После рождения детей в семье Зуевых наступило длительное спокойствие. Алиса оказалась заботливой и ласковой мамой для малышей, все так же пламенно любившая мужа, который теперь редко бывал дома, постоянно пребывая в море на подлодках, проходящих положенные испытания новой техники. Зуев отметил, что те документы, которые он разработал, оказались весьма заметны и необходимы для работы командиров боевых частей в любых условиях. Прошло три напряженных года, а работе не видно было и конца.

Наконец, Командующий флотом заслушал его доклад по результатам выхода в море каждой подлодки. Он похваливал Зуева, а иногда и ругал за те недостатки, которые еще не преодолены. Зуев выстаивал перед ним с немым лицом, наблюдая ход мыслей командующего, точно так, как тогда еще молодой Петя Швед защищал очередной свой проект по эксплуатации отдельных приборов и механизмов на надводных кораблях и подводных лодках. Зуев не спорил с ним открыто, но нередко указывал Пете на его ошибки, когда они были наедине в классе. Петя был умным, напористым и очень волевым юношей, а Зуев всегда обескураживал его не силой голоса, а тихой речью, похожей на шепот, после которой, задумавшийся Петр, вдруг стирал все свои доказательства с доски и чуть ли не с заплаканными глазами, садился рядом, обнимал за плечи друга и говорил: «А ну все это к черту! Кому нужны эти мои постулаты, когда липовые изобретатели уже почти изобрели все тот же хромой велосипед?!

Вот и сейчас он тихо доказывал свою правоту Командующему флотом, которому некогда было его выслушивать, но видя, что Федор все же прав, сказал:

— «Ладно! В споре рождается истина. Я пошел встречать очередную делегацию Главкома, а ты продолжай мыслить, и вдруг истина пробьется, а?.

— Она уже пробилась. Вот проект твоего приказа по флоту, как надо поступить в данном случае, — Федор протянул ему листок, исписанный мелким шрифтом.

— И откуда ты взял эту галиматью?! — Петр отшвыривал бумажку, а Зуев так же настойчиво продолжал: «Все оттуда. С той самой подлодки, командира которой ты обещал чуть ли не повесить на рее. Он, кстати, тоже согласен с этим текстом...

Петр злился еще потому, что время перевода его в Москву на должность заместителя Главкома приближалось с невероятной быстротой, а работа с лодками еще пока не завершена...

Как-то, оставшись вдвоем наедине, Петр с грустью в глазах сказал: У меня остался только месяц. Успеешь завершить работу по лодкам?

— Постараюсь...

— Что такое постараюсь?! Я приказываю завершить, потому, что времени в обрез. Нас обоих Главком забирает к себе. Я ему доложил о нашей работе, а он сказал: «Разве такие лодки только у вас? А про Северный, Балтийский и Тихоокеанские флоты не нуждаются в этой работе?»

— Нуждаются. Но осталось поработать на трех флотах, а специалист один...

— Кто это?

— Капитан первого ранга Зуев...

— Гм. Почему не знаю?

— Он человек скромный, не любит демонстраций своего имени...

Главком нажал на кнопку и ему ответил начальник штаба.

— Николай Николаевич, Ты Федора Федоровича Зуева знаешь?

— Не так, чтобы очень, мы служили на ТОФе вместе...

— Ну, о его способностях знаешь?

— Дотошный мужик. Вот материал прислал на кандидатскую замахнулся со своими подлодками...

— Во! На ловца и зверь бежит. Потом доложишь мне подробнее...

— Я согласен с вами товарищ Главком о переводе Зуева в наш Главный штаб.

— А кандидатская?

— Это для него семечки. Защитит, это точно. Я его еще по училищу помню: феноменальная память, может доказать, что черное это белое и наоборот, — поддержал разговор, склонившийся над картой, лежащей на столе, начальник Главного штаба ВМФ

— Да вы сговорились что ли? — поморщился Главком..

— Они правду говорят, — вступил в разговор начальник политического управления ВМФ, убеленный сединой вице адмирал. — Мне еще Бевз говорил, что если бы на флоте были такие работяги, то флот бы давно в океане в дальней зоне волны бороздил, — добавил он. — Но, одно меня смущает: не курит, не пъет, а женский пол уж больно сильно уважает, — усмехнулся он.

— Степаныч! А ты красивых баб любишь? — спросил Главком...

