Моя жена Люси любила не только сексуальные приколы, но и симпатичных молодых мужчин, желательно этак на пяток и более лет себя моложе. Эта «забота» о молодежи у нее стала проявляться сравнительно рано, примерно лет с тридцати. Что ни говори: сказывался бальзаковский возраст. Но сегодня этим никого не удивишь. Сейчас самые уважаемые матроны, брызгающие спермой при одном только прикосновении мальчишки, готовы броситься за ним в огонь и воду, лишь бы член у того стоял покрепче и залезал по — глубже. И надо заметить, что они в этом деле довольно-таки преуспели, прикрывая свои стареющие телеса шикарной одеждой, и по несколько раз перетянутой кожей на лицах, чтобы снова щегольнуть перед молодым бой-френдом, а то и новоиспеченным мальчиком — мужем. Вот и моя женушка, хотя еще и не утратив природной красоты лица и тела, все же бросилась во все тяжкие, окружая себя молодыми лейтенантами, которые словно псы, почувствовав течку у еще сравнительно молодой и отлично выглядевшей суки, стали бегать за ней табуном. Но в свои тридцать Люси обладала не только классической фигурой в 90—60—90 при росте в метр семьдесят семь, но и отлично сохранившимся лицом (без единой морщинки), копной волос соломенного цвета, голубыми глазами и маленьким курносым носиком, который она всегда держала по ветру, приносящего приятный запас энергичного самца. Походка у нее была для мужского взгляда просто убийственной, так как таких красивых длинных ног и миниатюрных ягодиц, плавно перемещающихся по горизонтали, не было ни у одной из других красавиц нашего гарнизона.

 — Ах! — тяжко вздыхали ей вслед мужчины.
 — Фу! — недовольно морщились их жены, чуть ли не силком уводя мужей в сторону.
Короче: все бабы в гарнизоне ненавидели мою ненаглядную, а мужики липли к ней, словно мухи на мед. Особенно охочими ухаживать за ней была категория офицеров в звании старших лейтенантов, этих настойчивых охотников до сексуальных приключений. Эта категория молодых людей, была уже достаточно обстреляна сексуальной артиллерией, научилась сравнивать и делать правильные выводы в суждениях, чья жена лучше, и постоянно стремилась подкрепить свою теорию практикой. Но Люси тоже уже побывала в огне и воде сексуальной жизни, пройдя через ее медные трубы. Ее не так-то просто было увести в постель очередного почитателя женских чар. Будучи признанной первой красавицей в гарнизоне, Люси не позволяла себе такую роскошь, как быть кем-то выбранной, так как предпочитала выбирать сама. Поэтому, когда она впервые увидела молодого красавца старшего лейтенанта Касинского, танцующего со своей верной женушкой с отлично сложенной фигуркой черноокой брюнеткой Наташей на одном из вечеров в нашем гарнизонном доме офицеров, то ноздри у моей половины слегка расширились, как у гончей, учуявшей желанную дичь.
Касинский был ростом почти с метр восемьдесят, черноволосый, с цыганистым лицом и неотразимыми голубыми глазами, которые то и дело замирали продолжительным взглядом на фигуре моей женушки, словно раздевали ее, что не осталось не замеченным моей половиной. Она даже слегка улыбнулась ему в ответ, когда мадам Касинская, танцевавшая рядом, слегка прижалась к ней своим мягким бедром, словно пыталась оградить своего благоверного от гарнизонной хищницы. Заметив эту глазную дуэль двух молодых женщин, я сразу понял, что вовосемнадцатилетняя Наташа была тут же сражена, так как, где же ей было тягаться в борьбе по части женских чар с такой светской львицей, как моя жена, перед которой Наташка выглядела жалким козленком, стоящим на коленях перед грозным волком.
 — Ты не находишь, что она очень мила? — шепнула мне в самое ухо жена, кивнув подбородком в сторону Касинской.
 — Угу, — промычал я в ответ, не находя ничего особенного во внешности Натальи.

