— Занятие окончено! — наконец-то раздалось из динамиков. — Всем покинуть машины!

Марго тут же клацнула на кнопку. Грудная панель меха отъехала вверх и девчонка выпрыгнула еще до того, как стальная пластина заняла свое место.

Я проводил ее взглядом и вылез следом. Радуясь тому, что наконец-то эта пытка окончена. Уж не знаю, на что там надеялись наставники, но первое занятие с настоящим напарником иначе как полным фиаско назвать даже и язык-то не поворачивался!

Я пробежался взглядом по залу. Мехи были кто где. Некоторые растянулись в центре зала, другие так и не сумели отойти от своего места дальше чем на несколько шагов. Но поставленную задачу не выполнил ровным счетом никто. Ни один мех не дошел даже и до противоположенной стены!

Я поискал глазами Маргариту, но в толпе курсантов, выползавших из машин с ошалелыми лицами, попросту не сумел ее заметить. Зато одного за другим видел своих одногруппников.

Ёрлова как раз выползала из машины. И с пылающими от раздражения глазами поспешно ускользнула между валяющихся мехов еще до того, как из кабины показалась рожа Валеры.

На противоположенном ряду виднелась рыжая грива Вероники. Я чуть сместился, чтобы распластавшийся звездочкой стальной гигант не загораживал обзор. Девчонка о чем-то яростно говорила с Питоном. Орущим на нее с не менее гневным лицом. Похоже, визит в мех с самой прекрасной девушкой оказался совсем не так хорош, как ему представлялось в мечтах.

Сбоку от меня, в десятке метров, у своей машины толклись Галланы. Брат с сестрой даже и не смотрели друг на друга, старательно отводя глаза в стороны. И в воздухе так и чувствовалось витавшее отчуждение. Похоже, нейронный интерфейс напрочь убил их многолетнюю дружбу, вбив весьма толстый клин между парой. Да оно, в общем-то и понятно! Один факт о том, что им вообще удалось завести машину говорил ой как о многом...

Я отправился в дальнюю часть зала. В душе витало дикое возмущение. Гнев. И самая натуральная жажда убийства.

Нам с Касаткой так и не удалось завести мех во второй раз. Да и поговорить, в общем-то, тоже. Поорать друг на друга — да. Высказать десятка три угроз — тоже да. Еще сильнее возненавидеть друг друга — опять да. А вот добиться состояния синхронизации — нет.

Большую часть времени мы попросту просидели в гробовой тишине. Отчетливо понимая, что одно-единственное слово и из кабины выйдет только один из нас. Не успеют наставники вовремя нас разнять, даже если вообще заметят.

Но, памятуя об угрозе капитана выкинуть нас в шлюз — мы пытались. Даже несколько раз. Но, черт возьми, не наша вина что мы были абсолютно несовместимы друг с другом! Выдержать курс обучения в одной группе — да, сумели бы. Попросту подчеркнуто игнорируя существование предельно неприятного нам человека по соседству.

Но управлять мехом вдвоем!?

Да это было все равно что построить пизанскую башню в одиночку! Будучи одноногим калекой! Со сломанными пальцами! И синдромом дауна для полного комплекта!

На стене, будто насмехаясь надо мной, громадное табло высвечивало информацию по всем курсантам, наглядно демонстрируя успехи сегодняшнего занятия. Я машинально пробежался взглядом по строчкам.

Чуть меньше половины машин столкнулись с теми же проблемами, что и я. Сумев завести мех ровно один раз. И у всех длительность контакта была более десяти минут. С самым лучшим показателем в двадцать три.

В то время как остальные сумели состыковаться пусть и ненадолго, но зато несколько раз. Что, на мой взгляд, было гораздо более хорошим показателем! Народ, скорее всего, попросту паниковал.

И я с грустью понял, что среди нашей группы только я попал в список первой категории. Всем остальным удалось наладить синхронизацию как минимум трижды. В то время как Галланы и вовсе щеголяли девятью числами! Пусть даже везде время было меньше двух минут.

Я увидел впереди, неподалеку от выходного шлюза, какой-то ажиотаж. Толпа курсантов обступила один из мехов неровным кольцом. И, не удержав свое любопытство, я сунул свой нос. Слегка подвинул стоявшего курсанта и заглянул внутрь.

Мех стоял на четвереньках, упираясь в пол сжатыми кулаками. В то время как в двух шагах от открытой пластины в схожей позе на полу скрючился наш Макс! Громила обхватил руками голову, припадая лицом к холодному полу и что-то еле слышно лепетал. Легонько раскачиваясь туда-сюда и полностью игнорируя собравшуюся толпу народа!

— Макс! — тут же воскликнул я, подбегая к товарищу.

Однако, стоило лишь мне его коснуться, как верзила тут же отшатнулся. Упал на бок и, отталкиваясь руками и ногами от пола, поспешно отполз в сторону, забившись под свой мех. Прижимаясь спиной к стальной руке и скрючиваясь в позу эмбриона, закрывая голову руками.

— Макс! — чуть более резко окликнул его я, поспешно подбираясь поближе, но не пытаясь его коснуться во второй раз. — Макс, успокойся! Это я, Виктор! Успокойся!

— Виктор... Виктор... Виктор? — культурист далеко не сразу, но все же сумел меня узнать. Несколько раз произнеся мое имя, явно попросту не узнавая. — Виктор!

Мужик поспешно бросился ко мне, смотря мне в глаза перекошенным от ужаса взглядом. Уж не знаю, что с ним произошло в машине, но глядя на его перепуганные глаза я внезапно понял, что, возможно, мне еще более-менее повезло с партнером!

— Виктор! Не подпускай ее ко мне! — взмолился он. — Не пускай ее ко мне в мех!

— Что? Почему? — с изрядной осторожностью произнес я, ощущая могучие руки на вороте своего комбеза. Руки, которые с легкостью могли оторвать мне голову.

— Она монстр, Виктор! Монстр! — зашептал Макс.

— Так, все, спектакль окончен! — ворвались в оцепеневший круг курсантов две наставницы.

Обе кинулись к верзиле, с наскока вкалывая ему дозу хрен знает чего. Впрочем, чем бы ни была эта смесь — подействовала она почти моментально. Мужик обмяк, а взгляд затуманился. Будто он конкретно обкурился какой-то дури и вообще ничего не соображал.

— Теперь вы знаете, почему эти машины прозвали «мыслежуйками», — раздался громогласный голос.

Я оглянулся и увидел возвышающийся над толпой командирский мех. Ромунов стоял сложив руки на груди и глядя за всем происходящим через стальное забрало своей машины.

— Курсант Волков! Курсант Щадоленко! — рявкнула машина командным тоном. — Сопроводите курсанта Куленко в столовую на обед! И не волнуйтесь, к тому моменту когда он доберется до еды — будет в норме.

— Так точно, товарищ капитан! — относительно в унисон ответили мы с Виталием и, подхватив Макса под руки, потащили его к выходу. Мысленно задаваясь вопросом, что же могло так перепугать громилу, что он вообще забыл обо всем на свете?

Медикаменты отпустили нашего бодибилдера где-то на полпути. Притом произошло это весьма резко — Макс дернулся в сторону, чуть не впечатав меня в стальную стену, а Питона и вовсе уронив на пол.

— А? Что? Где я!? — в голосе отчетливо чувствовались панические нотки, а громила вовсю вертел головой, пытаясь хоть немного сориентироваться.

— Макс! — тут же прижал руку к его груди я. — Спокойно! Ты был в мехе, впал в панику! Тебе вкололи какую-то дрянь, чтобы ты успокоился!

— Мех... паника... — медленно проговорил он, в то время как ряд курсантов проходил за нашими спинами, бросая любопытные взгляды — Соколова даже и не подумала останавливать процессию.

— Ты нас вконец перепугал, громила! — потирая ушибленное плечо сказал Виталий. — Ты очухался, Макс? Или тебя дальше придется тащить на себе? А то у меня уже вся спина от твоей туши ноет! — тут же накинулся он.

— Да. Вроде, — кивнул наш бодибилдер. — Долго я был в отключке?

— Минут десять, наверное, — пожал плечами я. — Пошли, а то опять Соколова напинает!

Мы быстро устремились вдогонку за остальными, ориентируясь на зеленую полосу на стене — она вела к жилому сектору, а значит — и к нашим казармам, рядом с которыми где-то была расположена столовка.

— Макс, хули с тобой случилось-то? — на ходу поинтересовался Питон. — Ты вел себя так, будто наша Ксенька тебя до усрачки перепугала!

— Я... — начал было отвечать верзила, но тут же осекся. — Нет. Не помню. Вообще не отложилось. Помню только как из меха выползал, — заявил Макс. Уж слишком явно не желая отвечать на вопрос.

