— Ой... Что это... что это вы делаете?

Даа... ситуация...

Несколько секунд ничего не происходит... Боря стоит в распахнутом халате, одной рукой держа меня за голову, а второй держа у основания член, головка которого у меня во рту. Я сижу на стуле, искоса глядя на Светку, с испачканным спермой лицом и губами в трубочку вокруг Бориного достоинства... И Светка, в полнейшем ступоре, не сводящая глаз с моего лица.

Помню, что эти несколько секунд тянулись медленно-медленно... и еще помню, как вместе со смущением приходит почти живое ощущение какого-то особенного кайфа от того, что на меня смотрят... и я не пытаюсь пошевелиться, а наоборот — думаю, как бы так еще пару секунд побыть у нее на виду.

Первым реагирует Боря. Член его вылетает у меня изо рта, исчезает под полами халата... Он запахивается, и быстро проходит мимо Светки вглубь квартиры. Я остаюсь на месте и смотрю на нее... а она на меня... я улыбаюсь. Видимо, моя улыбка ее как-то приводит в себя. Она подходит ко мне, аккуратно пальчиком прикасается к сперме на моем лице... медленно проводит им сверху вниз. Нюхает палец, потом касается языком...

 — Что это?

Я молча встаю, подхожу к раковине, быстро смываю все, вытираю лицо кухонным полотенцем, висящим тут же. Так же молча беру Светку за руку, и мы выходим из квартиры.

У каждого в детстве было свое секретное место — шалаш, землянка или просто укромное местечко в близлежащем лесу. Было такое место и у нас. Минутах в 20 ходьбы от дома, за дачным кооперативом, был старый затопленный карьер. Народу там никогда не было, а между вырубленных и брошенных гранитных глыб был пятачок, который не видно снаружи. Компания наша там жгла костры, пекли картошку, летом купались и загорали, в картишки перебрасывались. Короче, чувствовали мы себя там уютно и безопасно, взрослые нам там не досаждали.

... Мы быстро идем по тропинке, огибающей садоводство, держась за руки, и молчим... Молчим, не сговариваясь, как бы договорившись без слов. Идти нам осталось немного, сквозь деревья уже видны серые камни карьера.

Мы на месте. Вокруг звонкая летняя тишина, жарко... комариный писк, но где-то... пахнет застоявшейся водой, прохладные камни дают нам чуть влажную тень... тихо, даже ветер не слышен. Мы сидим на бревне у кострища, я зажигаю кучку веток, оставленных нами с прошлого посещения этого места... Мы все так же молчим.

Ветки трещат...

 — Костя... Так что это было? Что он с тобой делал?

Я жду этого вопроса, но хоть убей, не знаю, что ей ответить...

Со Светкой мы знакомы давно. Еще со старшей группы детсада. Близкое соседство гарантировало наше тесное общение, и Светка была моим самым настоящим другом-приятелем, с которым проводилась масса свободного времени. Конечно, были у меня и друзья-пацаны, но это были другие отношения... а со Светкой все было задушевно. Мы доверяли друг другу всякие свои детские тайны, ходили на дни рождений... ну и все такое прочее.

Она держит меня за руку и смотрит в глаза, ожидая ответа.

 — Я сосал его хуй.

Я говорю это тихо, но чувствую возбуждение между ног, и поэтому голос мой чуть подрагивает. Я чуть-чуть улыбаюсь, помимо воли опять вспоминая те ощущения...

 — А зачем??? — ее изумление неподдельно.

Пожимаю плечами. Действительно, а зачем? Но чувствую, что мне нравится и ее любопытство, и моя готовность рассказать ей всё. Поэтому отвечаю как есть:

 — Потому что ему это приятно, — помолчав секунду, добавляю — и мне тоже.

Она по-прежнему не понимает. И я начинаю ей объяснять, что это — секс, что он бывает таким-то и таким-то... не буду дословно передавать мою лекцию, но выложил я ей все, что знал сам. Она слушает, не перебивая, глаза ее не отрываются от меня. Мои откровения возбудили меня самого, и в какой-то момент я непроизвольно кладу руку на свой отвердевший член, и тихонечко его сжимаю. Она замечает это, и нет-нет посматривает мне на промежность. Тут в голове моей рождается идея:

 — Может, хочешь посмотреть?

Она покраснела, и, помолчав пару секунд, кивнула головой.

Я встал, повернулся к ней, и медленно расстегнул пуговицы на шортах. Она смотрела, не отрываясь, а я все так же неторопливо запустил руку внутрь и достал его. Он показался большим даже мне, привыкшему к такому его состоянию. Я оттянул крайнюю плоть, оголил головку... она была налитой и блестела, как полированная.

