Часть 2

Мишка с Виталиком заглянули через штакетник низкого забора внутрь двора, разглядев калитку, скрытую кустами шиповника, прошли к дому и постучали в дверь.

– Паша, ты что ли? – Раздался женский голос из глубины дома, вскоре дверь открылась и на пороге перед пацанами предстала молодая женщина в лёгком сарафане, подхватывающим полную грудь, плотно облегающим её широкие бёдра, едва намечающийся животик. Плечи, прихваченные лёгким загаром, оттеняли белизну груди, виднеющуюся в разрезе сарафана. Светлые волосы, перехваченные резинкой в конский хвост, разделены тонким пробором. Зелёные глаза с лёгким прищуром весело остановились на ребятах, – Боже мой! Какие ко мне гости прибыли! Разглядывая мальчишек, она лишь качала головой, тая в улыбке белоснежных зубов.

– Ну, тут всё и так понятно, к гадалке не ходи. Это же вылитый братишка в детстве. Здравствуй Мишенька! Что, тётку не признал? Да не мудрено, за столько – то лет, ни разу не виделись.

– Здравствуйте тётя Сима! Я Вас на детской карточке видел. Вы почти не изменились, даже лучше стали. Отлично выглядите, я не знал, что у меня такая красивая тётя.

– Ах шельмец! Где комплементы пожилым тёткам научился говорить? – Смеялась Сима, обнимая лобастую голову племянника.

– Так, а этот молодой человек, надо полагать, твой друг. Без дружка, поди к тётке до самых похорон не собрался бы. И как зовут его ?...

– Виталием тётя Сима, лучше Виталькой, – уточнил парень.

– Ну не стойте в дверях, заходите в дом гости дорогие.

– Вы с дороги проголодались, наверное? Сейчас я вас покормлю ребятки, а к ужину мои соседи придут, отметим ваш приезд как следует.

Пока Сима суетилась на кухне, мальчики, осмотревшись в доме, обратили внимание на то, что количество спальных мест не соответствовало количеству присутствующих гостей. Мишка тут же поинтересовался у тётки, где им придётся спать.

– К следующему твоему приезду, обзаведусь отдельной койкой для тебя, а пока в твоём распоряжении лишь раскладушка, да и ту купил твой папа. У меня ведь никто не ночует кроме Володи.

– Но на ней мы с Виталькой не уместимся, – напомнил племянник.

– Значит, кому – то придётся спать со мной, – усмехнулась Сима, с издёвкой взглянув на Мишку.

Мишка обреченно кивнул, взглянув на Симу, но по блеску в его глазах она поняла, что её предложение пришлось ему по вкусу.

* * *

Часов восемь, к Симе пришли соседи. Её давняя подруга, Анастасия Степановна, жила в соседнем доме, работала продавцом в поселковом магазине. Из своих сорока двух, с мужем она не жила уже больше десяти лет, не дав ей развод, он уехал с заезжей бригадой строителей в поисках экономической стабильности семейного бюджета, но что – то со стабильностью, видать, не сложилось. В память от замужества у Анастасии Степановны остался сын Пашка – четырнадцати лет. Отцом Сони, девочки шестнадцати лет, был директор магазина, где работала её мать. Мужчина на пять лет старше Анастасии Степановны, у него была своя семья и добиваться его развода с женой Настя не стала. Скрыв от всех свою беременность, она скоро вышла замуж за отца Пашки объявив ему, что они залетели. О истинном положении дел в её семье, знала только Сима, но даже после ухода мужа от Анастасии, всё осталось для всех тайной.