Я же только и мог что коситься на него, понимая, что докапываться сейчас совершенно бесполезно. Что с ним приключилось? Неужто в чужих мозгах может быть настолько хреново!? Если честно, то как-то весьма слабо верилось. За недолгое время нашего знакомства у меня сложилось отчетливое ощущение, что верзилу далеко не так просто пробить. Хотя бы с того что подколки Питона его вообще не задевали. Макс попросту сноровисто пропускал их мимо ушей. И что такого могла сказать наша Стесняшка, чтобы пробить этот крепкий панцирь из дружелюбия!?

«Не сказать», — мгновенно мелькнуло у меня в голове. — «Показать.»

Именно. Показать.

Я мгновенно понял, что произошло. Хотя бы в общих чертах. Макс с Ксенией залезли в мех. Сунули руки в щель. И наш великан тут же полез знакомиться. В его типичной манере пытаясь завести хоть сколько-то дружелюбные отношения с единственной девушкой, которая за прошедшие сутки осталась для него черным ящиком.

А Стесняшка... Скорее всего, отказалась отвечать. И тогда наш громила полез задавать вопросы, пытаясь растормошить девчонку. Вот только если в обычных обстоятельствах она бы попросту ушла в себя, то под нейронным интерфейсом — ответы хлынули как из рога изобилия.

И они явно произвели на Макса неизгладимое впечатление! Я попытался вспомнить табло после занятий. Сколько там было синхронизаций у Ликодроновой? Три, кажется. Минимальный результат среди всех наших, но все же. А значит у нее было целых три попытки выбить из равновесия не только мех, но и самого верзилу! Показав ему нечто совершенно ужасное! Что заставило великана забиться под мыслежуйку в приступе панической атаки, с которой подавляющее большинство людей вообще никогда не сталкиваются.

Я мысленно пометил себе не цеплять нашу Ксению лишний раз. На всякий случай. Уж если она умудрилась перепугать Макса до такой степени, то мне точно лучше соблюдать определенную осторожность!

«Она монстр!» — отчетливо прозвенели в памяти слова верзилы.

В столовке стояла гробовая тишина. Все просто молча жевали. Стараясь вообще не смотреть по сторонам, уткнувшись исключительно в свою тарелку. Единственное исключение — это десяток наставников, парами сидевшие тут и там, относительно равномерно рассосавшись по залу. Должно быть, для предотвращения возможных эксцессов среди курсантов.

Наверное, весьма схожая атмосфера была бы, если бы в одно помещение усадили негра, белого, азиата, какого-нибудь латиноса и коренного американца. И все они до единого были бы закоренелыми расистами.

В воздухе царило напряжение, больше похожее на натянутую до предела нитку, готовую разорваться от дуновения ветерка. И по одним лишь косым взглядам, изредка бросаемым друг на друга, становилось понятно, что сейчас одна половина людей в зале люто ненавидит вторую. Или, по крайней мере, настолько дико на нее обижены, что даже разговаривать в их присутствии не хочется.

Да и я их прекрасно понимал. Едва лишь увидев Маргариту в душе мгновенно все закипело, отбив всякое желание вообще быть в этом зале. В одном помещении с этой шлюхой! Но организм настойчиво требовал еды, а посему осталось лишь стиснуть зубы и отправиться к стойке раздачи за своим подносом.

Питон первым получил свою порцию и ушел назад, в то время как я вовремя успел тормознуть Макса.

Верзила удивленно поднял бровь.

— Так что с тобой случилось? — вполголоса спросил я. Внаглую пользуясь тем, что поблизости сейчас никого нет. Ну, хотя бы из наших.

Макс тут же ответ взгляд в сторону. Рот открылся чтобы ответить и я мгновенно понял, что он опять соврет. Попросту отвертится от вопроса.

— Слушай, я понимаю, — тихо сказал я, опережая громилу. — Сам прогулялся в мозгах у Касатки и чувствую себя так, будто меня с головой в говно окунули. И понятия не имею, как я завтра снова с ней в мех лезть должен — хочется попросту пристрелить ее! — вполголоса продолжил я. Даже и не пытаясь сдерживать обуревавших меня эмоций. — Но с тобой... Черт, что-то явно пошло еще хуже, Макс! И я до дрожи в коленях боюсь, что завтра сам в таком же виде из меха выползу! Так что, пожалуйста, скажи что случилось! Я-то, в отличии от Питона, никому не скажу!

Мужик одарил меня безумно долгим и пристальным взглядом. Который я, как ни странно, все же сумел выдержать. Не отведя глаз в сторону.

— Знавал я баб разных, Вить, но таких — видел впервые, — наконец-то ответил Макс. — И если такая срань творится в мозгах у всех баб, то я впервые всерьез задумываюсь над тем, чтобы стать голубым! — без тени улыбки проговорил верзила, все так же не повышая голоса выше полушепота. Чтобы даже за ближайшими столами ничего не услышали.

— Все настолько плохо? — опасливо поинтересовался я.

Культурист тяжело вздохнул и прошелся глазами по округе.

— Вот что я тебе скажу, Витя, не лезь в койку с этой бабой, — наконец заявил он. — Потому что с ее фантазией ни один мужик совладать не сумеет!

И тут же пошел обратно, к нашему столу. Оставляя мне лишь следовать за мускулистой спиной Макса. Снова и снова прокручивая его слова в голове.

Если честно, то мне было сложно это даже представить. С первого же взгляда на культуриста было понятно, что дома у него, скорее всего, отбоя от девушек не было. Одной лишь фигуры хватало, чтобы у девчонок ноги подкашивались! А добавив в этот коктейль более-менее дружелюбный нрав — так и вовсе вешались, поди ж, почти все встречные. В надежде хотя бы ненадолго его оседлать.

И было крайне сложно представить себе ту девушку, от фантазий которой в нашем Максе что-то сломалось. Треснуло настолько, что он хватал меня за плечи и умолял не пускать ее в мех...

***

Соколова снова нас совершенно не щадила! Второй визит в местный спортзал шел уже два часа. И этого хватило, чтобы подавляющее большинство уже успели проблеваться от выданной нагрузки.

Ноги дрожали от изнеможения, умоляя дать отдых. Как и руки. Как и тело. Черт, да вообще абсолютно все!

Я тяжело дышал, пользуясь короткой паузой. Пытаясь хотя бы успеть восстановить дыхание прежде чем азиатка снова начнет лютовать. Часы как бы насмехаясь показывали прошедшее от начала время. Легко и непринужденно заявляя, что нам еще час торчать в этом аду, зовущемся физподготовкой.

Спортзал был примерно метров сорок на двадцать размерами. Вдоль одной из стен на стальных стойках висели разномастные гири, гантели, скакалки и прочая мелкая спортивная утварь. Тщательно закрепленная на случай неожиданного отказа гравитации. До потолка в кои-то веки нельзя было дотянуться — оставляя над головой пространство в добрых полтора метра. Хоть какая-то радость — не чувствовать себя как в очередном тесном гробу, который напоминали почти все встреченные нами помещения. В то время как вдоль длинных стен по полу тянулась небольшая выбоина, напоминавшая водосток, шириной в две ладони.

«Блевалка», как ее называла Соколова. Место для блевания, к которому за сегодня успели наведаться почти все. И даже для смущения друг перед другом места не оставалось — остальные курсанты справлялись с нагрузкой ничуть не лучше моего. Бросая завистливые взгляды на Макса, который хоть и тяжело дышал, но все еще не проявлял столь уж диких признаков усталости.

— Ну что, слизни, кто хочет стать сильным!? — рявкнула Соколова, мгновенно давая понять, что перерыв окончен.

— Я, — нестройно протянули курсанты, пытаясь разогнуться в казавшееся совершенно противоестественным положение тела под названием «стою прямо».

— Правильный ответ, обезьяны! — одарила нас полным ненависти взглядом лейтенант, стоя перед шеренгой шагах в десяти, уперев руки в бока. — С базовой физподготовкой на сегодня закончено, слизнюки неокрепшие! Начинаем заниматься вашей боевой сноровкой! Всем подойти и взять по комплекту перчаток! — Соколова ткнула пальцем в сторону, указывая на здоровый стенд у стены. — Живо, макаки лысые!

Мы всей гурьбой побежали по указанному направлению. Выстроившись в неровную линию и один за другим хватая белые перчатки.

Когда я обернулся, Соколова как раз закончила надевать точно такие же, до того болтавшиеся у нее на поясе. Плотная ткань крепко обхватывала руку, заканчиваясь на пяток сантиметров выше запястья. В то время как по внешней стороне шло какое-то утолщение. Будто в материю был зашит какой-то кастет.

