— Надь, Ольга мне открылась, рассказала о связях с мужчинами. Я уже не помню — всё-таки почти двадцать лет прошло после гибели её мужа. Почему она повторно не вышла замуж?

— Видимо она пьяненькая была, если раскрылась тебе — обычно из неё слова насчёт мужиков не вытянешь. Семён, муж ейный, взял её брюхатую. Вначале всё нормально было. Затем она обратила внимание, что он, сволочь такая, облизывается на Алёнку. Любил целовать её бёдра, коленки. Поглаживал их руками. Извращенец, короче, был Семён.

Вот этого знания я не хотела получать — мой самый любимый человек, мало того, что был не родным, так ещё мастурбировал... я завершила логический ряд.

— Поэтому она наотрез отказалась от постороннего мужчины в своём доме. Любовников у неё много было. Даже мой бывший, пару раз нырял меж её аппетитных ляжек. Поссорилась я с ней, но она припомнила, что и Семён не раз замещал мне супруга, пока тот рубил лес... Да... Вот на этой улице тридцать домов, так почитай все семьи меж собой перееблись. Может какая понесла от соседа, тогда можно говорить о кровном родстве. Я, если уж быть честной, не знаю от кого мой младший. Есть вероятность, что не от мужа.

— А она чего не родила от Семёна?

— Это его вина — на службе поморозил органы. Уд стоял у него отлично, а деток не мог заклепать. Хоть и извращенец, но ёбарь был тот ещё. Так приучил Ольгу к сладкому, что она еле дождалась сороковин.

Я слушала и наливалась краской смущения — моё девичье сознание познавало интимную сторону человеческих отношений. Мне вдруг стало интересно — не привирает ли Надежда? Мотивировав поход к отхожему месту, перевоплотилась в комара, образ которого был в моей необычной памяти, когда я, будучи в человеческом теле, просто поймала и съела насекомое.

Кровь, как главный поток между органами, так же несёт с собой и информацию о былом индивидуума. Кровь Надежды показала, что она не лжёт. Скорее не договаривает. А о чём, я смогу узнать только от неё лично — мне казалось, что это мой разум создавал такую информацию, оправдать которую может только подтверждение другого человека. Но сейчас давить на неё не стоило.

***

— Маш, ты как смотришь на посещение бани? — спросила меня Ивановна после того, как я помогла ей сложить поленницу дров.

— Отлично я на это смотрю, Надь. Ведь практически неделю не купалась. А венички у тебя заготовлены?

— Нет. Но могу попросить у Куприяныча... Родственник мой дальний. Однако он напросится купаться. Ты как смотришь на разбавление бабского сообщества мужчиной?

— Мужчиной, говоришь? Не дедом... ? Ну чо смущаешься? Может тебе уже и не интересен мужчина, а я ещё молода — всего шестой десяток пошёл.

— Так и он вдовец не старый. Нашего возраста. Иди натаскай воды, а я за ним.

Ивана Куприяныча я конечно знала. Он даже пользовался маминой страстью, но от дальнейших связей она отказалась, как не продолжала ни с кем из других половых партнёров.

Честно сказать в то время он мне нравился — начитан, остроумен. Да и мужская стать его притягивала взоры не только вдов, но и некоторых из ссыкух-школьниц.

«Будет и мне опыт соития с пожилым мужчиной!»

Надя вернулась от него через добрых сорок минут, хотя жил он на другой стороне улицы, через два дома наискось. Ходьбы максимум на три минуты. Но звериным чутьём я унюхала запах совокупления. То ли она сама, возбудясь моими речами, отдалась мужчине, то ли мужчина, решив обезопасить себя от стыдобы эрекции при возможном совместном омовении, не упустил возможности снять напряжение с соседкой.