 — Нет! Ты хорошо присмотрись к ней. Глянь, как ее черная челка, словно занавесочка, прикрывает выгнутые дугой брови и большие голубые глаза. Это женщина — загадка. Неужели тебе не хочется разгадать ее?
 — А тебе — Касинского? — съехидничал я, поняв, куда она клонит.
 — А его нечего разгадывать...
 — Это почему же?
 — Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что он хочет меня...
 — Ну, а ты?
 — Ты же знаешь, как я люблю детей...
 — Пригласить их к нам?
 — Я всегда восхищалась твоей сообразительностью...
 — Эх! Разве можно устоять перед чарами такой женщины, да еще моей жены! — улыбнулся я и слегка коснулся губами ее нежной шеи.
... Касинский был в части моим заместителем по материально-техническому обеспечению.
Едва я раскрыл портсигар, угощая его редкой заграничной сигаретой, как он внимательно глянул мне в глаза и понятливо кивнул.
 — В Находке брали? — скосил он глаза на сигарету.
 — Да. В магазине для иностранных моряков...
 — Надо мне туда смотаться, а то неудобно угощать прекрасных дам нашим ширпотребом, — продолжил он. — Вы разрешите?
 — Давайте поговорим об этом в более благоприятной обстановке. У вас есть возможность заглянуть к нам с женой сегодня после концерта? — задал я риторический вопрос, зная, что на него ни один из моих подчиненных не отважился бы на отрицательный ответ.
 — Конечно, товарищ командир...
 — Вне строя я — Николай Иванович, — усмехнулся я.
 — Мы с Натальей будем ждать вас у входа...
 — Чуть ниже лестницы. Там будет стоять моя черная «Мазда»... , — уточнил я.

 — Есть! — чуть было не козырнул офицер, машинально потянувший руку к виску, забыв о том, что на голове не было фуражки.
 — Только одна поправочка, — продолжил он, — поедет с вами Натаха, а я чуть позже подгребу...
... Касинский всегда был сообразительным по части обеспечения начальства, и все его просьбы исполнял как воинский долг: беспрекословно, точно и в срок, но мое персональное приглашение так воодушевило молодого офицера, что он, казалось, потерял голову. Когда он позвонил в дверь, то побежавшая открывать Наташа, чуть не сбила его с ног. Еще бы! Муж был нагружен сумками и свертками, как носильщик на Курском вокзале в Москве. Мы тоже с женой были удивлены, когда он выложил несколько банок красной и черной икры, холодного копчения кету, целую коробку консервных банок из автономного пайка подводника, не говоря уже о сыровяленой колбасе, корейке и других яствах. Не забыл он и о «горючем», выставив три бутылки марочного коньяка, шампанское и две бутылки розового «Мускателя».
 — Я думаю, что этого достаточно? — спросил он и довольно улыбнулся.
 — Более чем... Ты что, ограбил весь военторг? — спросил я, не ожидая от подчиненного такой прыти.
 — Нет. Только адмиральский салон в Доме офицеров, — хохотнул он и, развернув последний сверток, выставил на столь большую коробку с тортом.
 — Вот, это, — моя жена повела бровью в сторону сияющего, как майское солнце, молодого человека, — настоящий мужчина, не то, что некоторые, — скосила она взгляд в мою сторону.
 — Мой Саша не мальчик с Уралмаша, — просияла Касинская, озвучив старый каламбур.
... Женщины хлопотали на кухне, а мы с Александром, дымя сигаретами, обсуждали наши служебные дела, повиснув животами на балконном периле.

