с пивом были сдвинуты на центр круглого стола. А на самом столе, располагаясь как румбы компаса, лежали, придавив тяжестью тела свои собственные груди, четыре девушки. Четыре бизнесвумен, которые еще вчера контролировали почти весь фармакологический рынок в городе, а сегодня забыли о нем совершенно.

Еще на столе лежал договор, где дрожащими девичьими руками были выведены четыре подписи.

Девушки больше не кричали. Они прижимались щекой к поверхности стола и выражение лиц у всех четырех было, как у готовой заснуть или замурлыкать кошки. Девушкам было очень хорошо.

– Девчонки, – говорила Таня: – а я ведь снова хочу. Я обоссалась там наверху, но теперь уже снова.

– Ты бы молчала, шлюшка, – беззлобно отозвалась Женечка. – если бы ты не выдала ему всех наших секретов, может еще не он бы нас всех трахнул, а мы его.

– И что, больше бы понравилось? – поинтересовался Андрей. Он все еще щеголял в своих плавках, но подходя сзади то к одной, то к другой из лежащих на столе девчонок, оттягивал их резинку и пускал в ход оружие, которым наградила его природа. Женечка сразу замолкла и начала считать:

– Один, два, три:

– Нечестно ебешь! – рассмеялась Катенька, когда счет дошел уже до двадцати. Танька, похоже твоему кобелю Женечка больше всех нравится. Так она все время выигрывать будет, когда он кончит в нее.

– Да не волнуйся ты, – пробормотала Таня, – на всех нас хватит, и еще останется. Правда есть правда, у Андрея препараты получше наших. И синие таблеточки действуют так же хорошо... – тут она сделала невольную паузу и все в комнате услышали негромкое журчание, потом еще и еще. Таня и ее подружки ссали прямо лежа на столе. И голосом полным удовольствия, Танюша закончила: – они действуют на него так же хорошо, как нас, девчонок, заставляют, будто маленьких описаться, эти маленькие белые таблетки.