Прошло дня три, может и больше. За временем я особо не следил, ни к чему это всё. Кто-то звонил в дверь, кто-то, кажется, даже стучался. Кто это мог быть? В такие дни все друзья знают, что меня трогать не нужно. Хотя у меня нет друзей. Именно поэтому у меня и нет друзей. Избавился от любых привязанностей.
Никто не осудит, но никто и не поможет. Самое печальное: алкоголь заканчивается гораздо быстрее, чем мои мысли.
Почти полночь. Я натянул кофту потеплее и отправился в клуб. По крайней мере, там есть что выпить и есть кого послушать.
К моему удивлению он оказался закрыт. Вывеска всё также мигала, но двери были заперты. И никого поблизости. Я постучал, но никто не ответил. Может, не слышат? Стукнул сильнее. Ничего.
Придётся возвращаться домой. Я уже развернулся и побрёл по улице обратно, когда дверь скрипнула, и меня окликнул Виктор.
— Антон!
— Почему закрыто? — вернулся я к дверям.
— Санитарный день. А ты чего хотел?
— Выпить, например.
— Извини, но сегодня не получится. Да и никого нет.
— Ну ладно.
Почесав затылок, я повернулся и зашаркал по дороге в сторону дома.
— Эй, писатель! — из-за спины послышался ангельский голосок.
Я не останавливался, но через мгновенье меня нагнал Кирилл:
— Привет.
— Здравствуй.
— Куда идёшь?
— В магазин за джином.
— Видок у тебя сомнительный, — усмехнулся юноша. — Какой день уже бухаешь?
— Не знаю, не считал.
— Компанию составить?
— Было бы превосходно, — я взбодрился и уже более уверенно зашагал к ближайшему ларьку.
Я пригласил его к себе домой, привёл Кирилла прямо на свою территорию. Мне было уже плевать, чего он может и чего хочет. Я был не в том состоянии, чтобы трезво оценивать ситуацию.
Увидев у порога несколько составленных вместе бутылок, юноша покачал головой и прошёл на кухню. Я быстро скинул обувь и последовал за ним. На этот раз я затарился основательно.
В такое позднее время алкоголь уже не продавали, однако в любом ларьке можно было купить коробок спичек за запредельную цену в двести рублей и получить в подарок бутылку водки. А что? Дарить алкоголь после одиннадцати пока ещё никто не запрещал.
Сев за стол, я достал из пакета апельсиновый сок и бутылку водки и стал ковыряться с пробкой. Кирилл неспеша обошёл мою кухню, с интересом разглядывая всё вокруг, и, заметив, как долго я ковыряюсь с бутылкой, выхватил её у меня из рук. Поставив перед собой два стакана и пододвинув чуть ближе обе стопки, в одну из них он до краёв налил водки, затем опрокинул её в стакан и долил до полного апельсиновый сок. Убрав бутылку куда-то под стол, он взял свой стакан с отвёрткой и уселся напротив меня.
— Мне-то хоть нальёшь? — спросил я.
В ответ Кирилл плеснул в другой стакан сок и пододвинул ко мне. Я глянул на апельсиновую жидкость и поморщился:
— Издеваешься, да?
— Может, тебе уже хватит пить?
— А что? Алкоголь плохо сочетается с твоими примесями? — съязвил я, сделав пару глотков.
— С афродизиаком, Антон. Это называется афродизиак.
— Верно.
— Я не спаивать тебя пришёл и не спать с тобой. Ты же должен, в конце концов, свою книгу дописать?
— Не должен. Я её сжёг. Точнее удалил. То есть ещё не успел, но непременно это сделаю.
— Что в тебе не так? С нами-то всё понятно, но ты — успешный мужчина, пользуешься популярностью, творишь, по идее должен обожать свою работу. Что не так в твоей жизни?
— Всё это дерьмо ничего не стоит. Я ничего не стою. Тебе не понять, ты другой, тебе матушка природа дала божественную красоту и...
— Ты прав, я ведь вхожу в число тех коварных и злых сучек, которым по жизни везёт. Шон, кстати, тоже. Наши планы всегда воплощаются сверх ожидаемого, а результат превосходит желаемое. Но между тем мы и есть воплощение самого страшного зла во вселенной, и никто не хочет нам противостоять. Многие завистники утверждают, что мы несчастны — это показано во всех книгах, как страдают сильные мира сего. Но всё это наглая ложь. Потому что мы счастливы, и мы наслаждаемся каждым мгновеньем — этим мы и страшны. Так почему бы тебе просто не наслаждаться происходящим?