 — Александр. А твоя Натали, прямо скажу, девочка даже очень ничего, — отлил я «разведпулю» в сторону вероятного соперника по части ухаживания за моей женой.
 — Да и ваша тоже не из последних в нашем гарнизоне. Недаром по ней все мужики сохнут, — услужливо ответил офицер.
 — И ты тоже? — «пуля» угодила прямо ему в лоб.
 — Я тоже не исключение. Грешен. Но, похоже, она меня не замечает, — в голосе Александра послышалась откровенно-горькая нотка.
 — Что же так?! Внимание такой женщины, как моя жена, надо заслужить. Таких, как Люси, надо сразу брать на абордаж, а не терять время на длительную осаду, которую подобные красотки расценивают, как нерешительность.
 — А вы не вызовете меня на дуэль?
 — Полноте, Касинский! Дуэли в наше время — такой архаизм...
 — Николай Иванович! Вы замечательный человек. Спасибо...
 — Стоп! Имею встречный вопрос. Как ты смотришь на то, если я сегодня слегка приголублю твою Натали?
 — Положительно, — быстро ответил он, словно давно ждал этого вопроса.
 — И не будешь ревновать?
 — Как можно ревновать жену к своему начальнику?! Я буду только рад...
 — Чему же?
 — Не равнозначному обмену. Люси — супер-леди, а Натаха, по сравнению с ней, просто деревенская серая птичка...
Мы ударили по рукам, договорившись на эту ночь поменяться женами. Но как это сделать на практике я представлял себе довольно-таки смутно.

Пока мы с Александром курили на балконе и рисовали свои сексуальные планы, наши верные боевые подруги уже накрыли в зале шикарный стол. Чего тут только не было?! Разве что птичьего молока. Мы быстро уселись: я рядом с Наташей, плотно прижавшись своим бедром к ее теплому бедрышку, ну, а Люси, которая никогда ни с кем не церемонилась в осуществлении своих самых смелых сексуальных планов, просто уселась к гостю на колени. При этом она так задрала свою полупрозрачную тунику, что мы могли свободно обозревать самое секретное место на ее теле. Я от неожиданности икнул, а Наташа от удивления открыла рот и минуты три не могла его закрыть. Видимо, наше недоумение было настолько выразительным, что Александр довольно ухмыльнулся, а моя жена высокомерно посмотрела на нас, словно на каких-то провинциалов, впервые приехавших в Москву. Ее вид был таким вызывающим, что не ответить на это было бы просто грехом. Я тут же решил исправить ошибку, повернулся к Наташе, которая не могла оторвать взгляда от красавицы напротив, и прошептал ей на ухо.
 — Наташ. Ты выглядишь провинциалкой...
 — Почему? — едва прошептала он, повернув ко мне лицо все еще с округлыми глазами.
 — На тебе слишком много одежды. Глянь на Люси. Она почти голая...
 — Мне тоже можно раздеться? — Наташа с надеждой глянула прямо в глаза мужа.
 — Не можно, а нужно, — сдавленным голосом произнес Касинский, стараясь расстегнуть ширинку прямо под голыми ягодицами моей жены. Люси, чувствуя его старания, то и дело мешала ему, ерзая на его коленях, явно растягивая этот обворожительный сексуальный процесс. Наташе, видимо, надоело корчить из себя целку, она встала и повернулась ко мне спиной.
 — Расстегни, — обратилась она ко мне на ты, подставляя спину.

