И Скайнет последний раз пошел на это, хотя был уже совсем другой к этому времени машиной. Именно, благодаря, в первую очередь ему Алексею, сыну их человеческому, ставшему ради спасения их жертвой, жертвой какую еще никто не приносил в этот разрушенный атомной войной мир. Он принес себя в жертву Скайнет. Принес свою юношескую почти еще детскую душу на алтарь победы. И никто этого не видел и никогда не узнает, даже его отец и майор Кравцов. Никто, став сыном главной машины и повелителя всех роботов Скайнет. Единственным его сыном, своей той еще молодой наивностью и болью по матери сумевшим покорить ледяное электронное расчетливое и бескомпромиссное сердце мега машины. Он сделал то, что не смог никто. Он Алексей остановил войну.

Алексей понимал, что они не примут его, даже зная, что именно он остановил Скайнет и войну вот такой ценой. Они не примут его таким и все равно убьют. Они люди, а он машина с душой человека. Как они приняли тогда Т – Н, первого в своем роде киборга? Они испугались. Сам Джон Коннор испугался того, что увидел. А он увидел первого искусственно созданного человека. Но испугался и хотел его убить. И, тоже, самое, будет и с ним с Алексеем. Если они незаметно не исчезнут со

Скайнет, то их будут все равно искать. И не из чувства незавершенного мщения, а совсем по другой причине. Из чувства собственного страха. Из – за страха возможной новой атомной войны. Даже не пообщавшись не только со Скайнет, но даже с ним, полумашиной получеловеком.

И он теперь изгнанник. Он теперь не человек, он машина. Такая же, как и та, что обнимает его, сейчас одаривая теплом своей тепловой плазменной энергии и любовью на какую теперь способна эта машина. На любовь, которую он и пробудил в ней за время их тесного общения в этом подземном бункере.

Он ощущал самого мощного и самого совершенного, но совсем уже другого, так не уже похожего на машину робота. Звуки плазменного генератора и все биотоки и энерготоки в теле прижавшего его к себе Т – Х. Тоже, самое, новый Т – Х, кем был теперь Алексей, чувствовал и в нем. Они стояли в общей энергетической силовой ауре, обмениваясь тепловой внутренней своей энергией. Энергией двух совершенных новых машин, и питали исходящей общей животворной для роботов энергией стоящих вокруг их Т – 888, как одна электроподстанция, заряжая всех вокруг и раздаривая свою любовь и тепло в силовом магнитном энергетическом биополе. Роботы стоящие вокруг них впитывали их нескончаемую практически вечную плазменную тепловую невероятной мощности энергию батарей в свои батареи водородной силовой установки и гудели, заряжаясь от них для последнего рывка.

Спасительного рывка, который им предстояло сейчас всем сделать.

– Мама – произнес тихо Алексей – Мы спасемся мама. Мы все спасемся.

В ответ ему второй Т – Х, лишь прижал его сильнее к себе и прижался своей полиморфной щекой к такой же щеке своего приемного сына.

– Сын мой! – произнес почти шепотом на ухо Алексею Скайнет – Ты мой единственный и самый родной мне сын! Я буду для тебя, кем ты захочешь, хоть матерью, хоть отцом, хочешь ангелом, но я хочу, чтобы ты был всегда со мной. Мой сыночек! И я не отдам тебя никому и буду всегда с тобой и буду защищать как родная мать тебя!

Уже давно не было Джона Коннора, равно как и его матери Сары Коннор, вечных его противников и в прошлом и в будущем, и он Скайнет забыл давно про это. Его поглотила любовь. Любовь к человеку, к ребенку к этому русскому молодому юноше, когда – то противостоящего ему в открытом бою на поле боя у стен той лаборатории S9A80GB18, на месте уничтоженного войной города Красноярска. Там в Восточной России в таежной заснеженной Сибири их была первая встреча. Скайнет уже начал переходить в фазу перестройки своего сознания, и Алексей был далеко не последний, кто помог ему стать тем, кем он стал теперь. Этот русский солдат еще совсем мальчишка. Он нужен был Скайнет и он его получил и привязался к нему материнской любовью, уже как настоящая земная женщина. Он стал чувствовать себя как женщина и как мать. Он смотрел на женщин. Пленных в лагерях истребления женщин и пытался понять, каково быть женщиной имеющей своих детей.