— Ты это всем своим жертвам говоришь? — усмехнулся я.
— Лишь избранным.
— У всех писателей, актёров и художников есть свои слабости к разного вида пристрастиям. Последний раз я уходил в запой, когда писал своё самое великое творение, — признался я. — У меня тогда отец умер. Лучше этого я уже ничего и никогда не напишу.
— Напишешь, прямо сейчас! — заявил он. — Где твой карандаш и блокнот?
— К чёрту! Лучше налей мне выпить.
Кирилл сорвался со своего места и вернулся через минуту с карандашами и моей записной книжкой. Бросив её передо мной на стол и вывалив целую кучу карандашей, он сел на своё место, сложил руки на стол и внимательно посмотрел мне в глаза. Я ни черта не понимал, что этот парень от меня хочет, но всё же открыл книгу на нужной странице.
— Он позвонил, Антон.
— Кто?
— Влад Морозов.
Кирилл уже второй день зависал в кабинете Краснова. Как оказалось, встреча старых друзей прошла не очень радужно, и отец тяжело переживал по этому поводу. Отправив Бориса домой, парень взвалил на себя его обязанности по клубу и сейчас сидел и разгребал бумажки и счета.
Офисная волокита оказалась самым приятным занятием: подсчёт сумм, подпись бумаг и перекладывание их с места на место. Столь монотонная работа успокаивала, можно было помечтать, подумать о чём-то своём, а главное — никто не беспокоил, ибо все видели, что он занят очень важным делом.
Полёт мысли прервал зазвонивший телефон, лежащий тут же рядом. На экране высветился неизвестный номер. Кирилл нехотя поднял трубку и произнёс:
— Слушаю.
— Привет. Это Влад, — послышался с того конца хрипловатый голос.
— Влад? — переспросил без особого энтузиазма парень.
— Ну. Друг твоего отца.
— Ах, Влад! Морозов который? И тебе привет.
— Твоё предложение всё ещё в силе?
Кирилл замер, занеся ручку над очередным договором, припоминая, что же он там такого мог предложить.
— Неужели ты со своей совестью договорился?
— Можно сказать и так.
— Тогда в силе.
— Отлично! Чем ты сейчас занят? Хотя нет, не так. Когда ты будешь свободен?
Он посмотрел на время. Стемнело примерно час назад, да и бумаг почти не осталось.
— Я уже освободился.
— Хорошо, тогда приезжай прямо сейчас. Я живу на улице... В общем, давай я тебе адрес смс-кой скину.
— Окей.
— Буду ждать.
— До встречи.
Бросив смартфон поверх заполненных листов, он сладко потянулся и откинулся на спинку большого отцовского кресла. Спустя минуту замигал индикатор оповещения, а на экране высветилось «1 новое сообщение».
Влад жил всего в двадцати минутах от клуба, до него вполне можно было прогуляться пешком. Поэтому ангелок накинул на себя лёгкую куртку и отправился на встречу с другом своего отца.
На улице ещё не успело похолодать, а под конец рабочего дня люди высыпались наружу. Натянув капюшон, чтобы не светиться, Кирилл быстро отыскал нужный ему дом.
В подъезд он прошмыгнул, когда дверь открыла какая-то старушка, и поднявшись на шестой этаж, отыскал дверь с нужными цифрами. Затем стукнул в неё пару раз.
Очень долго ему никто не открывал, но трогать звонок он всё равно не стал. А когда парень постучался во второй раз, послышался шорох, щёлкнул замок, дверь открылась, и на пороге оказался растрёпанный Влад в одних домашних шортах.
— Ты быстро, я даже убраться не успел, — он почесал затылок и сделал шаг назад, пропуская парня внутрь.
— Это ни к чему, — улыбнулся Кирилл, хищно разглядывая стройное поджарое тело.
Это заставило Влада немного смутиться и, пока парень с ангельским личиком снимал куртку и расшнуровывал кеды, он натянул на себя первую попавшуюся футболку.
— Зря надел, всё равно снимать придётся, — подмигнул Кирилл.
— Я об этом не подумал. Проходи в зал, — указал он на дверь справа.
— Лучше сразу в спальню.
— Хорошо. Нам туда, — он проводил его чуть дальше по коридору и толкнул дверь. — Может, хочешь чего-нибудь выпить?
— Спасибо, но мне завтра на работу, — сообщил ему Кирилл, первым заходя внутрь.
Спальня оказалась весьма уютной, возле большой кровати стояли две тумбы, на которых покоились светильники, излучающие приглушённый свет.