— А кто их не любит? Разве что импотент. А, между прочим, стране нужны солдаты и матросы. Да и офицеров с мичманами у нас излишка нет, Пусть любит, — заключил политик. Они все переглянулись и так грохнули от смеха, что в дверь постучал часовой...

— Не волнуйся. Тут все О, Кей! — успокоили часового.

— Берем к себе этого Зуева, — сказал Главком, — готовь приказ на него, — главком повернулся к начальнику штаба и многозначительно кивнул...

Федор узнал о решении Главкома только поздно вечером. Он позвонил в Москву своему другу Пете Шведову, который уже вступил в должность первого заместителя Главкома ВМФ.

— Слушай, Петр! Меня что в Москву переводят?

— А разве это плохо? Поздравляю тебя с повышением по службе...

— Но, я же не служивый офицер, а в запасе. Практически гражданский человек и перевести меня могут только с моего согласия?

— Вот, чудак! А ты что, не согласен?

— Конечно, нет. Я живу в родном мне городе вместе с матерью, женой и детьми...

— А как твои малыши?. Хотят жить в Москве? — не отставал Шведов.

— Они еще мало соображают. Но я так рад!

— Да! Дети — это хорошо, но жить в Москве еще лучше...

— Ну и зачем я вам там под носом?

— Продолжим твою работу на других флотах. Федор, ну не стучи копытами! Так Главком распорядился...

— А ему все едино. Он же увольняется в запас... Но если нужна моя работа по указанному профилю, то при хорошем помощнике, я могу ее делать, выезжая из Севастополя. Не так ли?

— Трубка замолкла, видимо Петр с кем-то разговаривал, и тут же сказал; «Ладно, Федор, уговорил, но помощника мы тебе все же найдем. Пока, друг, бывай!...

Федор вновь взялся за свою работу, делая наметки уже над докторской диссертацией. Алиса «кудахтала» над детьми, а Капитолина раза два, три в неделю умудрялась ей помогать по домашним делам. Она призывно поглядывала на поперечные морщинки на лбу своего бывшего любовника, помня, с чего началась их дружба, перешедшая в любовь. Федор и сейчас заглядывался на ее пышный стан, мощные груди и соблазнительные ягодицы, незаметно облизывался, что кот сметаной, но прямого ухаживания не осуществлял. Капитолине было и жаль его и чувство негодования, иногда возникающее в ее пышной груди, но в открытую он ничего не говорил, видимо опуская свое чувство тяги к ней, как говорила Алиса, ниже плинтуса. Поэтому, ложась в постель рядом с мужем, Алиса уже стала сомневаться в его притягательных чувствах к ней. И как-то не выдержав молчанки в сексуальном вопросе, она вдруг спросила:

— Что? Сильно хочешь?

— А ты как думаешь?

— По — моему сильно. У тебя глаза стали тусклыми, и весь мир тебе стал не мил. Не так ли?

— Похоже, что так...

— А что, Капа? Неужто боится помочь тебе в этом тонком семейном вопросе?

— Видимо, у нее свои проблемы... Вокруг нее увивается сам начальник военно-морского госпиталя...

— Но раньше эти мелочи жизни ее не смущали. А сейчас?...

— Она просто жалеет твои нервы... — ответил он и отвернулся...

— Здрасьте, вам! Все вокруг друг друга жалеют, одной меня никому не жалко. — Ладно уж. Давай оттрахай меня в рот. Не бойся, не укушу, но слить лишнее помогу. Она быстро развернулась на сто восемьдесят градусов, улеглась своим животиком на его живот, и тут же он почувствовал, как ее влажный рот «поглощает» его «Малыша». Она делала это в замедленном темпе, стараясь побыстрее разжечь огонь любви в его почти забытом органе. Он сначала поддавал ей тихонечко, а затем стал так качать быстро и жестко, как бочкарь, загоняющий пиво в огромную бочку. Они стонали, скрипели зубами, но делали все, чтобы удовлетворить друг друга. И тут, вдруг, открылась дверь, и кто-то в белой рубашке прошел к кровати, сунул руку под одеяло и шепотом заметил:

— А я-то думала, что они тоскуют, а они вон, чем занимаются. И главное без разрешения старших. А ну-ка, Алиска, подвигайся к стене, теперь и я на нем покатаюсь, — Капитолина сняла рубашку, навалилась всем корпусом на Федора так, что он испугался, как бы не лопнул его живот, и сделала несколько медленных качков, приговаривая: «Ну, и где там гуляет на свободе твое мужское сокровище? Неужели его украло чудо-юдо?» И в этот миг ему показалось, что кто-то есть под кроватью. Он быстро слез на пол, улегся на ковер и сунул руку под кровать. Там действительно кто-то лежал. Зуев напрягся и вытащил за ухо сначала сына, а потом за ногу и хныкающую дочь. Капа ринулась в бега, а Федор зажег настольную лампу, поставил перед собой детей и задал грозный вопрос:

— И кто же вам разрешил спать под моей с мамой кроватью?