А о том, что Надежда Ивановна была не совсем верна своему мужу (что она сама и подтвердила сегодня утром) я знала из сплетен деревенских старух, которые посещали мамину амбулаторию. И что греха таить, хаять Надежду — в моём детстве она была очень красивой женщиной, со своей женской изюминкой и шармом таинственности. Я не раз обращала внимание на то, как мой папа поглядывал на эту красавицу. Так что с большой долей вероятности между Надеждой и Иваном в былые годы была плотская связь.

Да, Иван постарел. Осунулся статью, побелел сединой, потускнел взором. Который, однако разгорелся от взгляда на меня, так похожую на предмет его воспоминаний.

Ивановна, познакомив нас, спросила, как будем париться. Я молчала, ожидая предложений мужчины.

— Если вы, Мария, не будете шокированы моим обнажением, то предлагаю париться вместе. Вы, дамы, похлещите меня, и я покажу вам свой опыт... — он сделал небольшую паузу, взглянул на меня. Я, не имела опыта взрослой женщины, поэтому покраснела. — Своё мастерство, так сказать... — моё смущение, смутило и его, он стал слегка запинаться. — Банщика. Похлещу вас, помассирую.

— Если хозяйка не будет против, то мне, как состоявшейся женщине, в пику молодым ссыкушкам, будет приятно испытать ваше мастерство. — сказала я, но нужные слова подсказывало мне знание Сергея, кровь которого я исследовала нынче днём.

— Да, мы взрослые люди, знаем о стыде многое, сами его совершали. Тебе для массажа, как всегда мёд или пихтовое масло? — соседка даже не скрывала свою связь с мужчиной.

— Я захватил и мёд, и масло. Маша... , во-первых, давай перейдём на более близкое «ты». Во-вторых, как у тебя с аллергией на пихту?

— Принимаю твоё предложение, Иван... , Ваня. — я посмотрела ему в глаза, ответила ими, что приму многое чего он себе позволит. — Много лет назад посещала сеансы массажа, и пихта не вызвала никаких реакций. Мне лишь не знакомо как жарко топить баню.

В детстве и юности я боялась жара парилки, грелась на нижних полках. А вот мама моя парилась в самом пекле и ничего с ней не происходило.

— Дамы, вы готовьте много чаю, а баней займусь я.

Оставив нас в доме, мужчина пошёл к бане. Я расспросила о Иване. Овдовел он несколько лет назад. Живёт один, так как сын работает где-то в Сибири, дочь, живущая со своей семьёй в другом районе области, изредка навещает отца. Этим летом долго гостил внук-подросток.

— Надь, а чего вы не сойдётесь? Он вдовец, ты тоже.

— Вот чисто из практичности, можно было и сойтись. Хозяйство вести там, общаться... Но я ведь более пятнадцати лет разведёнка, и семи лет как разъехались мои дети, привыкла ходить по дому в исподнем, а то и совсем голой. Пёрдну громко, посикаю в ведро ночью или зимой. К мужчине пока привыкнешь, пока пообтерёшься душой... Нет, не хочу уже. Как мужик, как хозяйственник, он хорошая пара... допустим для тебя. Ты ведь точно разведена?

Играя, я пересказала ей её же жизнь, о том, как сама гуляла, мужа ловила на изменах. Только в моей истории не было детей — ещё в первую ночь я сказала, что бесплодна.

— Да мы с тобой как одноклеточные сёстры — я такая же гулёна была. — хохотнув, сказала подружка.

— Оно и стало заметно, после твоего долгого разговора с ним насчёт попариться... Он сам по тебе соскучился или ты?

— Когда как бывает. Я ведь хоть и на шестом десятке, но писька моя, как сегодня, после нашего трёпа о мужчинах в прямом смысле, иногда внезапно мокреет. Он видимо учуял мои запахи, завалил на диван... Конечно не сравнить с тем каким он был в молодости, но и на безрыбье рак рыба.

— Тогда стало быть зря я на сегодня надеялась.

Мой единственный акт с мужчиной содержал знания о том, сколько раз за ночь мама стонала под любовниками — два. Один раз по приходу, и второй до расставания. Знала о потенции кроликов — иные могли воспрять через полчаса, хотя в образе крольчихи я плохо воспринимала течение времени — судила только по сменам дня и ночи. Акела начинал новые заигрывания после перекуса и отдыха. Но он был уже старым.