Наставница вытащила кпк из заднего кармана своих обтягивающих шортиков и быстро клацнула на несколько кнопок. Голографический проектор под потолком тут же ожил, нарисовав на полу двадцать небольших квадратиков, занявших практически всю территорию зала. Оставив свободным лишь узкий метровый проход по центру.

— Прежде чем я начну вас учить драться, обезьяны, вам нужно выпустить пар! — презрительно оглядывая стоящий перед ней ряд, заявила Соколова. — Живо взяли своего напарника и вошли с ним в любой свободный ринг!

Я почувствовал, как по спине мгновенно пробежал холодок. Партнера? То есть...

Маргарита была одной из первых, кто вскочил в ближайший к ней ринг. Сжатая в кулак рука была вытянута в мою сторону, а ядовитая ухмылка на лице не предвещала ровным счетом ничего хорошего.

Шеренга курсантов сегодня вообще выглядела совершенно не так, как вчера. Накануне мы как-то инстинктивно держались своими группами, в то время как сегодня — мальчики вперед, девочки назад. Как можно дальше от своих половинок после утреннего занятия в мыслежуйках.

Впрочем, едва лишь услышав заявление Соколовой и сложив два плюс два, лица тут же начали расплываться в холодных улыбках. Предложение «выпустить пар», как выразилась лейтенант, явно пришлось народу по душе.

Да я и сам, едва лишь увидев пышущую триумфом рожу Касатки, лишь злорадно усмехнулся, направившись к ней тяжелыми шагами. На ходу чувствуя, как кулаки раз за разом сжимаются, выдавая клокочущую внутри ярость. С твердым намерением наконец-то вышибить из этой суки все говно, какое только получится!

— Прежде чем вы начнете, повернули уши сюда, слизнюки! — рявкнула Соколова едва только все зашли в очерченные белыми полосами ринги. — Для начала — сожмите руку в кулак и аккуратно приложите ее к свой ноге! — скомандовала азиаточка, показывая нужное движение.

Я, чувствуя гнетущее присутствие Марго за спиной, послушно выполнил указание, коснувшись костяшками своего бедра.

И мгновенно упал на одно колено от скрутившей мышцу боли!

— Тваю блядь мать! — раздался позади меня полный боли вопль.

Скрепя зубами и сжимая челюсть аж до боли, дабы не выдать своих абсолютно аналогичных чувств, я бросил взгляд через плечо. Маргарита пританцовывала на месте, держа одну ногу на весу и пытаясь размять сведенную резкой судорогой мышцу. Лицо девушки иначе как жажду убийства не выражало.

Касатка бросала до того гневные и красноречивые взгляды в сторону Соколовой, что я даже удивился, что та не подошла и не вломила Фроловой во второй раз за сегодня. Чисто для того, чтобы еще разок поставить на место.

Впрочем, ощущения были хоть и резкими, но весьма скоротечными. Всего через пять секунд мою ногу уже начало отпускать, а через пятнадцать — болевые ощущения и вовсе прекратились, позволив мне подняться на ноги.

— Вижу, все познакомились с вашим лучшим другом на случай ближнего боя, — расплылась в довольной ухмылке Соколова. Явно наслаждаясь перекошенными от боли лицами. — В боевые перчатки встроен небольшой разрядник, активирующийся от сжатия руки в кулак. При ударе выстреливается электрический импульс, который вы прочувствовали на себе! Три-четыре быстрых удара и ваш противник попросту потеряет сознание от боли!

Лейтенант ненадолго замолкла, обводя глазами курсантов из центра зала. Я краем сознания отметил, что две оставшихся наставницы, до того торчавших в дальнем углу зала, вполголоса о чем-то друг с другом переговариваясь, разошлись в стороны, заняв позиции в торцах нашего коридора.

— Я выставляю мощность ваших перчаток на десять процентов, — продолжила между тем Соколова, снова привлекая к себе все мое внимание и что-то переключая на своем кпк. — Этого достаточно, чтобы причинить боль, но она будет более чем терпима даже для самых неподготовленных из вас! Позволяя вам продолжать драться!

Инструктор поглубже вдохнула, прежде чем продолжить.

— Уверена, после визита в мехи, вы просто жаждете выбить друг из дружки все дерьмо, какое только можно! Так что вам повезло — сейчас у вас будет курс радикальной стрессотерапии!

— Но! — резко рявкнула Соколова, заставив меня вздрогнуть от неожиданно набравшего силу голоса. — Делать вы это будете по правилам!

— Первое! Оставаться в своем ринге! Никаких выходов за белую черту! Никакой помощи своему соседу! Только вы и ваш партнер! — резким тоном, отчетливо вбивая каждое слово, заявила азиатка. — Второе! Удары наносить только легкими касаниями! Перчатка сделает все остальное за вас! Особенно это касается тебя, верзила! — наставница резко выкинула руку, указывая на один из дальних рингов. — Ты и убить нахрен можешь, если вдаришь со всей дури! Усек, Куленко!?

— Так точно, товарищ лейтенант! — раздалось из другого конца зала.

— И наконец, третье! По голове и между ног — не бить! — тут рявкнула Соколова. — Руки, ноги и все остальное — не ломать! В остальном — можете развлекаться как хотите, обезьяны! Только учтите вот что! Кто нарушит хоть одно правило — над тем тут же начну издеваться я и мои подружки! — лейтенант указала на оставшихся наставниц. — И наши перчатки, в отличии от ваших, установлены на три четверти максимума! От боли сознание не потеряете, но вопить будете как будто вам делают вскрытие заживо! Поняли, слизни!?

— Так точно, товарищ лейтенант! — хором крикнул весь зал.

— Развлекайтесь! — тут же дала отмашку Соколова.

И мне мгновенно прилетели два резких удара в спину!

От боли из глаз брызнули искры, но в целом — лейтенант была права. Вполне терпимо. Будто как следует саданули палкой, но ощущения проходили едва ли за пару секунд.

Я тут же отскочил в сторону, вставая в стойку.

— Ну сё, терь ты попал, фрик! — прошипела Маргарита, накидываясь на меня с градом коротких ударов.

Я быстро осознал различие между нами.

Я всю жизнь бегал от своих обидчиков и по-настоящему драться начал только во время подготовки к отправке на Шестой ковчег. Проще говоря — получил базовое образование по самбо. Притом мне явно полюбилось это дело и дома, среди новобранцев, я показывал весьма неплохие результаты, мгновенно смекнув элементарную полезность данного навыка.

В то время как Марго явно начала махать кулаками еще в свою панковскую молодость. Без особой техники, беря свое скорее яростным натиском. Осыпая пачкой плохо нацеленных ударов без каких-либо попыток взять врага в захват и провести какой-нибудь прием, бросив на пол.

И что и говорить, мы оказались на равных. У меня — техника и хоть какие-то попытки думать на шаг вперед. У нее — натиск и опыт в использовании оного.

Я — броненосец. Она — оса.

На каждые пять полученных ударов я наносил в ответ лишь два. Но зато — в гораздо более чувствительные точки. И с каждой минутой мы все больше забывали про второе правило — без настоящих ударов. Боль отвечала на боль! Удар на удар!

Выплескивая гнев и ярость. Попросту пользуясь самими небесами предоставленной возможностью врезать друг другу, да побольнее! Жалея о том, что перчатки установлены лишь на прожиточный минимум, который толком-то и вреда не причинял!

И вдруг — резкий пронзительный звук, заставший меня на занесенном ударе. Руки мгновенно прижались к ушам, в попытке спрятаться от оглушающего тона.

— Закончили! — разнесся в наступившей следом тишине голос Соколовой. — Надеюсь, вы насладились вашим бананом, обезьяны! И я безмерно рада что в кои-то веки у нас обошлось без того, чтобы мне пришлось выбивать говно из кого-то из вас! Что ж, мальчики, переходим в соседний ринг по часовой стрелке! Посмотрим, кто из вас как слушал инструкторов на Земле!

Лейтенант один за другим начала показывать различные приемы. bеstwеаpоn.ru А вспыхнувшая в каждом ринге голографическая проекция их повторяла.

Ничего нового — попросту проверка, кто и насколько хорошо усвоил уроки по рукопашному бою на Земле. Посмотреть на голограмму, повторить самому, дать повторить своему оппоненту, перейти в следующий ринг. Быстро и четко.

Но рутина, как ни странно, позволила быстро скинуть напряжение. Выпустить остатки пара, пусть даже в учебных поединках с какими-то посторонними, по большей части, людьми. К концу занятия я уже не ощущал той дикой ярости и гнева на Маргариту, что в начале.

Она врезала мне, я — ей. И я бы не взялся назвать победителя. Хотя и объявлять ничью тоже не собирался. Скорее — до следующего раза. Реванш покажет! А пока что — я так и быть, согласен потерпеть. Стиснув зубы, но все же.

