– Олеся, ты еще с папой потренируешься, а дядя Олег хочет сплавать вооон туда, к бую, ладно?

Олеся с неохотой слезла. И он поплыл. Так, как никогда не плавал.

– Хорошо идет!, – похвалил Миша, глядя, какие белые буруны вздымает Олег, стремительно удаляясь от берега.

***

Когда он вернулся, атмосфера была самая дружеская. К его счастью, Алеша с Наташей ушли гулять, избавив его от лицезрения голой дочкиной промежности. Олеся снова укрылась с книжкой в палатке. Возле буя он вздрочнул. Так что жизнь снова стала прекрасна, и он даже мог, не боясь за стояк, поглядывать прямо на открытую настежь пизду Оли, сидящей скрестив ноги на покрывале. Она была непохожа на пизду жены так же, как Оля была непохожа на Марину. И рисунок раскрытых губ, и завитки подстриженных волос, и цвет, и форма, и размер.

Зато настроение Марины испортилось, когда она увидела прилипший к пизде соперницы взгляд Олега.

Миша решил разогреть парочку шампуров, и поманил за собой Олега:

– Пойдем, поможешь чутка.

Там он, слишком часто переворачивая шампуры, некоторое время молчал, собираясь с мыслями.

– Олег. Я вот хочу спросить. А ты там, в воде, случайно, мою дочь не щупал?, – и посмотрел на него пристально и серьезно.

– Нет, нет, что ты, – испуганно замахал руками Олег.

Лоб Михаила разгладился.

– Верю... Хотя, этих девчонок никогда не поймешь, знаешь, если она хотя бы ляпнет что – то подобное, пусть даже неправда – Оля тебе не простит. Сам понимаешь, что делает она – это одно, но дочка это святое. Просто зоной не отделаешься... Но ты ей вроде нравишься, так что ты ее не разочаровывай...

Миша снял шампуры с мангала, и уже пошел, но обернулся:

– Да, и я тебя умоляю. Сними уже плавки. А то так не пойдет, я голый, а ты нет.

Олег постоял, глядя на его спину, и обреченно снял трусы. Это такая мелочь.

У Марины, когда она увидела, что муж вернулся без плавок, с болтающимся хуем, расширились глаза. Да что он делает, при этой – то шлюхе подзаборной? Или хочет ей понравиться? Она будто видела совсем другого мужа, и ей стало беспокойно. То, что она сама сидела с голыми титьками, она уже забыла. То титьтки, а то хуй. Хуй важнее.

Оля встретила изменения в Олеге с полным восторгом. Она беззастенчиво разглядывала его член, и он ей явно нравился. Она прыгала вокруг Олега, то предлагая салатик, то лимонад, то одним боком поворачиваясь, то другим, то потягиваясь напротив него, раздвинув ноги. Хотя не говорила ничего пошлого или неприличного. Ее счастье, подумала Марина, а то я бы лахудре волоса выдрала. В то же время ей как – то льстило внимание другой женщины к члену мужа. Каким – то образом это была похвала и ей.

– Олежек, – ласково сказала Марина, – а ты не мог бы сделать мне массаж? От мужа не допросишься.

Марина было напряглась, но Оля невинно повернулась к ней:

– Если, конечно, Марина не против. Ты не против?

А как она может быть против? Она же массаж просит, а не секс. Нет, скажет, никакого массажа? Другое дело, что отказаться должен сам Олег, если ему важно мнение жены. Что это за массажи другим бабам при ней.

– Нет, конечно, не против, – слащаво пропела Марина, всем видом сигнализируя мужу – "только попробуй".

Но Олег как – то растерянно оглянулся, – а, что, массаж? Да, конечно, Оль.

Марину будто под дых ударили. Вот это муженек. Вот это он дает. А у той уже и масло наготове, уже растянулась на покрывале, животом вниз.

– Ох, как хорошо – то, – сладко повела она всеми частями тела, устраиваясь поудобнее, хотя Олег еще даже не прикасался к ней. А когда он и правда стал растирать, она закрыла глаза, и по лицу стала блуждать улыбка, будто мяли трое. Олег понятия не имел, как делается настоящий массаж, вспоминая на ходу что – то из тех массажей, что делали ему. Но Оле явно нравилось, значит, делает правильно. Он малость приободрился.

Марина молча смотрела, как довольный муж голышом мнет и трет голую бабу, которую сегодня в первый раз увидел. Внутри клокотала обида. И не на Олю, она – то имеет право предложить, а на него. Правду Оля говорила, все они козлы, ни во что не ставят, ни за что не ценят. Да что она, получше бы не нашла, чем этот недоделанный массажер? Охохо, какие парни за ней бегали...

