Я демонстративно положил ладонь женщине на влажные еще половые губы, принялся потихоньку ласкать их, иногда касался клитора или всовывал неглубоко во влагалище палец.

– Это называется петтинг. Чувствуешь – иногда тебе приятно, иногда – не очень? Но мы с тобой почти не знакомы, поэтому я не знаю точно, что тебе больше нравится, а что меньше. Теперь ты сама делай то же самое своей рукой. У тебя должно получиться лучше, потому что ты ощущаешь, где и как тебе приятней. Попробуй.

Люся попробовала, но довольно скоро остановилась:

– Да, ощущаю.

– Тогда не прекращай, продолжай.

– Долго?

Я чуть не подпрыгнул:

– Долго! Пока не кончишь еще раз! Дрочи давай, а то выгоню на мороз.

Наблюдая, как она старательно и не очень – то умело терзает себя, я сам потихоньку начал заводиться. Чем бы ни завершились её старания, я таки трахну ее в любом случае.

Мне все было хорошо видно в свете уличных фонарей: шторы, как и прошлой ночью, не задвигались. Закрыла глаза. Прикусила нижнюю губу. Всё больше внимания клитору. Изменилось выражение лица и коленки начали сдвигаться: Опять остановилась? Что случилось? Почему?

– Ой: сейчас снова, кажется:

– Так давай!!!

– А если?. .

– Что – если?! Давай, давай, продолжай, до самого конца!

Помедлила, но все же продолжила, все быстрее и быстрее. Через короткое время – опять то же выражение лица, сдвиг коленок, потом внезапно пальцы почти остановились, и... Ахнула, выгнулась, взвыла тихонько, нащупала свободной рукой одеяло и рванула его себе на лицо. Под одеялом еще некоторое время раздавались приглушенные звуки, потом стихли.

Я выждал небольшую паузу, сдернул одеяло, усмехнулся:

– Вылезай, приехали! Это у тебя был оргазм от мастурбации. Молодец, усвоила урок!

– Ой, мне так неудобно:

– На потолке спать неудобно, потому что одеяло слетает всё время. И в почтовый ящик писать неудобно. Всё остальное удобно.

– А почему: в почтовый ящик неудобно?

– А ты на досуге как – нибудь попробуй, и сама убедишься.

Люся засмеялась:

– Ага, ну да, правильно. Представила!

– Молодец. Ну, так как насчет миньета?

– Сейчас, подождите: Настроиться надо.

– Настраивайся, только не очень долго. Можешь для начала, чтобы обвыкнуться немного, взять член в руку. Бери!

– Я боюсь пока.

Черт возьми, ну что за секс у меня такой вторую ночь подряд? Ни то, ни сё. Вот связался на свою голову!

– Вот, блин, несчастье – то! Хрен с тобой. Не хочешь – не надо! Раздвигай ноги. Трахну тебя, и будем уже спать.

– Я сейчас: Вот, уже готова.

– Ну давай, как в порнушке ты наверняка видела. Видела же? Вот! Только осторожно.

Люся пристроилась так, как её, видимо, научил всезнающий интернет, и, решительно и отчаянно вздохнув, принялась за дело.

– Ой, Люсенька, да это ж не леденец!. .

Забегая вперед, скажу, что не очень – то вышло с миньетом, хотя я старательно направлял все ее действия. В конце концов, я, почему – то развеселившись, объявил урок оконченным, поставил ей за оральные ласки четверку с минусом, уложил на спину и самым примитивным образом поимел.

Утром мы отправились домой. Людмила Петровна на переднем сиденье всю дорогу, а это часов шесть, чирикала с Пашей. Я сзади дремал, а в перерывах между дрёмами лениво ругал себя за всё происшедшее и не очень твердо обещал себе, что больше таких приключений устраивать не буду.

Новое заявление об увольнении по собственному желанию Людмила Петровна положила мне на стол на следующий день. Без слов я наложил соответствующую резолюцию для отдела кадров и бухгалтерии, и мы навсегда расстались. Город у нас небольшой, и пару раз случайные встречи все же происходили, но ограничивались они самым простым "зрасссьте – как – дела – нормально".

Василек вскоре тоже уволился, и о той командировке мне напоминала изредка лишь Аллочка, которая своим немыслимым чутьем догадалась обо всем. Впрочем, ее "месть за измену" ограничилась лишь тем, что она какое – то время на мои сигналы о кофе с сахаром действительно приносила кофе с сахаром. При этом сахара клала в чашку столько, что получался кофейный сироп.