— Ого, как всё серьёзно, — удивился Влад. — Кем работаешь?
— Преподавателем в университете, — ангелок стянул с себя футболку, бросив её на кресло. — Ты один живёшь?
— С женщиной.
— Она может прийти?
— Нет, она уехала в командировку.
— Когда в последний раз у тебя был секс с мужчиной? Только честно!
— Две недели назад, — признался Влад, повернувшись к нему спиной, и тоже снял с себя футболку, аккуратно повесив её на спинку кресла.
— Что? У тебя же есть... Дама, — назвать женщину примерно того же возраста, что и Владислав девушкой у него язык не повернулся.
— Я иногда развлекаюсь.
— Развлекаешься, значит? И как тебе?
— Я это ненавижу, — прорычал Влад. — Ненавижу, когда огромные накачанные мужики заставляют меня опускаться перед ними на колени, трахают меня на своё усмотрение где хотят и как хотят, хватают за волосы, целуют, оставляют засосы. Я не могу этому противостоять, ведь они всегда больше меня, сильнее.
— Но ты ведь сам к ним приходишь? И всегда выбираешь похожих на Бориса? — Кирилл подошёл к нему ближе и тронул за плечо.
Мужчина медленно повернулся лицом к парню:
— А другие и не соглашаются. Думают, что я их буду трахать.
— Так чего просто это не прекратишь?
Реакция на это была молниеносной, Влад схватил парня за горло и прошипел ему в лицо:
— Я не могу! И в этом виноват твой отец!
Опомнившись, он ослабил хватку и убрал руку. Кирилл судорожно вздохнул, но продолжил:
— Он делал это с тобой насильно, заставлял этим заниматься, и теперь ты получаешь удовольствие от того, что другие обходятся с тобой также. Либо тебя сводят с ума воспоминания, которые освежаются в памяти именно в такие моменты?
— Замолчи. Я не хочу об этом, — Влад снова отвернулся от него.
Этих слов оказалось достаточно, чтобы парень оставил эту острую тему на потом.
Сняв носки, расстегнув пуговицы и ширинку на джинсах, Кирилл слегка их приспустил. Штаны соскользнули вниз, переступив через них, он так и оставил их лежать на полу, а сам запрыгнул на кровать.
Влад глянул на него украдкой, но так и застыл в одном положении. Мужчина не мог оторвать от него взгляд, и Кириллу это польстило.
— Ну? — протянул он, обращаясь к Владу.
— Я... Я сейчас, — мужчина, не сводя с него глаз, медленно попятился к двери.
Вернувшись, он кинул на кровать рядом с парнем пачку презервативов и встал в дверях, как бы не решаясь что-то сделать.
— Раздевайся, — приказал Кирилл и растянулся на кровати.
Подчиняясь приказу, мужчина снял с себя шорты и стал аккуратно их складывать. Всё-таки некоторые армейские привычки и повадки всё ещё остались после стольких лет, и их было невозможно искоренить.
— А хочешь, я расскажу тебе, какой за мной водится грешок? — спросил парень, внимательно наблюдая за его действиями.
— И какой же? — мужчина глянул на Кирилла через плечо и положил свои шорты рядом с его скомканной футболкой.
— Я совращаю убеждённых активов, таких же брутальных накачанных мужиков, вроде тебя. Подсыпаю им разного вида возбудители вперемешку с наркотиками, а затем... Всю ночь.
— Жестоко...
— Они того заслуживают. Но знаешь, что самое интересное? В этом тоже виноват Борис.
Влад осторожно присел на край кровати. Приняв сидячее положение, Кирилл пододвинулся к нему поближе.
— Он тебя...
— ... и пальцем не тронул. Я вообще лишь пару дней назад узнал, что у него была связь с мужчиной. Никогда бы не подумал, что Борис... Но мы сейчас не об этом.
Видишь ли, у меня никогда не было отца. Мама говорит, что он не хотел признавать, что я его ребёнок, а аборт она делать не стала, потому что не смогла бы потом иметь детей. Она воспитывала меня в одиночку. Денег, естественно, никогда не хватало, жили мы небогато. Но удивительным образом она смогла обеспечить мне счастливое детство: я никогда не работал, у меня всегда были все самые лучшие игрушки и гаджеты, которые я захотел. Я настолько привык, что всегда получаю всё, что захочу. Но в один прекрасный момент, как раз в дефолт и кризис 98 года, её, вместе со всеми уволили с работы. Деньги быстро закончились, я перестал получать желаемое, и настали тяжёлые времена. Мне тогда было двенадцать. Я стал сбегать из дома, попал в не очень приятную компанию, авторитетом там не пользовался. Ещё бы! Хлюпик со смазливой, почти женской мордашкой. Тогда-то в моей жизни и появился Борис. Какой-то хахаль стал клеиться к моей маме. Неслыханная наглость! Я был возмущён донельзя.