Я только-только вошел во вкус, когда занятие внезапно закончилось. Раздалась команда «сдать перчатки и построится!»

Я тут же, бегом, ломанулся к шкафу. Обгоняя других, провожавших меня удивленным взглядом. Извиняясь на ходу за то что умудрился кого-то неосторожно толкнуть. И, кинув перчатки на полку, бегом обратно — к Соколовой.

— Разрешите обратиться, товарищ лейтенант! — вытянулся я перед ней по стойке смирно.

Низенькая женщина кинула на меня короткий взгляд исподлобья и тут же вернулась к созерцанию колонны моих сотоварищей.

— Хочешь попросить поменяться партнерами, курсант Волков? — сквозь зубы прошипела Соколова.

— Так точно, товарищ лейтенант! — кивнул я, поражаясь неожиданной проницательности. Впрочем, с учетом ее характера — вряд ли к азиаточке так уж часто подходили по какому угодно вопросу, если был хоть какой-то выбор.

— В просьбе отказано, — сухо отрезала девушка. — Терпи, старайся и превозмогай, курсант! Для объединения вас двоих в пару у командования были веские причины! Так что затолкай свои просьбы поглубже в свою задницу и встань в строй!

Я глубоко вдохнул и собрал всю силу воли, какая у меня только была. Прекрасно понимая, что рискую угодить в личный черный список Соколовой, но иначе я попросту не знал, как быть!

— Но, товарищ лейтенант, я уверен, что произошла ошибка! — скрипнув зубами заявил я. — Мы с курсантом Фроловой совершенно несовместимы!

— Заткнись, — тихо прошипела наставница, впервые с начала разговора смотря прямо на меня. Полным злобы взглядом, от которого мгновенно душа в пятки ушла, до того явно в глазах читалось желание открутить мне башку. — Верь в командование, — с явным трудом взяла себя в руки Соколова, стиснув кулаки так, что аж костяшки побелели. — В любом случае, в течении первой недели все подобные просьбы будут отклонены автоматически, курсант! Согласно протоколу освоения пилотирования мехов. Свободен!

Что и говорить, после ее взгляда я только и рад был поспешно свалить! Заодно с десятком других курсантов, которые, судя по всему, намеревались обратиться к Соколовой со схожей просьбой. Но увидев пример, решили не злить и без того злого медведя.

Нас тем временем отконвоировали к следующему занятию — большой ангар по соседству с жилым блоком. Мехи аккуратными рядами стояли по стенкам. Вот только вместо того, чтобы запихнуть нас внутрь, усадили на маленькие коврики.

Согнали всю нашу столовку — половину всех курсантов на станции. И устроили занятие по медитации. Показали пару простых упражнений для успокоения и одно — на концентрацию внимания. Заставив нас закрыть глаза и минут сорок как можно подробнее представлять перед собой вертящееся перо.

Примерно на середине, впрочем, ангар огласил богатырский храп. Мгновенно спалив дотла мое личное перышко и окрасив лицо широченной улыбкой.

Заснуть умудрился наш Макс. Мужик сидел на коврике в позе классического самурая. Уронив голову на грудь и блаженно нахрапывая гимн России. Соколова с ним церемониться не стала — прервала исполнение пинком ноги, мгновенно обрушив тушу на пол.

Как Макс потом нам заявил по секрету — так хорошо он еще ни разу в жизни не медитировал! И красный отпечаток на плече — наглядное тому подтверждение!

После чего, последняя остановка в сегодняшнем расписании. Большая учебная аудитория. У доски — расхаживает туда-сюда какая-то барышня в деловом костюме. Белоснежные волосы забраны в тугой пучок на затылке, а милое личико украшают очки с прямоугольными линзами.

Местная секретарша начинает вещать об отношениях полов, пытаясь донести до наших мозгов курс прикладной психологии. Явно всеми силами пытаясь перевести с классического на понятный. Проще говоря — выдать нам не какие-то амфотерные, ничего не значащие термины, а все же вполне понятные рекомендации. Явно пытаясь дать нам хотя бы возможность самостоятельно наладить контакт с партнерами.

Забитая курсантами аудитория, впрочем, слушала явно вполуха. Кто-то сидел с остекленевшими после охрененно долгого дня глазами, откровенно клюя носом и пропуская лекцию мимо ушей. Другие — с явным оценивающим взглядом скользили по подолу коротенькой юбочки и вовсю пялились на обтянутые белым буфера. Воображая себе весьма специфическую область применения прикладной психологии.

И лишь немногие, вроде меня, действительно слушали. Психолог пыталась за время часовой лекции дать нам понять основные методы диагностики конфликтов. Проще говоря — какие вопросы стоит задавать и что означают те или иные ответы. Посвятив занятие не столько решению наших потенциальных проблем, сколько элементарно пытаясь выявить корни оных. Дать понять, куда именно стоит копать.

Впрочем, я под конец мог лишь потрясти башкой. Не приблизившись к разгадке ни на йоту. Если б мне зачитали курс эдак часов на шесть-десять, я бы может и сумел бы вычленить хоть что-то полезное, а так — вопросов стало еще больше. И главный из них — как вообще уговорить себя залезть в мех с этим? — никуда не делся.

— До прекращения действия вколотых вам энергетиков — два часа, обезьяны! — рявкнула Соколова, занимая пост за кафедрой. — За курсантами закреплена комната отдыха номер двенадцать! Подъем — в шесть ноль-ноль! На сегодня — свободны!

— Ура! — разом вскричала аудитория. И лишь потом осознала, что свободное время означает свободу мысли.

Народ быстро разбежался. Оставив в зале лишь десяток человек. Которые попросту сидели и не знали, что с собой теперь делать.

Пока шли занятия — мои мозги постоянно были заняты. То одним, то другим. А теперь — два часа отдыха после дневных трудов.

Сходить в столовку на ужин? Но есть совершенно не хотелось. Уж не знаю, какой там питательной биомассой, замаскированной под привычный картофан и котлеты нас потчевали, но усваивалась эта штука замечательно. Успевая по большей части впитаться в организм еще до того, как занятие Соколовой вынуждало нас сбросить остаток.

Вернуться в наш жилой модуль? Я мысленно представил себе тамошнюю атмосферку и поспешно сбросил это предложение в утиль. Даже если ограничить пребывание исключительно спальней, то особо трындеть за жизнь было попросту не с кем. Питона я и видеть-то не хотел, а Макс с Федором сейчас, скорее всего, будут совершенно не в настроении разговаривать.

В то время как с Солдатиком у меня никак не получалось состыковаться. В смысле — хотя бы попытаться поболтать хоть десять минут в попытке составить о нем хоть какое-то мнение. После того, как над ним начали подтрунивать, паренек полностью ушел в себя, ежесекундно ожидая очередной подколки.

Так что я попросту сидел за столом, пытаясь придумать хоть что-нибудь, когда наконец-то сама вселенная решила подсказать мне верное решение.

— Витек, идешь с нами? — коснулась моего плеча чья-то рука.

Я резко дернул голову и увидел наклонившегося ко мне Макса. За спиной у него переминался Валерий, с какой-то совершенно незнакомой мне девчонкой. Память подсказала мне, что я вроде видел ее сегодня — должно быть курсантка из нашего взвода. Вышитая на груди надпись гласила «Кузнецова».

— А? Куда? — спросил я, с трудом отводя взгляд от роскошных буферов, красиво обрамленных распущенной алой гривой.

— Мы хотим сходить на разведку в комнату отдыха! — тут же подала голос веснушчатая красавица.

— Эм... — неуверенно протянул я.

— Пошли! — решил за меня Макс, выдергивая из-за стола. — Нефиг тут сидеть с покинутой рожей, друг мой! Ты помог мне сегодня — я тебе! Ах да, знакомься — Настя. Из Эль-22.

— Очень приятно, — мило улыбнулась девушка.

— Эм, ага, мне тоже, — легонько смутившись пожал я протянутую руку.

— Крашеный? — тут же в лоб спросила курсантка.

— Э, нет, — мотнул головой я, старательно отводя взгляд в сторону. Даже и не смотря, куда мы вообще идем.

— Ух ты! А как так? — накинула на меня Настя.

Пришлось в итоге рассказывать о том, как в юном возрасте меня внезапно скрутило на две недели. А в итоге волосы сами по себе побелели буквально за пару дней. Офигенно интересная история. И привычный блеск в глазах девчонки. Что-то вроде «Ух ты, прикольно! А потрогать дашь!?» Будто я какая-то редкая зверушка.

— Вау! — рассмеялась Кузнецова. — А я-то думала, что ты как я — крашенный! Нас тут среди курсантов таких немного...

