Ленка не находила себе места после встречи с Александром. Малолетняя дуреха, замечталась о любви и внимании взрослого дяденьки. Ей просто было одиноко и надо было быть с кем – нибудь помимо своих подружек. Тем более ее закадычная подружка Ксюха попала в больницу с отравлением угарным газом на том пожаре в "Хромой лошади". И Алина где – то запропастилась. В школе ее не было. Вот, она и сходила с ума от одиночества. Ну не могла она Ленка быть одна и все тут!

С кавалерами у Ленки тоже не клеилось, как и у Алины и ее подружки Ксюхи. Из – за маленького роста она не бросалась особо во внимание парням на фоне, например, той же Алины.

– "Просто какой – то заколдованный круг!" – думала постоянно про себя в бегах по городу Ленка. Она теперь ехала на автобусе к Алине с целью погулять по городу до позднего вечера. Раз сгорела их дискотека. Может, встретится, кто – нибудь из воздыхателей.

Ленка была из не очень благополучной семьи в отличие от своих подружек Алины и Ксюхи. Отец постоянно пил и мама работала на двух работах, чтобы тянуть ее и младшего братишку. А Ленка училась. Нужно сказать, не смотря на вертлявость, она неплохо училась, не хуже самой Алины, но и любила погулять. Вот и теперь она спешила к своей подруге Алинке. В своей черной короткой как всегда кожанке и мини – юбчонке. Нацепив туфли на высоком каблуке на свои полненькие девичьи привлекательные ножки, она Ленка ехала на маршрутном автобусе в сторону дома Алины.

Ленка очень переживала за то расставание с дядей Сашей. И он не выходил у нее из головы. После того как он исчез и той клиники, она его уже и не надеялась увидеть. Кому нужна как Ленка считала такая хоть и вертлявая и живая, но совсем еще соплячка. Как она, ни пыталась, из себя строить взрослую, толку, ни какого. И вот она Ленка ехала на маршрутке до дома своей подружке Алинке, еще не ведая, что там то и встретит своего дядю Сашу.

Было уже пять часов, и маршрутка попала в пробку на центральной улице.

– Ну, нет! Еще и этого не хватало! – вслух произнесла Ленка от отчаяния. За окном автобуса уже быстро темнялось. И она спешила. Она, аж, подпрыгивала от нетерпения в этом автобусе, и хотела выйти прямо посреди проезжей части от своего нетерпения.

– Чертова пробка! – возмущалась вместе с пассажирами Ленка – Пошла бы пешком, да далековато!

***

– Мне нужна твоя помощь Алина – уже спокойно сказал Миленхирим Алине – подводя ее снова к Александру – Мне понадобится и его посильная помощь, если он согласиться. Неволить я не буду никого, но мне понадобится твой сон Алина. Твой сон это ключ от дверей в мир моего брата Элоима.

У Алины все упало внутри. А Александру показалось, что ему послышалось то, что только, что произнес этот юный сосунок.

Миленхирим в облике Вадика понял, что привел этим высказыванием и просьбой в недоумение обоих и пояснил – Элоим мой родной брат Алина. А я Миленхирим его близнец брат по нашему Отцу. Мы оба Ангелы царства Божьего. Но волею судьбы, оказавшиеся здесь на вашей Земле людей и за ее пределами влачить свое жалкое существование. Причину я объяснять не буду. Мне нужна лишь помощь. Я должен вернуть своего брата в Рай.

– Вот как! – возмутился, приходя в себя Александр – А кто вернет теперь моего друга Якова. Кто выправит ситуацию с той умершей старушкой в нашей студии! И возьмет на себя грех этих всех убийств?!

Миленхирим подошел вплотную к Александру и посмотрел пронизывающим взглядом голубых горящих астральным светом глаз – А кто вас заставлял лезть туда, куда не следовало простым смертным! – уже повышая тон, сказал ему Миленхирим – Кто проник туда, где ему быть доселе не положено! И он смеет обвинять нас в своей гибели! – Миленхирим не спускал пристального разгневанного взора с Александра – Кто разрешил твоему другу бродить по миру мертвых вплоть до чистилища и быть за это ненаказанным! Это не место для простых прогулок с любыми целями! – Миленхирим видел все и читал мысли Александра, а Алина смотрела теперь на своего Вадика стоящего напротив Александра и до сих пор не верила в то, что это не Вадик. Что кто – то воспользовался его телом и теперь хочет попасть через нее в мир ее любимого Элоима.

– Ну, я убедил вас! – поинтересовался Миленхирим – Не нужно винить и себя в смерти своего друга! И нас тоже! Он сделал свой выбор и пропал на этом пути! – он отвернулся от стоящего как вкопанного на деревянных параллизованных ногах Александра к Алине.