Анастасия Степановна – дородная женщина с большой грудью, едва удерживаемой атласным лифом, полными широкими бёдрами, тяжёлым задом и крепкими ногами. Густые каштановые волосы, закрученные в массивный узел на затылке, время от времени, подкрашивались, но порой предательская седина всё же выбивалась из пряди заколотых волос над ухом. Лицо женщины, с густо накрашенными губами яркой помадой, выражало добродушие и расположение к окружающим. Её неспешная походка с покачиванием бёдер, без суеты и полная достоинства выделяла женщину среди многих односельчанок. Дети Анастасии Степановны не имели общих черт во внешности, но характером были во многом схожи. Искренней дружбы и привязанности друг к другу между ними не было, но одно мать беспокоило всерьёз, за последнее время, не возникнут ли отношения между ними в нежелательном направлении. Не раз с этим она хотела обратиться к единственной подруге за содействием, надеясь на её понимание в этой пикантной ситуации. Но узнав, что к Симе приедут два парня, один из которых её племянник, решила, что для Сони их приезд очень к стати. Пусть первым мужчиной для дочери станет не местный балбес. Решением Пашкиной потери девственности займётся сама Сима, ну а ей самой останется один из приезжих ребят. Такой расклад вполне устраивал Анастасию Степановну. Осталось только согласовать этот план со своей подругой. Соседи зашли в дом, на пороге их встретила хозяйка радушно приглашая к столу. Все стали рассаживаться за столом. Анастасия придирчиво разглядела городских гостей Симы, и в соответствии с задуманным планом, определила для Соньки светленького мальчишку, с приятным лицом и учтивыми манерами. Никакого наличия модных среди подростков та – ту, жаргонных словечек, словом, всё то, чего желает любая мать для своей дочери. И само имя Виталий, предпочтительней какого – нибудь Федьки или Петьки. Толи дело Виталий и Софья, – размышляла Анастасия.

Виталий – весёлый, надёжный, со вкусом к жизни и в браке нередко подкоблучник. А Софья – символ мудрости, но в сексе слаба на передок… К Соньке моей ближе вторая часть определения соответствует.

Что касается этого кучерявого бычка по имени Миша… Для постели хорош, хотя упрям и своенравен. Ну, не в женихи беру, рассудила Настя. Она прихватила с собой бутылку винца и водрузила её на центр стола. Сима с сомнением глядя на молодых мужичков, достала из посудного шкафа «Пять озёр» и поставила рядом. Единодушное одобрение весело раскатилось за столом, и званный ужин начался. Разговор между пацанами после первой рюмки вошел в правильное русло. Мишка, сидя рядом с тёткой, нет – нет да и невольно поглядывал на неё, вспоминая предложение спать на одной с ней кровати. При этом, сердце его начинало учащенно стучать, а до конца верить в серьёзность её слов не получалось. Но расслабленное состояние в результате выпитого подвигло Мишку на робкий отчаянный шаг. Положенная на свое колено рука нечаянно коснулась ноги тётушки и она не отодвинулась от него, словно не обратив внимание, на его шаг навстречу к ней. Настя усадила Соню рядом с Виталиком, многозначительно взглянув при этом на дочь. Спустя некоторое время, она удовлетворённо заметила их непринуждённое общение. Между тем, Мишка, ощущая возрастающее волнение в душе, продолжил свои попытки к сближению с Симой. Его пальцы перешли на ногу тёти и прошлись по колену женщины. Щекой он ощутил её косой взгляд и почувствовал лёгкий нажим бедра Симы. Это он воспринял как поощрение к более решительным действиям. Но Сима положив ему руку на плечо предложила помочь ей с посудой и встала из – за стола. Они захватили пустые тарелки вышли на кухню, хозяйка стала набирать новые закуски и раскладывать их на чистые тарелки.

– Мишенька, мне показалось, что ты немного спешишь, тем более это не самое удобное место для подобных дел.

– Тётя Сима, я не хотел тебя обидеть, прости меня, – робко глядя на тётку промямлил племянник.

– Я не обиделась, тебе наверное папа о чём – то сказал на счёт меня? Давай вернёмся к этому позже, сейчас не время обсуждать наши отношения.

Она мягко чмокнула Мишку в ухо и отослала с тарелками к гостям. В кухню тотчас вошла Настя и приобняв за талию Симу, хмельным голосом сказала:

– Симочка, прости за бестактность, где ты собираешься разместить своих гостей? У тебя кроме своей кровати и раскладушки больше не на чем. Давай Виталика к нам, не обидим мальчонку.

– Я не против, моя дорогая, но он может не захочет без Миши оставаться… Сама предложи ему, мне как – то неудобно его отсылать.

– Ладно мы это решим. Я с тобой давно хотела потолковать о Пашке, – покусывая пёрышко зеленого лука сказала подруга.

– А что такое? – Удивилась Сима, взглянув на Настю.