— Что, кстати, странно, — философски заметил я. На Земле среди молодняка сейчас девчонок с некрашенными волосами было гораздо меньше обычных. Все же двадцать третий век на дворе, а не какое-то там средневековье...

— Большинство смыли краску перед отправкой, — ответила Настя. — Вредно для волос в состоянии длительного анабиоза. Мне тоже предлагали, но я крепко уцепилась! Обожаю свой цвет волос!

— А, так вот оно что! — хохотнул идущий впереди Макс. — А я-то думал, где все голубенькие нимфочки да зеленые дриадки!?

— Вымерли, — могильным тоном произнес я, вызвав всеобщий смех.

За те пятнадцать минут, что мы искали зону отдыха, мы как-то умудрились более-менее разрядить атмосферу. Настя вроде бы была неплохой девчонкой. Хотя и явно колебалась, к кому она хочет подлизаться больше — ко мне или Максу. Да и Валера, лишенный стандартных подколок, потихоньку начал оттаивать.

Помогало и то, что мы как-то негласно приняли решение не разговаривать о наших «половинках». Вообще не касаясь этой темы. Не желая портить никому настроение.

Комната отдыха под номером двенадцать являла собой довольно таки странное зрелище. Складывалось отчетливое ощущение, что кто-то попытался объединить классический бар, зал игровых автоматов, центр домашнего досуга и низкобюджетное казино в одном помещении. Преуспев в этом примерно как и во всем остальном на территории РФ.

Зал, метров двадцати с гаком в длину, был изогнут легким полумесяцем. На потолке — пара иллюминаторов, сквозь которые, если встать в нужном месте, было видно краешек местного фиолетового шарика, на орбите которого мы болтались.

В дальнем правом углу — несколько составленных квадратиком диванов с низеньким столом в центре. Слева от входа — три бильярдных стола. А справа — пяток игральных автоматов и настольный футбол. В то время как оставшийся свободный угол служил пристанищем нескольких картежных столов.

Плюс в центре местные архитекторы оставили небольшой пяточек метров пять на пять, отведя его под маленький танцпол. На полу — черный подиум высотой едва ли в три пальца, а на потолке над ним — небольшой электронный диско-шар, внутри которого то и дело вспыхивали объемные разноцветные молнии, на короткие мгновения заливая округу причудливыми тонами.

— О! А вот и курсантов подвезли! — раздался раскатистый бас из-за картежных столов. — Эй, молодняк! Пошли к нам — у нас тут явный недобор для хорошей партийки в покер!

Макс, в общем-то, и не колебался — тут же направился на голос. Благо что кроме нас четверых в местной кают-компании практически никого не было. Курсанты, в большинстве своем, явно разбрелись сперва по жилым модулям. Пытаясь выползти из спортивной формы, в которой мы торчали с самого занятия у Соколовой.

За столом обнаружилось двое. Мужчина лет двадцати восьми и женщина чуть помоложе. Оба в гражданском. На мужике — белая футболка, аляповатые желтые шорты с алыми листочками на них и домашние тапочки. В то время как женщина красовалась в обтягивающем голубом топе без рукавов и с высоким воротом, и в элегантных черных штанах, из которых снизу вытарчивали коротенькие каблучки.

— Неожиданное зрелище, — окинул барышню взглядом ведущий нас бодибилдер. — Я Макс. Макс Кул! — легонько поклонился он.

— Тина, — усмехнулась девушка, бросая недоигранную партию. — Мой партнер — Рома, — указала она на сидящего напротив крепенького мужичка ростом под стать нашей Соколовой. — Мы из пилотов.

— А что вы тут делаете? — несколько робко выглянула Настя из-за плеча культуриста.

— Нас вежливо попросили тут потусить пару вечеров, — хохотнул мужик. — Рассказать курсантам что и как. Где найти развлечения на этом корыте и все такое.

— А тут есть развлечения? — не удержался от комментария я. — Я-то думал, что только пытки и страдания.

— Ну не без этого, — рассмеялась Тина. — Давайте к нам. А то вдвоем в покер играть скучно!

Мы быстренько переглянулись друг с дружкой. И, не найдя явных возражений, опустились за стол.

Фишки были быстро поделены на шесть стопок, а мы начали играть. Благо что правила покера за время подготовки к отправке успели выучить все. Один раунд сменял другой и мы потихоньку оттаивали.

Тина с Романом оказались ребятами из воинства Макса. Проще говоря — дружелюбными и компанейскими. Быстро умудрившись расположить к себе своими беззлобными шуточками и подколками. И сами того не заметив, мы начали потихоньку обсуждать события последних дней. А точнее — попросту жаловаться.

— Уф... не повезло тебе, верзила, — заявил Роман, едва лишь Валера закончил рассказ о том, что произошло сегодня в ангаре. — Бывают такие случаи. Хотя и редко. Ну нафиг, я сваливаю. Пас.

— А от чего такое может быть? — поинтересовался я, глядя на свою тройку, зажатую в руке. — Поднимаю на десять.

— Когда как, — пожала плечами Тина. — Чаще всего — у человека конкретно что-то не так в мозгах. По другому думает. Или не о том. Нарушена привычная логическая цепочка и прочая психологическая лабуда. А в итоге — сложно состыковаться поначалу. Требуется определенная привычка. Отвечаю и поднимаю еще на десять, бельчонок!

— Да вы сговорились!? — в сердцах воскликнула Настя и бросила карты на стол, выходя из партии.

— Отвечаю, — коротко заявил Валера, бросая фишки в центр.

— Ладно, детишки, смотрите мастер-класс! — расплылся в широкой улыбке Макс. — Отвечаю и поднимаю на двадцать! Витька, а что у тебя с нашей Хмырью?

— Хмычем? — поперхнулся я.

— Ну Хмырью? Нашей маленькой мисс Хмырь! — подмигнул мне верзила.

— Хмырья... Хм, а мне нравится! — хохотнул я. — Она будет в бешенстве, когда это услышит.

— Звучит как история, которую я хочу послушать, — хохотнул Роман.

Я затравленно прошелся по сидящим рядом со мной, но увидел лишь огоньки интереса. А Настя и вовсе уже вторую партию украдкой поглядывала на меня с каким-то слабоуловимым огоньком в глазах, который я никак не мог расшифровать.

— Да хрен знает, — сдался я, понимая, что против этой компашки хрен попрешь — все равно докопаются и раскрутят. — Посадили в кабину с самой большой оторвой какую я только видел! И если они рассчитывают, что у нас мех тронется — то у них явно не все дома! — покрутил я пальцем у виска.

— Все так плохо? — подняла бровь Тина, кидая мне сочувствующий взгляд. — И ты сходить не забудь, бельчонок.

— А? А, ну да... — я критически осмотрел свою тройку восьмерок. Попытался вспомнить, сколько карт менял Макс, но потерпел критическую неудачу. Разговор совершенно выбил это из памяти. — А черт с ним, отвечаю! — положился я на удачу. — А с Хмырью... да. Все настолько плохо. Уж не знаю, что там в тесте должно было быть, чтобы меня поставили в пару с этим... существом!

— Звучит жестко, — усмехнулась Тина. — Отвечаю.

— Ему досталась самая большая пацанка из всех возможных, — шепнул Валера. — Девка — типичная бандитка! Одеть в кожаную куртку, размалевать лицо, десяток колец на роже тут и там — и вылитая оторва с городской окраины. А наш Виктор... — паренек замялся, подыскивая подходящее слово.

— Максимально далекий от этого человек, — подсказал я.

— Точно! — кивнул Солдатик. — И... не, я пасану лучше.

— Ну, открываемся! — расплылся в зловещей улыбке Макс и выложил на стол свое каре троек.

— Да твою же... А я-то думала, что ты блефуешь! — в сердцах легонько пнула стол Тина.

— Не боись, Тинка, ты ему еще сумеешь отомстить! — подбодрил ее Роман со своего стула напротив. — Да и ты, Витек, тоже не грузись. Еще подружишься! Я вон из своей мегеры вполне приличную бабу вылепил!

— Еще слово и сосать ты себе будешь сегодня сам! — игривым тоном заявила девушка.

— А... так вы... — Арсенов с изрядно покрасневшей мордой переводил взгляд с одного пилота на другого.

— Любовники, да, — усмехнулась Тина. — Я думала, что это очевидно?

— Но ведь... армия! — с изрядно ошалевшим лицом выдавила из себя Настя.

— Добро пожаловать в механизированную пехоту, — усмехнулся Роман. — Единственная военная часть, которой разрешены неуставные отношения. Вы на инструктаже спали что ли?

— Да там столько всякой хрени было, что отчасти — да, — хмыкнул Макс, сдавая новый раунд.

