Когда я училась в институте, в Питере, я снимала комнату у дальних родственников (как говорится, седьмая вода на киселе): тёти Евы и дяди Артёма. Они жили в бывшей коммуналке, которую сумели полностью выкупить; две комнаты оставили для себя, а три оставшиеся сдавали внаём. В одну из комнат на время учёбы поселилась я — так обрела я свой новый угол.

Дядя Артём сразу стал обхаживать меня и тереться возле. Он был до святости деликатен: не приставал ко мне, не лапал, хотя и заметно радовался моему появлению и сладким взглядом обволакивал меня. Я чувствовала жар его тела; казалось, он из последних сил сдерживает себя, чтоб не протянуть руки, не схватить меня, и не затащить куда-нибудь в тёмный угол себе на утеху. Было сразу оговорено, что дядя и тётя ни в коем случае не заходят в мою комнату, но я всё равно на ночь закрывала дверь на задвижку. От греха подальше. Это начало истории.

Продолжение получилось совершенно неожиданно, в то время как я училась на втором курсе. Ряд специальных дисциплин у нас вёл Евгений Сергеевич, невысокий, почти уже седой профессор, подвижный и чертовски энергичный. Проводя лекции, иногда он уходил в сторону от темы и рассказывал потрясающе забавные истории. Вёл он один безмерно сложный предмет, с трудом мне дававшийся, и я всё думала, как буду сдавать его на сессии? А время шло и до сессии оставалось три месяца. Я поделилась своими опасениями с подружкой Светой, которая училась уже на 4-м курсе.

— На самом деле, — сказала она, — сдать ему сессию до невероятия просто: через постель.

— Через постель? Ты прикалываешься?

— Нет, не прикалываюсь. Серьёзно. Здесь такое правило: если девушка хочет сдать сессию Евгению Сергеевичу, она обязана с ним переспать.

— Да, ладно! И ты с ним тоже спала?!

— Конечно! — Сказала она совершенно обычным тоном, как будто речь шла не о сексе, а о простом ужине.

Я всё ещё не верила; думала: это развод.

— Ты ведь уже тогда встречалась со своим парнем? — Спросила я.

— Да.

— И что он?

— Он ничего не знает.

— Получается, ты ему изменила?

— Наташа, брось это древнее понятие — изменила. Хм! Подумаешь, перепихнулись мы разочек. Преподу было в кайф, и мне в кайф, да ещё и зачёт получила.

Похоже, она не шутила. В голове у меня это не укладывалось.

— Все девушки должны с ним переспать, — продолжала Света, — здесь так заведено. Он взяток не берёт, поэтому парням вообще сложно. Парни по десять раз ему сдают и пересдают, многих он заваливает, отчисляет; а даже если кто из парней и сдаст ему зачёт — выше тройки он всё равно не поставит. А нам проще. Потыкалась с ним — четвёрка. А ещё если и миньет ему сделала — тогда пятёрка. У меня пятёрка вышла.

Эта новость не хотела укладываться в моей голове. Что за правила такие? Я верила этому, и не верила одновременно. Я смотрела на старшекурсниц и думала: неужели они все с ним переспали? Это было просто какой-то фантастикой. А потом я узнала, что это действительно правда. И что самое поразительное, все мои однокурсницы к этому совершенно спокойно относились. Все девушки это воспринимали — как в порядке вещей. Ни у кого даже тени сомнения не было, что можно как-то иначе. Я была в сомнении. Я уже подумывала о том, чтобы перевестись на другое отделение. Как быть? Я много позже узнала, что Евгений Сергеевич сам искусственно создаёт ажиотаж по этому вопросу, и все девушки в конце семестра ловко стекаются к нему в постель, а пока что я вот что думала на эту тему.