– Может и не время сейчас об этом, но уж коли начала… Ты только пойми меня правильно и не обижайся, к кому я с этим, если не к тебе.

– Ну, ты о чём подруга?

– Он у меня парень хороший, добрый, но с ним начались эти дела… возрастные, ты меня понимаешь?

– И в чём проблема? У них в этом возрасте у всех эти дела. Приставать начал к Софе?

– Да нет, я за ними приглядываю, только боюсь, вдруг не догляжу?

– Так сама могла бы решить проблему, или стесняешься с сыном?

– Да тут всё сложно, если Соня что узнает, то и себе позволит, а в первый раз с братом – срамотно… гарем заведём.

– И ты додумалась?... Произнесла Сима, слегка краснея, начиная понимать к чему Настя ведёт.

– Да! Вот додумалась! Представь себе!... Тебе только в удовольствие, никаких проблем с его стороны, мы ведь как родные. Ну, подумаешь Сим, раз другой в недельку и знать никто не будет. Он тебя как сестру любит. И тебе самой это надо – молодая, чтобы на себя рукой махать.

Сима с вспыхнувшим лицом, оторопело смотрела на подругу.

Какая сестра! Да он мне в сыновья годится, что же мне с мальчишкой в постель ложиться?

– У этого мальчишки елда больше отцовской, в кулаке не спрячешь. Может спасибо ещё скажешь, – почувствовав колебание в голосе Симы, заспешила Анастасия, – ну, что сладились?

– Ты уверена, что от этих наших закидонов проблем не будет? Не приведи Бог, узнает кто через него?

– Он у меня не дурак, знает что будет. Соглашайся подруженька, век буду тебе благодарна.

Сима, взволновано дыша с повлажневшими глазами кивнула и тяжело вздохнув сказала:

– Пока ребята здесь ничего не обещаю.

– Да за них особо не переживай, такую проблему я с ними сама могу решить, уж с моей стороны возражений точно не будет.

– Настька! Ханжа ебливая, – возмутилась подруга, – всех пристроила?

– Да что я каменная? И мне с молодым хуем потереться хочется. Уж забыла, когда мужик меня насаживал.

– Что же, у твоего начальника уже не стоит что ли?

– А я не проверяла, он уж не вспомнит когда у меня с ним было что, ещё перепугается, скажет домогаюсь…

Подруги тихо засмеялись и вернулись к столу.

За окнами смеркалось, на столе стояла недопитая бутылка вина. Ребята планировали на завтра рыбалку. Пашка обещал показать рыбные места и дать необходимые снасти. Соня рассеянно слушала мужские разговоры, откинувшись на спинку стула, думая о чем – то своём. Школу она закончила и пора уже было искать работу. Отрадное небольшое и найти место было трудно. Её внешность позволяла рассчитывать на работу в правлении. Председатель колхоза с отеческой улыбкой, прихватывая Соню за тонкую талию, улыбаясь в выцветшие усы игривым тоном приглашал девушку к себе секретарём или кладовщицей на склад. Но глядя на его порозовевшие щёчки и седеющие виски на круглой роже, Соня с учтивой улыбкой избегала подобных бесед наедине. Была надежда устроиться продавцом к матери в магазин, но Анастасия запрещала даже говорить об этом, без объяснений каких – либо причин. Идти в школу к тёте Симе на должность технички, было зазорно, для преподавания в младших классах – необходимо педагогическое образование. Предоставленная сама себе в течение целого дня, Соня пыталась читать, но книги лишь распаляли воображение молодой девушки. Благодаря неустанной заботе матери, девочка так и не нашла для себя парня не среди своих одноклассников ни на дискотеках среди молодёжи. Ехать в город, чтобы поступить в учебное заведение и получить специальность было тоже не вариант. Мать не отпускала свою дочь одну в город, справедливо полагая кучу соблазнов для неопытной молоденькой девчушки. А теперь ещё и это,.. вот уже год, как Соня не могла отказать себе в удовлетворении физиологических потребностей, доводя себя до крайнего возбуждения. Чувствуя нарастающее томление внизу живота, она откладывала свои занятия и садясь на край кровати, сняв лифчик и трусы, маструбировала до окончательного финала. Не редко в процессе разрядки, она представляла знакомых мужчин, а чаще своего брата, Пашку. Если бы с его стороны была бы хоть какая – то реакция на неё, то это могло бы произойти даже с ним. Сидя в гостях за столом, Соня чувствовала, как её соски набухли и стали заметнее топорщиться через блузку, прикрываемую кофтой. Рядом с ней сидел Виталик, его близость волновала Соню, тонкие пальцы с ровными лунками ногтей, мягкие пряди светлых волос, прикрывающие верх ушей, красивый рот, его лицо завораживало девушку. Вошедшие в комнату Сима и Анастасия прервали пристальное созерцание Соней молодого человека.

