Ближе к 8 утра проснулся Сашка и стал громко кричать, требовав, по всей видимости, своей порции утреннего молока. Марина завернулась в простыню и отправилась на кухню. Пока после секса с моей женой спокойно спал Мишка, а Мариша крутилась на кухне в хлопотах, у меня было время подумать и прикинуть план дальнейших действий. Естественно, забыть всё я не мог, но и подавать даже малейший знак ей или ему о том, что я всё слышал, дабы избежать нелепой ситуации, тоже не хотелось.

Как мы будем дальше жить? У Марины будет извечное чувство вины. Интересно, она когда-нибудь решится рассказать мне о сегодняшнем утре? Сомневаюсь. Я бы, наверно, не рассказал. Стыдно. Какая сложная ситуация, если бы она всё рассказала, я бы всё понял и не имел претензий. Интересно, а если бы я рассказал ей, что слышал, как этот «лучший друг» пользовался ей, что бы она сделала? Как объяснить ей, что я не прервал это лишь потому, что не хотел ставить ее в неудобное положение. Да, ирония судьбы, в интересное положение поставил её Мишка, точнее воспользовался ее положением в прямом смысле слова.

Проснулся Мишка: открыл глаза и безмятежным голосом спросил:

— Чего не спится, Олежек?

— Да так, утреннему солнышку радуюсь — язвительно подумал я. А вслух ответил:

— Сашка проснулся, разбудил. К этому времени я уже всё решил. План действий был продуман.

День проходил в обычной обстановке. Жена приготовила завтрак, утренний стол, мы даже умудрялись шутить. В общем, театр маскарад был в полном разгаре, актеры умело играли роли, никто из нас не подал ни малейшего вида на случившееся. Дальше была обзорная прогулка по городу с плановым осмотром наших немногочисленных достопримечательностей. Хотя мне было и не до них. Моей головной болью была Маринка, которая ничего не подозревая, шла с коляской в своём любимом красном платьице, облипающем точеную фигурку, и как всегда вызывала восторженные взгляды озабоченных прохожих мужского пола. Особенно это было заметно, когда она наклонялась к Сашке в коляску, чтобы поправить ему соску, например, и нижняя часть ее платья немного приподнимала завесу тайны над его содержимым. Знали бы они, что сегодня кто-то уже побывал там, в этом заветном для них месте, и, увы, это был не её муж.

Мы проходили мимо детского магазина, и Маринка решила зайти за вещами для ребенка, я знал, теперь у меня есть минимум 20 минут для осуществления моего плана. А план был достаточно незатейлив, я решил высказать этому козлу всё, что я о нем думаю без купюр, как есть.

— Послушай, «друг», я не буду юлить и мне надоело притворяться. Я всё знаю, о том, что сегодня было, — сказал я.

— Мишка понял всё, это читалось в его глазах и растерянной физиономии, но сделал последнюю попытку спастись.

— О чём ты говоришь, вообще не понимаю, — произнося эти слова, лицо Мишки горело ярким красным пламенем.

— Всё ты понял, я говорю напрямую, говорю о том, как ты бесцеремонно поимел мою жену.

Назад дороги не было, он больше не могу отпираться и понимал, что я с него не слезу:

— Раз ты всё знаешь, — ответил он, тогда знай и то, что это Маринка первая дала повод, и не только повод. Больше я тебе ничего говорить не буду, всё это будет выглядеть, как нелепое оправдание. Хочешь судить меня — суди, хочешь дать по роже — дай. Я это заслужил. Но не знаю, как любой другой поступил бы на моём месте. Я слабый, я не смог удержаться от соблазна.

После слов «Маринка первая дала повод, и не только повод» я больше ничего не услышал, звон стоял у меня в ушах и какой-то нелепый неритмичный гул, видимо я слышал как кровь в моих венах то ускоряла, то замедляла ход. Я стоял на ногах, но я был без сознания, никакие мысли не вертелись у меня в голове, только этот гул. Сколько я так простоял, не знаю, но когда реальность начала посещать мои глаза, Мишка уже требовал:

— Ну, сделай ты что-нибудь или скажи, сколько можно молчать?