У меня в родном городе остался друг, с которым у меня было несколько романтичных свиданий (когда я говорю романтичное свидание, я имею в виду интимную близость). Мы с ним созванивались, но редко; разговоры у нас были вялые, неинтересные, а потом и вовсе перешли на акцидентные переписки. А в Питере постоянного приятеля/партнёра я так и не завела, хотя порою дико хотелось. То есть, получается, никаких моральных преград не было, никаких обязательств, никому я ничего не должна, так почему бы не переспать ради зачёта?

Но был ещё один момент.

Дело в том, что по части интима — у меня было мало опыта. Я страх как волновалась, думая о сексе с Евгением Сергеевичем. Тем более что, ведь речь шла ещё о миньете — его я вообще никогда не делала. Нет, я не думала, что в этом есть что-то сложное, или чересчур противное, но всё равно: я даже не представляла, как это делать? что надо делать? просто взять в рот и всё? Я видела, как это делается в порнофильмах, но не знала, смогу ли я? Получится ли у меня?

И вот я, гоняя все эти мысли, стояла на кухне, шинковала овощи для супа, когда в кухню зашёл дядя Артём и улыбнулся, увидев меня. Он подошёл ко мне сзади, ласково обнял меня за плечи, погладил мои плечи, заглядывая и интересуясь, что я делаю. Я была, в общем то, не против его скромных поглаживаний, но сегодня он вдруг, ни с того ни с сего, ко мне слегка прижался. Я почувствовала, как к моей попе прижимается его торчащая штуковина.

— Ну! Дядя Артём! Не мешайте мне, — сказала я, а у самой возникло навязчивое желание выпятить попку и ещё сильнее упереться в его штуковину. Я еле сдержалась, чтобы этого не делать, не давать повода дяде Артёму. А он не отходил от меня. Он продолжал гладить мои руки, и прижимался членом к моим ягодицам.

При этом он наклонился и стал целовать мою шею. Я резко отстранилась, взглянула на него, спросила гневно и резко.

— Дядя Артём! Что это такое было?

Он тут же от меня отстранился, пробормотав что-то в своё оправдание. Сел рядом со мной на стуле, не спуская с меня глаз. Его взгляд был до крайности откровенным. Он словно бы не только раздевал, но и трахал меня взглядом. Прямо здесь, на кухне. Мне, почему-то, стало неуютно от этого взгляда. Я потянулась на верхнюю полку за солью, а рука дяди Артёма, почему-то потянулась и стала гладить мою попку. Я, с возмущением, откинула руку дяди Артёма в сторону.

— Не трогайте меня! — Сказала я ему.

— Извини, Наташа. Больше не буду. — Сказал он.

И действительно он престал в этот вечер ко мне приставать. Что это на него нашло? Неужели, он настолько меня хочет, что не может больше себя сдерживать? Тогда я в первый раз посмотрела на него как на мужчину. Не то, чтобы я раньше этого не замечала, просто я раньше не оценивала его как мужчину, с кем можно потенциально вступить в интимную близость. Он был уже не молод, за 50, пухлый, с пузиком, лысел — его нельзя назвать сексуальным, хотя он всё-таки был домашний, ухоженный. К тому же он бесконечно сильно меня хотел (я была уверенна в том, что если я не буду давать ему повода, он так и будет сдерживать себя).

С того момента процесс соблазнения пошёл сам собой, помимо моей воли. Мне захотелось ходить по дому в одной тунике, или в одной длинной рубашке, без лифчика, светить трусиками. Я стала часто сталкиваться с дядей Артёмом в коридоре, на кухне, у нас начались заигрывания и фривольные разговорчики.

Я сидела в своей комнате и думала, что же я такое делаю? Зачем мне нужно флиртовать и завоёвывать внимание этого мужчины? Но, видимо, такова женщина, не может она жить без мужского внимания.

