Из дома Мами Настя и Мелисса вышли через другой вход, оказавшись в большом саду, среди цветущих магнолий, апельсиновых деревьев и больших пальм. После твердых полов, трава и рыхлая земля показались девушке настоящим блаженством. Она резво ползла на четвереньках вслед за Мелиссой, ведущей свою Сучку на поводке. Разумеется, никто не разрешил Насте одеться и она чувствовала как свежий ветерок приятно холодит ее влагалище, все еще хлюпающее от собачьей спермы. Время от времени Мелисса наклонялась, чтобы погладить ее по голове или похлопать по голому заду.

Из имения вышли все, кто был в зале, но в саду они разбрелись меж деревьев и Мелисса с Настей оказались одни на аллее апельсиновых деревьев, усеявших дорожку белыми лепестками и перезрелыми плодами

— Когда-то это была плантация Картрайтов, — говорила Мелисса, — очень богатой и уважаемой семьи в этом городе. От заката до рассвета множество черных рабов гнули спину в этих полях и садах, чтобы белые хозяева ни в чем себе не отказывали.

Сучке запрещено разговаривать, поэтому Настя только вопросительно тявкнула, заглядывая в глаза Мелиссе. Та рассмеялась и погладила ее по голове.

— Быстро учишься. Да, это семья нашей Джуди. Она по-прежнему пользуется влиянием в городе, хотя эта плантация давно не принадлежит им.

— А кому, Мами? — не удержавшись, спросила Настя и тут же прикусила себе язык за неосторожно вырвавшееся слово. Но черная хозяйка была в хорошем настроении, поэтому только легонько хлестнула ее по заду сорванной веткой.

— Ты сама сейчас все увидишь, — сказала она, — сегодня как раз годовщина.

Что отмечают сегодня хозяева и причем тут капитан черлидерш, Настя спрашивать уже не осмелилась. Так они с Мелиссой вышли к большой лужайке посреди рощи из пальм и апельсиновых деревьев. Под одной из пальм стоял небольшой столик с прохладительными напитками и изящное кресло, в которое опустилась Мелисса. Поводок она привязала к дереву и Настя мигом легла на траву, подставляя спину под ноги Хозяйки.

— Смотри внимательно, — сказала черная девушка, — и ты увидишь как все начиналось.

В центре лужайки, под одинокой магнолией, стоял столик и несколько стульев, за которым сидело две белые девушки и молодой человек. На девушках были старомодные кружевные платья и шляпки с широкими полями, тогда как молодой человек носил черный смокинг. Он представлял собой образец «южного джентльмена»: высокий, стройный, с узким аристократическим лицом и большими голубыми глазами. О его современном происхождении говорили лишь длинные, до плеч, светлые волосы. Такие же волосы, уложенные в старомодные прически, были и у обеих девушек. Они о чем то громко говорили, смеясь и разливая кофе из серебряного кувшинчика, передавая друг другу фарфоровые чашечки. Настя узнала Джуди Картрайт, ее старшую сестру Элен, а также Джо Андерсона, единственного наследника еще одной богатой семьи города. Он считался без пяти минут женихом Элен: говорили, что они поженятся сразу после окончания колледжа.

По краям поляны с десяток черных молодых негров, обоего пола собирали апельсины, складывая их в большие корзины. Девушки носили простые ситцевые платья, изрядно потрепанные, однако прорехи на ветхой ткани позволяли оценить красоту пышных черных тел. Парни носили потертые белые штаны и белые рубахи, под которыми угадывались очертания великолепных мускулистых торсов. Все они с показной злобой оглядывались на веселящуюся белую молодежь, демонстративно не замечавшую «черных рабов». Настя сообразила, что перед ней разыгрывается импровизированный спектакль, изображающий сцену на рабовладельческой плантации.

Уже темнело, но на дереве над столиком внезапно зажглись переливающиеся зеленые фонарики, осветившие молодых людей. Они все также перешучивались и пили — на этот раз появившееся откуда-то виски, словно не замечая, как черные один за другим, прекращают работу, переглядываясь друг с другом. Черная кожа сливалась с темнотой сумерек, но блестели белозубые усмешки и белки глаз, приближавшихся к столику негров. Студенты старательно делали вид, что никого не замечают, пока чернокожие не подошли почти вплотную. Только тогда Джо соизволил обратить на них внимание.

— Что вам надо, черномазые? — развязно произнес он, — а ну за работу!