– Мы с тётей Симой побеседовали. Виталий, у вас не возможно разместиться на ночь втроём. Не будешь возражать, если спать ты будешь у нас?

– Если тётя Сима не возражает, то я не против, – ответил парень и его взгляд задержался на лице Сони.

– Конечно милый, – подтвердила Сима, – у них тебе будет лучше и просторней. Давайте заканчивать и укладываться, завтра мне на работу, а вас с утра ждёт рыбалка.

* * *

Гости в приятном расположении духа направились домой, захватив с собой Витальку. В темноте, спотыкаясь по петляющей тропинке, Соня ухватила Виталика за руку, и более не отпускала его до самого крыльца своего дома. Зайдя в дом, Анастасия включила свет и прошла в комнату дочери, указав Витальке на диван, где ему предстояло ночевать. Достала из комода комплект постельного белья для гостя, кликнув дочь, наказала застелить диван и укладываться спать. Соня с волнением в сердце расправила простынь на диване, взяла со своей кровати одну подушку и сменив на ней свежую наволочку, набросила лёгкое одеяло отогнув его край.

– Не замёрзнешь? – Покосившись на мальчика спросила хозяйка, – будет холодно приходи, погрею, – тут же вспыхнув от двусмысленно сказанных слов.

Разобрав свою постель, Соня взяла ночнушку и направилась к матери переодеться.

– А ты разве не здесь будешь спать? – Вырвалось у Витальки.

– Не пугайся, я только переоденусь и приду, ты ложись я скоро, – успокоила его Соня.

Мать ещё не легла и сидела за столом, перебирая какие – то лоскуты. На вошедшую дочь она лишь слегка повернула голову и протянула отглаженную тряпицу, добавив к ней два пакетика презервативов.

– Думаю, и этим обойдётесь. Сообщать о своей невинности не спеши, но и оторву из себя не строй, отпугнёшь парнишку. Он вроде приличный и нравишься ты ему. Пусть всё у вас сладится, как – то получше, чем у твоей матери, будет что вспомнить, когда за местного козла выйдешь. Ты девка, у меня славная, красавица. Трусы лучше здесь оставь. Ну, ступай. Девушка подошла к матери и наклонилась над ней. Та поцеловала дочь и отвернулась к столу, продолжая прерванное занятие.

Соня, в лёгкой ситцевой ночнушке вошла в спальню, и поспешно выключив свет юркнула к себе под одеяло. Её трясло от озноба в ожидании его первых слов. Но он молчал, хотя дыхание было ровным и спокойным. Она пожалела, что поспешила выключить свет, возможно Виталик уже спал…

– Тебе понравился Мишка? – Раздался тихий голос с дивана.

– Ты мне понравился, не понял что ли? – Ответила Соня, вглядываясь в темноту комнаты.

– К нему все девчонки липнут, а ты особенная?

– Я может для тебя сделанная на одну ночь, или на всю жизнь. Сам решай.

Я могу к тебе… Меня что – то знобит, – попросился Виталик.

– Можешь, меня тоже трясёт. Ложись, вместе потрясёмся, может согреемся.

Виталька с перехваченным голосом метнулся к Соне и она, откинув край своего одеяла приняла его к себе.

– Ты совсем застыл Витасик, – обнимая парнишку, дрожа в нервном ознобе прошептала девушка.

Крепко прижимаясь друг к другу они стали постепенно согреваться. Опасаясь, что нервную дрожь сменит сонная расслабленность и её мальчик затихнет в тишине до утра, Соня поцеловала Витальку в губы, в глаза, шею. И замерла, ощутив на своём бедре ладонь мальчика. Откинувшись на спину, она распахнула ворот ночнушки. Его прохладные пальцы скользнули в вырез и обняли круглую, мягкую грудь девушки.