Это случилось поздним вечером. Все в квартире уже спали. Я осторожно, словно лиса на охоту, вышла в коридор, чувствуя сексуальную возбудимость. Я знала, что тётя Ева уехала из города и до утра не вернётся. Я крадущимся шагом, еле сдерживая дыхание, подошла к комнате дяди Артёма. На мне была надета короткая ночная сорочка — и всё: под ней больше ничего не было — голое тело. Приятный холодок овевал мои нижние губы. Я чувствовала себя страшно распутной. Колени мои дрожали, а сердце гулкало в груди. Я прокралась в комнату дяди Артёма, закрыла за собой дверь.

Телевизор голубым мерцанием разгонял темноту комнаты, а дядя Артём в одних трусах лежал на диване перед телевизором, и спал. Я подошла к нему. Я чувствовала бешеное возбуждение: девушка, в одной ночнушке, стоящая перед мужчиной, ждёт, когда он проснётся, чтобы заняться с ним блудом.

Дядя Артём открыл глаза — и увидел меня.

Он чуть приподнялся, глаза его распахнулись — он узнал меня и прошептал:

— Наташенька!!!

Да, это я: юная сексуальная студентка, с распущенными волосами, в одной ночнушке, та, о которой ты долго мечтал, и вздыхал, и ухаживал, сама пришла к тебе, дрожащая от возбуждения и офигевшая от собственной решимости! Надо же! Я собираюсь с ним сделать такое! Я собираюсь заняться с ним сексом, отдаться, одарить его своим телом, и ещё... я хочу его член, хочу взять его в рот, хочу подержать во рту, пососать, хочу научиться делать миньет, я хочу пройти тренировку. Сплошная дурость! Но как это возбуждает!!!

Я опустилась на колени и стала целоваться с дядей Артёмом. Он тут же стал меня трогать, взял меня за грудь, которая у меня уже напряглась, я чувствовала, как торчат мои соски. Я стала осыпать поцелуями грудь мужчины, живот, с замиранием сердца приближаясь к мужскому половому члену, который был ещё в трусах, и я его не видела. Дядя Артём понял, что я хочу, лежал и ждал в предвкушении этого момента. Я потянула его трусы, стягивая их, и обнажила его половой орган. Словно питон с яйцами выглядывал из редких зарослей и приподнимал свою голову. Странный, необычный интересный. Я взяла его в руку, поиграла с ним, а потом сунула его в рот.

Нежно обхватила его губами... чувство — безумно возбуждающее. Оказалось, весьма необычно: держать во рту живую мужскую плоть, прикасаться к ней языком, лизать её. Неописуемое ощущение. Одним словом — мне понравилось. Судя по восторженным стонам — дяде Артёму тоже понравилось. Он задрал до талии мою комбинацию и обнаружил, что я — без всего. Он тут же стал пальпировать мою попочку и натирать мою киску (уже достаточно мокрую). Рукой я гладила мужскую мошонку, продолжая держать мужской фаллос во рту, обследуя его языком; он был живой. Я случайно коснулась его зубами — мужчина вздрогнул — я поняла, что этого делать не нужно. И стала с ним обращаться еще более ласково.

Дядя Артём прервал мои занятия и сказал шёпотом: «Пойдём к тебе».

Я шла по коридору в одной ночнушке, а дядя Артём шёл за мной; рука его лежала на моей попке.

У меня в комнате — я тут же стянула с себя комбинацию и легла голая на кровать, подставляя своё тело под мужские ласки. Мужчина долго ласкал и гладил, и целовал, и трогал моё тело. Я уложила его на спину и принялась изучать его член. Я подробно его рассмотрела, погладила, взяла в рот. С силой сжала его губами и стала двигать головой вверх-вниз. Дядя Артём оценил мои усилия громким стоном и вздрагиванием всего тела. Высунув язык как можно дальше, я прикоснулась им к гладкой и тонюсенькой кожице кожаного мешочка. Дядя Артём закрыл глаза от удовольствия. Он стал дёргать свой член рукой, пока я лизала его яички, я наблюдала, как резко он это делает. Я взяла его член в руку, и сама попыталась сделать так же. написано для bеstwеаpоn.ru А так, как я левша — то получается, что я делала это для привычной для него стороны — т. е. справа. Я погрузила член в рот и, держа головку члена во рту, продолжала рукой активно мастурбировать мужчине пенис — дяде Артёму это дюже понравилось.

