Давно то было, уж и быльём поросло, но в памяти осталось светлыми страницами.

На лето нас, то есть мою сестру и меня, отправляли в деревню к бабушке. Туда же на трёхмесячную ссылку отправляли нашу двоюродную сестру Людмилу. А у бабули жили не тужили двоюродный брат Вовка и его сестра Танька. Да, мою родную сестру тоже звали Люда. А меня Вовка. Так что у нас собиралось два Вовки, две Людки и Танька. Все разного возраста. Людки одногодки, старше нас на пару лет. Вовка самый младший, младше нас также на пару лет. Родители Таньки и Вовки были строителями. Точнее мастерами на стройке. И их откомандировали на три года в помощь братской Монголии. Наш папаня тоже был там же, строили город Дархан. Так что мы оказывались на полном попечении бабули. Надо сказать, что бабушка была старорежимных взглядов, совершенно не слышала о правах ребёнка и воспитывала нас так, как в своё время воспитывала своих детей, как воспитывали её. Никаких прав личности. Сказала - отрезала. Перво-наперво у нас имелись обязанности. Куда в деревне без них. Прополка огорода, полив, прочее. Уборка, соответственно. Выдаст задание, проверит исполнение, а там уж свободны. Она считала своей обязанностью следить, чтобы были сыты, чистые и здоровые. А остальное её не касалось. Росли почти как малина в огороде. То есть ягоды собирали, а там хоть в соседский огород прорастай. Вечером бабуля загоняла всех чохом в баню. Какое стеснение? Какие различия полов? Сама разденется, мы разнагишаемся и вперёд. Грязное бельё в стирку, днём старшие девчата постирают. Благо уже появились стиральные машины и стирка перестала быть трудоёмким процессом. Затем все надевают ночные рубахи и спать. Спать мы ложились в пристройке. Сразу разве уснём? Нет, конечно. Рассказы, игры, шуточная борьба. Бабуля старенькая, ей спать надо, встаёт рано, так что в дом ночевать нас не особо и приглашали. На ночь бабушка нас запирала, во избежание побегов куда-нибудь с целью напакостить, как она выражалась, в чужом огороде. Все естественные надобности в ведёрко, которое стояло у двери. И мальчики, и девочки. Так что сказать что-то про стеснение не могу. Куда уж стесняться, когда прижмёт. Девчата, задрав рубахи, оголив задницы, лихо мочились в ведро. Пацаны не отставали.

Ясно, что такое близкое соседство, да ещё в таком возрасте, просто обязано было проявиться интересом к противоположному полу. Да ещё деревенская жизнь с её наглядным примером из мира животных, которые, как известно, сраму не имут. Какое самое верное средство для изучения друг друга? Правильно, игра. В доктора. Девочки уже посещали гинеколога, были знакомы с осмотром. Ну и вообще осмотр врачом не предполагает стеснительности. Раздевайтесь, больной, и все дела. И неважно, что в натуре врач не заставлял снимать штаны и трусы. У нас заставлял. А чтобы старшие не строили из себя великих медиков, врачами были по очереди. Даже не по очереди, а по жребию. Правда эти сучки и тут мухлевали, но не всегда получалось. А уж дорвавшись до должности, отрывались мы. И титьки потеребишь, и в письке поковыряешься. Великовозрастные девахи, а занимались такой ерундой. А может как раз эта игра помогала снять напряжение. Телу уже пора получать удовольствие, а возможности нет. Как нет и умения. Учились на ходу. Не в теории, на практике узнали что и как. Нет, теория тоже присутствовала. Самая младшая бабушкина дочь, наша тётя, закончила медицинское училище и теперь работала по направлению заведующей медпунктом в соседнем районе. А учебники остались. В том числе и по гинекологии. Вот мы их и оприходовали. Про женщин там всё был расписано вполне понятно, даже с картинками. Про мужчин не было ничего. Сверив теорию с практикой, убедившись, что книги не врут и они действительно источник знаний, изучение мужских отличий решили сделать практическим. Начали с Вовика.