Мысли тонкой вереницей, по одной начали стучаться ко мне в голову. И в этот момент, из магазина вышла Марина. Не знаю, поняла она что-нибудь или нет, глядя на наши лица, но цвет её лица залился багрянцем. Однако это была единственная реакция от взгляда на нас. Через секунду, она спокойным тоном сказала:

— Всё, можно идти дальше.

Дальше идти было некуда, и мы направились домой. Моя жена шла спереди. А мы с Мишкой немного позади. Никто до самого дома не проронил ни слова. Я шёл и думал, пытался выстроить в ряд все события и самый главный вопрос для меня был в том, какую роль сыграла в этой семейной драме моя жена. У меня не было оснований не доверять Мишке, он был загнан в угол, в таком положении неподготовленные люди обычно выстреливают правду. Сомнения, конечно, терзали голову, но чаша весов склонялась в пользу аргумента Иванченко.

Мысли постепенно начали убегать от конкретной проблемы, и я со свойственным себе педантичным пристрастием оценивать каждую ситуацию, смаковать её и поворачивать разными сторонами, начал размышлять. Как реагируют люди на измену? Одни хватаются за нож и творят глупости, о которых потом жалеют всё жизнь. Другие закрывают глаза и просто стараются ничего не замечать. Третьих измена мужа или жены, наоборот, возбуждает, они получают от этого процесса удовольствие. Как это происходит, почему одни делают так, а другие иначе? И тут меня осенило, а ведь между чувством возбуждения и ревности очень много общего. Пелена перед глазами, гул в ушах, выплеск адреналина, призыв к действию. Значит мозг, учитывая интеллект или темперамент человека, почувствовав такое состояние, может распознать его по-разному. И соответственно дать разный импульс на мышцы. У кого-то включатся руки и ноги с целью уничтожения. Кто-то сможет подавить в себе это чувство. А кому-то мозг даст импульс на половой орган.

Интересно, а какой из этих вариантов не извращение? Разве не является извращением насилие, или может быть мазохизм и просто железное терпение, позволяющее игнорировать проблему — это не извращение? А может быть проще всего тем людям, которые могут извлечь удовольствие из этого состояния и распознать его как возбуждение? Я никогда не думал раньше над этим, да и ситуации, признаться, такой со мной никогда не было.

До дома оставалось идти ещё десять минут, а я продолжал размышлять. Да, все мужчины — собственники. И я в том числе. Маринка моя собственность, но разве пасечник, имеющий великолепную пасеку, не делится со своими коллегами мёдом «на пробу», ожидая от них похвалы. Он ведь не отдаёт свою пасеку, он любит её, он просто даёт друзьям попробовать, чтобы они оценили, и, возможно, даже позавидовали его успеху. Он столько усилий вложил в эту пасеку, в этих пчел, это кто-то должен оценить, однозначно. Когда мы заходили в квартиру, я уже был абсолютно уверен в своих дальнейших действиях. И буквально на пороге я с довольным видом объявил:

— Ну что, может продолжим сегодня праздник жизни? Я бы ещё выпил и повеселился.

Мишка смотрел на меня, как баран на новые ворота. От недоумения у него лицо стало плоским, как кирпич. А жена в свою очередь наоборот отреагировала положительно на моё предложение. Скорее всего, оно развеяло её страхи по поводу моей осведомлённости утренними событиями. Не раздеваясь, я отправился в магазин и приобрел три бутылки вина.

