Глава 3. Грибочки

По ухабистой лесной дороге ехал чёрный микроавтобус.

Окна водителя и переднего пассажира были наглухо тонированы.

В лишённом окон салоне автобуса, на дерматиновых скамейках, вдоль стены сидело шесть человек. Возле перегородки водителя, напротив друг друга сидели мужчина и женщина. Они были одеты по-походному. Куртки-ветровки, джинсы, крепкие, добротные кроссовки. В ногах на полу лежали их рюкзаки.

Рядом, также напротив друг друга сидела ещё одна пара.

Это были две молодые женщины. Их джинсы с трусами были спущены до колен и из-под курток торчали белые ляжки, руки в наручниках были пристегнуты к крючьям над головой. Их лица были искажены гримасой боли, салон наполняли их стоны и ругательства. Возле дверей устроилась пара охранников в форме и с резиновыми дубинками на коленях. Они не обращали никакого внимания на происходящее сохраняя полное спокойствие.

Жизнь в сексуальном рабстве, научила Лену абсолютно равнодушно относиться к чужим страданиям. Во-первых, на всех страдалки не хватит, во-вторых, если сейчас ее саму не мучают, уже все хорошо. Но сейчас, мучения сидящей напротив нее женщины вызвали сострадание. Ведь напротив Лены, с вставленным в зад фалоэмитатором, корчась и вскрикивая на каждой кочке, сидела Ольга. Олю, как и Лену изнасиловали бандюки, жестоко и по беспределу, сделав бесправной и униженной рабыней. Она попыталась сбежать, но была поймана и наказана. Сегодня Лена узнала, что дерзкая и отчаянная Оля опять нарушила жесткие правила и ее ждет очередное наказание точнее оно уже началось. У Лены были свежи воспоминания о последнем кошмаре, который она пережила совместно с Олей. Тогда Лену просто изнасиловали во все дыры, по старой памяти, Олю наказывали за побег. Искажённое болью лицо Оли с текущими слезами и ее искусанные губы вернуло Лену в тот день...

Лена сидела с мужем на веранде выделенного им домика на берегу озера и болтала с ним о разных пустяках, когда раздался звонок телефона в глубине дома. Звонил Миша, их сутенер и куратор. Указание было простое: макияж, прическа, маникюр, педикюр, на теле ни одного волоска, все гладенькое и чистенькое.

Через два часа у него в домике, там ждёт наряд на этот вечер и инструкции. Теперь супругам предстояло научиться переживать ситуацию, когда на глазах Максима его жена готовиться к свиданию с мужчинами. Причём они оба знают, что её будут трахать. Один, несколько, много людей, а то и животные: собаки, свиньи, бараны. Могут и под коня положить. В рот, влагалище, зад. Нежно, жестко, жестоко. Бить, целовать, пороть, облизывать, мочиться на нее. Да много всего может быть. А он будет сидеть дома и ждать её. Потом целовать в губы и купать в ванне с пеной, заботливо смазывать мазью ее натруженные дырочки.

Лена, стараясь не смотреть на мужа, привела себя в порядок, надела спортивный костюм на голое тело, сунула ноги в пластиковые шлепки аdidаs, прихватила рюкзачок со всем необходимым для работы и торопливо вышла из домика.

Лена брела по территории комплекса размышляя, сможет ли она так жить дальше, сидеть и болтать с любимым человеком, а потом собраться и уехать удовлетворять других мужчин. Скотов и животных, нормальных мужиков, удовлетворяющих свои сексуальные потребности в нее, молодых ребят, старых ловеласов,

садистов, верхних, нижних, с фантазией и без оной, длинные, короткие. Все они видят в ней только отверстия в возбуждающе-красивой оболочке, куда можно вставить свой член, обильно спустить после долгого воздержания или удовлетворить свои садистские фантазии. Изнасилование или точнее добровольный секс по принуждению, болезненный и противный, жутко ненавистный для ее тела, еще можно было терпеть. Но для души, сердца, это нестерпимое страдание, которое ей сейчас очень тяжело переживать. И не факт, что Лена научиться это делать. Хочется плакать и не хочется жить. А поплакать сейчас нельзя-потечет косметика.

Миша, согласно их традиции, стоял в халате, возле его ног лежала подушка. Лена сняла костюм, встала на колени и взяв в руку Мишин член отправила его в рот. Привычно Лена вошла в ритм, набрала темп и приготовилась слушать инструкции от шефа.

— Короче. Тут такое дело. Ну короче, вас с мужем продают Кириллу Аркадиевичу. Но! Ты так понравилась Седому и его братве, что они хотят на последок вспомнить былое. В общем, хотят завезти тебя на остров и там хорошенько выебать. Но без травм. Не бойся.

