Я приехал в Питер около часа дня. С собой была сумка с вещами и небольшая денежная сумма отпускных. Эти деньги должны были пойти на снятие жилой комнаты. Я присел в зале ожидания и начал листать приобретённую газетку, в поисках объявлений. Заказав бутерброд и чашку кофе в привокзальном кафе, я обнаружил отсутствие портмоне с деньгами. Как же теперь быть, здесь никого из знакомых и обратного хода не было. Хотелось просто взвыть от безнадёжности ситуации. Оказаться одному в незнакомом городе, без копейки в кармане. Время тянулось медленно, и я начал подробно изучатьгазетные объявления. Взгляд остановился на следующем объявлении:

"Одинокой женщине требуется мужчина для работы на коттеджном участке, проживание и питание бесплатное, плюс материальные вознаграждения, возраст до тридцати лет".

Сотовый телефон к счастью был на месте, и я сразу позвонил. Ответил мне нежный женский голос. Она представилась госпожой Аурелией, но при личной встрече потребовала называть хозяйкой. Она попросила назвать местонахождение, и пообещала даже выслать автомобиль, выслушав мою душещипательную историю. На телефон пришло сообщение с указанным номером и моделью машины.

Я запрыгнул в чёрный Форд и мы полетели к коттеджу моей спасительницы.

Калитку отворила женщина высокого роста в вызывающем платье. На вид ей было около тридцати пяти, и выглядела она на "все сто". Госпожа Аурелия протянула свою кисть руки к моим губам для приветственного поцелуя. Руки были ухожены и вкусно пахли, золотистые длинные ноготки на бархатистой коже утончённо передавали всё величие обладательницы. Я осторожно поцеловал прекрасную руку госпожи.

– Молодец! Значит, ты готов быть моим слугой и выполнять всё, что я прикажу – сказала Аурелия.

Немного смутившись, я подыграл красивой даме.

– Разумеется, хозяйка, я готов на всё.

– Посмотрим на тебя в деле, – ухмыльнулась она, разгадав моё ироничное отношение.

Я удивился, когда Аурелия приказала мне снять всю одежду и увидев моё смущение, силой заставила меня раздеться до гола и осматривала меня как рабовладелица при покупке рабов.

АУРЕЛИЯ.

Меня вполне устраивало это тело. Провинциальная простота и доверчивость, искренние голубые глаза, на вид он был довольно симпатичен. Но мне нужны были более подробные исследования, поэтому я велела ему раздеться догола. Мальчик застеснялся, но я силой стянула с него всю одежду. Рельефный торс, упругая грудь и член, который вызывал стеснение моего работника, так как стоял колом. Но это можно поправить кастрацией со временем. Я гладила его грудь и вдруг резко ногтями ущипнула за сосок. Он как поросёнок взвизгнул от боли и отскочил. Чтож, этого ломать будет интересно, есть акцент не покорности. Я осмотрела зубы на наличие кариеса, они были почти идеальны. В конце я как будто случайно наступила каблуком на его ступню, от боли у бедного мальчика аж потекли слёзы.

РАБ.

Было ощущение некой западни, но мне деться абсолютно некуда. Мои документы с паспортом хозяйка забрала на хранение. Меня это смутило, но я доверился порядочности Аурелиии не смог перечить шикарнойкрасавице. Меня не пугала работа уборщика и слуги в особняке, унизительным был только осмотр госпожой меня голого, словно на рынке работорговли. Хотя с другой стороны это меня возбуждало. Во время выполненияприказов и во время отдыха в подсобке ночью, хозяйка в любое время бесцеремонно навещала и контролировала меня и я постоянно получал от неё порцию унижений. Я понял, что ей нравится надо мной издеваться. Она заставляла вставать перед ней на колени и целовать туфли и лизать ноги, харкалась в лицо и отвешивала пощёчины. С каждым разом унижения становились всё изощрённее. Аурелия харкала на пол и приказывала слизывать её плевки с пола языком. Дальше было хуже – она наступала на плевок и заставляла слизывать его с подошвы туфли. Говорила, что мой язык – это лучшая половая тряпка.

После издевательств госпожа гладила меня по голове, называя любимой шлюхой и лучшим чмошным парашником. Хозяйка играла со мной на границе поощрения и наказания. А я думал, что потерплю унижения чуть – чуть, до первой оплаты, и сразу покину особняк.

АУРЕЛИЯ.

Мой раб трясся от возбуждения или от страха, когда я уложила его к себе на кровать и заставила ласкать всё моё тело. Дело дошло до лобка, он замер исначала упирался, и говорилчто не был пиздолизом. Пришлось начинать ломать парня. Отхлестав его по щекам и безжалостно скрутив яйца, я доказала что вылизывание моей пизды, это огромная честь для него. А после принудила его вычистить мне анус, объявив, что вылизывать мою жопу, будет его каждодневной обязанностью. Ещё я сделала его своим писсуаром, классно!