Здоровенный качок в военной форме, который всегда приходил с букетом цветов и конфетами, что было редкость в столь тяжёлые для всех времена. А потом он стал дарить подарки и мне, причём, всегда именно то, что я хотел. «Подмазывается», — подумал я, и стал вести себя совсем несносно. Я периодически давал понять своей маме, что её новый хахаль меня не устраивает и, в конце концов, поставил её перед выбором: либо я, либо Борис. Она сказал, что любит его и не может выбирать. Я в очередной раз из дома сбежал, и меня избили (такое частенько со мной случалось в той компании). Когда я вернулся домой, мамы не было, но там меня уже поджидал Борис Краснов. В этот момент я понял, что пряники закончились, и сейчас будет кнут. Увидев меня, такого бедного, несчастного, с разбитым носом, он не стал меня упрекать, даже не стал говорить о матери и о наших с ним отношениях, а просто спросил: «Хочешь, научу, как побеждать, когда их больше и они явно сильнее тебя?» Он стал мне настоящим отцом, а когда через два года моя мама вышла за него замуж, я был вне себя от счастья. С этого момента моя жизнь круто поменялась. Мои бывшие друзья, получив хорошую взбучку, обходили меня стороной. Новые друзья уважали и немного побаивались.
Но вот что самое интересное: с возрастом мы как будто забываем о своих прошлых страхах. Они перестали бояться, когда стали качаться, когда пришли подростковые проблемы и озабоченность на почве секса. Выпускной класс, все парни — накачанные жлобы под два метра, один я худой, стройный и со смазливой мордашкой. У любой шайки есть главарь, так вот и у нас был один симпатичный на вид парень, который командовал парадом. Да, мы с ним были на равных, поэтому до поры до времени, пока я не встречался у него на пути, он меня игнорировал. Но когда в мою кровать по случайности попала и его девушка, он рассвирепел. У парней в этом возрасте все шутки и угрозы сводятся к «давайте загоним его в мужской туалет и заставим у нас сосать» или «давайте пустим его по кругу». Только в этот раз он не шутил и от первого такого случая меня спас преподаватель химии... Ко второму я уже был готов. Я ведь всегда знал, где достать наркотики. Не для себя, конечно. Я никогда их не употреблял, даже не баловался, зная о последствиях. Я мог, конечно же, с ними разобраться посредством кулаков, но этот способ был куда быстрее и поучительней. Когда он загнал меня в угол на одной из вечеринок, мне не стоило особого труда подсыпать ему в пиво пару таблеток апрофена (их действие почти идентичное амилнитриту).
Я сделал с ним то же самое, что он грозился сделать со мной. Он никому об этом не сказал, но своих цепных собак на меня спустил. А мне не зачем было держать язык за зубами, к тому же доводы мои были очень убедительными. Поняв, что с ними может случиться кое-что похуже разбитой морды и сломанных конечностей, они от меня отвалили. Всё то же было и в университете. А затем и просто на улице стали приставать различные парни и мужчины, предлагать секс, втюхивать свои номера телефонов. Борис сказал, что лучше не обращать на них внимание или учтиво отшивать, но меня это с каждым разом бесило всё больше и больше, поэтому я стал разбираться с ними по-своему. А потом, я ведь знал, что у него есть клуб, и что это клуб для геев. Решил попрактиковаться и здесь, попробовать несколько новых препаратов, а он меня, считай, за руку поймал. Хватило недолгого разговора, чтобы он понял, что со мной всё в порядке, я могу за себя постоять и сам решаю, с кем мне спать. Он не был против, он уважал моё решение, лишь попросил меня, чтобы я был осторожен. Борис научил меня драться. Он дал неоценимые советы и помог мне встать на ноги. Он научил меня всему тому, чему должен был научить отец своего сына. И я его обожаю за это.
— Думаю, из Бориса вышел хороший отец, — улыбнулся Влад, уставившись куда-то в потолок.
— Лучший в мире, — подтвердил юноша и снова плюхнулся на кровать.