Я легонько усмехнулся. После сегодняшней медитации — я бы не удивился если б верзила и вправду оказался в числе заснувших на вводном инструктаже. Я тогда и сам чуть не вырубился.

— У нас можно трахаться направо и налево, — подмигнула Насте Тина. — Главное к офицерам не лезть.

— С ними нельзя? — хохотнул Макс.

— Руку откусят, — заржал Роман. — Или еще что-нибудь ненужное. Особенно некоторые.

Парочка игриво переглянулась между собой и я мгновенно увидел их короткий беззвучный диалог. Будто в словах крылась какая-то крайне занимательная история. Которую, впрочем, нам они решили не рассказывать.

— В любом случае, Витек, сочувствую твоему горю, — заявил Рома. — Терпи и превозмогай. Раз уж вас поставили в пару — значит у командования была веская на то причина.

— Да в том-то и дело, что ее нет! — раздраженно вспылил я. — У нас в отряде есть девчонка — вот с ней я чувствую какую-то связь! А с этой... нет. Единственное, что я ей хочу засадить — это пулю в лоб!

— Да уж, жесткий случай, — поморщилась от моих интонаций Тина. — Если б я могла — заглянула бы в ваши личные дела. Хоть глянула бы что там в вас командование нашло.

— А так можно? — радостно поинтересовался я.

— Вообще — да. Но не для вас, — хмыкнул Роман. — Офицерский состав имеет право заглянуть в личные дела всех кто ниже по званию. А значит — и в результаты вашего тестирования.

Я быстро перебрал в уме возможные кандидатуры.

Ромунов? Он производил впечатление весьма справедливого мужчины. Сурового, но определенно справедливого. Но я к нему уже обращался со схожим вопросом. И получил в ответ весьма туманный ответ.

Соколова? Скорее башку открутит. Да и не факт, что у нее есть доступ. А других офицеров я и не... стоп! Вообще-то знал!

— Эм, а если так получилось, что у меня все же есть знакомый офицер? — аккуратно вбросил я камушек.

— Пф, у курсанта и знакомые среди офицеров? — фыркнул Роман.

— На тестовом пробеге познакомились, — уклончиво заявил я, не желая выдавать конкретное имя. — А как с ней можно было бы связаться?

— Зависит от того — с кем именно, — повела плечиком Тина, наклоняясь вперед и складывая ручки на столе перед собой.

— Ну... — Вот и конец попыткам нагнать тумана. Я попытался вспомнить фамилию. Но память выдала лишь звенящий образ черной дыры. — Звали Александрой. А вот фамилия... О, у нее еще псевдоним какой-то с мечами!

— Принцесса клинка что ли? — поперхнулся Роман.

— Ага, она самая! — радостно кивнул я.

— Хренасе у тебя знакомые, бельчонок, — ошарашено хмыкнула Тина, заглядывая мне прямо в глаза.

— Эм? — повертел головой Макс, явно устав сидеть без дела. — А эта барышня какая-то местная шишка?

— Да так, всего лишь одна из лучших пилотов мехов. Ничего особенного, — иронично протянул Рома. — Не говоря уже о том, что к ней в отряд конкуренция обычно по тридцать человек на место. Особенно теперь, когда Ромунов вылетел...

— Откуда? — встряла Настя.

— Что — откуда? — опешил мужик, переводя взгляд на неожиданного собеседника. Он, кажется, и забыл что за столом кроме нас с Максом кто-то вообще есть.

— Откуда вылетел? — легко угадал вопрос культурист. — А то он у нас как бы главный инструктор — нам интересно!

— Дрянная история, — цокнула языком Тина. — Если вкратце — боевая высадка окончилась полным провалом. Из пятнадцати машин вернулись только две. Да и то, в одной не хватало канонира. А Ромунов... сколько он в больнице провалялся, Ром?

— Месяца четыре, кажись, — неуверенно протянул мужик. — Короче, он без партнера остался. А в одиночку мехом управлять нельзя. Особенно в бою.

— А что, свободных партнеров разве нет? — взыграло во мне любопытство.

— Пф. Есть, — фыркнула Тина. — Вот только со случайным человеком синхронизация обычно процентов двадцать-тридцать от силы. А в бою это означает — потерю долей секунды.

— Не пускают на поверхность Ковчега, если у тебя полтоса нет, — перехватил слово ее партнер. — А пятидесятку выбить ой как не просто! Большая часть потерявших пары — наставники. Или где-нибудь тут на станции служат. В залах наблюдения или еще где.

— Карьерный тупик, короче, — недовольно скривилась Тина. — Нас сюда парами присылают, а поодиночке мы нафиг не нужны. Вон — наставниками для молодняка разве что в мехи еще пустят.

— Ну хотя... Ромунов — мужик тот еще! Может ему исключение и сделают, — повел плечами Рома.

— Мечтать не вредно, — усмехнулась его напарница.

— А с чего вдруг ему исключение? — осторожно поинтересовалась Настя. — Я думала что в армии все равны. Устав и прочее. Он какой-то особенный?

— Ну как тебе сказать, малышка... — хохотнул Рома. — У Ромунова медалей столько, что он весь комбез ими обклеить может! Храбрость в бою, бесстрашие пред лицом врага и прочее в том же духе.

— В переводе на русский — на Рулетке хренова куча народа вашему капитану жизнью обязана, — встряла Тина. — Включая кое-кого из комсостава станции.

Разговор как-то затих после этих слов. Пара состоявшихся пилотов переглядывалась между собой. Будто запоздало поняв, что, возможно, сболтнули чуточку лишнего.

Я же с трудом вспомнил о своей цели. Рискованно, конечно, но особого выбора все равно не было.

— Так насчет Принцессы... — подал голос я, разбивая неловкую паузу.

— А, да. Точно! — Роман тут же расплылся в улыбке, явно радуясь возможности сменить тему. — Тин, глянь в расписание?

— Угу, уже, — откликнулась барышня, вовсю копаясь в своем кпк. — Хм, а тебе везет, бельчонок! Александра Пушкина две минуты назад сдала дежурство. А значит — скорее всего побежала к себе в каюту. Принять душ и переодеться. Если поторопишься — успеешь поймать в офицерском модуле.

— О, отлично! Спасибо вам преогромное! — поспешно поблагодарил я и вскочил, направляясь к выходу.

— Налево, сорок шагов, и вверх по лестнице на шесть пролетов! — донесся мне вслед голос Романа.

Ноги несли меня сами собой. Если Ромунова иначе как суровым назвать не получалось, то с Александрой у меня сложились совершенно иные отношения! Быть может, она сумеет как-то повлиять на мою неудачу? Или хотя бы заглянет в отчет и увидит, что произошла какая-то ошибка с назначением! Авось, с позиции лейтенанта, Саша сумеет написать какой-нибудь отчет кому надо и исправить это недоразумение!

Я мысленно отметил себе галочкой поблагодарить потом Рому за указания. Сам бы я офицерский модуль искал, наверное, несколько часов! А так — подняться по лестнице и вуаля — вон он вход в конце коридора.

По бокам от закрытой двери стояло двое мужчин в военной форме цвета хаки. Немногочисленный военный персонал, отвечающий за внутреннюю охрану станции.

— Курсантам проход закрыт! — громко сказал один из них, стоило мне лишь подойти на пять шагов.

— Эм, простите! — поспешно поднял руки в стороны я, демонстрируя на всякий случай отсутствие оружия. — Я бы хотел увидится с одним из офицеров!

— Утром увидишь своего наставника, курсант, — усталым тоном заявил второй охранник. — Тогда и поговоришь.

— Она не наставник! — поспешно сказал я. — Я бы хотел увидеться с Александрой Пушкиной! Мне сказали, что она недавно вернулась!

— Пф, — фыркнул первый. — Что может быть общего у курсанта с полевым офицером?

— Она... — я почувствовал как легкая краска прильнула к щекам. — Александра Пушкина была моим партнером на пробном пилотировании меха.

Охранники тут же переглянулись между собой. Обмениваясь весьма хмурыми взглядами.

— Ну что, звони, — заявил первый.

— С фига ли? Это твоя обязанность! — довольно улыбнулся второй. Мгновенно давая мне понять, что Александра пользовалась какой-то не слишком хорошей репутацией у солдат.

Охранник легонько выматерился и, достав свой кпк, набрал нужный номер.

— Товарищ старший лейтенант! У нас тут курсант... Волков на входе. Просит встретиться, — отрывистыми фразами отчитался солдат, вытягиваясь по стойке смирно так, будто офицер могла его видеть. — Угу, понял, товарищ старший лейтенант!

— Ну как? — с явным интересом спросил второй.