— Ты как телом то? Не страшна? — задала вопрос Надя.

— Так говорю же не рожала. Спортом занималась. Влагалище тугое, как у девушки. Если бы не морщинки на лице, то ты посчитала бы меня своей дочкой. В бане увидишь.

— Ну значит и у него интерес проявится. А если нет, то надеюсь твой опыт поможет тебе... Ну ты чо? Я про то чтобы поласкать его уд ртом. — эта женщина вновь смутила меня.

Я сильно покраснела, даже жар на плечах и грудях почувствовала. То, что мне казалось лишь моей выдумкой, оказывается возможно и с другими партнёрами. Этим своим заявлением, Надя подтвердила мои догадки насчёт извращённости при половых актах.

— Честно признаться, в нашей деревне о таком не известно. Может подскажешь, что да как? — решила слукавить я.

— Да проще пареной репы. Возьмёшь в рот будто карамельный леденец, полижешь, пососёшь... Сколь захочешь, столь и заглотишь. Мне впервой это не понравилось, а затем... , ну, чтобы зря не упускать возможности редких поебушек, начала сосать, да и с удовольствием. Он мужик опытный, просто доверься ему. Если он тебя возжелает, то сделает всё прекрасно. И раком поставит и лёжа отдерёт за милую душу... — Надежда резко прекратила говорить — лицо моё пылало. — Ну хватит уже об етьбе. Сама вот раскраснелась, да и я по новой взмокрела. Ты говорила, что дояркой всю жизнь проработала. Чего не училась то?

Пришлось мне изворачиваться, городить свежие небылицы о требовании мужа, о нежелании продолжать учёбу.

Пока она растапливала самовар объёмом чуть меньше ведра, я пошла домой.

Едва войдя в него, преобразовала тело так — ниже пупка была девушкой, а выше волком. Лакая длинным языком по вульве, пила свои же соки. Затем вместо пёсьего рта, создала человеческий и всосалась в большой, с мизинец длинной, клитор. В довершении разврата, соорудила лапу заменила руку, но вместо пальцев настроила член. Мужской. Серёгин. Он проник до самой матки, начал там давить на шейку, чмокать её. А опыт кролика позволил члену сновать со скоростью иглы швейной машинки. Я сношала себя то мужским, то псовым членом, а ртом насосала клитор такой величины, что он стал похож на сосиску.

Оргазм влагалища и члена опрокинули меня с кровати на пол...

Отлежавшись, я взяла свежее бельё, платье мамы и большое полотенце, которое мне знакомо ещё с детства. Звериное чутьё распознало в нём запах мамы.

Прежде чем вернуться к Надежде, осмотрела своё тело. Всё по памяти о теле мамочки, какой она была в тридцать лет.

В баню мы вошли трое разом. Обнажились так же одновременно. Человеческое понятие о сраме, налило моё лицо краской, а звериное желание убрать препоны одежды, опустило мои руки с лобка и грудей.

Я видела, как восхищаются моим телом Иван и Надя. Осмотрела их. На теле женщины присутствовали небольшие складки в районе живота, стекающего на лобок. Жирок с наружной стороны бёдер, только увеличил их охват. Груди, тяжёлыми мешками, опустились на верх живота. Мышцы слегка дряблые и морщинистые, чуть-чуть портили вид, некогда красивой, статной женщины. Я припомнила, что однажды видела её в купальнике на речке — сильные изменения произошли с тех пор.

Торс мужчины я помню по тем летним дням, когда он выполнял домашнюю работу, облачившись лишь в штаны. Сейчас торс покрыт густой и седой растительностью. Однако ниже пояса, седины не было вообще. Уд покоится в густых зарослях тёмного окраса.

— Да ты красавица, однако! — сказала подружка. — Ни за что не дам тебе пятьдесят лет.