А потом: он уложил меня на кровать; я раздвинула бёдра; он лёг на меня сверху.

Я ощутила, как его пенис прокладывает дорогу ко мне между ног — входит в меня.

Моя истосковавшаяся девочка с радостью приняла мужской орган, при этом она словно бы завибрировала и запела от радости. Когда пенис погружается в моё влагалище — это самые замечательные минуты в моей жизни (не считая, конечно, оргазма).

Дядя Артём, проникая в меня, углубился. Восторженный стон сорвался с моих губ.

Мы достигли максимально высокого уровня смыкания.

Начался процесс елозанья. Туда-сюда. Всунь-высунь. Вход — выход. Поступательно вперёд — на возврате назад. Вперёд — назад. На меня — от меня. В меня — из меня. Наполнение — опустошение. Хлоп — выхлоп. Аааа — Ееее. Средняя скорость фрикций — 60 проникновений в минуту. Уровень влажности — 100%. На фоне судорожного дыхания и громкого хлюпанья, кожа тёрлась о кожу. Плоть о плоть. Плоть проникала в плоть, наполняя плоть плотью. Я видела капельки пота блестящего на его лице. Мне и самой было жарко. Его тело возлежало на мне; ерзало; давило на меня своей тяжестью. По мере уставания, коитальная скорость замедлялась; ритм становился рваным. Три поверхностных проникновения — одно глубокое. А вскоре и совсем замерло всё. Диспозиция. Мы оба лежали на боку и пытались сцепить наши репродуктивные органы. В этой позе я была новичок, и мои усилия никак не влияли на успешный старт вагинального акта. (Иногда думаешь, почему половые органы находятся там, где они находятся, т. е. в достаточно неудобном месте, находились бы они на ладони или на кончиках пальцев). Наконец, дядя Артём смог — начал движение — углубился — вошёл в ритм. В этой позе мне понравилось. Я могла свободно пальцами натирать свою вульву и ласкать уздечку клитора. Отчего половое удовольствие вспыхнуло новыми красками. Кровать под нами мерно покачивалась, земля продолжала своё вращение. Половой акт был долгим. А я и не торопила его заканчивать, дядя Артём, видимо, тоже. Наше слияние продолжалось. Бартолиновая железа активно выделяла слизь, смазывая вход во влагалище, по влажному туннелю которого неутомимо скользил фаллосовый поршень. И тёрся, доставляя мне удовольствие. Я по-прежнему старалась двигать тазом, добиваясь интенсивности встречных фрикций. Половой акт неизбежно переходил в оргастическую фазу. Возбуждение достигло высшего предела. Начались первые непроизвольные сокращения мышц влагалища, и — по крутой экспоненте — наступила приятная интенсивная конвульсия. Пронзительное удовольствие. Чудовищные сокращения. Это даже меня слегка пугало. Я крепко стискивала губы, чтобы не заорать от счастья. Происходила интенсивная разрядка мышечной, кровеносной, нервной системы. Я услышала/поняла/догадалась/почувствовала, что дядя Артём тоже кончает, эякулирует, изливается в меня, наполняя моё чрево тёплой жидкостью, рождённой в глубине его организма. Конвульсии успокоились, мы замерли. Мы не шевелились, только тяжелое, ещё не успокоившееся дыхание, напоминало о нашей закончившейся близости. Такое приятное чувство, когда после всего, лежишь, и всё ещё чувствуешь его член в себе.