— Мы, поработали достаточно, — раздался уверенный женский голос которого у Сучки сладко заныло в паху. Ряды черных мужчин расступились и вперед вышла Мами. На ней было яркое желтое платье, ниспадающее до самых ступней, но с длинными разрезами, открывающими шикарные темные бедра. Глубокий вырез открывал полные черные груди, меж которых виднелся темный янтарь на золотой цепочке. Полные губы покрывала ярко-красная помада, пышные черные волосы свободно лежали на обнаженных плечах.

— Кто ты такая? — высокомерно произнес Джо, приклеившись взглядом к ее вырезу, — я не знаю тебя среди своих рабов.

Настя сообразила, что это заготовленная речь, которую белый юноша говорит по заученной роли. Из него бы получился неплохой актер: и шпарит как по писанному и высокомерие изображает весьма убедительно.

— Я та кто пришел судить тебя, белый мальчик, — торжественно сказала Мами, — по законам Африки. Ты был жесток, похотлив и глуп, ты угнетал мой народ и в наказание, сам станешь рабом, — она посмотрела на сжавшихся от ее голоса сестер, — и эти шлюхи тоже!

— Да как ты смеешь?! — взвизгнул Андерсон, срывая с бедра тонкий хлыст. Он занес его, но опустить не успел: сильная черная рука стиснула его запястье так, что он вскрикнул от боли. Черный великан вывернул его руку и Джо выронил хлыст. Огромный негр с презрением швырнул его на землю и развернулся к съежившимся женщинам.

— Не смей их трогать! — пискнул Джо, пытаясь встать с земли, но Мами мигнула одной из черных девушек и та, подскочив к белому юноше, мощным пинком опрокинула его на землю. Босая пятка врезалась в его яйца и Джо взвыл, хватаясь за пах. Боевая афроамериканка, рисуясь перед Мами, поставила ногу ему на лицо.

— Ты думаешь, это леди, белый мальчик? — рассмеялась Мами, — да это просто шлюхи.

— Не говори так, — промычал Джозеф из-под придавившей его черной ступни, когда сбивший его с ног негр ухватил за руку взвизгнувшую Элен и грубо поднял ее на ноги. Он рванул на ней платье и оно неожиданно легко поддалось, упав на землю ворохом тряпья. Под платьем у Элен не оказалось ничего, кроме туфель на высоком каблуке и черных колготок в крупную сетку. На крутом бедре виднелась татуировка в виде черного сердца и буквы «Q». « Quееn оf Spаdеs»

— Она права, — с вызовов сказала Джуди, — мы просто шлюхи. Белые шлюхи для черных членов. И черных кисок тоже, — она подобострастно улыбнулась Мами. Та рассмеялась и дернула ее за рукав, заставляя встать. Через минуту Джуди стояла столь же голая, что и ее сестра, гордо выставив полные груди и бритый лобок.

— Каждую ночь, — сказала Элен, презрительно глядя на Джо, — мы уходили в хижины чернокожих и предлагали им себя. Это настоящие мужчины, они лучше тебя во всем. Сегодня ты убедишься в этом сам.

Она сорвала шляпку, распуская золотые волосы, и опустилась на колени. Стоявший перед ней негр тоже скинул одежду, открывая накачанное татуированное тело. Заглядывая ему в глаза и похотливо облизывая губы, Элен стянула черные боксеры и перед ее глазами закачался перевитый венами черный хуй, с темно-сизой головкой, похожей на крупную сливу. Элен потянулась к нему губами и чуть не упала, когда афроамериканец, дразня, отвел член в сторону. Пару минут она пыталась поймать губами ускользавшую черную змею, пока, наконец, негр сам не засунул хуй ей в рот. Булькая и хлюпая, Элен энергично сосала черный хер, одновременно дроча еще двум чернокожим. Рядом с ней, вставшая на колени Джуди, сосала сразу два члена, изредка прерываясь, чтобы полизать тугие черные яйца. Одновременно она дрочила члены стоявших рядом негров.

Джо Андерсону уже было не до невесты — его окружили три рослые девицы, тоже скинувшие с себя одежду. Они же быстро раздели и Андерсона, оказавшегося субтильным молодым человеком, почти лишенным мускулов. Единственной выдающейся частью его тела оказался зад — то ли от природы, то ли еще почему, он у Джо был большим и круглым, как у девушки. Девичьим смотрелось и все тело, особенно ноги без единого волоска, явно после эпиляции. Меж упругих ягодиц виднелась полоска черных стрингов.