Мужчина выдал своё согласие таким же кивком, какой случился с его пенисом — орган дёрнулся, увеличился в размерах. Но не более. Или это Иван контролировал себя?

— Паримся, греемся. Затем пьём чай. И потом поодиночке буду вас стегать и массировать.

Я решила также быть спокойной, не возбуждаться раньше времени. Безмятежность споры помогла мне в этом. Отвечая на их вопросы, задавая свои, я присутствовала среди более опытных людей, не была молчаливой букой. Выяснилось, что Иван любит исторические романы. О освоениях новых земель, о битвах и путешествиях. Я вспомнила, что читала трилогию «Любовь земная», повести о любви и дружбе. Надежда также читала такие произведения, но ещё любила детективы. Большей частью запутанные, чтобы развязка произошла на последней странице.

После чаепития мужчина и женщина зашли в парилку, а я осталась в предбаннике.

«Смогу ли я перенять его опыт, после того как сперма попадёт мне во влагалище? Или нужно обязательно употребить кровь?»

«Вспомни о кролике, которым не была, но сейчас можешь им стать. — сообщил мне разум. — И вообще — чем больше людей ты исследуешь, тем более опытной станешь сама. Ведь тебе захочется путешествовать! Познавать как живут люди в других странах и на континентах. Это лёгкий путь для познания языков, традиций и вообще всяческих наук. Тебе ведь интересны морские глубины. Ты сможешь опуститься туда, куда простому человеку даже в аппаратах не опуститься».

«Как ты попал на Землю?»

«Механизм... по-вашему — звездолёт... , хотя это не совсем так, вместе со мной, находится... на орбите планеты. С тобой я связана через спору, которая является как бы моей цифровой копией.»

«Цифровой? Это как?»

«Это будет сложно объяснить. Тебе знакомы электронно-вычислительные машины. Такова и моя копия, но гораздо сложнее. Передача информации происходит через аналог споры гриба, именуемый тобой: «Бледная поганка», на самом деле являющийся лишь миниатюрным механизмом для связи, выполнения твоих потребностей в энергии, протоплазме. Сейчас ты не можешь отделить где твой интеллект, где мой. Поверь — я не руковожу твоим телом и сознанием. Всё решаешь и выдумываешь ты сама. Тебе кажется, что это лишь плод больного мозга — галлюцинация. Вновь прошу — верить мне, твой разум существует в разных телах так же, как существовал до аварии в твоей исходной оболочке.»

«Вот эта ваша Э-Вэ-эМ, наверное, огромная... ?»

«Нет. Для сравнения могу объяснить. Ты же знаешь какого размера спора гриба! Так вот в ней расположены: элементы питания; передатчик с приёмником; аппаратура управления преобразователем живой материи...»

«И память моя, наверняка...« — перебила я разум.

«Нет. Сейчас память в твоём мозге. А в моменты, когда объёма его не хватает, то вся твоя память находится в машинах моего корабля. Так было с первых секунд после аварии. Спора передала всю информацию о твоём теле, о мышлении и привычках. В те часы и дни твоё сознание ощущало себя посредством споры.»

«Объясняешь понятно... Тебе не противно исследовать мир с помощью меня — такой развращённой и фантазёркой? Ведь может сложиться негативная информация о всех землянах, как о сплошных мастурбирующих особях!»

«Ха! Ты не знакома с представителями других миров. Во всех двуполых обществах существуют индивидуумы любящие извращённые фантазии. Даже существует индекс... , название автора тебе ничего не даст... , который мы применяем при отчёте о исследовании. И я подозреваю, что значение этого индекса у землян окажется средним.»

«А после окончания твоего...». — разум не дал мне докончить.

«По твоему желанию. Исследование только началось! Должно закончиться океаном — в нём больше всего биомассы. К тому же океан сам по себе организм. Нужно будет настроиться на его вибрацию. По окончании можешь оставаться с такими же способностями, можешь стать обычным существом. К концу исследования, ты либо устанешь, либо так увлечёшься, что напросишься в космическое путешествие.»

