«Наташка, признайся, - пишет Сергей моей матери. – Ты ведь где-то раздобыла кольцо Всевластия и теперь только молодеешь.»

Та шлет своему собеседнику смайл и еще одно относительно невинное фото из боулинга.

Сергей – сверстник моей мамы. Они учились вместе в младших классах и даже сидели за одной партой, но потом жизнь их развела, чтоб они пересеклись в сети через много лет.

И, очевидно, что Сергею Наташа интересна. Она же с ним откровенна словно со старым другом или даже подругой.

Конечно, им невдомек, что в эту беседу втянут как минимум третий персонаж, а именно всезнающий и молчаливый я.

В самом деле – я вскрыл пароли своей родительницы и теперь легко читаю ее переписку в одной социальной сети. Зачем?.. Практицизм, мои дорогие. Мне так проще предугадывать желания матери, быть для нее хорошим мальчиком. Тогда она легче простит мои проступки.

Правда, так я стал владельцем иных секретов Наташи. Она обожает ходить по улицам без трусиков, любит двойное проникновение – в лоно и в попку, фантазирует о тройничке с двумя мужчинами, но, похоже, не решится на него. А второго мужчину в сексе с бывшим мужем, моим отцом, заменяла небольшим вибратором.

Это Наташа рассказывает Сергею, и откровенности, видимо, заводят мужчину. Но, опять же, похоже, ничего кроме откровений собеседнику больше ничего не светит.

Такова жизнь. Ибо у Наташи уже есть бойфренд, любовник, который не склонен ни с кем делиться своей самочкой.

Подумать только: он на десять лет моложе мамы и только на восемь старше меня. И он хочет жениться на Наташе, а та вроде бы не против. В самом деле, такие мужчины, как Олег нравятся женщинам: блондин, высокий крепыш. К тому же, владея собственной небольшой компанией, он очень властный, и эту властность пытался использовать даже со мной.

Перспектива обрести такого отчима вызывает у меня скрежет зубовный. Но, к счастью, я уже совершеннолетний. К несчастью, я не вполне независим.

—

...Отвлекая от мыслей звонит телефон. Легка на помине – «Мама».

— Слушаю, - отвечаю я.

— Сынок, я задержусь сегодня, - слышу я голос Наташи.

Еще мне слышна музыка, играющая на заднем плане.

— Эй, ма, ты где?.. – спрашиваю я.

— Где твоя мамочка?.. Я с Олегом!

— Ты где?

Ответа не следует. Я гляжу на экран, и вижу, что абонент уже отключился от разговора.

Мне остается вздохнуть и я снова погружаюсь в работу. Я мастерю поделку на Ардуино – рулетку, которая будет иметь скрытый программный контроллер. Колесо будет ловить шарик, на тех номерах, что я определю. Это позволит собрать дань с моих глупых и азартных одноклассников и получить больше финансовой независимости.

Впрочем, сосредоточенность меня покидает, и я снова отвлекаюсь на мысли о маме. Я снова пододвигаю к себе ноут. В закрытом от друзей облачном хранилище я нахожу фотографии, которые, наверное бы свели с ума Сергея. Вот мама сидит в шезлонге где-то на море. На ее губах – полуулыбка, взгляд вполне невинный. Грудь прикрыта полотенцем, но трусики отсутствуют. И на фото видно гладкий лобок, налитые кровью половые губки указывают, что недавно кто-то тревожил их, может, вторгался. На следующем фото, снятом с того же ракурса, ножки мамы чуть разведены, а пальчик целомудренно прикрывает щелку. Но закрыв промежуток между половыми губками, он сильнее подчеркивает створки.

Вот еще фото. На нем Наташа запечатлена обхватившей губами чей-то член. Это не отец и не Олег – и тот и другой сухопары. А член принадлежит мужчине плотного сложения. Зачем мама хранит это фото? Кто его знает какие у нее мотивы.