– А вас Алина прошу убедить вашего друга. Или кем он теперь вам является, защитником и искателем правды в своей помощи мне! – он подошел к Алине вплотную, уже деликатно обращаясь – Мне нужна ваша помощь и мы должны проникнуть вновь за грань дозволенного, чтобы вызволить моего брата Элоима из его собственного плена и вернуть на Небо. Этого сегодня нельзя избежать, потому, как может произойти катастрофа, и пострадают целых три мира, включая ваш Алина – он посмотрел на нее глазами Ангела, и она дала кивком согласие на его просьбу.

– Вот и прекрасно – спокойно снова ей ответил ее как бы Вадик и проводил ее до ее спальни и потом вернулся за Александром.

– Я хочу слышать ваше мнение Александр! – он громко обратился к Александру – Не нужно более ссор и споров. Позднее вы поймете почему! Причем сами! – Миленхирим Вадик смотрел на него пристально, не отрываясь голубым свечением Ангельских глаз – Мне нужен ваш только ответ! Да! или, Нет!

И Александру ничего не оставалось, как только согласиться.

Миленхирим привел одним движением своей юношеской молодой Вадика руки Александра в нормальное чувство, и они вместе прошли в спальню Алины.

***

Элоим лежал на своем ложе любви. Он был погружен в свои любовные мечты. Закрыв свои демона любовника глаза и положив голову на запястье своей в золотом браслете руки, мечтал о своей новой любовнице Алине. Он представлял ее кружащейся вокруг его ложа совершенно нагой. Только в одних узких золотых туго натянутых на промежность и молодой волосатый девичий лобок, и на ее овальные бедра стройных девичьих ног плавках, стянутых, тугим золотым поясом, как у его любовницы Изигири.

Он видел ее рисующий круги вперед пупком голый перед собой прелестным овалом живот в танце страсти и любви. Под льющуюся под сводами его полуразрушенного готического храма восточную музыку.

Под удары барабанов и тамтамов, этот ее магический танец живота. Ее мечущиеся по сторонам полные с торчащими в возбужденном состоянии страсти и любви с голыми сосками, как и у Изигири девичьи упругие груди. И вьющиеся перед Элоимом, словно, змеи в соблазне любовного экстаза в золоченых тонких браслетах голые тонкие руки.

Она восточной красавицей перед своим господином танцевала свой танец любви и страсти, развивая на девичьих молодых красивых бедрах голых ног прозрачную парящую над белым, ползущим по полу туманом вуаль. Вращая по кругу над срезом золотого пояса и плавок овалом девичьего живота и извиваясь дикой змеей, звеня браслетами и серьгами в ушах, Алина любвеобильной сучкой взамен Изигири, соблазняла его своим тем танцем у самого его каменного ложа.

Как она была красива! И Элоим восхищался ее красотой. Ее длинными развивающимися темными по воздуху из – под золотого обода венца волосами. Ее лучезарным светом влюбленных в истоме женской ласки и нежности любовной страсти, смотрящих неотрывно девичьих на него Элоима синих глаз. Алина словно парит над стелющимся над полом храма туманом. Тянет к нему Элоиму свои в золотых тонких браслетах вьющиеся в танце руки. И, извернувшись в спине, раскачиваясь из стороны в сторону и качая перед его восторженными любовника глазами запрокинутой обнаженной своей торчащими вверх, затвердевшими от страстного любовного возбуждения сосками девичьей грудью. Она припадает низко, прогибаясь почти до самого стелющегося понизу белого ползущего тумана в гибкой узкой талии, запрокинув свою с темными длинными волосами девичью вверх подбородком голову.

Также как делала его в танце живота любовница Изигирь, уронив длинные темные вьющиеся змеями волосы на самый каменный пол этого похожего на церковный католический храм убежища Элоима.

Открыв свой жаркий любовницы рот. И хищно оскалившись зубами в безумном танцевальном сексуальном экстазе. Она, закатив свои из – под золоченого венца танцовщицы в косом изгибе бровей, синие в мольбе любовной страсти под верхние веки глаза, сладостно в том танце стонет и дергает в стороны голым своим девичьим животом в жажде неуемного с ним Элоимом на его ложе любви секса.

– О, Алина! Где же ты моя Алина! – произносит Элоим вслух и ложится на изголовье своей длинноволосой русой головой – Зачем только я изгнал тебя из моего любовного Рая. Зачем ты привела того человека в этот мой мир любви и порока. Зачем ты заставила меня сделать то, что напугало тебя моя ненаглядная Алина! – он, засыпая – Это все Изигирь! Это все эта порочная змея! Это все из – за нее! Поверь Алина! Нам не дает встретиться эта проклятая Изигирь!