Бедный Вовик! И чего ему только не пришлось вытерпеть. Его писюн дюрмыгали, тянули, дрочили. Девчатам было интересно, как быстро Вовка сможет выпустить струю молофьи и как далеко она полетит. Сверялись со знаниями, полученными из уличных слухов. И как быстро после этого у него снова сможет встать. И как быстрее и лучше его возбудить. Думаю, точнее знаю, потому что сестрички рассказывали намного позже, что эта учёба в иде игры очень помогла им в будущем, когда вышли замуж. Вовкин писюн мяли, добиваясь возбуждения, сосали, тёрли титьками и своими письками. Отступившись от Вовки, насели на меня. Надо заметить, что и учёные, и их подопытные отличались полным отсутствием одежды. Так что в любое время можно было потискать девочек хоть за титьку, хоть за письку. Мальчиков тоже.

Кроме таких вечерних игр, днём мы не рисковали этим заниматься, ибо рука у бабки тяжёлая, а уж как она всё это воспримет, то известно лишь ей самой, у нас было ещё масса увлечений. Та же река, протекающая за огородом. Лес, куда можно было сходить за ягодами. Да мало ли в деревне мест, что просто манят к себе. Вот в лесу как-то нарвались на картину, когда один мужик поставил на четвереньки бабу и наяривал её в позе собаки. Одно дело, когда на твоих глазах этим занимаются животные, и совсем иначе воспринимаешь это в исполнении людей. Баба стояла на четвереньках, мужик сзади яростно толкал её своим телом. Её титьки болтались из стороны в сторону, ровно у коровы, которая идёт с пастбища. Оба охали. Мужик вдруг прижался к заднице женщины, замер. Потом вздохнул, отстранился и мы увидели, как его писька, довольно крупная, опадает на глазах, становится обычной, может чуть больше, чем у меня. Женщина встала с четверенек, достала откуда-то тряпку, присела, начала подтираться. Потом они целовались, стоя голыми. Не спеша оделись и пошли по тропинке. А мы уж, как партизаны, кустами, кустами. Не знаю, как девчата, а я просто идти не мог. Ну встал элементарно. Я его и так, и эдак, а он торчит, зараза. Писюн мой, предатель. И у Вовки встал. Девчата предложили помощь. Стянув с нас штаны, начали дрочить. Можно, конечно, самим. Только вот когда так делали девочки, получалось значительно быстрей. Опыт был. И вскоре струя спермы вылетела и упала в траву. За ней ещё, ещё и ещё. Каждая следующая ложилась всё ближе и ближе. Ну всё, выдоили. Можно идти.