С тех пор, я больше не закрывала дверь. Дядя Артём приходил обычно поздно ночью, когда все уже спали. Все, кроме меня — я занималась допоздна. Я сидела за столом. Он подходил ко мне сзади нежно меня обнимал, запускал руку в распах моего халатика и сжимал мою грудь. Он целовал меня в шею и ласково шептал о том, как он меня хочет. Я просила его подождать меня на кровати, пока я закончу с занятиями. Он шёл и терпеливо ждал. Мне не терпелось наброситься на него, но я заканчивала свои занятия, потом шла к нему. Он раздевал меня, а сам садился на диван. Я опускалась возле его ног и практиковалась в фелляции. Сначала у меня это получалось не очень искусно, и после тренировок дядя Артём укладывал меня на кровать, и наши тела сплетались в чувственном проникающем акте. Но со временем я нашла все чувствительные зоны на мужском пенисе, научилась делать так, как больше всего нравилось мужчине — с тех пор оральный акт редко доходил до вагинального. А один раз я даже сделала это дяде Артёму прямо на кухне. Он тревожился, как бы внезапно не зашла жена, но я сделала всё так быстро и так умело, что через минуту после эрекции он уже изливал мне в рот вязкую беловатую субстанцию, насыщенную фруктозой, рождённую в глубинах его половой системы.

После долгих тренировок наступило время сессии.

Я получила приглашение от Евгения Сергеевича прослушать его дополнительную, индивидуальную лекцию у него на дому. Я согласилась. Он жил на Васильевском острове; я приехала к нему домой, в его логово. Самое обычное четырёхкомнатное логово, обставленное со вкусом. Евгений Сергеевич был при полном параде, от него шёл возбуждающий флёр. Встретив меня

с улыбкой, обхаживая меня, как опытный ловелас, Евгений Сергеевич показал мне свои апартаменты и при этом нежно и трепетно прикасался ко мне. В глазах его светилась искренняя страсть. Он хотел меня — я его возбуждала; я и сама возбудилась. Он налил шампанского — мы выпили; он попросил меня переодеться в приготовленный специально для меня костюм и торжественно выйти к нему.

В ванной комнате я сняла с себя всё. Надела V-образные трусики, колготки в крупную сетку, короткую юбку и ботфорты на высоком каблуке. Сверху чёрную кожаную куртку с красными вставками и красные перчатки. Посмотрела в зеркало: выглядела я как дико сексуальная байкерша. Оказалось, что Евгений Сергеевич не только отличный стилист, но ещё и знает мой размер. Я осмотрела себя со всех сторон, и решила, что постараюсь так ублажить преподавателя, чтобы он не только мне поставил 5 баллов, но ещё и шмотки эти подарил (он действительно потом их мне подарил, все кроме колготок и трусиков — он их изодрал во время секса). Я вышла к нему.

Преподаватель смотрел на меня жадным взглядом.

Изгибаясь под музыку, я обнажала своё тело, демонстрировала свои выпуклости и сексуальности, принимала провоцирующие позы, задрала юбку, расстегнула куртку. Евгений Сергеевич подошёл ко мне и начала меня трогать. Он уже больше не сдерживался, он лапал меня жёстко, не стесняясь, как настоящий самец. Мне приятно было чувствовать себя самкой, и я подставлялась под его руки, округляя попку, сняла с себя куртку. Пальцы преподавателя проникли ко мне во влагалище, начали там орудовать, я блаженствовала и мурлыкала под умелыми руками Евгения Сергеевича. Я начала его раздевать.

Его спальня с большой кроватью — место, через которое прошло много девушек до меня, и много ещё пройдёт после меня. Стены, пропитанные стонами страсти и криками. Атмосфера, насыщенная красотой обнаженных девичьих тел и оргазмами. Его ложе гостеприимно принимало множество юных дев, которые лежали, раскинув ноги, или стояли рачком, цепляясь руками за спинку кровати.