Никогда раньше я не рассматривал Светку в качестве сексуального объекта... вернее, не так, иногда во время моих ночных мастурбаций дома под одеялом я представлял ее голой, и как я трогаю ее... иногда, не часто. Но в повседневном нашем общении эти образы ни разу еще не возникали в моей голове. И вдруг сейчас, в эту минуту и в этом месте, я посмотрел на нее совсем другими глазами.

Она смотрела на мой член, а я тихонько двигал пальцами, поддрачивая перед ее лицом.

 — Такая же штука у твоего дяди, и вот ее я и сосал.

Она подняла глаза:

 — Можно, я потрогаю?

 — Конечно...

Она коснулась головки кончиком пальца... Провела им вверх-вниз, коснулась дырочки. Я стоял, смотрел на ее изучение, и чувствовал, что уже знакомые сладкие судороги рождались во мне где-то в области поясницы... мои пальцы задвигались суть быстрее. Светка тем временем провела пальчиком вниз по стволу, коснулась яиц. Я вздохнул... Кончить хотелось все сильнее, но я изо всех сил сдерживался, боясь прервать эти волшебные ощущения.

В моих ушах звенела тишина. Между кончиком члена и светкиным лицом было сантиметров десять... Я вдруг представил, как она откроет рот и...

На этом месте удержать оргазм стало невозможно... Я застонал, чуть согнулся в поясе, пальцы мои задвигались быстро и сильно... Светка удивленно взглянула мне в лицо, и в эту секунду из меня вырвалась сильная струя и ударила ее в подбородок.

 — Ой! — Она отшатнулась от неожиданности, схватилась рукой за подбородок, и следующая струя легла ей на пальцы. Мне уже было все равно, я яростно дрочил, и волна сильнейшего оргазма скрутила меня всего. Я выбрасывал на нее струю за струей, а она сидела, замерев, зажмурившись, и боялась пошевелиться...

В голове моей со скоростью калейдоскопа закружились картинки из совсем недавнего прошлого... Я кончал, и в эти секунды почти забыл о Светке, вспоминая, как такая же теплая струя еще час назад билась в мое лицо... вспоминал запах мужчины, которого я удовлетворял в первый раз в жизни, и все это вместе взятое, превратило мой так долго сдерживаемый оргазм в что-то, что вполне можно было бы сравнить со взрывом.

Наконец, все кончилось... Я стоял с полузакрытыми глазами, глубоко дыша, по инерции еще передвигая пальцами вверх-вниз... Светка сидела внизу, тихая как мышонок. Я опустил взгляд... ой-йой...

Ее лицо было залито белой жидкостью. Рот был приоткрыт, и сперма была на ее губах, на подбородке, на щеках... часть попала даже на волосы... Она сидела растерянная, и не знала, что делать — так неожиданно и внезапно все случилось.

Я пришел в себя, но увидев ее в таком виде, понял, что возбуждение никуда не ушло. Вспомнив, что делал Борис в такой же ситуации, я протянул руку к ее лицу и нежными движениями собрал часть пролитого на пальцы... Глядя ей в глаза, я отправил собранное к себе в рот, облизал... собрал еще порцию...

 — Хочешь? Попробуй...

Она несмело потянулась...

 — Высунь язык...

Я провел пальцами по послушному язычку — белые сгустки легли на него... Опустившись на корточки перед ней, я в упор смотрел на нее...

 — Попробуй, это вкусно...

Я глядел, как она осторожно пробует мою сперму... Собираю остатки с ее лица, подношу к ее губам — она послушно открывает рот, мои пальцы проникают туда, чувствую движение ее языка, слизывающего мое угощение.

Я сажусь рядом, обнимаю ее за плечи... Странно, но это кажется и мне и ей абсолютно естественным. Мы сидим, прижавшись друг к другу, молчим и смотрим на огонь. Я ощущаю в себе какое-то новое, незнакомое, чувство... чувство небывалой нежности к этой девочке, неожиданно ставшей для меня вдруг такой близкой и желанной.

 — Ну как? Тебе понравилось? — я не говорю, я шепчу ей на ухо, крепко охватив ладонью ее плечо и прижимая ее к себе. Моя левая рука... я физически ощущаю ее ненужность, и почти не думая, кладу ее на Светкину голую, острую и такую беззащитную коленку.