Так Аллочка мстила мне целую неделю. Мне это надоело, и когда в очередной раз швырнув мне очередную чашку с сиропом и демонстративно – презрительно крутанув попкой, она собралась было выйти из кабинета, я решил поставить зарвавшуюся секретаршу на место:

– Алла Геннадьевна, вы же по диплому, кажется, социолог?

– Да, Иван Егорович. А что?

– Да просто думаю. Вы же знаете, у нас несколько новых должностей образовалось в отделе социологии. Там и оклады повыше чуток, и работа поинтересней: Вы подумайте, пожалуйста!

Аллочка соображала шустро. Прибавка к зарплате – мизерная, работа в отделе социологии, если относиться к ней по – серьезному (а иного я не допускал), намного более хлопотная, но самое главное – прощайте, секретарские привилегии! И все же не покапризничать она не могла:

– Иван Егорович, спасибо большое за предложение, я подумаю.

Слабину в таких случая давать никак нельзя, и я с самым миролюбивым видом ответил ей:

– Хорошо, подумайте. А пока думаете – подготовьте проект приказа о вашем назначении ведущим специалистом в отдел к Александру Олеговичу. Минут сорок вам хватит? Чтобы я до обеда уже и подписал. Думаю, хватит: у вас должны быть заготовки приказов на все случаи жизни.

И тут Аллочка, наконец, всерьез забеспокоилась:

– Ой: А кто на мое место?

– Думаю, желающие найдутся. Как считаете?

– Я считаю: Ой, Иван Егорович, я, кажется, кофе вам испортила. Можно, я исправлюсь?

– Попробуйте.

Я встал из – за стола и направился в комнату отдыха. Аллочка метнулась к входной двери, щелкнула замком, зацокала каблучками по паркету вслед за мной.

Вообще – то, мне в данный момент не слишком – то требовался секс, но капризульки секретарше прощать нельзя. Расположившись удобно в кресле, я великодушно позволил Аллочке поработать ротиком. Миньет она всегда делала неплохой, а в этот раз превзошла саму себя: так старалась, что в результате была прощена, и даже вновь удостоена чести общаться со мной на ты. Наедине, конечно, и только в соответствующие моменты.

К теме приказа о переводе в отдел социологии мы больше не возвращались.

Потекли обычные рабочие будни, скрашиваемые периодически сладеньким кофе. И даже Вера Николаевна стала доставлять мне гораздо меньше хлопот, чем раньше: основная её противница в борьбе за неформальную власть ушла, а остальные наши дамы серьезной конкуренции ей составить не могли.

И всё бы было прекрасно, если бы не начальник главка. Мой ровесник и близкий друг, красавец мужчина, страстный ходок налево, он додумался до оригинального и действенного, как оказалось, способа, облагодетельствовать в этом плане и всех нас, подчиненных ему региональных руководителей.

Внешне всё выглядело разумно и благопристойно: зачем собирать совещания отдельно начальников и отдельно, к примеру, главных бухгалтеров? Нужно экономить бюджет конторы, и поэтому вместе с нами, региональными руководителями, на всякие квартальные, годовые и прочие совещания в главк приглашались представители служб, отделов, направлений. Мы были вольны в выборе этих представителей, поэтому, естественно, вместо главбухов толстых старых тёток или пыльных счетоводов, находили уважительный повод взять с собой в двух трехдневную командировку юную длинноногую бухгалтершу.

Обычно о предстоящем совещании сообщалось заранее, поэтому и я, и мои коллегируководители наловчились этот самый повод организовывать: гавбухше либо ставилась срочная и объемная задача, либо она выпроваживаелась на эти дни в отгулы под угрозой "не отгуляешь сейчас потеряешь отгулы насовсем", либо еще чтолибо в таком же духе.

То же самое, конечно, и с другими начальниками отделов и служб, если эти начальники либо не того пола, либо не подходящего возраста, либо еще по какимто причинам не годились в приятные спутницы.

Конечно же, бывали случаи, когда нужен был именно руководитель подразделения, и никто больше, но это, скорее, исключения, чем правило.

Весной начальник главка возжелал на квартальном совещании ознакомиться с работой секретариатов. Документооборот у нас очень большой, и у Аллочки было поэтому аж два помощника: серенькая толстенькая и очень добросовестная мышка и "позвоночный", то есть навязанный по телефонному звонку "сверху", парень. Само собой разумеется, выбор мой пал на Аллочку.

Для отчетности номер в гостинице для нее был снят отдельно, самый дешевый. Даже не номер, а койкоместо. Там она, конечно же, даже не появлялась, и сразу же поселилась вместе со мной. Чисто поженски Аллочка умудрилась из казенного гостиничного номера соорудить любовное гнездышко, и нам с ней оставалось лишь дождаться вечера.