На том самом месте, на полу, перед кроватью, где я встала на колени, до меня стояло множество тех, кто прилежно делали миньет Евгению Сергеевичу, доставляя ему удовольствие. Девушки дарили ему свои тела, свою юность, свою сексуальность. Сколько их было? Всех и не перечислишь. Здесь побывали Оксаны, Татьяны, Снежаны, Светланы, Альбины, Ольги, Лены, Алёны, Юли, Кати, Жени, Саши, Евы, Полины, Алины, Венеры, Олеси, Марины, Ирины, Маши, Анфисы, Ларисы, Вероники, Анжелики, Вики, Любы, Даши, Ульяны, Анны, Жанны, Анастасии, Веры, Леры, Нади, Инны, Лизы, Ксении, Аллы, Гали, Дины, Алисы, Кристины, Нины, Людмилы; девушки с редкими именами: Зои, Варавары, Ильмиры, Мирославы, Тони, Эли, Василисы; и, конечно же — Натальи.

Я миньетила с удовольствием, то жёстко, то нежно, бархатно, зефирно лаская половой член преподавателя. Аккумулировала слюну, чтобы использовать её во время оральной ласки. Сдавливала губами член сильно-пресильно и скользила по нему вверх-вниз, целовала и лизала — в общем, делала всё то, чему научилась и так долго тренировалась с дядей Артемом. Развалившись на кровати, раздвинув бёдра, оперевшись на локти, Евгений Сергеевич ловил кайф и наблюдал за моими действиями. Я чрезвычайно старалась, и даже умудрилась, полностью погрузив член себе в горло, полизать языком яички препода. Вряд ли когда-нибудь кто-нибудь что-либо подобное ему делал.

А потом я легла на шёлковые простыни, раскинув ноги, и Евгений Сергеевич вошёл в меня.

Это походило на симфонию.

Он начал ЛАРГО /самый медленный темп/ и ДОЛЬЧЕ/нежно/ проникать в меня. Чувствовалась его огромная практика и превосходное владение смычком. Он перешёл в ЛЕНТО /медленный темп, несколько более скорый, чем ларго/, при этом я начала в качестве аккомпанемента ПИАНИССИМО /очень тихо/ постанывать. Я решила получить удовольствие по максимуму и поэтому стала НЕЛЬ ТЕМПО /в такт/ двигаться навстречу ему. Мужчине это понравилось, и он начал действовать более МОССО /оживлённо/, с МЭЦЦО ФОРТЕ /со средней силой/ насаживая меня на свой смычок. При этом то КРЕЩЕНДО /усиливая/, то ДИМИНУЭНДО /уменьшая, ослабляя/ напор и скорость. Я начала МЭЦЦА ВОЧЕ /вполголоса/ вскрикивать и стонать. Причём я не имитировала, мне действительно доставляло удовольствие то, что он делает.

Мы сменили позицию, и Евгений Сергеевич ГРАНДИОЗО /величественно/ вошёл в меня. И вновь он начал ГРАВЕ /важно, серьёзно, медленно/ совершать акт нашего соития, а тело моё откликнулось с благодарностью, и я начала ФОРТЕ /громко/ стонать. А преподаватель играл на моём теле, как на инструменте, действуя то ФЭРМО /твёрдо, решительно/, то ГРАЦИОЗО /легко, нежно/, постепенно переходя на ПРОНТО /быстро, проворно/. Так же и я, соответственно, меняла свою вокальную партию и переходила с ЭСПРЕССИВО /выразительных/ стонов на ФОРТИСИММО /очень громких/ криков. И чем более СТРЕТТО /быстро/ двигался во мне Евгений Сергеевич, тем более СОНОРНО /громко/ кричала я.

В финале мы оба получили великолепнейшую разрядку. Оба не сдерживались и МАЭСТОЗО /торжественно, величественно/ закончили наш акт ФЭРОЧЕ /диким, буйным, неистовым/ оргазмом!

И знаете, что сказал мне Евгений Сергеевич? Он сказал, что я лучшая из всех девушек, кто у него был. Я ответила: «Вы, так говорите всем девушкам!?». Он сказал: «Нет, это — правда. Ты, Наташа, самая лучшая! Самая удивительная!»

Мне было в высшей степени приятно это услышать!