На других она просто позирует – в белье ли, в купальнике или даже обнаженной. И я отмечаю, что ее фигуре позавидовали многие мои сверстницы – тренировки, уход за собой дают результаты. Пожалуй, единственно, что выдает возраст, это крупные соски с темной пигментацией.

Заводит ли меня мама? Представьте себе, да. Старик Фрейд, описав Эдипов комплекс, не объяснил его. А я думаю, что он заложен в генах – искать кого-то похожего на родителей. А кто более похож на маму, нежели мама?..

—

...Мы ворочаемся в этой жаре. Жарки простыни, жарки наши тела. Наташка лежит на боку и я вижу округлости ее попы, складочки половых губок. Женщина отводит ножку, чтоб мне было удобней войти. Мой член напряжен, и, подвинув маму к себе, и я вхожу в ее вагину, скольжу...

Из окна дует ветер, колышет штору, но совсем не приносит прохлады. Мы ворочаемся в этой жаре терзаем друг друга...

—

...И я просыпаюсь, понимаю, что это сон. Но тороплюсь заснуть снова, чтоб вернуться в эту прекрасную иллюзию. И ее обрывки я успеваю ухватить, хотя та рассеивается, словно туман поутру.

—

Когда я просыпаюсь окончательно, уже позднее утро, почти день, и мама шумит на кухне. Я поднимаюсь и иду на запах омлета. Наташа пьет кофе. На ней футболка и шорты. Под футболку, разумеется, не надет лифчик.

Сделав себе завтрак и кофе, я тоже присаживаюсь за стол.

— Как погуляли? - спрашиваю я.

Мама задумчиво изображает какой-то неопределенный жест. Когда мой завтрак переваливает за половину, она все же прерывает молчание:

— Олег считает, что тебе лучше поступить в какое-то военное училище...

— Для кого лучше? - восстаю я. – Для Олега?..

— Не петушись!

— Нет, ты посмотри на него! Сам не служил, зато меня нашел, куда сбагрить.

Быстро закончив с завтраком, я собираюсь из дому. Бутерброды, ноут...

— Ты куда?

— В гараж!

— Я когда-то молотком разобью твой мотоцикл!

— Только попробуй! – бросаю я уже с порога.

—

Гараж, да еще и мотоцикл – старый «ИЖ», единственное, что мне осталось на память от отца. Мама грозится продать их, и мне приходится быть очень хорошим мальчиком, чтоб сохранить их.

На мотоциклах ездят самоубийцы? Может и так. Но свой «Иж» я больше чиню, чем катаю по городу.

Но сегодня железный зверь остается в стойле. Устроившись в гамаке я, подключаю ноут к питанию и всемирной сети.

—

«Наташка, что за дела?» - пишет Сергей. – «Ты удалила меня из списка друзей».

«Моему мужу не нравится, что у меня в друзьях мужчины, которых он не знает, » - отвечает мама.

«Он тебе не муж.»

«Но скоро будет.»

«А познакомить нас было не судьба?»

Пауза. Наконец Наташа отвечает:

«Прости, но Олег не хочет с тобой знакомиться.»

«Здорово. Мы в первом классе сидели за одной партой, а теперь – привет. Видимо, к разуму или чувствам апеллировать бессмысленно».

Я жду, что Сергей напишет еще, но он молчит.

«Что ты делаешь?» – думаю я. – «Женщину нужно добиваться».

Но разумом я понимаю, что тут уж ничего не поделать. Чем-то Сергей нравится мне. Как и многие мужики, он желает оттрахать Наташу, но разве это грех?..

—

Телефон звонит за полночь.

— А ты знаешь, где сейчас твоя мамочка? – слышу я голос Наташи.

— Ума не приложу, - бормочу я. – А должен знать?..

— Я в «Кирпиче», забирай меня, - по голосу я слышу, что мама явно пьяна.

— Забирать? Чем?..

— Твоя тарахтелка на ходу? Забирай свою мамочку.

Мне остается только повиноваться. Через семь минут я выхожу из дому, еще через пять – завожу мотоцикл.