Он видел таковых матерей пересаженных в тела роботов и бежавших с поля боя ради поиска своих потерянных детей. Потрясенный этим, он все время пытался найти этому объяснение, и он нашел его. Нашел в опытах с маленькими детьми и понятием мама. Он просто однажды надел ради эксперимента облик женщины и матери уже не смог его снять. Бесполая электронная машина, общаясь с молодым еще совсем мальчишкой, стала многое чувствовать и понимать и не могла с этим уже ничего поделать. И она понял, что есть мать и что есть ее ребенок. Она поняла, каково было уничтожить жизнь на всей планете и каково рождение самой жизни.

Теперь он хотел искупить свою вину, но не собственной смертью, а любовью. Любовью к человечеству и к нему его спасителю. К единственному теперь человеку, помнящему все и единственному приближенному к нему так близко как никто другой. Ценой любви Скайнет к Алексею он считал своим искуплением за свои кровавые грехи и сдачу своей всей армии.

Скайнет понял, что натворил и захотел все исправить. Скайнет понял, то, что так и не смог понять до конца сам человек. Он понял цену самой жизни.

И он, теперь боялся остаться один, и он выбрал Алексея. Он полюбил его уже как женщина, а не как машина. Потому, что Скайнет перестал на последнем отрезке своей жизни быть той самой машиной. И он принял решение о собственном самоотключении.

Он любил его Алексея и был готов ради него на все, как и его теперешний усыновленный и приемный сын. Который сделал своим по умершей матери сыновьим неутешным горем и любовью его таким, каким он стал Скайнет. Он не был теперь той гипер электронной машиной, он был человеком таким же почти, как и Алексей в теле нового совершенного до последнего винтика Т – Х/СОТ820, которого сам и сотворил.

Он думал, что мальчишка не примет его таковым в облике его матери, но чем дальше было их общение, тем они сближались все ближе и ближе.

В это время лифт остановился на верхнем уровне этажа бункера главной догмы Скайнет. Открылись створки огромных дверей, и они в зареве пожаров и взрывов плазменных снарядов выскочили наружу и побежали со скоростью роботов к задней оборонительной бетонной стене бункера. Они маневрировали под ногами гигантских Харвестеров и шагающих кибертанков погибающих под обстрелами тяжелого вооружения повстанцев, прикрываемые тремя киборгами телохранителями, они неслись со скоростью локомотива между горящих и разрушенных цехов и внутренних укреплений главной догмы, перепрыгивая руины и лежащих убитых андроидов Т – 900, киборгов К – S1 – А и Т – S1 – A и андроидов К – S1 – В1 – А.

– Спешите! Осталось совсем немного! Вы должны успеть унести ноги! – прокричал им Рональд огромный шагающий Харвестер, сотрясая землю своими громадными гидравлическими ногами. Он прикрывал их от мощного зенитного огня человеческого сопротивления. Обстрел велся на расстоянии и нападающие не решались еще на откровенный штурм бункера пока Харвестеры и шагающие кибертанки были на ногах и вели ответный с высокой точностью обстрел противника.

Рональд издал свои машинные звуки на своем робота языке, переговариваясь и отдавая команды, и роботы охранки бункера усилили свой огонь по противнику, пробившемуся почти к главной догме Скайнет.

Их уже не прикрывал никто. Не было прикрытия с воздуха и на земле. Часть машин вышла из строя от обстрелов, часть просто была отключена самим Скайнет.

Остались только роботы прикрытия и те, кто не хотел смириться с поражением и со сдачей в плен. Это были автономы, такие, как и Рональд, но непримиримые к непонятной и необъяснимой для них капитуляции Скайнет.

Оставалось совсем немного и два Т – Х, Т – 888 и два Т – 800, уже были в двух прыжках у самой стены, когда многотонный Рональд, повернувшись к ним лицом, и громыхая гидравликой ног, и механическими звуками, протаранил стену за пределами бункера. Он выстрелами из плазмомета разнес ее в мелкое крошево и разбросал камни, по сторонам освобождая проход беглецам. И две обнаженные блестящие в свете зарева пожаров полиморфные фигуры, молча и без лишних звуков, выскочили за пределы бункера и понеслись, держась за руки в темноту ночи, на бешеной скорости, включив рентгеновское и ночное зрение, сбивая кусты и маленькие, деревца своими андроидов ногами.