Иоланта была очень общительным и коммуникабельным человеком. У нее было много друзей, которых она делила на друзей сердца и любителей секса. К друзьям сердца она относила своих подруг, занимающих в обществе определенное положение с отличной репутацией и примерным поведением. Мужчин среди этой категории друзей было сравнительно немного, так как в ходе дружбы они не выдерживали те сексуальные муки, которые испытывали при общении с рыжеволосой красавицей, которая взглядом или легким прикосновением руки могла тут же уложить этого друга в постель и превратить его в друга секса. Поэтому большинство добрых, хороших друзей сердца составляли женщины, с которыми Ила строила деловые отношения.

К сексуальным друзьям относились мужчины, успевшие в короткий срок переспать с красавицей или просто оттрахать ее в туалете театра во время представления. Получалось так: друг сердца, достойный всяческого уважения и пригласивший Илу в театр, вдруг дурнел к середине спектакля, не выдержав мук ее прикосновений, а то просто смелой, нежной, дамской, руки, делающей ему минет под прикрытием его шляпы. Ореол такого друга тут же тускнел и бывший друг сердца превращался в обычного Дон Жуана, услугами которого она пользовалась, но в душе презирала. Что касается меня, ставшего ее любовником в день знакомства, то я оказался вне категории, так как Ила отнесла меня к работающему по контракту с неустановленным сроком его окончания.

Меня такая категория друга весьма устраивала, так как самого контракта не было и условия заранее не обговаривались, так как Ила любила говорить: «С такими, как ты, Эд, трудно что-то заранее предусмотреть, будем поступать так, как карта ляжет. Как там ложилась карта я не знаю, но Ила под меня ложилась почти ежедневно. Моя жена сначала злилась, но хорошо зная свою настоящую подругу, смотрела на все это сквозь пальцы, зная, что Илу ничем не исправишь, но муж должен бывать и дома не реже трех раз в неделю. Выходило так: трое суток я честно отрабатывал оброк на семейном поле, а четверо суток у любовницы. Ила не любила этого слова и говорила: «Просто у второй жены». Наша семейная дружба носила странный характер.

Иногда, когда мы оба с женой задерживались у Илы, она укладывала нас в свою постель, где я трахал их поочередно, причем они были в постоянном восторге от моего мужественного органа, никогда не падающего ниц перед самой лакомой женской «мышкой». Короче, я хотел бабу иметь всегда, что вызывало у них чувство восхищения и благодарности. Поэтому Ила иногда называла меня «моя душа», что считалось верхом уважения и постоянного желания иметь такого верного друга. Я перестал волочиться за другими женщинами, что мои «супруги» особенно высоко ценили, и если кого и укладывал в кровать, то только по их обоюдному согласию, а то и прямому указанию с «пользой для дела».

А таких указаний было тоже немало. К примеру, жена одного из адмиралов флота увидела нашу семейную тройку в театре и, наведя справки, заинтересовалась моей персоной. Я ничего не знал, как вдруг меня пригласил к себе в кабинет начальник нашей Службы и предложил занять вакантную должность начальника отдела, которую долго держали для сына начальника штаба флота. Мои доводы, что эта административная должность не для меня — флотского специалиста, во внимание приняты не были, и теперь мне приходилось задерживаться на работе в неурочное время, которое я коротал на койке в местном госпитале, в объятиях жены адмирала, приезжающей в госпиталь на профилактический массаж. Это очень не понравилось моим женам. Но лезть напролом было опасно. Тогда они пошли на проверенный способ компроментации жены адмирала, подбросивши ему копию записки его жены в мой адрес, приглашающей меня на массаж. Конечно, нас застукали, жене он устроил тут же мордобой, а меня в плане наказания вернули на мою прежнюю должность. Меня такое решение весьма обрадовало.