«Но это же длительный процесс! Тебя разве никто не ждёт?». — задала я очень личный вопрос.

«Для моего разума течение времени не постоянно. За восемь оборотов Земли вокруг светила, я потратила всего несколько дней в вашем понятии!»

«Но скажи мне: разве время в пути ты не считаешь?»

«Космические путешествия между объектами, находящимися на расстояниях свыше одного светового года, являются бессмысленными. За это

тело сфинктером и желанием матки разорваться под тараном крупного органа, направила пенис в вагину.

Всё-таки рефлекс животного мгновенно окончить оплодотворение, меня не устроил — я попыталась соскользнуть с древка, но зверь плотно держал меня лапами. Даже изменить длину руки, чтобы вытащить ею член, я не смогла...

«Алёна, это лишь моё воображение, а ты являешься зрителем. Изменить псевдореальность тебе не под силу! В нём только я властна!» — сказала мне Таша.

«Довольно реалистично, однако! — с сожалением промычала я про себя. — В ближайшее время сотворю это по-настоящему. Но почему ты со зверем? Или это моё восприятие?»

«Да в своём сознании ты не сможешь нарисовать моё тело и моего партнёра, поэтому я употребила специальные фильтры, меняющие персонажей на те, которые не сильно испугают тебя... Твои отношения с Надеждой перешли в более эмоциональную плоскость. Помнишь о своей просьбе родиться заново, если мне потребуется закончить работы с тобой? Я написала новую программу, синтезирующую споры из материала протоплазмы. Обдумай где можно будет тебе безопасно возродиться... Возможно в будущем тебе захочется успокоить сознание общаясь с Надей. Поэтому чтобы тебе вернуться в эту местность, нужно воспроизвести ещё одну точку связи — спору. В густых зарослях будет лучше».

Я превратилась в пичугу (даже не знаю какую — не видела себя в отражении или в своём сообществе), залетела в чащу.

«Терпи, сейчас покажется, что голова раскалывается... — я приготовилась к сильной боли, но почувствовала лишь слабый укол в районе среднего уха. — Всё! Теперь превращайся в спору и обратно в птицу. — сделав всё, как велела Таша, острым зрением птицы, заметила мелкую фасолинку, лежащую на почве. — Теперь, ты сможешь вернуться в свою местность из любой точки планеты.»

«И ты продолжаешь убеждать меня, что я не объелась галлюциногенов? Да это же фантастика! Находиться, допустим в Африке, и мгновенно вернуться домой?»

«Если тебе понадобится вернуться в любую точку планеты, то придётся каждый раз повторять данную операцию! И это гораздо легче осуществлять данным способом. Наше население уже давно бережёт планету, не пользуется перелётами и переездами на большие расстояния, сжигая органику».

«Я тут вот о чём подумала. Раз уж я могу переместиться туда, где находится спора, то как насчёт погостить у тебя на борту?»

«Это конечно замечательная идея пришла тебе на ум, что вновь подтверждает мои оценки насчёт тебя...»

«НО!?»

«Да! Есть два немаловажных «НО» — состав моей атмосферы состоит из фторидов. Я дышу не кислородом, а фтором! Наша планета уникальна в этом смысле. Учёные до сих пор не могут понять, как в галактике, имеющей миллионы звёзд и планет с кислородной формой жизни, появилась наша цивилизация. Этим не преминули воспользоваться религиозные фанатики... Да-да! Предвижу твоё изумление — продвинутая цивилизация и религия. Но что поделаешь с теми, кто хочет верить в жизнь после смерти. Вторая помеха — моё устройство... назовём его звездолётом, окутано временнОй сферой. Как раз о, чём я говорила — у вас проходят годы, у меня сутки. Твоё сознание может разрушиться... !»

«Но что же с ним происходит, когда не хватает объема мозга? Ты же говорила, что...»