Лену ударил ток, в ушах зашумело, голова закружилась, к горлу подкатила тошнота.

— Мамочки. Ведь снаряд дважды в одну воронку не попадает. Сегодня повториться самое ужасное что было в ее жизни. Только в тот ужасный день она не знала, что ее ждет, теперь она отлично знает, что с ней будет. Голова, сердце, соски, влагалище, ягодицы, анус, рот. Вся она знает и помнит этот кошмар.

— Мишенька! Умоляю! Только не это!!! Пощади! Я не хочу, не могу. —

Лена завыла, зарыдала. Стоя на коленях, упала ему в ноги, стукнулась лбом о пол. Пощадиииииии!

— Не скули. Я ничего не могу с этим сделать. Шах лично хочет поучаствовать. Они еще и мужа твоего хотели, но я им Олю предложил, ты ее знаешь, с ней тебе легче будет. Будет еще девка,

она не опытная, но пару человек на себя заберет. Короче не выебывайся. — Миша, взяв за волосы Лену надел ее ртом на свой член и обхватив ее голову двумя руками принялся трахать ее, загоняя свой член глубоко в ее горло. Кончив, оттолкнул женщину, вытер член о полу халата и произнес:

— Иди зубы почисти и рот прополощи. Заплаканная и сопливая ты будешь в тему. Братве такие по кайфу. Приведя рот в порядок и накрасив губы, (помня о традиции использования ее рта во время инструктажа) Лена не красила дома губы. Все равно всегда заново красить приходиться после минета, Лена, как во сне, одела эксби-купальник, похожий на тот, в котором она встречала бандитов на острове и сверху накинула легкую перелину, добавляющую загадки в ее образ. На ноги она одела босоножки и красиво обвила кожаные шнуры вокруг лодыжек и икроножных мышц. На автомате Лена села в автобус, и они поехали в кошмар. Вместе с Леной в автобусе сидела Оля в образе ярко накрашенной платиновой блондинки в льняной рубахе, еле прикрывающей попу, босиком с браслетами на лодыжках. Бюстгальтера на ней не было, ее грудь покачивалась в такт реакции автобуса на неровности дороги.

Третья, миловидная женщина лет 30—35, была в форме официантки.

Белая блуза, черная юбка, балетки, бедж с именем Юля. В глазах страх и безысходность. Миша с водилой были в приподнятом настроении и оживленно обсуждали вчерашний футбольный матч.

Перепрыгнув с помощью Миши на доски причала, женщины, в сопровождении охранника, гуськом двинулись к двухэтажному срубу, стоящему в глубине острова. Миша, сунув руки в карманы льняных брюк, шлепал босыми ногами замыкая процессию.

— Короче, пацаны, когда я увидел эту блядь в таком купальнике мой хуй как встал, так два дня и стоял. Пиздец, какая шикарная баба. — Седой, выпив водки и закусив кусочком селедочки, расхваливал Лену, стоящую в том самом купальнике, перед сидящими за столом бандитами.

— Как кошечка пластичная, понятливая, ебливая сцуко. В гостиной сруба за столом сидело человек десять бандюков. Все в татуировках, шрамах сияя золотом зубов. Во главе стола восседал Хан. Затягиваясь сладким дымом драпа, прищурившись, он оценивающим взглядом рассматривал Лену.

— Хороша баба — реюмировал Хан. Чё стала. Ухаживай за нами. Наливай, насыпай закусь. Да так, чтобы хуи у всех повтавали. Жопой крути, сисями тряси, выгибайся, каблучками стучи. Не стой как дылда. Надеюсь она не как бревно ебеться? А? Седой?

— Если вьебать пару раз по жопе все как надо. Ебеться бля как кошка.

— Проверим-мечтательно выдохнул дым Хан.

Получив от Миши увесистый шлепок по голому заду, Лена посеменила обслуживать сидящих за столом. Ее место заняла Оля.

— Сьебать хотела блядина. Ей поручили Конга удовлетворить, так она сьебала. Кстати ее муж сдал. Сука,

крыса бля. Пидор вонючий. Аж жалко ее стало. Сначала хотели ее на ремни порезать, а потом решили просто наказать и пусть работает-Седой отхлебнул из бутылки пивка..

— Дерзкая девка. Со стержнем. Пусть живет. Накажем ее сейчас, да и делу конец. А этот овощь — он ткнул бутылкой в сторону перепуганной официантки-знала, что Олька в побег пошла и промолчала. Выпорем ее хорошенько, дымоход прочистим, будет наука...