Одна из афроамерикнок встала над белым пленником, широко раздвинув ноги и медленно опустилась на его лицо. Зажав руками груди и закусив губу, негритянка раскачивалась на нем, издавая громкие стоны. Полные черные ягодицы то опускались, то поднимались, приоткрывая усердно работающий язык. Остальные девушки, смеясь, комментировали происходящее. Одна из них, присев, стянула с Андерсона стринги и стиснула в кулаке небольшой член, выглядевший почти детским, рядом с дубинами негров. Афроамериканка играла с белыми гениталиями, пока язык белого парня энергично вылизывал черную пизду. Наконец, негритянка кончила ему в рот и встала, потянувшись как сытая кошка. Андерсон без сил лежал на земле, глотая ртом воздух, пока вторая девушка не уселась ему на лицо. Умелый язычок нырнул меж ее половых губок, слизывая и проглатывая женские соки текущие из черного влагалища. Оставшиеся негритянки играли с членом и яичками Джо, больно стискивая их, когда им казалось, что белый парень недостаточно старается. От этих грубых ласк пленник не сдержался и обкончал руку одной из девушек, а та заставила его слизать собственную сперму с ее пальцев.

Очередная негритянка повернулась к Джо задом, почти касаясь его лица по-африкански аппетитными ягодицами.

— Отхлестай меня языком, белый масса, — кривляясь сказала она, совершая задом вращательные движения, как в тверке. Джо потянулся вперед, словно загипнотизированный ритмичным колыханием черных полушарий. Настя могла его понять — она и сама истекала слюной на эту черную жопу. Негритянка еще раз качнула задом и резко опустила его на лицо белого парня, почти утопив его меж круглых черных ягодиц. Мурлыча под нос рэп-мотивчик, она вдавливала лицо парня в свою жопу, не заботясь, насколько ему трудно дышать, так что когда она, наконец, встала, Джо лежал полузадушенный, с трудом глотая ртом воздух. Негритянка дала ему две минуты, чтобы отдышатся, после чего в его широко распахнутый рот хлынула упругая струя: негритянка решила облегчиться, использовав белого паренька как живой унитаз.

Джуди и Элен тоже не теряли времени даром, принимая в рот то один, то другой черный член. Несколько негров подставили им задницы, заставив белых девушек вылизать их. Затем двое черных парней легли на землю, усаживая на себя сверху Элен и Джуди, а еще два негра пристроились сзади. Громкий стон вырвался изо ртов сестер, когда огромные черные члены одновременно вошли в их хлюпающие влагалища и растянутые анусы. Крики и стоны белых девушек, впрочем, быстро прекратились, когда их рты снова заполнили большие толстые члены. Зажатые меж черных мускулистых тел, красивые блондинки, двигались в неистовом волнующем танце похоти и плоти, принимая в себя упругое черное мясо. Затем их перевернули на спины, задрав белые ноги и с новой яростью вонзали черные стволы в развратные дырки. Другие негры, встав на колени рядом с головами девушек, наслаждались очередным минетом.

Вскоре встал раком и Джо Андерсон: афроамериканки, достав откуда-то черные страпоны, одели их и принялись сношать белого парня в рот и в зад. При этом они еще и лупили его по заду, из-за чего он быстро стал напоминать помидор.

Мами, усевшись за столиком, насмешливо смотрела на крах «белого превосходства», одновременно лаская себя между ног. Вот она властно повела рукой и из кустов выбежали две красивые голые девушки. С ними был парень, которого Настя тоже поначалу приняла за девушку: худенький, с длинными светлыми волосами и столь же большим упругим задом, как и у Джо. Даже на груди виднелись какие-то выпуклости, в темноте вполне сошедшие бы за первый размер. Подбежав к Мами он рухнул на колени, зарывшись лицом в ее сладкую черную пизду, уже истекавшую пряным женским соком. Две девушки, припав к земле, исступленно целовали черные ноги, посасывая пальцы Мами. За ними вышли еще две девушки, в которых Настя признала своих знакомых — Кристи и Салли. Подбежав к черной королеве, они припали к пышным грудям, покусывая крупные темные соски.

Мелисса, глядя на все это, сама ерзала на месте, запустив руку под шорты и лаская себя между ног. Настя хотела помочь ей языком, но Мелисса резко развернула ее голову в сторону поляны.