Особенно бережно Ила относилась к старым друзьям ее семьи из Израиля. В их числе были большие, уважаемые люди, имеющих влияние в высоких кругах общества. Там Илону знали все, многие пользовались ее широкой душой, позволяющей рыжеволосой бестии как можно шире раздвигать ее волшебные ножки. Одной из причин ее развода с пятым мужем послужил скандал мадам Лисянской с одной из высокопоставленных особ, организовавшей показательный секс с собакой. Илоне такие случаи были известны, но она ни разу сама не испытала того кайфа, о котором втихаря, но с упоением, рассказывали ее подруги. А ведь запретный плод всегда особенно сладок. А дело было так. Как-то утром, муж, собираясь на работу, как бы мимоходом сказал:

— Ты, как-то говорила, что хотела бы побаловаться с собачкой.

— Да ты что? Неужели есть такая возможность?

— Есть. Моя знакомая купила отличную немецкую овчарку по имени Ганс. Он натаскан спецслужбой совершать половой акт с женщиной по приказанию. Завтра, в пять утра, можешь понаблюдать за этим процессом, ну а поучаствовать в нем по договору с хозяйкой собаки... Все это будет происходить в нашей роще за городом на той поляне, где мы обычно жарим шашлыки. Там еще такой солидный ливанский кедр. Прямо у него...

— А как хозяйка узнает меня?

— У нее есть твое фото. Узнает...

— А деньги?

— Все оплачено...

— Не удивительно, что я летела на эту встречу в четыре ноль-ноль, — рассказывала Илона, — мой «мерс» буквально пожирал километры дороги, наконец, я у цели. Но на поляне никого не оказалось. Я укрыла машину в кустах, а сама расположилась у края поляны, где стоял этот кедр. Без пяти минут пять у поляны остановился джип-внедорожник. Из него вышла высокая, белокожая леди с собакой на поводке. Она быстро разделась и, оставшись совершенно голой, дала команду песику, который спущенный с поводка, бегал как сумасшедший по поляне.

— Ганс! Ко мне! — скомандовала дама и ударила себя ручкой хлыста по голенищу сапога. Собака буквально подлетела к даме и уселась рядом. Женщина повернулась животом к псу и указала рукой на свой лобок, покрытый завитушками черного волоса.

— Фас, Ганс! Фас!... — собака подскочила к хозяйке, буквально сбила ее с ног, та успела стать на четвереньки, пес тут же прижал ее к земле и Ила увидела его розовый длинный член, который узкой змеей залезал в ее промежность. Тихо, Ганс, тихо — успокаивала та собаку, и тут же крикнула: «Милая! Выходи... «.

Илона, сначала не поняла, кого она зовет, а Ганс в это время наяривал ее с огромной скоростью. Наконец собака выхватила свой конец из чрева женщины и стала лизать выступившую на ее теле белую жидкость.

Женщина села, и посмотрела в сторону кустов, где пряталась Илона.

— Выходи! Сеанс закончен...

Ила подошла и спросила:

— А как вы узнали, что я там?

— Ты думаешь, что ты первая участвуешь в этом представлении?

— Я? Да... Мгм...

— Ладно. Ты видела как работает Ганс?

— Да...

— Тебе понравилось?

— Конечно. Это было так клево...

— Ну, если понравилось, то тысяча долларов...

— Пардон, мадам. За что доллары? Муж говорил...

— Что бесплатно?

— Да. Я ведь только смотрела, а не участвовала.

— Странные вы люди, богачи! За смотрины — тысяча, за участие — десять тысяч... Логично?

— Но муж...

— Муж объелся груш. Знаю я твоего муженька. Он все время был махинатором. Он мне еще так и не отдал пять тысяч долларов. Придется тебе отрабатывать...

— Да, ничего такого я не знаю! Врете вы все!

— Ах, так! Передай своему благоверному, пусть выметается из страны, пока его не прихлопнули... , — дама прошла к машине, одела халат, свистнула Ганса и так же быстро умчалась, как и приезжала. Даже не поверилось, что только что здесь, в укромном, зеленом уголке только что было такое «кино», которое нигде не увидишь. Вот только закончилось оно скандалом.