– Подожди мой мальчик, – шепнула Соня ему на ухо и достала из под подушки пакетик, – ты сможешь это надеть?

– Ни разу не приходилось. Я попробую, но мне нужен свет, ты отвернёшься пока?

Процедура заняла не более минуты, За это время девочка стянула ночнушку и набросила на себя одеяло. Когда свет потух, Виталька вновь придвинулся к Соне и получив в своё владение обнажённое девичье тело, начал ласкать все места, до сих пор, скрываемые от него женщинами.

* * *

Анастасия Степановна вышла из своей спальни и приоткрыв дверь в Пашкину комнатёнку, увидела, то, что и ожидала увидеть. Сын, запустив руки под одеяло, беспрестанно тормошил ими свой член. Судя, по тому, как было напряжено его лицо, процедура подходила уже к завершению. Тем не менее, она прервала это занятие и подойдя к его постели, легонько шлёпнула Пашке подзатыльник.

– Ты чего такой озабоченный, сынок. Не в четырнадцать же лет тебе бабу подавай. Да коли и дай её тебе, осрамишься скорострел.

– С чего это осрамлюсь! Возмутился Пашка и будучи в крайне возбужденном состоянии ухватил мать за поясницу и опрокинул на себя.

– Ты это, что мерзавец вытворяешь? Нашёл себе, поганец девку! Пусти шельмец, закричу!

– За стеной Виталька сеструхе заколачивает, отсюда слышно. А ты криком своим весь им кайф поломаешь, – яростно шептал Пашка, продолжая месить ягодицы матери, всё более распаляясь. Я давно ждал, когда ты пристроишь Соньку к какому – нибудь хую, тогда за тебя возьмусь. Что мне насиловать тебя? Сама дай, по – хорошему.

Борьба продолжалась некоторое время, но опасаясь, что их оживлённая возня помешает Соне, мать со злостью прошипела в ухо сыну:

– Чёрт с тобой! На, подавись ты, но если кто узнает,.. та же Сонька – своими руками гадёныш... Не рви рубашку, я сама

Настя села на постели и стянув рубашку через голову, отбросила её на спинку кровати. Проведя руками по груди несколько раз, словно разминая их, она пихнула сына и легла на спину перед ним. Сдерживая свой пыл, Пашка не спеша огладил тело матери и сжимая огромную грудь руками, погрузился ртом в одну из них, втянув губами жёсткий сосок. Продолжая руками мять широкие бёдра, нависающий над лобком большой живот матери, мальчишка попытался коленом раздвинуть её ноги и добившись желаемого, налёг всем телом на женщину. Попытка втолкнуть стоящий член в открывшуюся вагину Анастасии не дала результата, и мать была вынуждена, подогнув ноги в коленях, рукой направить в нужном направлении его разбухший член, при этом вздрогнув, при введении крупной головки во влагалище. Перейдя к поступательным движениям внутри Насти, сын чувствовал её постепенно возрастающее возбуждение. Сухость вагины сменилась обильными выделениями соков, излишки которых хлюпали при каждом погружении Пашкиного члена в глубину влагалища матери. Тяжело дыша, он неустанно продолжал начатое с короткими промежутками на то, чтобы ухватить ртом губы Анастасии и жадно высасывая их, тяжело сопя носом, вновь налегая на тяжёлую грудь женщины. Мать ощущала, как давно забывшее влагилище мужскую ласку, вдруг ответило пульсирующими схватками и подхватив руками жёсткие ягодицы сына, Настя с ожесточением начала вдавливать их в глубину своей промежности. Едва сдерживая себя, чтобы не застонать в голос, давя в горле тяжёлые хрипы, женщина выгнулась навстречу своему сыну и только сбросив с себя накативший оргазм, как его тут же накрыл встречный оргазм, её незадачливого партнёра. Любовники некоторое время лежали молча, приходя в себя от полученных впечатлений. Мать переживала свой неосторожный визит к сыну. А сын свой первый неповторимый долгожданный секс с той, с кем лишь во сне мог пережить подобный триумф.