— Смотри! Еще не время!

Из апельсиновой рощи слышались стоны и порывистые вздохи, ветви тряслись так, будто под каждым кустом шла своя оргия. На поляне Элен и Джуди, голые и обкончанные лежали на траве, не в силах пошевелиться, тогда как стоявшие вокруг негры стряхивали на них последние капли спермы. Тягучая жидкость текла из их влагалищ, анусов и ртов — белые девушки превратились в два живых контейнера с ниггерской спермой. Одна из негритянок — высокая мускулистая девица, с длинными сильными ногами и пышной грудью, ухватила Джо за волосы и подтащила его к бессильно валявшимся сестрам.

— Давай, белый мальчик, — рассмеялась она, — почисти их.

Парень послушно наклонил голову и принялся вылизывать Джуди и Элен, смачно чавкая спермой в растраханных задах и влагалищах. Когда он закончил, две черные девушки отпихнули его и, широко расставив ноги, опустились на лица блондинок. Мощные черные ляжки стиснули головы белых девушек, уткнув их лица в сочные афроамериканские киски. Насладившись язычками шлюховатых сестричек, черные хозяйки заставили их встать раком, а еще две черные девушки стали к ним спиной, выпятив круглые зады. Джуди и Элен уткнулись носом меж черных ягодиц, вылизывая резко пахнувшие анусы. Другие негритянки, нацепив страпоны, пристроились сзади, поочередно сношая сестер в раздолбаные хлюпающие дыры.

Не легче приходилось и Джо: почувствовав как в его щеку тычется что-то большое и твердое, он обернулся и увидел перед своим лицом слепую черную змею с затвердевшей головой. Черная рука опустилась на его голову и Джо послушно открыл рот, принимая большой член, источавший резкий запах спермы и мужского пота. После того, как в желудок

белого парня отправилась первая порция негритянской спермы, Джо поставили раком между двумя неграми. Они размашисто трахали его в рот и задницу, а он «в два кулачка» дрочил еще двум черным, дожидавшимся своей очереди.

Настя, перевозбудившись от увиденного, дернулась вперед, но Мелисса, дернув за поводок, подтащила забывшую свое место Сучку к себе. Заставив Настю подняться на ноги, она привлекла трепещущее от страсти тело, щипая и кусая ее груди.

— Ты моя, — громко шептала Мелисса, прикусив ухо Насти, — не Латиши! Не Мами! Моя Сучка! Моя Дырка! Моя шлюшка!

— Да Хозяйка! — радостно стонала Настя, извиваясь в умелых черных руках, — только твоя!

Сильные черные пальцы скользнули между ног Насти и россиянка вскрикнула от острого наслаждения, когда эти пальцы резко вошли в ее текущую влагой пизду.

— Что ты поняла, из того, что увидела? — шепнула ей на ухо Мелисса.

— Это... спектакль, — выдохнула Настя, — сценаааах, еще Хозяйка, не останавливайтесь! Это что-то, что произошло очень давно.

— Двести лет назад, — произнесла Мелисса, яро раздрачивая ее дырку, — здесь была большая плантация, где Катрайты владели почти тремя сотнями рабов. Все они с утра до вечера гнули спины на плантации и за малейшую провинность черных людей секли кнутом, а тех кто пытался бунтовать — вешали на этих самых деревьях. Чернокожих продавали как скот, их дочерей насиловали, семьи разлучали, их святыни сжигали. Но все изменилось, когда Джон Картрайт купил рабыню из самой Африки с кожей черной как ночь. Говорили, что она родилась в семье черного короля и что она знала вуду. Он овладел ею только один раз, после чего отдал в служанки своей дочери, Бетти. Она была красивой, с золотыми волосами, голубыми глазами и большими белыми сиськами... совсем как у тебя.

Ее пальцы больно сдавили нежный сосок, заставив Настю вскрикнуть от боли.

— Старый Картрайт воспитывал своих дочерей как настоящихюжных леди, — продолжала Мелисса, — но Бетти была горячей штучкой с вечным зудом между ног и грязными мыслишками в голове. Черная служанка много рассказывала ей, что происходит между мужчиной и женщиной, а также между женщиной и женщиной, когда мужчин рядом нет. Бетти позволяла своей служанке ложиться рядом и черная женщина трогала ее груди, раздвигала ей ноги и ласкала половые губки. А потом Бетти засунула голову меж черных бедер и впервые попробовала женское естество на вкус.

