Путь на студию был для нее знаком. Ездили они туда не единожды. Папа всю дорогу болтал по телефону, а она смотрела в окно на пролетающие мимо дома, улицы, людей. Вот, наконец, они свернули в знакомый переулок. Быстро поднялись по лесенке, позвонили в домофон.

Студия как студия. С пару десятков человек — визажисты, режиссер, администраторы, фотографы, операторы видеозаписи. Она привычно прошла из менее освещенной части студии в более освещенную. Здесь было угловое, абсолютно белое место. Красный диван, несколько синих пуфиков, небольшой разноцветный стол, абсолютно белые стены, хаотично разбросанные книжки и игрушки. Осмотрелась. Табло электронных часов было на привычном месте — скоро начнется отсчет. Подошла визажист, быстро проверила ее макияж, довела легкие штрихи. Она села на пуфик и стала наблюдать за бегающими туда-сюда по студии людьми, за фотографами настраивающими свою технику и делающими легкие хаотичные снимки в ее сторону. Подошла администратор, уже привычно напомнила правила. Да она помнит, что от нее хотят максимальной непринужденности и естественности. Да, она помнит, что когда на часах закончится время, ей надо будет медленно раздеться перед многочисленными объективами камер. Да, она помнит, что будет дальше. Да, она готова. Администратор тем же привычным действием потрепала ее по волосам, пожелала удачи и отошла. С кресла, рядом с режиссерским, с привычным кофе в руке, ей ободряюще улыбнулся папа, она весело улыбнулась в ответ. Эту улыбку тут же поймали вспышками несколько фотокамер, одобрительные возгласы пронеслись по студии.
— Тишина, тишина! — разнеслось по площадке. — Камера! Мотор! Начинаем!

Она оглянулась, привычно прошлась туда-сюда. Время на часах пошло. Вспышки камер, казалось, фиксировали каждое ее движение. Вот она пикантно приподняла подол платьица и нежно улыбаясь, сделала пирует. Вспышка камер успели поймать каждый миг этого движения и запечатлеть нежные бежевые трусики со всех ракурсов, под взметнувшимся платьем. Она прошлась до диванчика, села на него. Две главные камеры, неотступно следили за ней. Она приподняла платье снова, демонстрируя свою животик и трусики, приподняла резинку трусов и отпустила. Звонко, весело засмеялась прямо в камеру. Слезла с дивана, взяла какую-то книжку и легла на пол пролистнуть ее. Затем чуть сместилась в сторону и задрала непослушное платье, демонстрируя свою чудную попку и давая запечатлеть ее в любых, самых пикантных ракурсах. Вот несколько человек на макро съемке, запечатлели нежную кожу и точеные перетекающие линии ее промежности с максимально близкого расстояния. Администратор шикнула на рискующих влезть в видео кадр. Время на часах неумолимо уменьшалось. Она решила снять платье. Легко расшнуровала его на груди и мило улыбнувшись вспышкам камер, просто выпорхнула из него, легко переступив ножками и приблизясь к световой границе.

Вспышки тут же окружили ее голенькое тело еще большим светом. Каждый старался поймать максимальное количество этого нежного тела. Она чуть прошлась туда-сюда, повиливая своей гимнастической попкой и просунула большие пальчики под резинку трусов. Персонал напрягся. Вот она чуть приблизилась к ним. Камеры взяли крупный план, а фотографы снова небезопасно приблизились к зоне видео кадра. Она чуть наклонилась и медленно, с удовольствием вкушая как хлопковая ткань трется о ее кожу, стянула трусики вниз. Вспышки фотокамер переполнили студию, запечатляя участки нежной кожи, маленькое отверстие ануса, слегка раскрывшиеся нежно розовые половые губки. Она снова отошла к пуфикам. Сзади послышались стоны разочарования и восхищения, кажется кто-то даже кончил. Села на пуф, взяла любимого мишку, которого так часто обнимала. Снова вспышки.