У Влада, кажется, развилась ностальгия по старым добрым временам, поэтому Кирилл дотянулся до его плеча и повалил его на кровать рядом с собой. Они достаточно долго лежали друг напротив друга, каждый смотрел другому в глаза и думал о чём-то своём.
— Так мы будем сегодня трахаться или нет? — осведомился Влад, проведя пальцами по своей щетине.
— Я уж думал, ты не спросишь! — усмехнулся Кирилл и пододвинулся ближе.
— Тебе, наверно, уже миллион раз говорили, что ты очень красивый. Но я не смог удержаться.
Усевшись к нему на бёдра чуть ниже паха, ангелок нежно провёл рукой по его груди, животу, спустился чуть ниже, очертил пальцем линию трусов, и погладил выпирающий бугорок. Мужчина закрыл глаза, наслаждаясь ощущениями.
Было так непривычно делать это без стимулирующих препаратов, к этому моменту у всех жертв Кирилла давно уже был стояк. Но Владу, кажется, это нравилось. Нравилось, как холодные тонкие пальцы мягко потирают его член сквозь ткань трусов. Юноша с приоткрытым ртом наблюдал за его реакцией на прикосновение. Мужчина не метался под ним, не извивался и не скулил, как остальные, он просто подложил под голову руки, сцепив их в замок, и иногда прикусывал губу, когда парень сжимал его член покрепче.
Оторвав свой зад от его бёдер, Кирилл подался вперёд, но когда он приблизился к нему почти вплотную, Влад открыл глаза и отвернул голову со словами:
— Только никаких поцелуев.
— Я и не собирался, — обрадовался ангелок, — потому что я целуюсь лишь в крайних случаях, когда нужно кого-нибудь в постель затащить. А ты и так в моей постели. Точнее я в твоей.
Он наклонился, облизал мочку уха и спустился к шее. В ответ мужчина протянул руку к его выпирающему члену. Кирилл нервно выдохнул, никогда такого раньше не было. Всё обычно приходилось делать самому.
— Такое ощущения, что ты сейчас повернёшься ко мне попкой и попросишь вставить туда член, — пробормотал Влад.
— И не надейся.
— Значит, тоже целоваться не любишь?
— Секс — это просто секс, а вот поцелуи, минеты — это что-то такое слишком личное, слишком интимное, — ответил парень, убирая его руку со своего паха.
— Затрагивает чувства, не так ли?
— Верно, — Кирилл слез с него. — Ты можешь перевернуться на живот.
— Я смотрю, ты уже готов, — улыбнулся Влад, мило высунув кончик языка.
Поднявшись на колени, одной рукой мужчина обвил ангела за торс, прижимая как можно ближе к себе, другой стянул с него трусы.
— Просто я не привык, — просопел ему на ухо Кирилл. — Обычно все мои партнёры не в состоянии двигаться и себя контролировать.
— А я думал, что ты и для меня что-нибудь приготовил, — прошептал мужчина.
Его рука скользнула между двух разгорячённых тел, он слегка приспустил свои трусы, вытащил оттуда твёрдый изогнутый ствол и, обхватив оба члена, стал медленно двигать рукой вверх—вниз.
— Я хотел, но... Чёрт! Если ты продолжишь в том же темпе, то я могу совершенно забыть о презервативах.
— У нас в армии не было презервативов, — ослабил хватку Влад. — Хотя стоило бы выдавать вместе с сухпайком в походы или марш-броски. Мы ведь с Борисом были не одни такие...
— Поверить не могу... Тебя имел мой отец! — вдохновлено произнёс Кирилл, прислонившись к нему лбом и наблюдая за действием умелых рук.
— Приёмный, — поправил его мужчина. — Ладно, хватит с тебя.
Отпустив ангела, он легко дотронулся губами до его плеча, а затем полностью стянул с себя трусы, отшвырнув их куда-то в сторону, и встал перед ним на четвереньки, пошире раздвинув ноги. Кирилл с облечением вздохнул, теперь он был в своей тарелке. И последовав его примеру, парень отбросил нижнее бельё в сторону. Оторвав один презерватив, он швырнул остальные куда-то на тумбочку, зубами разорвал упаковку и раскатал резиновое колечко по своему члену.
— Смазка есть? — поинтересовался он у мужчины, сжав обеими руками его ягодицы. — Или она мне не понадобится?
— В тумбочке, в верхнем ящике, — качнул бёдрами Влад, сгорая от желания. — С чего ты взял, что она тебе не понадобиться?
— Ну, до меня тут были огромные накачанный мужики, и после их размеров мой член для тебя будет маловат, — хихикнул ангел, размазывая бесцветную жидкость по презервативу.