 — Я торопливо исполнил ее желание, боясь, что она вдруг передумает. Но девочка уже стала играть ва банк. Она быстро, через голову, стянула с себя платье, оставшись в красном лифчике и модных такого же цвета шортиках.
 — Это уже теплее, — заметил Касинский, наконец, расстегнув ширинку.
Не поняв, что он имел ввиду, я прислонил к себе Натали, сидящую на моих коленях, и шепнул ей на ухо:
 — Будь внимательной. Сейчас он вставит ей свой хобот...
 — И она позволит? — недоверчиво повела бровью Наталья.
 — А с чего это она так ерзает на нем? Видишь, как он возбудился, даже лицо вспухло от натуги, — хихикнул я.
 — Да. Достается же ему, бедному, — с ноткой грусти в голосе вздохнула Наташа и, обхватив мою шею своими мягкими, теплыми ладошками, притянула мою голову к своему лицу. Поцелуй был мягким, долгим, сладостным...
... Мы подняли рюмки с коньяком, а женщины фужеры с шампанским.
 — За милых и прекрасных дам! — мужчины встали, раздался звон хрусталя рюмок с коньяком и фужеров с шампанским. Заев первый тост икрой, Наташа снова потянулась ко мне и присосалась к моим губам.
 — Не то целуешь, — раздался язвительный смешок изо рта дамы, сидящей напротив.
 — А что надо? — еле перевела дух моя партнерша, оторвавшись от моих губ.
 — Французы говорят: «Чем выше интеллект, тем ниже поцелуи», — многозначительно заметил Касинский, подняв тунику до поясницы моей жены. Мне показалось, что он уже был полностью готов приступить к работе...

 — Согласна. У меня интеллект всего на уровне средней школы, но это не значит, что я не люблю целовать там, и мне очень нравится, когда и меня там целуют...
 — Так покажи нам это, девочка, — шепнул я ей на ушко.
 — С удовольствием, — она легонько ущипнула меня своими маленькими пальчиками за кончик носа и поехала вниз. Оказавшись под столом, она быстро сняла шортики и лифчик, оказавшись совсем голенькой. В комнате было жарко, и ее наготе не угрожала простуда. Она встала на колени, просительно глянула прямо мне в глаза, словно вымаливала разрешение. Я небрежно кивнул. Она тут же стала торопливо снимать с меня брюки и трусы. Теперь я был в роли кавалера без штанов. Член, конечно, уже стоял столбом. Когда ее маленькие губки стали наезжать на него, то мне показалось, что открываются врата рая, до того они были нежными и мягкими. Но Натали не ограничилась обычными поступательно-возвратными движениями классического минета, хотя и заглатывала моего двадцатисантиметрового «Малыша» до самого отказа. В ее движениях чувствовалась натренированность профессионалки, несмотря на столь молодой возраст. Одно из ее движений (уверен, что ее изобретение), заключалось в том, что иногда она замирала, сомкнув губы на головке «Малыша», оголив ее до самого отказа, совершая при сем вращательные движения головой то в правую сторону, то в левую. Такую сладкую пытку мой «Дружок» терпел минут пять, а потом разразился бурными слезами в ее жадно раскрытый ротик, попутно забрызгивая щеки, глаза и рот. Наташа тут же прекратила свою работу, вынырнула из под стола, демонстрируя всем свое лицо, закапанное спермой.
 — Браво, Натали! — захлопала в ладоши моя женушка, уютно расположившаяся на члене Алексея и слегка приподнимающая и опускающая свою опьяняющую попу. Алексей держал ее обеими руками за тонкую талию, то приподнимая, то опуская, обеспечивая равномерность и замедленность движений. Чувствовалось, что такие движения им было совершать не в новинку, так как никаких сбоев в механике процесса не было.

 — Да. Столь юное создание, признаюсь, удивило меня своей квалифицированность в работе, — сказал я, заваливая девушку на спину и целуя ее в закапанные губы, заодно умывая прелестное личико кончиком языка.
 — У меня были хорошие учители в этом деле, — привстала Наташи, протянув правую руку к блюду с бутербродами с икрой, а левой похлопывая по своей прелестной микрощелке, едва припорошенной вокруг редкими черными волосиками.
И тут она рассказала свою историю, которую мы выслушали, раскрыв рты от удивления. Дело было в том, что мать Наташи, молодая женщина необыкновенной красоты, была замужем за героем-подводником, погибшем в одном из дальних походов своей субмарины. Двадцатисемилетняя вдова осталась одной с десятилетней девочкой на руках. Мама работала начальником сменных операторов средств связи в одной из воинских частей, и частенько не ночевала дома. В таки дни, особенно если это был выходной или праздничный день шаловливая Наташка шарила своими любопытными ручонками по самым крутым порно-сайтам Интернета. Наташа была круглой отличницей. Ее феноменальная память, доставшаяся в наследство от любимого отца, позволяла хорошо успевать в школе и быстро расправляться со школьными домашними заданиями, выкраивая значительное количество времени, посвящаемому любимому компьютеру, с которым девчонка была на ты. Познание самых глубоких интимных тайн взаимоотношений между мужчиной и женщиной вскоре