После того как Миша шлепнул Лену по заднице, и она на ватных ногах двинулась к столу, женщина начала наблюдать себя со стороны. Да! Вот идёт молодая, красивая женщина, голая, ибо купальник не скрывал ее прелести, а подчеркивал и выделял их, виляя красивым задом, неуклюже переставляя ноги на высоченной шпильке двигалась по направлению к десятку полуголых дебилов

Трахающих ее глазами. Вот она начала перед лысым с золотыми зубами бандитом трясти грудью и мерзко повизгивать, когда он начал их мять руками пуская слюни и сальные шуточки. О ужас, став раком, она вертит по кругу и из стороны в сторону красивейшим задом, угодливо открыв взору толстого дегенерата и его приятелей свои интимные отверстия. Да ещё два месяца назад Лена не позволила себе такое даже с мужем, причем сильно перебрав с алкоголем. Все это делалось не умело, неуклюже, с постыдной откровенностью и с блядской старательностью. Вот жена и мать уселась на руки убийце и бандиту с азиатской внешностью, обвила его шею руками, трется промежностью о его бедро и нарочито соском коснуться его рта. Омерзительная, доморощенная блядина из деградировавшего зековского посёлка. Да, ее сейчас разложат на столе и выебут по кругу. Она старательно делает все, чтобы это произошло.

Тут неожиданно появилась ещё одна Лена. Опухшие губы, лицо в корке из спермы, соплей и слюны. Грудь синяя и распухшая, ноги широко расставлены; по внутренней стороне бёдер течёт смесь из спермы, крови, слизи и мочи. Колени стёрты в кровь, уши красные и распухшие, живот и бёдра в синяках и следах порки. Она что-то говорит сильно шепелявя, перетруженные мышцы рта уже не работают. Она поворачивается спиной и Лена видит исполосованные кабелем спину и ягодицы. Ягодицы измазаны кровью, калом и спермой. На щиколотках синяки от рук которые усердно держали ноги закинутыми к голове или прижатыми к столу, земле или плечам.

Лена наблюдатель начинает слышать усталый, шепелявый голос:

— Ты конечно молодец. Судить со стороны. О блядстве и стыде. Правильная? А тебя когда-нибудь насиловали кодлом? Уверенные в своей безнаказанности и одуревшие от похоти, алкоголя, наркоты и жестокости бандиты? Человек пять — шесть? Хотя-бы?

Да раза по три? А в попку. Девственную? Аккуратненькую, узенькую, доже мужем не откупоренную. Только какали ей, мягкими какашечками. А за уши взяли и в рот. Так чтобы головка члена из жопы выглядывала? А тебя пороли? По-взрослому? Кабелем, в двое сложённым? Концами самыми? Да с оттягом?

Нет? Я вот обоссалась после пятого удара. После этого булки руками сама раздвигала, чтобы им сподручней было.

Ничего, сейчас все это увидишь и услышишь. Видишь вон девчонку в белой блузе и юбочке за стол усадили? Водку в стакан льют? Отказывается дурочка. А смотри Ленка-шлюха пьёт все что наливают. Знает, сучка, под наркозом не так больно. А эта уже догадываешься, что с ней что-то сделают. Как минимум белую блузку помнут и испачкают. Смотри в глазах уже ужас появился.

Сейчас скулить про мужа и двоих детей начнёт. Пощады просить.

А ты не знала? У неё муж и двое деток. Мужу ни разу не изменила, в попку девочка, сосать не умеет. Попала. По доброте. Ольгу пожалела, не стуканула. А еще она крысит. У хозяев ресторана-бандюков подворовывает. Зарплаты то не хватает. А знаешь, что за это бывает? Правильно, наказывают в попец. А кстати где Олька? А вон ее уже под стол загоняют. Скоро начнётся карусель. Официанточку на десерт оставят. Ее сейчас себе Хан возьмёт. Он любит домашне-семейных недотрог. Насытиться — братве отдаст на растерзание...

***

Лена открыла глаза и увидела лицо Седого, а по бокам головы бандита ее ноги в шикарных босоножках. Седой активно двигал тазом и в такт его движениям двигалась его голова и Лениным ноги, лежащие на его плечах. Лена постепенно возвращалась в реальность. Она лежит на столе, ее трахает Седой. Поскольку фоном для головы Седого и ее ног в шикарных босоножках является небо, значит ее вывели из зала на лоно природы.

А ещё кроме шлепков бёдер Седого о ее ягодицы, скрипа стола и сопения она слышала в отдалении разговор мужчины и женщины.

— Раздевайся давай! Хули встала! — спокойно говорил мужской голос.

— Не надо! Умоляю! Я ничего не умею! Вам не понравиться!

— Раздевайся шлюха — несколько звонких плюх и вскрик женщины.