— У них у всех маленькие члены.
— Да ладно?
— Своим объёмом и горой мышц компенсируют свою неполноценность.
— Прикольно.
Кирилл провёл рукой по его спине, спустился ниже к ягодицам и чуть-чуть помассировал вход.
— Давай уже! — рыкнул Влад.
Приставив член к его дырочке, Кирилл посильней надавил и его головка медленно вошла внутрь.
— О да... — выдохнул Влад.
— Узенький. Влад! Какой же ты классный! Ух-х! Афродизиаки и наркотики всегда расслабляют мышцы сфинктера, любое сопротивление сводится к нулю. Проникновение становится таким лёгким и не приносит особого удовольствия. Но ты... Ах, чёрт! Как ты это делаешь?
— Наслаждайся, малыш.
— Где ты этому научился? Сколько их было после Бориса? А, Влад?
— Любишь поговорить во время секса?
— Да, вот только слушать никто не любит.
— Я весь во внимании, — мужчина чуть переставил руки, чтоб было удобней упираться в кровать.
— Ты не ответил на вопрос.
— Я и не собираюсь.
— Знаешь, что самое прекрасное в одноразовых отношениях? Отсутствие каких-либо обязательств и привязанностей. Даже если они и звонят, то только чтобы повторить это ещё раз. Им нужен от тебя только секс, и даже не столько удовольствие, сколько сам факт его наличия.
— Ах! А... Как... Как же... Лю... Любовь? — еле выдохнул Влад, подавляя стоны.
— Ты хоть раз кого-нибудь любил? Нет? Замечательно. В этой комнате сейчас находятся два человека, которые не имеют ни малейшего представления о высоком чувстве, и, тем не менее, они занимаются сексом да ещё и вовремя него пытаются рассуждать о любви. Жуткие циники сейчас бы были в восторге. Тебе нравится? Да! Отлично! Так вот, если разобрать сам факт любви... Любят ведь обычно не человека, а созданный из его деталей образ, ещё и идеализированный к тому же. Любят наедине, любят сами собой, любят, когда этот образ для них далёк и не досягаем. А добившись своего, все они понимают, что их обманули, и за обликом, за этикеткой, за красивой обёрткой скрывается совсем не то, чего они ждали, чем они грезили. Под золотой каймой и красивым фантиком в итоге обычная пастила, вместо конфеты из воздушного шоколада со вкусными маленькими орешками внутри. Ах, Влад... А ещё хуже, когда там и пастилы-то нету, а всего лишь скомканные фантики от других конфет (старая шалость из детства). Дальше идёт разочарование или продолжается самообман, который, в конце концов, переходит в дурную привычку.
Он глянул на мужчину, который вовсю ему подмахивал и давно уже перестал сдерживать стоны. На его мощной спине выступили капельки пота, одна рука давно уже скользила по собственному члену.
Кирилл почувствовал, что тоже уже на пределе, и нужно немножко притормозить, дабы отсрочить конец. Помедлив, он навалился на Влада всем телом и прошептал ему на ухо:
— Давай лучше я тебе помогу?
— Хорошо, — прохрипел мужчина и
снова упёрся двумя руками в кровать, — только... Не останавливайся.
Выпрямившись, парень снова начал раскачиваться, всё быстрее вторгаясь в это крепкое мужское тело, а когда Влад снова сладко застонал, он сомкнул руку кольцом на его члене и стал двигать ей в такт своим толчкам.
— Быстрее, Кирилл! Да! Вот так!
— Как всё сладенько! — вдруг остановился парень. — Ты же понимаешь, что мы так не кончим? Ни ты, ни я.
Влад обернулся и посмотрел на него измученным, буквально ненавидящим взглядом.
— И я знаю, чего бы тебе хотелось на самом деле, — Кирилл схватил его за волосы и резко вошёл внутрь.
— Ах, чёрт! — вскрикнул мужчина, не то от боли, не то от удовольствия.
Но Кирилла понесло... Он ведь знал, в какие моменты наступает оргазм. Никогда он не получал удовлетворения одновременно со своей жертвой, всё происходило лишь тогда, когда они мучились, извивались от нестерпимой боли или даже наслаждения. Поэтому, сжав пальцами короткие чёрные локоны, он стал с утроенной силой вбиваться в великолепную упругую попку. От этого стенки сфинктера лишь сильнее стали сжимать и обхватывать его плоть. Он словно натягивал мужчину на свой член, а тот лишь беспомощно извивался и стонал.