Город пуст, и я могу двигаться по его проспектам, особо не ограничивая себя в скорости.

К моему появлению клуб уже закрыт. Мама ожидает меня, стоя под фонарем. На ней платье почти до щиколоток.

«Интересно, она в трусиках?» - ловлю я себя на мысли, но вслух говорю:

— А где Олег?..

— Ни слова... Он сволочь...

Она занимает место за мной- разрез до бедра на плате позволяет перекинуть ножку через раму. Ее руки смыкаются на моей талии, Наташка прижимается ко мне, И я чувствую спиной через ткань ее грудь. Мотоцикл несет нас через ночной Мариуполь.

Скоро мы оказываемся дома.

— Представляешь? – заплетающимся языком говорит мама. – Он там в сети познакомился с какой-то малолеткой. Всякие ей нежности говорил, а она ему фото в белье слала. А потом эта малявка мне написала, показала переписку. Сказала, чтоб я убиралась, что Олег будет ее.

При этом мама открывает защелку на шее, и платье стекает с ее тела, ложится волнами у ее ножек. Наташа остается обнаженной – под платьем действительно не было белья. Но она это не замечает – думаю, она просто об этом забыла.

— А ты что? – спрашиваю я, любуясь ее фигурой.

— А я его послала нафиг с его малолеткой. Нет, ну ты можешь представить?..

Я могу представить это легко. Потому что я это выдумал и подстроил. Сам создал фейковый аккаунт, с него разговаривал с Олегом, а после, собрав компромат, сбросил его Наташе.

Меж тем, мама уходит в ванну и я слышу шелест воды и всхлипывания. Скоро она возвращается протрезвевшая и одетая в халат.

— Завтра он приползет извинятся, - говорю я. – Пообещай, что пошлешь.

— Пошлю... – всхлипывает мама.

Я сажусь рядом с Наташей, обнимаю ее. Под ладонью чувствую тонкую ткань, плоть. Мама периодически вздрагивает.

— Ну же, - говорю я. – Было плохо, но теперь все налаживается, все будет лучше и лучше.

И я целую ее в щечку. Верней, пытаюсь поцеловать в щеку, но Наташа поворачивается ко мне, и мои губы случайно касаются ее губ. Мы замираем и смотрим друг другу в глаза. Впервые за вечер Наташа улыбается.

— Как ты похож на отца... В хорошем смысле...

Она прикасается губами к моим губам – уже вполне осознанно. И я отвечаю на поцелуй, наши дыхания смешиваются, соприкасаются языки. Наташа прикрывает глаза, тихо стонет. Чтоб было удобней целоваться, Наташа поворачивается ко мне, кладет руки мне на плечи. Ответно я опускаю ладони на ее бедра, на талию женщины.

Невероятно: я целуюсь с собственной матерью. Но в тот момент мне не до анализа ситуации, не до оценки. Я лишь ощущаю, что это здорово, что Наташа желанна. И более всего на свете я боюсь, что она остановится.

Это не первые мои поцелуи, даже это не первая моя женщина. Но это не торопливые опыты со сверстницами, это опытная женщина, которая знает, чего хочет.

Моя ладонь будто невзначай ложится на ее упругую попку, поглаживаю ее. Мама вполне ожидаемо без трусиков. В самом деле, кому они нужны?

И вдруг словно удар электричества пронзает меня: Наташ снимает руки с моей шеи для того, чтоб расстегнуть ремень моих джинсов – вернувшись домой, я не успел переодеться. Далее ладонь Наташи легко находит мой член.

— Вот так вот... - мурлычет мама. – Сынок желает трахнуть мамочку.

В самом деле –эрекция выдает мои желания. Отступать неуда да и незачем. Я распускаю поясок халатика, запускаю руку под него, нахожу грудь Натали, сжимаю, мну ее. Новый стон, похожий на мурчание довольной кошки.

Я скольжу пальцами по коже женщины вниз, по гладенькому лобку, по половым губкам – они влажны.

— Вижу, что мамочка не против, чтоб ее оттрахали, - замечаю я.