На ее плечи легли руки Миши. Он заглянул ей в лицо:

– Марин, а хочешь, я тебе массаж сделаю? У меня прямо руки чешутся отомстить. Будем с ними квиты, пусть знают, что не только они могут...

Марина без лишних слов сразу легла на живот, так, чтобы сбоку наблюдать за мужем. На спину пролилось немного масла, и сильные, но осторожные руки, стали ее разглаживать. Поневоле у нее стали закрываться глаза, так приятно это было. Руки грели, тянули, мяли и гладили, вызывая у нее еле слышное – ммммм. Очень осторожно Миша сдвинул вниз трусы ее купальника, оставаясь в рамках массажной нормы, и добавил масла. Сквозь ресницы она видела, что муж это заметил, и что ему это не нравится. То – то, мстительно подумала она, и окончательно расслабилась.

– Олежк, ммм, а добавь еще побольше масла?, – прожурчала Оля. – Ты природный талант. Так хорошо делаешь, прямо внутри все достаешь...

Олег добавил масла, и стал еще больше стараться. Ишь, кайфует, подумал он про жену, у меня на глазах. Правильно Миша говорил, все они из одного теста.

– Пониже, – глухо попросила Оля снизу, – вот там, да, мммм...

Олег уже смело стал доставать руками ее ягодицы, потом перешел на ноги, и стал разминать ее оттуда. Пальцы соскальзывали в просвет, в опасной близости от пизды, только чуточку не доставая. И снова, и снова. Олег делал вид, что это случайно, просто такой массаж.

Только что слюна не капает, с обидой подумала про него Марина. Еще изнутри ей помассируй. В это время пальцы Миши уже проникали под резинку и сверху, и снизу трусов, так что то была одна видимость, что они что – то там защищают. Марина закрыла глаза, и не думая протестовать. Да хоть бы их и снял, подумала она, только мешаются. И тут она почувствовала, как их и правда осторожно тянут вниз. У нее помокрело в пизде, когда она представила, как Миша смотрит ей туда. Она приподняла попку, и сжала кулачками простыню.

Муж, видя такое дело, отбросил все условности, и перешел на прямой массаж олиной пизды. Оля завздыхала, заохала, и уже и на коленки встала, почти сложившись пополам, чтобы он доставал ей поглубже. Марина, уже накрываемая волнами неги, сквозь затуманенные глаза смотрела на мужа с Олей. Злость только больше переходила в возбуждение, как будто снимая моральные условности. Раз можно ему, значит и мне позволено, и нечего об этом думать, ммммм, как приятно, когда пальцы проникают внутрь.

– Посмотри, – прошептал ей Миша, – а у него встал.

Да, она видела, и поэтому ей было только приятно, что к ней то там, то сям, прикасается вставший мишин член. Пусть муженек видит, пусть сполна испытает то, что испытывает она. Испытывала она, правда, жгучее наслаждение, но имела в виду другое.

В этот момент Оля повернулась лицом к Олегу, и придерживая его яйца, взяла его член в рот. Марина чуть не кончила от такой возмутительной картины. Ах так, значит вот что может делать теперь Марина с другим мужчиной, у которого так большой, мммм, горячий член, и пальцы на клиторе. Ну ты получишь, муженек, дай только повернуться. Марина, охваченная похотью, порывисто развернулась, и присосалась к члену Миши. О, он напряженный, тугой, так мягко и влажно входит в рот... Мишины пальцы уже проваливались в пизду Марины, разверстую, мокрую и горячую от желания...

***

Наташа с Лешей как раз вернулись с купания голышом. Правда, он не смог ее убедить обратно идти без юбки, ведь это было единственное, что оставалось на ней, так что она настояла на своем. Правда, когда она увидела, что происходит, она поняла, что это было лишнее.

Папа с уханьем ебал тетю Олю, держа одну ее ногу на весу. Та только что не подвывала, едва держась на подламывающихся руках. Ее красная пизда выпятилась наружу, как распустившийся бутон розы, и хлюпала, принимая в себя весь папин член до конца. Титьки болтались туда – сюда.

Мама, лежа на дяде Мише, насаживалась всей головой на его член, потом отпускала его, разглядывала как нечто диковинное и снова погружала до самого горла. Слюни стекали ей на подбородок и дальше, на грудь. Дядя Миша, лежа между ее бесстыдно раскинутыми ногами, пальцами растягивал ей пизду, чернеющую большой дырой, и засасывал ее лобок вместе с клитором. Мама мычала и дергалась от удовольствия.