Но дети почти хором ответили: «А мы и не спали!»

— И что же вы тогда там делали?

— Сашка сказал, что сейчас будет любовь,...

— А ты откуда это взял? — наступал отец, вооружившись ремнем...

— Это не я сказал, а она сказала, что любовь появляется ночью, когда скрипит кровать...

— Подумать только! И надо же было такое совершить, и не стыдно вам брат и сестра?!

— А чему стыдиться? Кровать не скрипела, — заметила дочь...

— И любовь не появилась. Видно тетя Капа тоже не дождалась любви и потому убежала.

Зуев всердцах по разу прошелся ремнем по их голым попкам и гаркнул:

— А ну, бегом в детскую. Чтоб я такого больше не видел. Я еще и мамочке дам ремня, чтобы следила за детьми...

— Но та уже спала мертвым сном, сказав утром мужу, что видела изумительный сон, вот только его подробности забыла. Но это ей не помогло. Зуев для порядка стеганул ее по изящной попе этим же ремнем, сказав:

— Смотрите у меня! Не борзейте! Не то каждый вечер будете знакомиться с ремнем...

Потом об этом случае Зуев не раз рассказывал за столом, даже тогда, когда у его детей были уже свои дети... И спрашивал сам себя: И надо же было додуматься до такого, вот до чего нездоровое любопытство может довести человека.

Гости только улыбались в ответ и, чокаясь рюмками и бокалами, насмешливо его поправляли: Здоровое любопытство. Это просто тебе не повезло, что жена быстро заснула... Иначе бы они услышали кроватную песню любви и тайные вздохи...

... Зуев, защитив кандидатскую, теперь корпел над докторской... Работы было через край. И вдруг ему позвонил Шведов и сказал:

— Федорыч! Я, наконец, нашел тебе помощника. Тоже кандидат наук по нашей теме, очень грамотный субъект. Завтра выезжает поездом, вагон номер три, купе номер пять. Уверен, что на такую же цифру и работать будет. Ты уж прими гостя, обласкай, обустрой вместе с начальником ОМИС, он уже знает об этом, а если будут вопросы, то звони прямо мне. Ты все понял, Федя?

— Так точно... — бойко ответил Зуев, перебирая в уме всех талантливых моряков, которых можно было бы подключить к этому важному делу... Но делать было нечего, кроме мысли о встрече гостя и ознакомления его с жильем, выделяемое ему за счет флота.

... Моросил мелкий весенний дождь. bеstwеаpоn Зуев стоял на перроне вокзала, ожидая поезд. Наконец он появился, из третьего вагона все вышли и проводница уже собралась закрыть дверь, как за ее спиной раздался тонкий, женский голос: «Товарищ Зуев! Я здесь! Помогите вынести вещи. Зуев мигом шмыгнул в вагон и увидел небольшого роста девушку в звании лейтенанта, которая пыталась вытащить из купэ солидный чемодан. Федор быстро подхватил чемодан одной рукой, а второй обнял девушку за пояс и они мигом очутились на перроне.

— Товарищ капитан первого ранга. Ваш помощник прибыл согласно приказу Главкома ВМФ, и она принялась было доставать документы, но Зуев взял ее за руку, в другую руку чемодан с большой сумкой и, сказав резко, пошли, повел ее к своей машине, стоящей на правой стороне дороги. Когда он уложил вещи и усадил ее рядом, глянул на ее лицо и обалдел. Перед ним сидела кореянка или японка, он так сразу и не определил, но когда она протянула узенькую ручонку и представилась Ли-Ли Ким, он сразу понял, что она кореянка. Ей на вид было лет двадцать, хотя на самом деле целых двадцать пять.