— Приказано пропустить, — недовольно скривился первый. — Вам повезло, курсант. Комната 49. В конце коридора. Постарайтесь не задерживаться!

— Огромное спасибо! — расплылся в широкой улыбке я и устремился в открывшийся шлюз.

— Курсант! — остановила меня легшая на плечо тяжелая рука.

Я замер с занесенной ногой и оглянулся.

— Постарайтесь ограничить свои визиты в офицерские казармы, — с серьезной физиономией сказал мне второй охранник. — Это может принести вам крайне большие неприятности, если прознают ваши сослуживцы.

— Эм... почему? — нахмурился я.

— Жополизов никто не любит, — столь же серьезно заявил первый.

Взглянув на их лица я мгновенно понял, что ничего большего я от них явно не добьюсь. А посему попросту устремился вперед. Решив отложить обдумывание данного вопроса на потом.

Офицерский модуль состоял из длинного коридора, изогнутого здоровенной буквой «С». По стенам одна за другой шли небольшие, но, судя по всему, отдельные каюты, помеченные цифрами и конкретным именем.

В то время как в середине модуля было изрядное утолщение. Открывая любому проходящему мимо небольшую зону отдыха, отделенную невысокой изгородью. Диванчики, столы, бильярдный стол. Я, сказать по правде, не слишком-то приглядывался. Едва лишь увидев десяток фигур в черном, поспешно прошел мимо, пытаясь не привлекать к себе внимания.

Сорок один, сорок два (мозг на автомате отметил фамилию «Ромунов»), сорок три... Вот она — сорок девятая! Как и было сказано — почти в самом конце коридора. Рядом с дверью — небольшая панель. Сканер отпечатка ладони и интерком по совместительству.

Я пару раз глубоко вдохнул, прежде чем нажать на серую кнопку.

— Кто? — раздался из динамика женский голос.

— Курсант Волков! — по-уставному ответил я.

— Заходи, — раздавшийся щелчок огласил конец связи. Дверь, впрочем, тут же отъехала в сторону.

Пропуская меня внутрь небольшой, но уютной комнатушки. Помещение было легонько вытянуто в длину. Вмещая в себя небольшую кровать, на которой, наверное, вполне могли бы плечом к плечу улечься два человека, не сваливаясь при этом на пол. У стены стоял письменный стол с кучей ящиков, на котором в специальном зажиме был установлен планшет. Да рядом со входом торчал небольшой шкаф от пола до потолка и ростовое зеркало в красивой рамке, накрепко привинченное к стене.

Впрочем, Александра умудрилась здорово поколдовать над помещением. Внеся десяток мелких штрихов, превращая сухую каюту в уютное гнездышко.

Постель была заправлена фиолетовым покрывалом. Стены около кровати прикрывали свисающие с потолка темно-синие драпировки. На стене над письменным столом и вовсе красовалась выполненная в кроваво-алых с фиолетовым тонах картина. Нарисованная неизвестным художником прямо на холодном металле. Тут и там с потолка свисали какие-то безделушки.

Придавая коробке вполне приятное ощущение. Дома. Места, куда хотелось бы вернуться после трудного дня.

Из двери, расположенной в противоположенной стене и частично прикрытой драпировкой кровати, выскользнула Александра.

«Туалет», — догадался я. — «Личный, мать его, туалет! А судя по мокрым волосам — еще и душ!»

В душе на короткий миг мелькнула жгучая зависть, но я поспешно вытравил ее из себя. Устремляя свой взгляд на Александру. На девушке был коротенький фиолетовый халатик, перетянутый на поясе. Оставляя практически все ножки на виду. Как и волнительно открывая ложбинку между грудей.

— Курсант, — кивнула она. — Если вы пришли за добавкой, то я настоятельно рекомендую молча развернуться и больше не возвращаться, — уши резанул весьма прохладный тон. Как и неприятный блеск отчуждения в глазах девушки.

— Что? — опешил я. — О, нет, простите. Я здесь совершенно не за этим, товарищ офицер! — смущенно добавил я.

— Мм? — удивленно подняла бровь Саша. — А вот теперь ты привлек мое внимание, Виктор. Обычно после первой синхронизации курсанты ко мне приходят исключительно за утехами.

— Простите что разочаровал, — не удержался я от саркастичного комментария.

Александра, впрочем, лишь широко улыбнулась, усаживаясь в кресло около стола. Закидывая ногу на ногу и начиная легонько покручиваться из стороны в сторону.

— Ладно. У курсантов поначалу свободного времени всего ничего и ты решил потратить его на меня, — подперла лицо ладошкой девушка. — Выкладывай, Виктор.

— Разрешите по-неформальному? — спросил я. — А то я сомневаюсь, что у меня получится изложить всю эту фигню на официальном жаргоне.

— После произошедшего вчера — так и быть, валяй, — усмехнулась Александра.

И я вывалил. Рассказал о том, с кем меня поставили в пару и как прошла наша попытка состыковаться. Что чувствую и почему я так уверен, что в отчеты и тесты где-то вкралась конкретная ошибка.

— То есть, ты решил попытаться прыгнуть через голову своих инструкторов? — подняла в итоге бровь девушка.

— Что-то вроде того, — кивнул я. — Простите. Я понимаю, что так не полагается — но я абсолютно уверен, что мы с этой сукой не совместимы на все двести процентов! И я прошу только подтверждения этому, не более!

Александра пристально смотрела мне в глаза, наверное, минуты полторы. Явно пытаясь высмотреть хоть какие-нибудь отголоски сомнения. Но я не дрогнул ни на миг. Абсолютно уверенный в своей правоте.

— Ладно, взгляну. Подожди немного, — наконец-то вздохнула она и сняла планшет со стола.

Пальчики резво пролетели по дисплею, быстро найдя нужное. Я на просвет видел хренову кучу текста, но не взялся бы разобрать хоть что-то из написанного с такого расстояния.

Саша, тем не менее, несколько минут бегло сновала глазами по строчкам. После чего отложила планшет в сторону и еще минут пять, наверное, попросту сидела на стуле. Глаза бегали туда-сюда, явно погруженные в обдумывание только что прочитанного. Оставляя меня лишь пританцовывать на месте от нетерпения, не решаясь даже пикнуть, чтобы не сбить девушку с мыслей.

— Прости, но я тебя разочарую, Виктор, — наконец-то выплыла из своего медитативного транса Александра. — Никакой ошибки в вашем случае. По крайней мере, я не вижу ровным счетом ничего, за что можно было бы зацепиться.

— Но... но... — только и сумел пролепетать я.

Почва ушла из под ног. Я был абсолютно уверен, что даже беглый взгляд позволит любому убедиться, что что-то явно пошло не так как надо! Но если это не так... То...

Я пытался придумать какие-то аргументы, но ничего путного в голову не лезло. Натруженный за день мозг попросту отказывался выдавать хоть что-нибудь более-менее правдоподобное.

— Позволь я тебе объясню, как производится подбор партнеров, — спокойно проговорила Александра, приковывая своим тоном мое внимание к себе. — Ты знаешь, сколько браков распадается ежегодно?

— Много? — опешил я от неожиданного вопроса.

— Примерно шестьдесят пять процентов от того, что регистрируется в течении года, — выдала точный ответ девушка. — И давай я переведу все это в привычные термины, чтобы ты доходчиво все понял, Виктор. Когда парочка спонтанно решает перепихнуться на вечеринке — у них уровень синхронизации примерно около пяти или десяти процентов. Стандартный брак в наших цифрах — где-то от двадцати до сорока. Эти разводятся в течении пяти лет.

Александра сомкнула пальцы в классический замочек на животе. Я машинально отметил, что полы халатика чуточку разошлись, приоткрывая еле заметную щелку внизу.

— Командование подбирает пары так, чтобы потенциально выбить как минимум пятьдесят пять процентов синхронизации, — продолжала между тем девушка. — Это уровень пары, которая не только поженится, но и доживет вместе до самой старости. Что называется «стерпится-слюбится». Но, — девушка резко вскинула руку, указывая пальцем в потолок. От чего халатик не удержался на ноге и съехал вниз. Пикантно приоткрывая половину лобка, покрытого аккуратно подстриженными волосиками.

— Представь себе, что тебя как бы двое, — не обратив на это совершенно никакого внимания продолжала Саша. — Один — это тот, что на поверхности. Стоит какой-нибудь девушке обратить на тебя внимание — и ты сразу настораживаешься. Считая, что ее привлекла необычная внешность. И интерес пройдет едва лишь любопытство будет удовлетворено. Ворох из легкого сарказма и слой недоверия к людям, которые тебе успели подложить немалое количество гадостей, — Александра довольно точно умудрилась описать меня самого, выделив основное.