«То Э-Вэ-эМ, на который переносится твоё сознание, как раз и служит дешифратором сигналов между временнЫми барьерами. В него перекачивается вся информация о тебе. Но обещаю тебе, что я найду способ создать для тебя живое тело для путешествия к другим мирам»

«Таша, а любовь у вас существует?». — с грустью поинтересовалась я.

«А как же! Только однополые цивилизации, которых чуть больше чем нашей, фторуглеродной, живут без такого чувства. Из твоей памяти я знаю, что ты трижды была влюблена в лицо противоположного пола. Я не отстала от тебя — первого... , назовём его парнем, влюбилась до начала половой зрелости. Затем был учитель философии, науки в нашей образовательной системе, обязательной. Как я по нему сохла, как страдала, когда он переселился в другую местность. Ну и затем встреча с будущим отцом моих детей.»

«До сих пор любишь?». — спросила я, подразумевая своё, личное.

«Нет! Всё, как у вас. Не все способны любить до окончания жизни!»

«Ты говоришь — трижды! Значит мою влюблённость в папу ты относишь только к половому влечению?»

«А разве нет... ? Ты забыла, как мастурбировала на его образ? Забыла о своём желании ощутить его поцелуи дальше, чем он тогда себе позволял?»

Я принялась анализировать заметку Таши. В сознании сразу всплыли сны перед пробуждением, в которых папа, прячась с головой под моим подолом, скрывался от грозного укора мамы. Мои вертикальные губы отирались о его густые волосы, мгновенно намокали сами, и увлажняли шевелюру моего папы. Я просила поцеловать меня как можно ближе к половым губкам. И папа выполнял мою просьбу — ласкал вульву, вылизывал соки.

Заключение: останься он жив, предложи он мне совокупиться с ним, я бы ни за что не отказала. Да и не было бы у меня Сергея, Макса. Был бы только он. Как бы сложилась наша семейная жизнь я даже представить не могла. Возможно он создал бы из меня любовницу согласно своим потребностям. Возможно обучил бы меня как нужно любить мужчину, и я стала бы отличной супругой для... того же Сергея. Или...

«Наш мир тоже не избежал полигамии и полиандрии. — перебила мои мысли Таша. — Он мог бы жить с тобой и мамой одной семьёй, в конце концов умеряя свой темперамент. Но это уже совсем другая вероятность. Сейчас же тебе выпал шанс один из нескольких триллионов возможностей. Наслаждайся им! Я никуда не тороплюсь. Если что-то надумаем, то мы с тобой обязательно... совокупимся напрямую!»

«О-о-о! Ты хочешь, чтобы я-мужчина, совершил с тобой акт любви?»

«А потом мужчиной буду я!»

«Как? Ты тоже можешь перевоплощаться?»

«Вспомни о гермафродизме... ! Да! Я гермафродит! Но о том, как это происходит у нас, расскажу при личной встрече!»

«Мне нужно поторапливаться, чтобы набраться большего опыта ублажать самочек. У тебя такие же эрогенные зоны?». — сказала я, чувствуя, как над влагалищем вырастает эрегированный пенис.

«Вселенная хоть и велика, но в фантазиях ограничена! Существует теория, что плазмоиды... Это тоже разумные существа способные выжить в центрах галактик... Они мало общаются с тканевыми формами жизни, только изучат нас. Возможно они сплошная эрогенная зона. Но это только теория!»

«Таша, я вот о чём подумала. Как поместится моё сознание в... мозге вашего киборга?»

«Вот это я понимаю иррациональный ум! Ты додумалась до простейшего решения! Браво! И ещё раз браво. Я сейчас же займусь программированием запасного киборга, подготовлю, так сказать, платформу для твоего сознания»

«А как чувствуют себя киборги?» — задала вроде пустячный вопрос.

«Если ты о их сенсорных ощущениях, то спешу предупредить твоё желание испытать тактильно эластичность моей кожи — ничего не получится! Это обычный, хоть и довольно сложный механизм».

Мне стало грустно. Вспомнила о книгах.