Вечером кто-то позвонил мужу, они долго препирались по телефону, наконец, закончили разговор, и муж сказал: Придется нам на время разойтись. Тебе уехать на годик домой, а мне поработать

на кой-кого... .оrg Так эта исключительная женщина вскоре оказалась на юбилее своей подруги в Крыму, а с мужем связь была потеряна...

Анализируя рассказанное, как-то все же не верилось в его правдоподобие. Но потом, в памяти начали выступать отдельные элементы половой связи женщин с собаками. Вспомнилась необыкновенная дружба Марии Павловны Ковальской с домашним псом «Тарзаном», тоже собакой немецкой породы. Полковник Ковальский привез его домой маленьким и жалким щенком, который только что и делал, как пил молочко из бутылки, из него вырос отличный, могучий пес, который от Марии Павловны ни на шаг не отходил и не подпускал к ней других, даже хозяина дома. Соседи посмеивались, говоря Маше, что она приобрела в лице «Тарзана» отличного защитника, но та только улыбалась в ответ, говоря, по простоте своей душевной; «Он у нас молодец. Настоящий мужчина. Никогда хозяйку в беду не даст». И действительно, стоило кому-нибудь только приблизиться к хозяйке, как «Тарзан» зверел, скалил зубы, давая понять, что он категорически против поклонников хозяйки, не говоря уже о тех, которые подсмеивались над ней. А Мария Павловна иногда ругала своих критиков, говоря, что они «Тарзану» и в подметки не годятся. И когда «Тарзан» как-то в присутствии всех залез под юбку своей попечительницы, дядя Костя вынужден был списать его на дальний пост связи и наблюдения. Там «Тарзан» трагически погиб при выполнении ответственного задания при задержании вражеского разведчика, но народ шепотом рассказывал, что пес был застрелен начальник поста, обнаружившего собаку прямо на теле своей жены. С женой он тоже вскоре развелся и был переведен в управление полка СНИС.

И еще случай. Рассказывал прокурор гарнизона в узком кругу друзей. Судили жену мичмана за половую связь с собакой. Женщина-судья спросила подсудимую:

— Ну, что вы нашли в собаке такого, что решились на такой поступок?

— А ты сама попробуй, а потом говорить будешь. Для горячей бабы умная собака в этом деле — рай!.

Жаль только, что Ила этого так и не успела попробовать, о чем постоянно жалела и говорила:

— Много чудес есть в природе. Одно из них я видела, но, к сожалению, так и не участвовала. Женщины балдеют и после Этого не хотят спать со своими неумеками мужьями. Вот и думай тут: важен ли для некоторых женщин секс с животными или это только их блажь и сексвыдумки?

Конечно. Я против таких опытов. Не потому, что в этом деле могу проиграть собаке, просто я уже, видимо, не смогу с такой женщиной лечь в постель... А вообще-то, если трезво взглянуть на это дело, то сейчас в мире разрешены: «Инцест», однополые браки, лесбиянство, добрая половина мужиков-геев. Не исключено, что какой-нибудь ненормальный законник и половую связь с животными узаконит. Все в этом мире течет, изменяется...

Как-то между делом я спросил Лисянскую: «Не жалеет ли она, что у нее не произошел половой акт с собакой:

— Чтобы ответить на этот вопрос, надо было бы попробовать самой, — задумчиво ответила Ила.

— Жалеешь, что не попробовала?

— Жалею...

— А брезгливость тебя не задушила бы потом?

— Видел бы ты эту собаку! Пес-артист, борец и страстный любовник. Когда мадам отстранила его, оборвав его старания словом «Хватит!», — у того в глазах стояли слезы...

— А по-моему для такого типа мадам совсем по фигу, кто ее трахает, лишь бы трахал хорошо, не так ли?... , — допытывался я.

— Очень может быть. Вообще-то все прогрессивное человечество и церковь в том числе против этого дела, но в своей жизни человек может судить правильно о событиях, только познав их своим непосредственным участием в них, иначе суждения его могут оказаться неправильными, ложными...