Отпустив его волосы, он переключился на незащищённую спину и ягодицы. Стал больно шлёпать по ним, а иногда с силой сжимать и впиваться своими ногтями.
— Ах... Только не молчи! Говори! — прорычал Влад, а затем всхлипнул, развевая всю строгость предыдущего приказа. — Я хочу... Слышать твой голос... Пожалуйста...
— Что говорить?
— Что-нибудь. Да что угодно! О, боги!
— Ладно. Я остановился... На чём я остановился? Любовь... Они любят пустоту... Фантики... Точно так же и со мной. Они всегда видят юношу... Красивого... Чертовски привлекательного... Утончённого... Хрупкого... Слабого... Которого они хотят защитить, подарить ему свою любовь... трахнуть его, в конце концов... А в итоге оказывается, что перед ними парень, который... Ох! Который может сам за себя постоять... Который знает себе цену... И который любит... Любит... Когда—а, а—а—а, чёрт! Когда... Когда он сверху—у—у. Ах, Вла—а—а—а—ад!
Почувствовав едкий запах крепких сигарет, Кирилл мотнул головой, понемногу приходя в себя. Наполненный спермой презерватив уже давно был снят и лежал рядом с ним на кровати, а Влад, примостившись у его бёдер, плавно поглаживал рукой его член. В другой он держал остаток сигареты, которой изредка и с наслаждением затягивался.
— Твой голос так возбуждает, малыш, особенно когда ты говоришь что-то умное, — улыбнулся мужчина, заметив, что юноша пришёл в себя. — Жаль, что ты не смог продолжать свою речь во время оргазма.
— Да, прости, сначала надо было дать тебе кончить.
— А я кончил, сразу после тебе, — хмыкнул Влад, облизав свои губы. — Но я был бы не прочь повторить это ещё раз, и не один.
— Только ты сверху... Ну в смысле сам... А то я пока что не в состоянии...
Влад усмехнулся и поднёс тлеющий окурок к его губам, парень сделал глубокую затяжку, чувствуя, как горячий дым обжигает лёгкие, и, запрокинув голову, выпустил струю дыма в потолок. Его любовник затушил сигарету о пепельницу, стоящую на прикроватной тумбе и спросил:
— Расслабляет, не так ли?
Ангелок лишь прохрипел что-то невнятное в ответ.
Раскрыв ещё один презерватив, мужчина грубо сжал член парня и провёл по нему рукой. Когда тот снова стоял колом, он натянул презерватив и даже не стал его ни чем смазывать. Усевшись сверху на парня, он обхватил одной рукой его член и направил в себя, осторожно садясь на него всем своим весом. Кирилл чуть ли не с открытым ртом наблюдал за действом. От такого зрелища он уже прямо сейчас был готов трахать своего любовника не щадя своих сил. Но мужчина не спешил. Сначала он двигался очень медленно, привыкая к новым ощущениям.
— Обычно я не так быстро... — пробормотал Кирилл, чувствуя, как его член снова проникает внутрь. — В смысле, все успевают по несколько раз за то время, как я...
— Ты молодец, — подбодрил его Влад и стал аккуратно насаживаться на его член, наращивая темп.
Теперь Кирилл мог видеть его лицо. Эти острые небритые скулы, холодные серые глаза под полуприкрытыми от наслаждения веками и все эмоции: наслаждение, похоть, желание.
— Ты прекрасен, — он осторожно обхватил его зад, помогая немного увеличить амплитуду движений. — Это правда. Теперь я понимаю, почему Борис был в тебя влюблён. И он полный идиот, ведь ты пришёл к нему спустя столько лет, а он просто...
Но ангелок не договорил потому, что Влад наклонился к нему и впился в губы, проникая языком глубоко внутрь.
— Эй! Ты чего делаешь? — воскликнул Кирилл, когда мужчина ненадолго оторвался от его пухлых губок. — Ты же ненавидишь поцелуи!
— А по—другому тебя уже не заткнуть. Ведь так? — прохрипел Влад и снова прильнул к его губам.
Кирилл долго и настойчиво сопротивлялся, стиснув зубы, но любовник всё ещё продолжал насаживаться на его член и всё увеличивал темп, при этом терзая его губы. Запустив пальцы в шелковистые чёрные волосы, парень отдался ему на милость, приоткрыв свой ротик и впуская в себя властный язык. Он больше не мог терпеть, в голове снова зашумел подкатывающий оргазм, а Влад оторвался от его губ и громко застонал прямо ему на ухо, стирая грань между реальностью и всепоглощающей эйфорией.