Она кивает головой... Трогает свое лицо, покрытое остатками моего семени... размазывает оставшиеся капли по коже... я не выдерживаю, приближаюсь к ее лицу и начинаю языком облизывать ее там, где вижу свои следы. Она позволяет мне это делать... я вижу, что ей приятно, она сидит не шевелясь, глаза ее прикрыты... Я еще раз пробегаюсь языком по ее щекам, носу, подбородку... целую губы... чувствую ее движение в ответ...

Мы сидим, обнявшись, и целуемся так, как будто делали это всегда... хотя для нее это первый раз, а мой опыт в поцелуях был ограничен игрою в *кис-брысь-мяу* и теми страстными поцелуями, которыми одарил меня сегодня ее дядюшка. Но мы целовались по-взрослому, с языком, самозабвенно... не знаю, откуда взялось это умение, но оно взялось.

Павой рукой я прижимал ее к себе, а левая гладила ее ноги выше колен. Я не ставил себе целью пробраться куда-то в конкретное место... Я просто гладил ее, ощущая ладонью ее теплую и гладкую кожу... этих ощущений было вполне достаточно для меня.

Так прошло минут десять. Мы оторвались друг от друга. Я встал, подошел к костерку, поправил его, почти погасшее пламя вновь набрало силу и весело затрещало, выбрасывая искры... Я сел обратно к ней... опять молчание.

 — Ты не сердишься? — мой вопрос скорее для того, чтобы нарушить тишину. Я и так знаю, что она не сердится. Но я хочу слушать ее голос, отвечать на ее вопросы...

Вместо ответа она поворачивается ко мне и целует меня в губы. Потом встает.

 — Идем купаться?

Я радуюсь ее голосу, киваю, встаю, улыбаясь, и мы выходим из каменного лабиринта к берегу карьера, держась за руки.

Я оглядываюсь. Вокруг по-прежнему никого. Солнце отражается в гладкой воде, слепит так, что трудно смотреть на его отражение. Мы подходим к воде... Светка снимает через голову платье, остается в белых трусиках... и я вижу на ее промежности небольшое мокрое пятно...

Я скидываю майку, потом шорты. Под ними ничего нет, и я специально поворачиваюсь к своей подружке так, чтобы она видела меня. Она смотрит... мой член не такой крепкий, как несколько минут назад, но и висеть он никак не хочет. И тут мы, не сговариваясь, прыгаем в воду с берега, одновременно ныряя в расколовшуюся водную гладь.

Следующие несколько минут мы плаваем в воде, и я стараюсь прикоснуться к ней. Я трогаю ее за ноги, за острую упругую попку, осторожно, как бы невзначай... Она делает вид, что ускользает от меня, но это игра, и мы оба с удовольствием в нее играем. Немного погодя мы подплываем к берегу, и остаемся лежать в воде рядом, прижимаясь бедрами друг к другу.

Мы лежим, секунды летят, и нам хорошо. И мне опять не дает покоя то тягучее ощущение внизу живота, и, несмотря на прохладную воду, мой хуй опять наливается твердостью, а мысли снова начинают бегать по кругу, рождая во мне очередные желания-фантазии...

Мы негромко болтаем. Я украдкой трогаю девочку, прикасаюсь к ее бедру, глажу его... Она совсем не против, наоборот, я чувствую, что она прижимается к мне теснее... Кладу ладонь на ее попку... легко сжимаю, глажу... рука скользит в ложбинке между ее ягодиц. Разговор дополняет ощущения.

Я рассказываю ей, что со мной сделал Боря... она слушает, улыбаясь, задает вопросы — я отвечаю ей, совершенно ничего не скрывая, во всех подробностях. Она слушает, слушает, ее улыбка не исчезает, а взгляд направлен на меня... А я описываю, как это было здорово...

Тем временем рука моя смелеет. Как-то незаметно я проникаю под резинку трусиков, и вот уже под моей ладонью кожа ее попки. Палец ныряет между... я глажу ее, нежно и неторопливо. Она еле заметно двигается под моей ладонью — я понимаю, что и ей это нравится...

Тем временем наш разговор становится все свободнее. Она расспрашивает меня, не было ли мне больно или стыдно. Я честно отвечаю, что больно было в какой-то момент, но даже боль эта была приятной... а стыдно — нееет, стыдно мне не было ни секунды.

Мы лежим уже на боку, лицом друг к другу. Я продолжаю шептать ей про вкус спермы, про волшебные ощущения во время оргазма человека, которого я до этого оргазма довел... мы обнимаем друг друга, и наши губы соприкасаются, а я все шепчу... шепчу...