РАБ.

Первая ночь с госпожой показалась мне кошмаром из – за её жестокости. Я попытался встать и убраться из спальни в подсобку, но хозяйка догнала меня и схватила за волосы. Бросив меня на пол, она зажала мою голову между своих ляжек прямо напротив влагалища и начала мочиться, требуя ловить струю ртом и проглатывать. Затем мне покорно пришлось вылизывать письку госпожи насухо, так как я испугался её разъярённого состояния. Яйца мои болели, щёки горели от пощёчин. Казалось, что я опущен дальше некуда и хуже ничего не бывает. Осталось только сдохнуть в луже мочи. Остатки ссаньяи плевки госпожия собирал языкомс ламината, чувствуя давление стоп госпожи на голове.

АУРЕЛИЯ.

Оставшуюся часть ночи мой раб провёл запертым в туалете. Там ему и место! Проснулась я после полудня и спустилась в туалет. Я открыла дверь уборной и ужаснулась дикой вони мочи. Этот урод дремал, запрокинув голову на ободок унитаза. Мне стало весело от его чмошного вида с обоссаной щетинистой мордой. Перенасыщение самыми жестокими и радикальными унижениями, которые способен применить один человек к другому, переполняли меня. Пинком я разбудила его, и не дав опомниться, поссала ему в рот и на лицо. Он так смешно захлёбывался мочой! Потомя я приказала всё вычистить.

РАБ.

Проснулся я от пинков госпожи, я был весь пропахший ссаньём. Госпожа опять сходила в туалет мне в рот. Пока я убирал туалет, госпожа маркером что – то писала на моём теле. В зеркале я увидел, что на лбу, на груди и других частях тела красовались надписи – раб, чмо, пидор, пиздолиз, шлюха, унитаз и тому подобные. Хозяйка велела в таком виде сбегать в магазин. Я умолял её одуматься и дать мне отмыться или хотя бы одеться, но она сказала, что выгонит меня из дома в таком виде в случае неповиновения. Госпожа разрешила только одеть трусы и обуться. Ужасный сон, но это явь. Прохожие оборачивались на меня и тыкали пальцем. Встретилась группа девушек, которые хихикали и снимали меня на телефон.

Они находили эту ситуацию забавной, и когда я пробегал мимо, одна из девиц поставила подножку. Я упал, а девки заржали и стали пинать меня ногами, плевать в меня и оскорблять матом. Я с трудом поднялся и побежал без оглядки. Купив продукты, я бегом побежал к особняку хозяйки, стараясь не попасть на глаза девчонок. Аурелия сама встретила меня у порога и приказала вылизать её ступни, испачканные не мытыми сегодня полами. Пока я занимался этой рабской работой, ощущение пинков от девчонок, и боязнь что вот – вот они появятся, не покидало меня. Госпожа увидела на моём теле грязные следы от ног и приказала выйти на участок, чтоб полить меня со шланга. Вода была холодной, а я стоял на коленях абсолютно голый. Госпожа пинала меня в то место, где на теле была грязь и я должен был её оттирать. Грязь смылась, но от ударов остались синяки и кровоподтёки. Госпожа разрешила идти в коттедж, подгоняя меня пинками.

АУРЕЛИЯ.

Я придумала одну забаву и практиковала её на моей прошмандовке. Я засовывала ему в задницу огурец, и в таком виде он прислуживал мне на кухне. Ему приходилось доедать объедки возле моих ног – это куриные кости, хлебную корку или мясо, которое плохо прожёвывалось. Руки за спиной у него были связаны, и это неловкое положение вызывало у меня ещё больше радости. На объедки я обязательно плевала, топтала их, а иногда сплёвывала и жёванную пищу на пол. Всё это мой раб слизывал, так как больше ничем я его не кормила. Ползая на коленях, он пытался увернуться от моих пинков, в которые я вкладывала всю силу. Его жопа и бока были фиолетового цвета от многочисленных синяков. Особенно было весело, когда чмошник слизывал растоптанные туфлями объедки, я заходила сзади и пинала его по торчащему из жопы огурцу. Бедное чмо визжало от боли! Как классно всё такичморить мужиков.

Любой человек, который умеет утончённо унижать свою жертву и знает в этом толк, согласится, насколько возбуждает взгляд униженного, гордость которого была оскорблена и растоптана. Он был горд и послушен. Соответственно я ждала взрыва его эмоций, либо полного покорения.