— А что ты можешь сказать о человеческих половых извращениях? — решил я допытать Илочку до конца.

— А таких извращений нет в природе. Люди просто решили когда-то, что вот это — можно, а это нельзя. Ведь секса, как ты знаешь, в СССР не было. А дети-то рождались. Вот, к примеру, игра в ловлю угрей, Ее описывает в своей книге один из теоретиков научного социализма. Суть игры заключается вот в чем: собираются пар двадцать мужчин и женщин одинаково одетых, желательно всех замужних, поиграть в эту игру. Выбирают одного судью. Усаживаются за круглый стол, на нем в центре стоит серебряное блюдо, на которое они кладут от каждой пары, скажем, по сто рублей. Выпивают по бокалу шампанского женщины и по рюмке водке мужчины, женщины идут в сад, подходят к бассейну, ложатся грудью на его стеночку и быстро мешают воду рукой, изображая борьбу с пойманной рыбой. Подавать голос кому бы то ни било запрещено. Мужики спускаются к бассейну чуть погодя, тут темно, лиц не видно, только белые платья слегка виднеются у бассейна. Мужики подходят сзади пристраиваются к выбранной женщине и по команде судьи, начинают трахать женщин, предварительно снявших трусики. Все делается молча, чтобы никто не знал кто и кого сейчас сношает. Через пять минут судья прерывает процесс. Мужики уходят в зал, следом идут женщины, они садятся на свои места, опять кладут деньги на блюдо, опять дамы спускаются вниз, потом мужики, опять одни трахают других, но уже десять минут и так этот процесс повторяется столько раз пока к столу придет последняя единственная пара, которая забирается на стол, трахается и забирает все деньги с подноса. Остальные пары уже давно спят, так и не узнав, кто же кого трахал в течение всей ночи. Говорят, что это крайний разврат. Но мне кажется, что это настоящая секс-игра, такая же безобидная, как игра в подкидного дурачка.

— Ты знаешь, — вступила в разговор Ила, — а чем плоха групповушка за столом. Дамы сидят на членах своих партнеров и играют в карты, а мужики сношают их до оргазма, после чего меняются партнерами. Сколько смеха и веселья при этом за столом. Чувства бьют струей и прямо в женское лоно. Захотел другую напарницу, взял тут же и усадил на свой член. Красота. И никто не стесняется, всем весело и хорошо. А последней паре аплодирует весь зал, подбадривая словами типа: Ну, Федя! Давай, давай, давай. Дрючь ее, сучку, до потери сознания. И он дрючит, боясь, не справится, и выглядеть в глазах мужиков этаким тюхой, а не заправским хахалем.

И наконец, проблема старая, как мир. Когда же наконец легализуют проституцию. Девки хотят деньги зарабатывать, платить налоги, ублажать мужиков. Ведь современные публичные дома, если дело развернуть как следует, очень многих привлекут, кому деваться некуда, когда секс-огонь яйца жжет, а слить некуда.

Мы еще долго сидели и обсуждали половые проблемы, пока я не повернулся к жене и не сказал:

— Ты извини меня, крошка, но на Илочку у меня дано стоит. Разреши, я тут же ее оттрахаю?

— Давай! Кто против?

— Мы все за, только одно условие: открытый секс для всеобщего обозрения...

— Действительно. Ну. Чего тут скрывать. Все отлично знают, как это делается, вот только продемонстрировать это для всех стесняются.

— Наш лозунг должен быть один: «Долой стыд в сексе! Долой мат в сексе!» Все надо делать, как это заведено у культурных, порядочных людей.

— Пора в школе ввести уроки мастурбации! — предложил я.

— Ну, это ты загнул. Это уже слишком. Пусть сами познают. В Интернете полно порнухи. Мастурбацию оставим им как домашнее задание, — предложила моя жена и мы расхохотались.

Эдуард Зайцев