Вся ночь была окутана похотью и сладострастием, не было ни понятий приличия, ни любви, ни каких-то ограничительных рамок и условностей, на которых они остановились в самом начале. Это было уже ни к чему. Всё было таким ненужным, таким незначительным на фоне желания и удовольствия. Так почему бы не забыть обо всём на время и просто не наслаждаться происходящим?
Кирилл открыл глаза и огляделся. Он был всё в той же комнате в квартире у Влада. Напротив него на прикроватной тумбе лежала почти пустая пачка сигарет и три наполненных презерватива. Кажется, потом они просто перестали ими пользоваться? Или же нет? Вспоминать не хотелось.
Парень попытался подняться, но ему помешала крепкая мужская рука, обнимающая его за торс. Тогда он осторожно двумя пальцами руки обхватил её за запястье, оторвал от себя и положил на кровать. Тихо поднявшись, он быстро натянул трусы, валяющиеся тут же рядом, на полу, и глянул на часы. Ему явно пора было на работу.
Он сладко потянулся и глянул на Влада, который спал на животе, вальяжно растянувшись на кровати. Одеяло прикрывало лишь поясницу и его аппетитную задницу, а мощная спина оставалась открыта и была исполосована красными царапинами и следами от ногтей.
Улыбнувшись самому себе, ангел быстро натянул на себя штаны, футболку и подобрал свои носки с пола.
— Сбегаешь? — тихо пробормотал Влад спросонья. — Прям как я в то утро.
— Прости, мне надо на работу, — пожал плечами Кирилл. — К тому же у тебя есть мой номер.
— А твоя работать не может чуть-чуть подождать? Я бы приготовил тебе завтрак, — Влад повернулся на спину и ласково поглядел на парня.
— С учётом того, что я уже одет, а ты ещё в постели, завтрак придётся готовить мне.
Мужчина сел в кровати, выгнул спину и размял шею, затем поднялся и обвязавшись простынёй, подошёл к Кириллу.
— Я уже готов делать тебе завтрак! — он приобнял за плечи парня и открыл перед ним дверь.
Влад и правда на скорую руку сварганил вкуснейший омлет и быстро сварил кофе.
— Я не знаю, с молоком ты любишь или с сахаром.
— И с молоком и с сахаром, — сел за столик Кирилл и стал быстро уплетать свой завтрак.
Поставив перед ним кружку кофе с молоком, к нему присоединился Влад.
— Бурная ночка, — довольно облизнулся ангел.
— О да...
— Слушай, я тут подумал. Я ведь могу тебе помочь.
— Чем?
— Устрою свидание с Борисом. Правда, ничего обещать не могу, продолжение будет зависеть от тебя.
— Не надо.
— Просто он очень расстроился из-за того, что вы с ним поссорились. И ему будет приятно...
— Забудь, — оборвал его мужчина. — С Борисом покончено раз и навсегда.
— Ладно, — обиженно уткнулся в свою тарелку Кирилл. — Я хотел как лучше...
— Послушай, малыш, — неуверенно начал Влад, — у меня есть к тебе предложение.
— Какое?
— Ты... М—м—м... Ты станешь моим парнем?
— Чего?! — афигел юноша.
— Просто я подумал... — замешкался он. — Да нет, глупости...
— Чего ты там подумал? — нахмурился Кирилл.
— У нас с тобой был безумный секс. Я бы с удовольствием повторил снова. Думаю, и ты тоже не прочь. У нас ведь с тобой одна проблема. Меня воспринимают как мужественного актива, тебя, как ангельски привлекательного пассивчика. Но когда мы вместе, нас с тобой перестанут трогать. Понимаешь? Тебя перестанут доставать все эти мужики на улице. И мне не стыдно будет появиться с тобой на людях. Все подумают, что мы с тобой пара и... В общем, как—то так...
— Чёрт, Влад, ты меня напугал. Я думал, ты мне сейчас в любви признаешься. Фух... Пронесло, — с облегчением выдохнул ангел. — Знаешь, идея, на самом деле, мне нравится. Я могу подумать?
— Конечно. Сколько угодно.
— Ладно, я побежал. А то студенты возмущаться будут.
Одним махом допив свой кофе, Кирилл вскочил со стула и застыл в дверях. Затем, обернувшись, он подошёл к Владу и чмокнул его в щёчку.
— У тебя есть мой номер. Позвони, — прошептал он, развернулся и выскользнул с кухни.