— Бегом бля! А то я тебе помогу раздеться. Надолго запомнишь

Раздался шорох и шелест сопровождавшийся плачем с подвыванием.

Шлеп, шлеп, скрип, скрип — долбил Седой Лену, старательно сопя и похрюкавшая.

— Трусы снимай, лифчик — приказал мужской голос.

— Хан стопудово-догадалась Лена.

— Да тапки сначала скинь!

— Трусы бля снимай — звонкие оплюхи сопровождаемые вскриками, переходящими в бабий рёв

— На колени! Соси давай. — плюха, крик — за патлы тягает — догадалась опытная Лена.

Через 15—20 шлепков раздался голос Хана

— Хунхуз, Лысый, Бидон! Рулите сюда! Помощь нужна?

За спиной Седого мелькнули три тени...

Плачь, мольбы и причитания начали стремительно приближаться и тело официантки шумно бросили на стол рядом с Леной. Хунхуз, надев на женщину вязку одной рукой зафиксировал ее руки за головой, другой обездвижил голову за подбородок.

Бидон и Лысый взяв Юлины ноги за лодыжки задрали их к голове, открыв доступ Хану к нетронутым ещё отверстиям официантки.

Тут Лена почувствовала, что Седой вышел из неё и поскольку тепло ещё не разлилось внутри ее таза, она поняла, что любовник меняет отверстия.

И тут Седой с хеком, резко, мощно и все-таки неожиданно вошёл в зад Лены заставив ту закричать.

— Аааааааааай ай ай закричала от боли и неожиданности Лена

Ее задница успела отвыкнуть от подобных приколов. И тут же жутко закричала соседка, забилась так, что затрясся стол, на котором они лежали.

— Ааааааааааааааааа звенело в ушах. Сквозь крики и стоны женщин раздавался смех и восторженные замечания садистов.

Затихающий визг и вой официантки переходящий в рыдания известил окружающих о том, что Хан кончил.

— Тугое, сладкое очко — подвёл итог Хан

— Она твоя Хунхуз — хлопнув Седого по плечу Хан устало пошёл в дом.

Хунхуз, перевернув жертву на живот вошёл ей во влагалище.

Поскольку держать Юлю больше не надо было его помощники стали за ним в очередь.

Если Хан стал первым в попке официантки, то Хунхуз стал первым после мужа, кто вошел Юле во влагалище.

Вскоре Седой накачал кишки Лены спермой, сбросил ее ноги с плеч и со словами:

— она ваша, забирайте. — Пошел вслед за Ханам в дом.

Первый в очереди к Лене перевернул ее на живот и вошёл ей во влагалище. Веселая карусель началась...

Члены и лица менялись. Лена уже не чувствовала в какое именно отверстие ее имеют, рассматривая свои ступни н плечах худого мерзкого типа с золотыми зубами она с удивлением заметила, что на ней нет босоножек. Она даже с удовольствием растопырила пальчики. Когда Лену трахали сидя, она поняла, почему ни ее рот, ни рот официантки не трогают. Через плечо ебаря, она увидела Олю. Та была сегодня на отсосе. Она стояла на коленях со связанными за спиной руками и ее трахали в рот. Все лицо и грудь женщины были залиты спермой и соплями. Если бы трахающий ее в рот качек не держал ее за волосы, она бы рухнула на землю.

Наконец, очередь желающих секса иссякла. И две женщины остались неподвижно лежать на столе. Лена на животе, официантка на спине, с широко раскрытыми глазами и безвольно раскинутыми руками и бесстыже раздвинутыми ногами. Лена с трудом встала на ноги. Ей нужно было освободить мочевой пузырь и прямую кишку. Срочно. Но как только она отошла на несколько шагов как в районе ануса забулькало и содержимое прямой кишки потекло по бёдрам женщины. Раздолбаный сфинктер Лены уже ничего сдержать не мог. Лене оставалось стоять и смотреть, как на ее место деловито положили Олю. Животом на стол, лицом к Лене. руки связанны за спиной, бидон прижал Одину голову за волосы к столу и сзади к ней подошло два бандита. Один из них был знаком Лене по съемкам видео в сауне. Он обладал длинным и толстым членом, Лена член запомнила. Второй бандит обладал таким же большим членом плюс в него были закатаны шарики. Зоновско-армейский прикол. Вот этот прикол и вошел на всю длину в задницу Оли.

Лена смотрела, как Оля завыла, сцепив зубы, жилы на шее вздулись, глаза покраснели. Через несколько мгновений, не выдержав боли Оля заверещала, вложив в крик всю свою боль...

И вот опять Лена видит это перекошенное от боли, залитое слезами лицо. То самое.

Продолжение следует...