— Товарищ лейтенант. Ваше прибытие это не розыгрыш? — спросил он, глянув на ее круглые черные глаза, слегка прикрытые прядью таких же черных волос, разбегающихся по ее узковатой спине.
— Что вы, товарищ капитан первого ранга, — начала она, но он тут же прервал ее, сказав: впредь только Федор Федорович при хорошем настроении, а при плохом — только товарищ Зуев. Вам понятно?

— Так точно! — чуть не встала она, но глянув на его сердитое лицо, смутилась и сказала: товарищ Зуев.

— Теперь скажите, чем вы недовольны, и вообще кто вы и откуда.

— Я закончила военно-морскую академию по теме приборы и агрегаты подводных лодок, работала инспектором при Главкоме ВМФ...

— Гм... И много наработали?

— По вашей теме изрядно. Вот только практики у меня почти ноль...

— Это почему же?

— Главком любил окружение вокруг себя красивыми женщинами и не очень-то отпускал от себя...

— Тэкс. Понятно. Надолго он отпустил вас?

— Не знаю... Сказал, когда нужно будет тогда и отзову...

— А если я не отпущу? — усмехнулся Зуев, делая поворот на центральную трассу.

— Тогда, я думаю, он уволит вас. Он только с виду добрый дядя, а на деле мстительный и вредный старик...

— Не успеет меня уволить. Через месяц его будем провожать на заслуженный отдых. У него в Ялте отличный дом недалеко от моря. Будем ходить к нему купаться, — усмехнулся Зуев, заметив, что она одобрительно слегка улыбнулась, оставив ямочки на щеках.

— Ли-Ли. Расскажите мне о вашей судьбе. Как получилось так, что вы оказались в России. Вы, как я понял кореянка. Не так ли?

— А вы откуда узнали?

— Я прослужил на ТОФе 25 лет и имел контакт с корейцами. Замечательный народ...

— Спасибо вам. Сразу видно умного и доброго человека...

— Ладно! Не подхалимничай... Рассказывай...

— А рассказывать то и нечего. Я еще была грудным ребенком, как началась война с Южной Кореей и американцами. Отец ушел на фронт и погиб, а мать погибла от взрыва бомбы, когда бежала в убежище, держа меня на руках, завернутую в одеяло. Меня нашла овчарка одного из ваших солдат и принесла меня в одеяле в ваше подразделение. А тут подъехал полковник, забрал меня и отвез домой, отдав жене, сказав, что теперь у нее есть свой ребенок. Женщина была доброй, она вырастила меня, а когда мы переехали в ее квартиру в Москве, отдала меня в закрытый пансионат для иностранцев, где я училась хорошо и меня потом отдали в академию. Вот и все...

— А почему именно в академию?

— Ее муж был начальником ее, вот и забрал меня на морское отделение. Я закончила на одни пятерки, а потом защитила кандидатскую по вашей теме. Вот мы и встретились...

— Да, широка страна моя родная, но какими узкими иногда бывают дорожки людей, идущие к единой цели. Ты очень красивая девушка, у тебя отличная фигура, лицо от которого глаз не оторвать, вот только росточком ты маловата. Не более полутора метров, не так ли?

— Вы угадали. Вы женаты?...

— Да. У меня еще молодая жена и двое детей: мальчик и девочка... Такие забавные...

— Вы куда меня везете?

— Пока в гостиницу, номер — люкс. Вам понравится. Но мне обещали скоро выделить вам служебную квартиру...

— А что значит служебная?

— Можете жить, а когда уедите, то туда поселят другого командировочного...

— А забрать к себе не можете?

— У меня жена, двое детей, тетка жены, боюсь, что в таком колхозе тебе не понравится... Если захочешь летом пожить на природе, то отвезу тебя к своей маме. У нее дом и флигель во дворе. С женщин она ничего не берет, если они помогают ей по хозяйству. ..

— У нее огород и сад?

— Угадала; виноград,

яблоки, персики и много всякой ягоды. Это я там все развел, когда жил у нее...

— Ой! Как здорово. Хочу к твоей маме...

— Сначала поживешь в гостинице, а потом я тебя перевезу. Не возражаешь, что я разговариваю на ты?

— Ну, что вы Федор Федорович. Я почти влюбилась в вас...

— А когда влюбишься совсем? — улыбнулся он...

— Сегодня вечером. Я же не отпущу вас домой, буду всю ночь целовать вас в кровати...

— А ты умеешь?

— Я все умею... Я же кореянка...