– Ну, накидал в мать, засранец! Завалил меня и это, я ему ещё и бабу нашла мерзавцу. Отблагодарил сынок…

– Как нашла бабу? Ты про кого? – пересохшим ртом прохрипел, отдуваясь Пашка – Ты о Соньке?.

– Имя сестры забудь басурман проклятый, мало тебе матери что ли? Гарем завести задумал – нерусь.

– Я её не знаю? – Предположил Пашка напрягая память, вспоминая её знакомок.

– И знаешь и видел, и не далее чем сегодня за столом у неё водку пил, –«братец названный», – съязвила мать, глядя в округлившиеся глаза сына.

– Тётка Сима?!... .

– Ну, тёткой тебе её называть не обязательно. С моих слов, ты её за сестру почитаешь, или я не права?

Смешливая идиотская ухмылка выплыла на лицо Пашки.

– Дождался! Свою училку трахать буду, скажи кому, не поверят…

– Своими руками удавлю, паразит, кому ляпнешь! Прокляну! Вы, да Симка, для меня роднее никого. Её жизнь – врагу не пожелаешь и коли умолила бабу спать с тобой сопляком, так для тебя дороже Серафимы быть не должно. Ты меня понял? Если нет, то и разговора не было, и со мной у тебя ничего не было, и не будет…

– Мам, клянусь, что жалеть тебе не придётся. Я шутя, о таком ни с кем и никогда, поверь, я серьёзно.

– Хочу верить, что ты мой сын. Теперь о Симе. Она с трудом согласилась, ради меня, этот секс с тобой я у неё вымолила. Не подумай чего другого. Впрочем, многое зависит от тебя. Сейчас у неё гости и для тебя у ней ни времени, ни желания. Значит, не спеши, всему своё время и ко мне не приставай. Сонька ничего знать не должна.

Анастасия встала с постели и ушла к себе. Пашка остался переживать свой раздрай. То, что произошло сегодня можно считать удачей, если не счастливым стечением обстоятельств. У сестры завёлся обожатель, на долго ли, время покажет. У меня две отличных любовницы, главное не напороть глупостей и всё будет, зашибись.

* * *

Когда за гостями закрыли дверь, Сима прибираясь на кухне предложила Мишке принести из кладовки раскладушку и установить в комнате, рядом с её кроватью. Закончив с уборкой, Сима вошла к себе в спальню и застелила раскладушку для племянника.

– Миша, так о чём с тобой говорил Володя? Ведь начинать наши родственные отношения с лапанья под столом при всех, это как – то странно. Ну колись, думаю, что лучше на прямую, чем всё выяснится с чужих слов.

– Отец сказал, что ты классная, чтобы я тебя слушался и не обижал.

– И ты решил начать с того, что…

– Я не хотел тебя обидеть. Отец обещал, что ты меня сделаешь мужчиной. Я просто хотел убедиться, что это правда.

– Ты усомнился в самом дорогом для меня человеке? Его просьба для меня очень много значит. Хотя, мужчину, в моём представлении, делает не женщина, а его желание быть им. Я сейчас вернусь, ты ложись на своё место.

Мишка в недоумении остался один. Значит отец имел в виду аллегорию… Ну батя, ты вообще…

Когда Сима вернулась в ночной рубашке и легла в свою постель, Мишка лежал на раскладушке с закрытыми глазами, отвернувшись к стене. Сима решила, что парень обиделся на неё.

– Миша, ты спишь?

– Почти, тётя Сима.

– Иди ко мне, дурачок, здесь уютнее.

– А как же Ваши слова, про мужественность?

– Вот этим мы и займёмся сейчас. Ну, не на руках мне тебя переносить к себе.

– Одеяло своё взять?

– Боишься со мной под одним замёрзнуть? И лучше, всё же с женщиной в постели общаться на «ты», без родословных определений.

– Понятно Сима, спасибо за урок, ты моя лучшая учительница, – произнёс благодарный племянник, нежно ткнувшись в щёку Серафиме.