Наступил вечер, Сашка был накормлен и уложен на своём месте в комнате, а мы опять сели за стол, но сегодня уже на кухне. Поезд «моего друга» должен был отправиться в 11 утра следующего дня, время располагало. Маринка, как всегда сидела в своём, халатике, неплохо играя роль женщины, из которой не вытекало семя друга мужа ещё совсем недавно. Я старался поддерживать разговор и даже шутил, Мишка был достаточно вялым, произнося лишь общие фразы. Мы выпили всё, но спиртное, похоже, никого сильно не зацепило, уж очень много мыслей витало у каждого в голове. И тут я одной, заготовленной заранее, фразой положил всех на лопатки:

— Я всё знаю о сегодняшнем утре, о вашем сексе и хочу поставить точку, раскрыв все карты. Раз я не участвовал в таком прекрасном действии с утра, я хочу поприсутствовать на его повторе вечером.

В своих мыслях, когда планировал эту речь, я понятия не имел, как на это отреагируют участники разговора. Ведь я до сих пор не был уверен, что Маринку тупо не изнасиловали во сне. Я блефовал. Мишка опустил вниз глаза, он ничего не говорил, он молчал, но и Маринка не бросилась в истерику, она с лицом дурочки, с глупой улыбкой и поднятыми бровями пыталась сыграть роль, которую ещё не успела придумать. В моих ушах зашумело, а глаза наполнялись пеленой, но мозг в этот вечер послал правильный импульс, в моих спортивных штанах начинался ураган.

— Миша, возьми инициативу в свои руки, я тебя прошу, как друга это просто необходимо сделать.

Я взял стул и как зритель сел посередине кухни, давая понять, что спектакль начался. Иванченко понял всю безвыходность ситуации и встал в двух шагах передо мной, аккуратно взял за руку мою жену. Маринка всё ещё пыталась изобразить недоумение, но поднялась. Миша поставил ее передо мной и его губы начали аккуратно целовать шею моей жены сзади, она всё ещё нелепо улыбалась. Он запустил руки в створку халата и гладил живот Марине, обильно одаривая поцелуями ее шею. Своё состояние я описать не смогу, белый плен перед глазами и зашкаливающее возбуждение, это всё что я помню.

Руки Миши распахнули халатик и передо мной оголились груди моей прекрасносложенной обаятельной жены. Она в свою очередь уже просто стояла, пытаясь создать эффект безразличия. Рука друга скользнула в ее трусики, и она инстинктивно сжала ноги, глаза ее начали закатываться вверх, она уже не могла сдерживать желание. Вслед за халатиком на пол медленно спустились трусики Марины, её бритый лобок предстал перед моим взором, рядом с ним маячила рука Михаила, ритмично поглаживая ее киску.

Я делился своим мёдом с другим пасечником, надеясь на то, что он ещё долго будет его вспоминать, ведь я могу есть его каждый день, а он лишь несколько раз в жизни насладился его ароматным вкусом.

Небрежным движение он нагнул ее вперед, Марина не ожидала такого поворота но поддалась. Одна из ее рук оказалась на моей ноге, второй она держалась за спинку моего стула. Михаил сделал толчок и оказался внутри неё, видимо смазки оказалось достаточно, она не удержалась от вскрика. Началось мерное покачивание взад вперед. Марина не смотрела на меня, её голова была опущена вниз над моими штанами. Я снял их и без промедления мой член оказался у нее во рту. Весь этот процесс длился буквально несколько минут, от сумасшедшего возбуждения я кончил, даже не предупредив об этом жену, она просто смирно всё проглотила, увидев это, кончил и Михаил, как в прошлый раз, не удосужившись вынуть. Маринка побежала в ванную.

Миша оделся и без слов ушел. Было только 2 часа ночи, но, видимо, ночевка на вокзале его прельщала больше, чем выяснение отношений. Через 15 минут из ванной вышла Маринка. Ей было стыдно, она не знала, что сказать, выглядела, как побитая собака. Я достал из холодильника заныканную бутылку водки, поставил на стол и сказал:

— Рассказывай всё, как есть и закрываем эту тему. Слишком много вопросов ещё мелькало в моей голове, эта посиделка прошлой ночью с Мишей, непонятные утренние слёзы и многое другое. Марина села, залпом выпила рюмку водки. И начала свой рассказ...