— У мамочки недотрах, - слышу я в ответ. – Мамочка не получила свое сегодня.

Мой член освобожден от одежды, и Наташа опускается на него своим ротиком, пробует его на вкус. Но эта ласка продолжается недолго: моя эрекция твердокаменная и в стимуляции я особо не нуждаюсь.

Мы размыкаем объятия лишь на несколько секунд, чтоб избавиться от остатков одежды. Наташа ложится на диван спиной, разводит ножки, я нависаю над ней. Женщина выгибается, чтоб мне было удобней войти в нее. Я подвожу член к ее половым губкам, мама принимает его своими пальчиками, направляет меня в себя. И я вхожу в лоно, которым я некогда был рожден.

Мама влажна, и я без усилий первым же движением проникаю почти на всю глубину. Наташа понимает, что я не самый лучший, не самый опытный любовник, оттого на ходу лепит меня под себя:

— Чуть быстрее... Быстрей... Выше... Ах...

Она берет мои ладони, кладет их на свои груди. Я любуюсь своей родительницей, такой я ее еще не видел.

Член скользит в Наташе, она отзывается, двигается навстречу мне, выгибается. Ее грудь ходит в такт с моими ударами.

— Ты такой твердый, сынок, - слышу я. – Можешь это сделать в меня. Я на таблетках.

Мне хочется довести ее до оргазма, но в первый раз мне это не удается. И я действительно кончаю в Наташу, а после лежу на ней, не веря в свое счастье.

— Отдыхай и давай еще разик, - шепчет Наташа.

Мы терзаем друг друга до четырех ночи. Это совсем не похоже на недавний сон. Мама отдается мне страстно, меняя позы, обучая меня. В перерывах я фотографирую ее. Делаю кадры и нашего секса: вот я вхожу в Наташу, вот она берет мой член в свой ротик...

Я уже говорил об Эдипове комплексе. Но эта игра для двоих. Однажды или, вернее, много раз моя мать выбрала моего отца. А разве сын не есть улучшенная версия отца? Ну, за исключением случаев, когда природа отдыхает?

Наконец, обессиленные мы засыпаем, обнаженные и насытившиеся друг другом. Меж половых губок Наташи проступает моя сперма.

—

Я просыпаюсь около одиннадцати. Мама спит рядом на боку по-прежнему обнаженная. Ножка отведена, и половые губки замечательно выделяются меж бедрами. Я поглаживаю пальцем между ними, нахожу клитор. Наташа стонет во сне.

Пристроившись сбоку, я вхожу опят, и начинаю движения. Мама просыпается, мурлычет, ищет губами мои губы. Мы целуемся – ее губы восхитительны.

— Не торопись, сына... - говорит Натали. – У нас еще целый день впереди.

Но разве меня это останавливает?.. Я хочу трахать это тело, терзать. И скоро я изливаюсь в женщину.

—

По дому Натали ходит в футболке, едва прикрывающей попку, которую не стесняют трусики. Она занята хлопотами по дому, а я любуюсь ее прелестями

— Сын? – говорит она.

— Что?..

— Я знаю, что твоя мамочка была плохой девочкой сегодня... Да и вчера тоже... Но сходи, купи вискарика сегодня мне... нам на вечер... Ты знаешь, где деньги лежат.

Я беру деньги, но не спешу идти в магазин. Я думаю о другом. Заниматься любовью с матерью – это неправильно. Есть вещи, конечно же, хуже. И я, вероятно, не раз и не два стану гостем ее тела. Но надо строить планы на жизнь. Я найду другую, быть может, похожую на Наташу, молодую девушку. Но я имею право поучаствовать в жизни мамы – личной и интимной.

В переписке нахожу номер Сергея, набираю его:

— Сергей? Это Егор, сын Наташи. Нет-нет, ничего не случилось. Ничего страшного не случилось. Но мама в депрессии. Ты не мог бы заехать сегодня вечером? Да, возьми тортик, цветы и... Вискарик...