– Полагаю, знания такого характера у тебя довольно поверхностны. Что ж, будем пополнять. Начнём со степени обнажённости партнёров. Тебе больше хотелось бы видеть меня одетой в эту ночнушку или, всё же, без неё? Это как под платье к женщине лезть, в надежде на большее, но без возможности это получить, оно даже более эротично и сексуально, чем лёжа полностью голыми. Тут тебе выбирать, хотя я придерживаюсь более традиционных взглядов на физическое общение.

– Я тоже, Сима. Мне помочь тебе раздеться. ?

– Лучше мы это сделаем самостоятельно и каждый для себя.

Мишка, пропихнул трусы со своей задницы к ногам и бросил их на пол. Сима, оставив настольную лампу включенной, не спеша, демонстрируя себя мальчишке, стянула рубашку через голову, и тряхнув рассыпавшимися волосами, отбросила одеяло с племянника, поражаясь схожести со своим братом в их детские годы. По стремительному жесту мальчика, прикрыть свой возбуждённый член, она убедилась в том, что является первой женщиной в его сексуальной биографии. Тем приятнее расширить рамки этой биографии. Разглядывая смущённое лицо парня, Сима с удивлением обратила внимание на то, что это уже второй девственник в её постели, а ожидается и третий. Просто училка младших классов по сексуальному воспитанию. Это призвание или извращенность? Так можно докатится до ….

– Ты не возражаешь если я произведу полный осмотр твоего достоинства, не думаю, что оно у тебя в исключительно рабочей форме, – снимая обе его руки с эрегированного пениса и опуская на свои колени, – что же, не всё так плохо, как могло бы быть.

Сима медленно опустилась на спину и вытянула сомкнутые ноги. Закинув руки за голову, она предложила Мишке не стесняться в своих желаниях и воспользоваться возможностью ознакомиться с телом своей любовницы, распростёртой перед ним. К чему парень незамедлительно приступил, коснувшись рукой лица Симы, проведя указательным пальцем по бровям, перейдя на ровный прямой носик и спустившись через губы на подбородок женщины. Нависнув над лицом Симы, он поцеловал глаза, ободок уха, взяв губами мочку и проведя кончиком языка в раковине ушка приник к губам Сирофимы, вбирая в себя то одну, то другую. Тётушка обхватила голову Мишки ладонями и запустила пальцы в курчавые волосы племянника. Затем спустила руки на плечи мальчика и потянула его к груди, отметив про себя, необыкновенную нежность мальчишки, чего не заметила в своём брате. Миша, опираясь локтем о подушку, поцеловал шею женщине и спустился чуть ниже, проведя языком по ложбинке ключицы. Его ладонь пробежалась по прекрасной округлости груди, пальцы накрыли пуговку соска, разбухшего от возбуждения и отдали его в мягкие губы любовника, его язык начал вытворять неописуемую игру с ним, то втягивая, то прикусывая, отчего дыхание партнёрши стало заметно глубже и тяжелее. Та же участь постигла и второй сосок, отчего не выдержав сладостной пытки, Сима попыталась прервать его нежность, заставив отпрянуть от себя и отдаться на волю своей партнёрши. Сима, сжав плечи Мишки прильнула к соскам его рельефной груди, доведя их до возбуждения стала постепенно спускаться к животу, касаясь губами бёдер мальчика и взяв рукой вставший под ласками член своего любовника, провела пальцами по наружной плоти, то оголяя головку, то пряча её. И словно решившись вдруг, вложив в открытый рот на проворный язык, сомкнула на стебле члена губы, даря нежные поцелуи горячего рта. Руки мальчишки оторвали от себя Симу и притянув её в благодарном поцелуе, опрокинули под себя тело женщины.

– Девочка, моя малышка, я больше не вытерплю, дай мне себя, я так хочу тебя, – зачастил сбиваясь Мишка разбрасывая ноги своей наставницы.

– Да, да милый, я твоя, делай со мной что хочешь. Ты мой ласковый мишутка, я так хочу тебя, моего мальчика. Возьми меня, хороший мой.

Они лежали рядом, нежно обнимая друг друга. Её руки гладили грудь мальчика, он ей казался родным ребёнком, рожденным ей самой, вдохнувшей в него жизнь и удерживая его возле себя, она верно знала, что её творение вот – вот уйдёт навсегда из её одинокой жизни. Спи Мишенька, спи родной мой!

Продолжение следует