помогли тринадцатилетней школьнице с успехом применить свои теоретические знания на практике, как этот, только что сделанный ею классический минет. Дело в том, что на маминой работе появился некий компьютерный гений в лице мастера-специалиста по ремонту компьютеров и созданию новых программ. Андрей, парень двадцати пяти лет, высокий, стройный блондин, был не только интеллектуалом, но и настоящим Казановой, в любовную ловушку которого вскоре угодила тридцатилетняя женщина, все еще блистающая своей красотой. Первый же секс, ночью, на кушетке в кабинете начальника смены, привел в такое замешательство ошалелую от сексуального одиночества несчастную женщину, что она, забыв обо всем на свете, бросилась без памяти в объятия молодого парня.

Потом их сексуальные встречи приняли плановый характер и привели к законному, хотя и не равному по возрасту, но никем не осуждаемому браку. Марина Николаевна была еще настолько хороша, что вряд ли кто-нибудь из встречаемых ею мужчин не смотрел ей в след, облизывая от вожделения пересохшие губы. Высокой, плоскогрудой и узкобедрой Наташке появившийся отчим сначала не понравился. Но когда однажды ночью во время отсутствия матери он случайно увидел в приоткрытой спальне падчерицы слабый свет и ее, спящую перед экраном компа, то новоиспеченный папа вошел в комнату, взял на руки свою красавицу доченьку, отнес к себе и уложил в постель. Когда он стал раздевать ее, то Наташка проснулась, но быстро оценив обстановку, тут же прикинулась спящей, сгорая от любопытства о его дальнейших действиях. Отчим не стал тянуть время. Он просто разделся до нога, лег рядом, развернул к себе лицом девушку и стал страстно целовать ее в губы, засасывая их и пережевывая своими мягкими губами. Девчонка застонала, затем что-то внутри ударило ее, словно током, тело задрожало мелкой дрожью, словно в ознобе, она обхватила его за шею и, заваливаясь на спину, уложила парня на себя. Ее ноги раскрылись автоматически, а дрожащая рука крепко ухватилась за его член и направила его во «Врата Рая».

... Они трахались всю ночь. Он уже потерял счет своим оргазмам, а она все еще не отпускала его, заставляя качать и качать, не останавливая процесс. Видимо ее организм еще не созрел полностью для женского оргазма, но она и не жалела, что подарила девственность этому красивому мужчине, а не какому-то толстяку-коротышке однокласснику, который как-то намекнул ей, что не прочь испытать ее на прочность в своей постели. И только утром, перед тем, как им вставать и идти одной в школу, а другому — на работу, она почувствовало, как ее тело, как проснувшийся вулкан, извергает раскаленную лаву навстречу потоку, стремящемуся затушить ее.
 — Надеюсь, мы маме ничего не скажем? — спросил он, целуя падчерицу, и выпроваживая ее на лестничную площадку.
 — Я не такая дура, чтобы говорить с ней об этом, — ответила проказница и ущипнула за кончик его «Болта», оттопырившего брюки его пижамы.
С тех пор их постельные встречи стали регулярными во время маминых дежурств. Кроме необузданного секса, он многому научил ее. Все свои сексуальные познания новоявленный Казанова преподнес, словно на блюдечке с золотой каемочкой, этой очаровательной, умной и необыкновенно сексуальной девушке, обращенной им в молодую женщину. Теперь Наташа знала то, о чем ее сверстницы еще только догадывались. Опытная в сексе мама тоже заметила эти изменения у дочери и догадалась, о их причине, но виду не подавала, по — своему рассудив, что пусть лучше ее новый муж иногда спит с ее дочкой, чем с какой-то бабой, помятуя, о правиле врача, как-то сказавшего ей, что «Все болячки происходят от мозгов, только трипер — от удовольствия».
Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Наташа в 18 лет лет закончила школу с золотой медалью и уже подумывала об институте, как тут подвернулся ей под руку молодой лейтенант Касинский. Он приехал в свой первый лейтенантский отпуск и как-то зашел с другом в одну из уютных молодежных кафешек, где Наташа с подругой ели суши, обсуждая будущие коллизии своей судьбы. Высокий чернявый парень с голубыми глазами и в форме морского офицера произвел приятное впечатление на девушку, у которой при первом же взгляде на него почему-то екнуло сердечко, словно сказало: «Это он!».