— Похвально. Тогда подумай о том, как мы с тобой начнем работать по заданию начальства. По флотам бороздить дело нелегкое... Ты понимаешь, что нас ждет?

— Понимаю... Но мне кажется, что вы не совсем правы... Матросы — ребята хорошие...

— А начальство?

— Тут люди бывают всякие. Главное — найти ключик к их душе, как один мальчик говорил в кино: «Главное — это когда тебя понимают... «.

— Вот именно... Но меня иногда не очень-то понимают. Вроде бы и говорю по русски...

— Ничего командир...

Он остановил машину у военной гостиницы.

— Приехали, однако...

— Жаль. Мне так хотелось еще поговорить с вами...

Зуев разместил гостью в гостинице, сказав начальнику: Берегите ее. Она здесь по указанию Главкома ВМФ...

— Будем стараться, товарищ капитан первого ранга...

— Во! Прав был Шведов. Большие погоны, иногда неплохо помогают... Он развернул машину и поехал домой. Там уже заждались с обедом...

Лежа в постели, жена вдруг повернулась и сказала: Я рада, что ты повеселел после встречи с твоим напарником. Небось, умный мужик?!

— Еще бы! Кандидатскую раньше меня защитил, теперь докторскую добивает...

— Ты пригласишь его к нам?

— А зачем?

— Так. Поболтать хочется...

— Поболтать с незнакомым мужиком? Это что-то новое...

— Согласна. Как вот этот длинный волос с плеча твоего кителя. — ответила она и протянула ему длинный черный волос. Таких волос в нашем доме еще не было, ответила Алиса и повернулась лицом к стене...

— Ладно мать! Грешен! Но пока у меня с ней ничего не было...

— Делу время, а потехе час. Ладно. Давай продолжим наш спорт. Пощупай под кроватью. Он опустил руку, помахал туда-сюда, но никого не нашел...

— Тогда я заказываю позу, ответила жена и улеглась на него сверху, ногами к его лицу так, что ее рот оказался на уровне его члена, а его рот прямо между ног у ее «киски».

— Ну! Поехали1 — сказала она и стала сильно сосать его член стараясь довести его до оргазма раньше, чем он ее своими губами. Он впервые трахал свою жену, мысленно представляя, что это его будущая любовница. И она старалась ему помочь в этом, представляя, что сей час ее дерет не любимый муж, а знаменитый дядя Паша, который наверняка уже перетрахал всех проституток в городе, и стал наведываться к ней, когда Федор бывал в командировках.

— Ты что, Павел, бросил свою Зойку, — как-то спросила она...

— Ничего подобного. Люблю разнообразие. У твоей «девочки» это место уже и короче, что вызывает у меня повышенные чувства в сексе. А Зойка последнее время взялась за групповушку. Теперь мы с ее летчиком трахаем: сзади — я, а он — спереди. Зойка стонет и зовет третьего, который тут же трахает ее в рот. Одним словом, секс высшей категории...

— А ты к этим мужикам не ревнуешь? — спросил Пашка помрачневшую Алису.

— К чему ревновать? От ревности качество секса не растет. Мне главное вдуть вовремя, чтобы там,» она указала на низ между колен», пожара не было.

На следующий день Федору пришла телеграмма, о командировке его с помошницей на Камчатку.

— Когда они летели на самолете командующего флотом, то сидели в салоне для пассажиров. Больше в салоне никого не было. Его напарница что-то беспокойно ерзала на стуле. Она вдруг повернулась к Федору и сказала:

— Проводи меня в туалет...

— Когда закрыли дверь изнутри, то кореянка тут же сняла трусы и стала в позу задом к нему. — Давай, папочка! Развлеки девочку! Он вставил ей свой «Болт» и началось то, от чего рождаются дети. У нее был такой узкий вход, что он дважды сливал ей свою жидкость, на что она с удовольствием покачивала ягодицами, прося еще... И он драл ее до тех пор, пока кто-то тихонько не постучал в дверь. Они быстро привели себя в порядок и тут же открыли дверь?

— Что даме плохо? — спросила стюардесса, растянув рот в хитрой улыбке...

— Уже хорошо, — ответил Федор и протянул в карман ее фартука солидную купюру...

— Так нам и денег не хватит, — шепнул он Ли-Ли, когда они уселись в свои кресла.

— Не беспокойся. Я умею зарабатывать такие деньги, — улыбнулась она и повисла у него на шее в жарком поцелуе.

26.12.2018 г. Э. Зайцев.