Светкина рука ложится на мое бедро. Я локтем слегка двигаю ее, еще секунда — и ее пальцы касаются моего эрегированного ствола. Она осторожно охватывает его, замирает, не зная, что делать дальше. Я двигаю тазом вперед-назад, и мой шепот прерывается... Несколько минут мы лежим так, и я медленно трахаю ее руку, целуя ее в уголки губ.

Истома накрывает нас, а мое возбуждение не дает мне покоя...

 — Свет... а Свет...

 — Что? — шепот ее в ответ подталкивает меня дальше.

 — А ты не хочешь попробовать?

Я не говорю, чего именно, но она и так понимает:

 — Не знаю... наверное, хочу. Наверное...

Я тут же поднимаюсь на ноги, поднимаю ее... мы идем к костру, скрываясь между камней.

У костра мы вытираемся моей майкой... Я вытираю ее, потом себя. Она садится на свое место и смотрит на меня. Я полностью голый, стою перед ней — и теперь уж точно знаю, чего хочу.

Недолго думая, я встаю вплотную к ней. Она не ждет моих указаний, берет рукой меня за ствол, сжимает его пальцами... я двигаю бедрами вперед, головка члена прижимается к ее губам...

 — Открой рот — я шепчу, глядя ей в глаза. Она послушно приоткрывает губы, еще мгновение — и я проникаю головкой в ее рот. Я дрожу... беру ее вторую, свободную, руку, кладу ладонь себе на яйца, своей рукой легонько сжимаю ее пальцы. Одновременно двигаюсь вперед-назад, глядя, как моя головка входит-выходит из ее губ. Опять мои мысли убегают из моей головы, остаются только ощущения...

Я проникаю глубже. Прекрасно помня свои неприятные ощущения, когда Борис ебал меня в горло, стараюсь не причинить того же своей малолетней любовнице. Но постепенно, по миллиметру, мой орган все глубже скрывается у нее во рту. Погрузив его до половины, я замираю, наслаждаясь теплом и влагой, мягко обволакивающей меня.

 — Теперь соси его... соси как леденец.

Она делает неумелые посасывающие движения. Я вижу, как втягиваются ее щеки в тот момент, когда она засасывает меня в себя. Минута за минутой... я не могу себя остановить, а она... она все больше увлекается процессом. Глаза закрыты, губы плотно охватывают ствол. Возникает некий ритм, которому подчиняемся мы оба. Я кладу руки ей на затылок, слегка прижимаю ее к себе — член входит еще глубже. Я боюсь, что это слишком глубоко для нее, но нет... (Специально для .оrg— BestWeapon.ru) Она сосет, с каждой секундой из ее движений исчезает неловкость... Пальчики ее тоже порхают, я чувствую, как по коже моей мошонки пробегают маленькие электрические разряды. Мне очень приятно, и я подчиняюсь накрывающему меня желанию довести этот волшебный акт до скорейшего конца. Еще несколько минут — я уже двигаюсь, почти не сдерживая себя, уже практически в полную силу трахаю ее в ротик, не встречая сопротивления, да и не думая о нем... Остается только нарастающая волна удовольствия и возбуждения, она вытесняет все мои мысли.

Я теряю голову окончательно. Кончить ей в рот — вот все, что интересует меня. И ждать осталось недолго...

Изо всех сил я сдерживаю себя — но вот маленькое цунами происходит у меня в промежности, и я насаживаю ее головой, почти весь хуй скрывается в ней... и я чувствую, как из меня изливается очередная порция прямо вглубь ее детского рта...

В последнюю секунду подаюсь назад... Она пытается вырваться, но не успевает, я наполняю ее рот струями, белая жидкость стекает по ее подбородку из уголков рта... Я спускаю в нее, и шепчу:

 — Глотай, Свет... глотай, пожалуйста... глотай... это вкусно...

Она послушно глотает то, что может. Что не может — вытекает наружу...

В этот раз я кончал чуть дольше, чем в прошлый. И когда закончил — упал на колени перед ней и впился поцелуем в ее рот, чувствуя вкус своей спермы... пытаясь зацепить в себя то, что возможно...

Несколько минут мы не шевелимся, замерев в этой странной позе. Только языки наши сплетаются...

Наконец мы отрываемся друг от друга. Смотрим в глаза... Света улыбается, и на мой вопрос «Как ты?», кивает и тихо говорит *Здорово... *. И, только услышав это ее *Здорово*, я осознаю окончательно и бесповоротно, что же только что произошло между нами.

Не знаю, что будет дальше. И не думаю об этом. Мне вполне достаточно впечатлений сегодняшнего дня для того, чтобы блаженно вытянуться на песке, и смотреть в далекое, такое бесконечное, голубое небо с редкими белоснежными облаками...