 — К вам можно? — почтительно приклонил голову лейтенант, пожирая взглядом молоденькую красотку, кинувшей ему многозначительный взгляд.
 — Конечно, — засуетились девушки, подвигая стулья гостям.
Закончилась эта неожиданная встреча тем, что через месяц еще довольно таки молодая мама оплакивала на свадьбе свою непутевую дочь, так рано выскочившую замуж.
 — Вот так я и оказалась здесь, — закончила свое повествование красотка, отметив с каким вниманием выслушала эту исповедь переставшая трахаться пара, сидящая напротив.
 — Я думаю, что никто из присутствующих не будет возражать, если мы с Наташенькой уединимся в спальне? Страсть, как хочется перенять у нее столь богатый сексуальный опыт? — сказал я, беря Наташеньку на руки.
 — Нет! И мы с вами! — замахала руками Люси, соскочив с колен любовника. — А то мы с Александром уже два года как трахаемся, а кроме способов он или она сверху, ни о чем другом и не ведаем. Правда, Сашок? — она повернула его голову в нашу сторону.
 — Правда. Только зачем так прямо? Мы любим друг друга и, надеюсь, скоро поженимся. Не так ли, дорогая? — обнял он мою жену и крепко поцеловал.

 — Мда! Но эта женщина, вроде бы еще замужем? — выпучил от удивления глаза я.
 — Не за вами ли, мой уважаемый товарищ командир? — нагло посмотрел на меня мой зам.
 — Вроде бы за мной?
 — Гм... А вы ничего не слыхали о «Сексуальной фурии» в нашем гарнизоне?
 — Слыхал. Но какое отношение это имеет ко мне? — все еще не понимал я.
 — Люси! Объясни ему. По-моему мой командир чего-то недопонимает...
 — А что тут непонятного. Я уже перепробовала в нашем гарнизоне почти всех молодых офицеров и наконец-то сделала свой выбор на Касинском. Он пылкий, страстный любовник и у него член по глубине и толщине соответствует моему калибру. И пока ни у нас, ни у вас, — кивнула она в сторону Наташи, — к счастью, нет детей, было бы не плохо просто поменяться женами. По-моему это бы всех устроило. Наташе — стать женой одного из лучших командиров частей в гарнизоне с перспективой блестящей офицерской карьеры, а Николай Иванович тоже не в накладе, получая молодую красавицу жену, настоящую супер — сексуалку, ну а мне с Касинским — постельное счастье. Надеюсь этим, — похлопала она себя ниже пояса, — я тоже с успехом продвину его по служебной лестнице. Не правда ли, мой мальчик? — ухватила она Касинского за ухо и притянула к себе,
 — Правда, моя радость, — ухмыльнулся тот, снисходительно глянув на своего начальника.
 — Наташа? А что ты скажешь по этому вопросу? — развернул я к себе девушку и поцеловал в губы.
 — Я согласна. Только одно условие. По чаще устраивать такие вечера...
 — И меняться парами, — добавила под общий смех Сексуальная фурия...

Эдуард Зайцев.