Она видела как они вошли — двое. Один чуть старше, второй младше. Она знала их давно. В простых купальных шортах, они почти незаметно прошли по задам и вошли сбоку в кадр. Подошли к ней, приветливо улыбнулись и взмахнули руками. Она прижала к себе мишку, потом взаимно улыбнулась им своей самой милой и веселой улыбкой. Младший сел с одной стороны, Старший с другой. Ей нравились их цветастые шорты. Вот на часах мелькнуло окончание второго времени, они снова встали и сняли шорты без лишних движений. Вспышки камер снова озарили подиум. Она отдалилась от всего, посмотрела внимательно на Старшего, тронула маленькой рукой его член, тот отреагировал сразу, стал теплее, по нему прошла пульсация. Сбоку к ней подсел Младший, нежно поцеловал ее в щеку. Она тронула и его член, тот тоже налился теплотой и начал твердеть. Старший подсел к ней сбоку. Она вертела головой всматриваясь то в одни, то в другие глаза, которые видела столь часто. Глаза, которые были ей так знакомы, так любимы. Одни серые, другие зеленые. Ребета смотрели на нее. Она пыталась угадать, о чем они сейчас думают. Администрор еле заметно взмахнула свернутым в трубочку листом. Ребята встали сами и подняли свою подругу с двух сторон под ноги. Она обняла их за шею. Их руки поддерживали ее под попку и бедра, их руки развели ее ножки, давая возможность камерами запечатлеть ее во всей красе. Их члены хаотично болтались торчащими вверх головками у нее между ног, будто разыскивая входики. Иногда они касались интересных отверстий, от чего она немного вздрагивала. Момент истины был близок.
— Стоп! Снято! — провозгласил режиссер. — Молодцы ребята!

Как бывало почти всегда, подошла девушка визажист и быстро поправила макияж. Подошла другая девушка и быстро, жирно смазала ее между ног лубрикантом. Затем их сбрызнули водяной пылью с глицерином, что бы их тела обрели блестящий оттенок.
— Продолжаееем! — возвестил режиссер.

Их пенисы болтались между ее ног. Вот наконец они отпустили по одной руке, а она покрепче ухватилась за их шеи. Они же направили себя в нее — двойное проникновение на весу. Она расслабилась, скривилась от боли в попке. Туда вошел Старший. Было неприятно, но это было нужно. Ребята задвигались, комната наполнилась вспышками камер. Она как могла сжимала и разжимала сфинктер. Работала мышцами своего милого, плоского животика, пытаясь подарить свои друзьям максимум удовольствия. Камеры вспыхивали и гасли. Мир вокруг замедлился. Она вертела головой, глядя в глаза своих ребят. Те отвечали нежными, наполненными мольбой простить, взглядами. Она ободряюще улыбалась им, болезненно цыкала между зубов и терпела. Наконец ее отпустили. Она встала на коленки и две струи спермы ударили ей в лицо, попали в глазки, в нос, в открытый ротик на нежно розовый маленький язычок. Ребята тут же сели рядом с ней и повернулись все втроем, лицом к камерам. Оставалось лишь помахать и весело улыбаться в камеру.

После съемок, она как обычно сходила в душ и кутаясь в мягкий халат, сидела на пуфике с кружкой горячего шоколада. Она разрешила оператору с камерой отснять максимально близко ее дырочки и даже чуть раскрыла нежные лепестки писи, давая камере заглянуть внутрь. Она позволила всем желающим отфоткать ее в разных ракурсах и пикантных позах, но не больше пятнадцати снимков на человека. Она мило щебетала с Младшим, пока Старшего режиссер отвел в другую комнату для пикантного общения.

Домой ехали молча. В рюкзаке лежал диск с несмонтированной записью и конверт с деньгами. За ними пристроилась полицейская машина, когда выехали в лесополосу, машина мигнула красным проблесковым маяком. Они остановились, отец взглянул на дочь. Та привычно и все понимая, вышла, подошла к багажнику, открыла его, сняла трусики, закатала платье, заткнула свой милый маленький ротик своими же трусиками и легла спиной в багажное отделение. Один полицейский прошел мимо. Она не видела, но знала, что папа отдает ему диск с видео и фото. Второй молча подошел, расстегнул брюки, достал член, подергал, поводил ей между ног, одел презерватив в вошел. Она попискивала в зажатые во рту свои трусики и безразлично, безропотно разглядывала потолок их авто. Вот член внутри нее задергался, первый полицейский кончил в презерватив и вышел. Использованный презерватив лег ей на животик, а на место первого тут же пристроился второй. Еще немного все того же состояния и второй презерватив лег на животик, сперма потекла в пупок. Полиция одобрительно хмыкнула и уехала. Подошел отец, посмотрел на дочь, вздохнул. Она поняла и снова подняла ножки. Папа не пользовался презервативами, он просто насладился тугостью дочери, забрызгал ей живот и закатанное платье, и так же молча сел на водительское место. Пользуясь салфетками, она как могла почистила себя. Презервативы улетели в придорожную канаву. Натянула мокрые, в собственной слюне, трусики и села на пассажирское, рядом с папой. Домой ехали так же молча.