Дома, после бани, вспоминали увиденное. Мы до этого как-то не пробовали даже потереться письками. Какое-то табу, запрет. Хотя открыто никто ничего не запрещал. И я знаю множество примеров того, что девушки не обязательно хранили свою девственную плеву до свадьбы. Но мы по какой-то причине не рисковали рвать её. Решив повторить увиденное, девчата уговорили Таньку встать на четвереньки, пообещав, что следующими будут они и она всё хорошо рассмотрит. Ладно, встала, но куда совать мне свой писюн? В её письку нельзя. А куда? Людки вспомнили, что слышали, что можно и в зад. Попробовали. Даже общими усилиями не смогли ничего сделать. Танька зажималась, хихикала. Кому-то из Людок пришла в голову мысль применить вазелин. Несколько лет назад, когда были ещё малыми совсем, одна из них объелась свежего мака. И не могла сходить в туалет. Бабуля ставила ей клизму, а чтобы спринцовка вошла в задницу, смазывала вазелином. Этого добра у нас хоть пруд пруди. На все случаи жизни смазка. И руки помазать, и губы. И Танькину жопу смазали. Одна из Людок растягивала ягодицы, вторая втирала вазелин, стараясь протолкнуть палец в дырочку. И мне головку помазали. Не оставив это дело на самотёк, вдруг опять ничего не получится, одна так и растягивала Танькины ягодицы, вторая держала мой писюн. Вовка был на подхвате. Туго, со скрипом, писюн влез в Танькину задницу. Та подвывала, что больно, но её уговаривали потерпеть. А уж едва оказавшись в Танькиной жопе, понял на уровне подсознания, что надо делать. Тем более, что пример мужика стоял перед глазами. Так Танька лишилась целки с тыльной стороны. Следующей была моя родная сестра. Теперь уже Танька растягивала задницу старшей кузине, а я, как опытный товарищ, помогал Вовику вставить в неё писюн. У Вовки немного поменьше, жопа у Людки немного побольше, так что справились быстрее и менее болезненно. А пока Вовка драл Людкину задницу, у меня встал ещё раз. Людка с Вовкой заняты, так что пришлось Таньке смазывать жопу второй Людке, растягивать ягодицы и одновременно помогать мне. Опыт уже был, потому и справились. А потом, стараясь не особо шуметь, чтобы не разбудить бабушку, вылезли в окно и потопали в баню подмываться. Так же тихонько вернулись назад, легли, начали делиться впечатлениями. Вовка, сучонок, нет, чтобы успокоиться, начал дразнить девчонок сломанными целками. И они тут же вспомнили, что, в принципе, у пацанов тоже есть задницы. И как Вовка ни верещал, как ни извивался, разложили, точнее поставили раком, растянули ягодицы и навазелинили ему жопу. Танюха быстро надрочила мне писюн, благо опыт есть. И Вовка, подвывая, как перед тем его сестра, распрощался с целкой в заднице. А потом сидел в стороне, слушал подколы девчат и ворчал, что так нечестно, что трое на одного, да ещё и старшие и что второй Вовка тоже пока что в целках ходит. Девчата начали нехорошо посматривать на меня, о чём-то зашептались. Я решил, что лучше уж сдаться самому, чем испытывать их хоровое насилие, и сам встал на четвереньки. Вовка аж засиял, как новый пятак. Кроме него ломать мне целку было некому. Девчата быстро провели операцию по смазыванию задницы. И Вовка начал толкать свой писюн мне в зад. Я ожидал боли, других неприятных моментов. Боли не было. Было немного непривычно, всё же в первый раз в моей заднице присутствовал инородный предмет. Когда Вовка спустил, стало горячо. Вот же паразит. И откуда у него столько молофьи? Или это мне просто показалось. Девчата ржут, что теперь все мы не целки, все девочки. Если и раньше не стеснялись друг друга, то сейчас и подавно нечего, раз все в равном положении. И потребовали равноправия. Раз их в попу имеем, они тоже этого хотят. То есть иметь нас с Вовкой. А отсутствие писюнов не преграда. Пальцы есть. А если кто-то решит сомневаться, то придумают, чем заменить. А уж навалиться хором и зажать могут любого из нас. И самый прикол будет тогда, когда кто-то из нас будет буравить кого-то из девочек в попу, а другая в это время будет пальцем буравить его. Позже попробовали. Не знаю, как Вовке, а мне понравилось. Тарабанишь, к примеру, Танюху, а в это время у тебя в заднице извивается Людкин палец. Не знаю, как Таньке, а мне так в кайф. И кончаешь в разы сильнее, бурно.

С того вечера наши задницы практически постоянно были смазаны вазелином. Договорились, что попы будем подставлять по первому требованию. И если у нас с Вовкой писюны не могли стоять так долго и так часто, то у девчат пальцы всегда были готовы поковыряться в заднице. Их почему-то тянуло именно к нашим с Вовкой жопам. Я быстро перенял их тактику и тоже стал использовать палец. Прихватишь кого-нибудь из сестричек, стянешь трусы и вставляешь палец. А она обязана стоять и терпеть. Впрочем, мы с Вовкой тоже стояли и терпели. Особенно прикольно одновременно в задницу вставить палец, а второй рукой письку девкам теребить. И те не отставали. Даже вдвоём, а то и все трое нападали. Одна в задницу палец вставит, а другая, или другие, дрочат. Особенно им нравилось поставит нас с Вовкой раком одновременно и иметь в задницу пальцами. Ну и сами были готовы к тому, чтобы встать раком. Попы у них уже привыкли и принимали наши писюны без проблем. Сколько спермы было излито в их задницы, даже не представляю. Молодые, сил немеряно, встаёт раз за разом. Бывало, что кто-то следит, чтобы бабка не прихватила, а двух мы с Вовкой одновременно тарабаним.

В конце августа пришла пора прощаться с такой жизнью. Мы с сестрой поехали домой, Танька и Вовка оставались с бабкой. Бабкина дочка, Людкина мать, решила, что Людке лучше будет пожить у бабушки. Всё помощь. Так что можно Вовику позавидовать, потому что он будет тарабанить сразу двух. Или посочувствовать, потому что и его будут тарабанить двое. А мы с сестрой, едва имелась такая возможность, шарашили попы друг дружке.