Мелисса поставила Настю перед собой и заставила опуститься на колени. Черные ноги раздвинулись и, изнывавшая от похоти и страсти, русская девушка радостно припала к розовой влажной щели, обсасывая набухший клитор и набрякшие половые губы.

— С тех пор она делала это часто, — говорила Мелисса, — ее черная наставница умело развращала свою «хозяйку». Она приводила молодых рабынь в спальню Бетти и та позволяла черным девушкам все больше и больше. А потом появились мужчины — молодые черные жеребцы с большими крепкими членами. Чтобы Бетти осталась девственной, ее сношали в рот и в зад, превратив белую леди в развратную шлюху. Она совратила и свою старшую сестру Саманту, приучив ее к вкусу черной плоти и африканской спермы. Затем они совратили ее молодого мужа, который вместе с Самантой управлял плантацией после смерти старого Картрайта. Сначала они приучили его к сексу втроем, потом стали приглашать черных «рабынь», а кончилось все тем, что белый муженек, одетый в женское платье, смотрел как черные жеребцы трахали сначала сестру его жены, потом жену и, под конец, — его самого. С тех пор установился новый порядок: белая власть днем, черное господство ночью. Рабы создали тайное общество, помогая черным с других плантаций подчинить себе хозяев. Это общество существует и сейчас, и в память о ночи, когда рабы окончательно подчинили плантацию Картрайт проводится и сегодняшний праздник. Смотри и запоминай!

Мелисса ухватила за волосы Настю и отрывая упиравшуюся рабыню от своего влагалища, заставила ее взглянуть на лужайку. Белые и черные тела сплетались в похотливый клубок, истекающий спермой и женской влагой. Черные члены, из плоти и резины, многократно пронзили каждую белую дырку, африканское семя наполнило каждую пору податливых тел, тогда как губы и языки белых юношей и девушек, распробовали вкус каждого черного члена, черной киски и черной задницы. И над всем этим, величественной нубийской королевой восседала Мами, окруженная белыми рабами.

— Так Катрайты подарили эту плантацию Мами? — спросила Настя, слизывая с губ выделения Мелиссы.

— Не совсем, — сказала афроамериканка, вставая с кресла и беря поводок, — пойдем, я тебе покажу кое-что еще.

Они прошли еще через одну аллею и, пройдя метров сто, услышали смех, похотливые стоны и плеск воды. Через минуту они стояли на берегу небольшого пруда или бассейна, окруженного высокими пальмами и банановыми деревьями. На краю пруда, полулежала, облокотившись, обнаженная Латиша, запрокинув голову и зажмурившись от удовольствия. Сейчас в ней было не узнать строгую преподавательницу, которую привыкла видеть Настя: лицо украшал темный, «готический», макияж, в одной ноздре блестело кольцо, волосы коротко острижены в дерзкую прическу. Перед ней, наполовину высунувшись из воды и зарывшись головой между широко раскинутых ног, стояла белокурая Барби, усиленно вылизывавшая дочку-мулатку. Рядом темноволосая девушка, на несколько лет старше Латиши, ласкала языком ее груди. В самом пруду, два здоровенных негра, трахали «в два смычка» очередную сексапильную блондинку.

— Все семейство в сборе, — весело сказала Мелисса, — можно присоединиться?

— Падай! — Латиша хлопнула рукой по земле, — а Сучка может искупаться. Она, кстати, знакома с Дженни?

Белая девушка, ласкавшая грудь Латиши подняла голову и подмигнула Насте. Та, удивленно рассматривала новую рабыню: она выглядела как белокожая и голубоглазая копия Латиши, с аккуратной маленькой грудью, узкими бедрами и длинными ногами. На ее плече виднелась надпись «Blаck Оwnеd», а на ноге — зеркало Венеры с вписанным в него символом Пиковой Дамы.

— Да это моя сестра, — рассмеялась Латиша, — а эта белобрысая сука, — она потрепала голову Барби, — наша матушка.

— У нас разные отцы, — улыбаясь, пояснила Дженни, — ее черный, а мой белый.

— Богатый расистский ублюдок с маленьким членом, — сказала Латиша, — которому, кстати, и принадлежала эта плантация. Нас он всегда ненавидел, поэтому выгнал мать из дому, когда узнал, что она трахалась с черным, старый импотент! Выгнал, когда она была уже беременной мною, разлучив с собственной дочкой. Но я выросла и нашла сестричку.

Она потянулась к поясу, снимая с него уже знакомый Насте черный страпон с головкой в виде ксеноморфа. Латиша поднесла его к пухлым губам единоутробной сестрички и та жадно принялась обсасывать устрашающий член.

— Это был ее первый черный член, — рассмеялась Латиша, — я познакомилась с ней в одном элитном баре, куда меня провел очередной раб. Я напоила Дженни и затащила в свою квартиру. Если бы ты видела, что я с ней делала там...

— Думаю, Насте все это еще предстоит, — рассмеялась Дженни, на минуту оторвавшись от страпона, — у нее хорошая Хозяйка.

— Для тебя хороша только одна хозяйка, — Латиша снова впихнула ей в рот страпон, — сначала я трахала ее, потом пригласила подруг, а потом несколько черных студентов из колледжа. Они отымели ее во все дыры так, что она потом еле дошла домой, но уже через пару дней вернулась обратно. Ее имели, наверное, все мои студенты и студентки, на пару со мной и Мами. Когда об этом узнал ее гребаный папочка его хватил удар и он умер через пару дней. А дом достался сестричке, которая подарила его Мами.

— А где тогда живет сама Дженни? — заинтересовалась Настя.

— У мужа, — рассмеялась Латиша, — вот и он, кстати. Эй, ребята, заканчивайте с этим сисси, пусть на него полюбуется наша шлюшка из России.

— Мы уже все с ней, — один из негров, со смехом шлепнул блондинку по пышному заду и та, вульгарно рассмеявшись, вышла из воды. Настя смотрела на нее во все глаза: в этой девушке не было ничего мужского. Упругая грудь четвертого размера, полные бедра, длинные ноги, разве что ступни великоваты. А между ног — аккуратная розовая киска.

— Я привела Алекса в общину четыре года назад, — с гордостью сказала Дженни, — через год, после нашей свадьбы. А когда у нас родились двойняшки, Латиша сказала, что теперь член ему без надобности и мы решились на полную смену пола. И не прогадали — парнем он был так себе, зато сейчас — настоящая красотка!

Ладно, что-то мы много болтаем, — прервала ее Мелисса, — Алекса, я помню твою упругую задницу. Дай ее мне. А ты, — обратилась она к Насте, — иди к ребятам.

— Да, Хозяйка, — послушно сказала Настя, ныряя навстречу черным великанам, с вздыбленными могучими орудиями. Мускулистые руки установили ее в нужную позицию, перед глазами Насти закачался огромный член и та, послушно открыв рот, привычно взяла упругую плоть. Сзади ее нежные складочки раздвинула черная дубина и негры, сразу взяв хороший темп, принялись трахать русскую красавицу. На берегу Дженни и Барби продолжили ласкать Латишу, а Мелисса, забрав и надев ее устрашающий страпон, ожесточенно трахала похотливо стонавшего Алекса-Алексу.

Поместье они покинули на следующий день, ближе к полудню.

— Ты помнишь, Мами дала нам задание, — уже в кампусе лениво говорила Мелисса, лежа на диване и шарясь в Настином ноуте, — у тебя только месяц. Используй его с пользой и не забывай все что тебе рассказывали вчера я, Дженни и Латиша. Есть определенные правила привода людей в новую общину, которые берут начало со времен первого Подчинения. Используй то, что ты услышала, чтобы помочь нам обеим.

Настя сидела на полу рядом с диваном, старательно вылизывая ступни Хозяйки, особое внимание уделяя ее твердым пяткам: Мелисса нравилось когда ее рабыня легким покусыванием, разминала загрубевшую кожу. Однако и с занятым ртом, он выразила согласие, хотя и не представляла как она выполнит задание.

— Кстати, глянь, тебе тут пишут, — голос Мелиссы оторвал ее от раздумий. С сожалением оторвавшись от длинных сильных ног, Настя встала и посмотрела на экран. Перед ней высветилось окошко лички где возле аватарки в виде фотографии улыбающейся красотки виднелся свежий текст.

«Хай, сестренка, почему не отвечаешь на звонки? У меня отличные новости: меня направляют на учебу в твой колледж, как лучшую студентку нашего универа по итогам Международной олимпиады. Готовься, твоя маленькая сестричка едет покорять Америку.

P. S. Я, кстати, рассталась с Максом и теперь свободна как ветер. У тебя там нет на примете симпатичного американского паренька? J».