— В то время как второй — это тот, что внутри, — голос окрасился ласковой нежностью. — Это парень, который хочет любви. Любопытный, склонный задавать миллионы вопросов просто так, без особой причины. Который легко сумеет довериться своему другу без малейшей крамольной мыслишки. Который придет на помощь, даже если придется самому пострадать из-за этого. Настоящий. Которого ты, Виктор, всеми силами стараешься не показывать другим из опаски, что тобой начнут попросту пользоваться, оставляя в душе и сердце черные дыры.

Я с трудом оторвался от зрелища и бегло прогнал только что прозвучавшие слова через мозг. И снова не нашел, к чему можно было бы придраться. Описание подходило мне на сто процентов. Явно выуженное из личного досье.

— В обычных условиях могут уйти годы, чтобы за внешней шелухой разглядеть внутренность. Сердцевину человека, — снова подперла голову ручкой Александра. — Нейронный интерфейс позволяет управиться за пару недель. И командование при выборе пар смотрело не на внешний слой, а именно в корень. Пусть даже снаружи тебе достался гнилой фрукт, но когда ты заглянешь внутрь, то обнаружишь именно того человека, который тебе подходит. Не идеально, возможно, но все же, — на лице мелькнула раздраженная тень. Быстро скрывшись за маской холодного спокойствия.

На некоторое время установилась тишина. Александра легонько выбивала коготками затейливую дробь, а я попросту опустил взгляд ей под ноги. Пытаясь переварить все сказанное. Всеми силами стараясь не обращать внимания на так и не прикрытую щелку.

— Нет, — мотнул головой я. — Я не могу себе даже представить, чтобы под всем этим могло скрываться хоть что-то достойное!

Сидящая передо мной девушка недовольно вздохнула. И окинула меня неспешным взглядом, проходя глазами от макушки до самых пяток.

— Ладно, — наконец кивнула она. — Покажу тебе кое-что.

Александра открыла один из ящиков стола и достала оттуда какой-то металлический брикет, по форме напоминавший изрядно вытянутый золотой слиток. Только стального оттенка, отполированного до блеска.

Девушка бросила фиговину на кровать и достала следом шнур. Сноровисто подключив его в гнездо примерно по центру. В то время как второй конец исчез где-то под драпировками. При этом Александра заползла на кровать. Задом ко мне. Халатик задрался, на короткий миг демонстрируя мне аппетитную попку с розовеньким цветочком между точеных ножек.

Но девушка этого будто и не заметила. Уселась, подогнув под себя ноги на кровати и жестом указала мне на остаток, предлагая присоединиться.

— Что это такое? — осторожно поинтересовался я, аккуратно усаживаясь на самый краешек кровати и косясь на хромированный слиток, угнездившийся между нами.

— Нейронный интерфейс, — ответила Александра. — Только не подключенный к машине.

— Эм... А так можно? И зачем он вам? — один за другим сорвались вопросы.

— На первое — да, можно, — кивнула девушка. — Вас с переносными версиями познакомят чуть позже. А на второе, — Саша лукаво мне улыбнулась, — ты правда об этом спрашиваешь? После того, что испытал вчера?

Я в ответ лишь покраснел, косясь на брикет.

— Свет, — сказала Александра, мгновенно погружая комнату в кромешную тьму. — Протяни руку и коснись торца. Сожми ладонь вокруг.

Я аккуратно нащупал стальной брикет и, как и было велено, как следует схватился за теплый металл. Некоторое время ничего не происходило, а потом меня внезапно накрыло.

Комната попросту испарилась. Я совершенно ее не видел и не чувствовал. Ушли ощущения кровати под собой. Исчезло мерное гудение вентиляторов, гоняющих воздух по станции.

Осталась лишь громадных размеров черная дыра, обрамленная синей солнечной короной. И точка чьего-то присутствия. Наполненная спокойствием. В голову раз за разом влетало протяжное «Оммм...», похожее на дуновение ветра.

«Что она делает?» — мелькнул в голове вопрос и мгновенно, сам собой, родился ответ. — «Настраивается. Пытается успокоить мысли, чтобы показать лишь то, что нужно, а не вывалить на меня все подряд.»

«А ты приобретаешь сноровку», — пришла окрашенная усмешкой мысль. — «Дай мне минуту. И попросту повторяй за мной, иначе уж слишком сильно мешаешь.»

В голове тут же родилась пачка вопросов, но я поспешно начал вторить Александре. Благо что ее упражнение было впереди всего крупным планом.

Я мгновенно понял разницу между опытным пилотом и новичком. Маргарита попросту орала. Картины и мысли хаотично всплывали тут и там, высвечивая какие-то фрагменты из ее памяти или отголоски каких-то левых мыслей, никак не связанных с текущим диалогом.

Александра же походила на трубу аквапарка. По которой мощным потоком текла вода, легко снося меня с ног и унося за собой. Вынуждая попросту повторять «Оммм... «. Попутно озаряя пониманием того, что именно я делаю и зачем.

Маргарита воспринимала контакт с паникой, пытаясь закрыться от меня, но при этом влезть в мою голову. Александра — попросту вычищала из себя все лишние эмоции, оставляя лишь спокойствие, позволявшее более-менее четко показывать лишь нужное. Не опасаясь моего присутствия, но и не пытаясь выпотрошить мою память.

Мы будто плыли по одной реке, держась одинакового ритма. И с каждой прошедшей секундой, двигая руками все синхроннее. Все лучше копируя движения друг друга, удерживаясь на одной точке относительно берега.

Из ниоткуда появился стальной штырь, мгновенно занявший свое место по центру черной массы. Картинка сместилась, увлекая меня к его концу. Приоткрывая тоненькую щелку, через которую в меня тут же хлынул поток картинок и сцен.

Небольшая комнатка. Все тело трясется после недавнего пробуждения. Рядом — девять таких же курсантов. Один за другим начинают вставать, коротко представляясь. Последним встает мохнатый ковер в углу.

Мужчине должно быть, около двадцати восьми. Явно старше остальных лет на пять, а местами и на десять. На морде — здоровенная кустистая борода, как и башка покрыта густой кучерявой копной, подстриженной до ладони.

Начинает представляться. Тимур Осипов. Тут же рассыпается в комплиментах присутствующим дамам, за минуту успев подобрать подходящие слова для каждой.

Типичный кобель. Чувствую отвращение с первого взгляда. В глазах отчетливо читается стремление запрыгнуть на всех девчонок до единой. Но слегка нахальная вежливость подкупает остальных. Мгновенно вспыхивают тоненькие красные ниточки. Лицо кривиться от отвращения.

Серая дымка окутывает картину. Отступает через несколько секунд. Кабина меха. Этот мудак со мной в паре! В голове вопрос — о чем только думало начальство!? За прошедшие сутки этот кобель уже умудрился поцеловаться с одной из наших девчонок! И остальные на очереди! Нехотя засовываю руки в щель.

Первый контакт. Ощущение, будто макнули в шоколадное масло, высушили и теперь медленно облизывают. В душе рождается стойкое отвращение.

Мысли Тимура как кисель. В голове вместо отчетов меха — шансы на девчонок. Отчетливые планы, кому и что сказать, чтобы добраться до вкусных вишенок. Стремление перепробовать всех до единой. Не чтобы выбрать самую лучшую, а чтобы ударить себя в грудь с триумфальным: «Ура!»

Кобель мгновенно смекнул пользу интерфейса. Накинулся с вопросами стоило лишь понять, что мгновенно получает ответ! Десять минут и вся личная жизнь уже выложена на стол! Нахально ржет и заявляет, что в том, чтобы быть элитной сучкой нет ничего плохого.

Снова серое облако скрывает остальное. Оставляя лишь ощущение стойкой неприязни и зарождающейся ненависти.

Тренажерный зал. Белые полосы высвечивают ринг. Десять минут наедине с партнером в качестве эмоциональной разгрузки. Уже не в первый раз — Соколова позволяет сбросить пар ежедневно. Накидываюсь с яростным желанием убить.

У Тимура — призовое место на всероссийском турнире по карате. У меня — отец из военных кругов и мать из полиции. Драться начали учить еще с пеленок, вместо танцев.

У кобеля — опыт спортивный. Накрепко вбитые правила и ограничения сильно осложняют настоящую схватку. У меня — жесткая эффективность, пусть и явный недобор по фактическому опыту.

Схватка накаляется. Держать эмоции под контролем становится все сложнее. Руки хотят врезать гребанному кобелю, который за какую-то неделю успел уже запрыгнуть на трех девчонок! Умудряясь кутить со всеми тремя разом, ухватывая поцелуйчики тут и там.

— Тебе завидно что ли, Пушкина? — расплывается волосатая морда в довольной улыбке. — Так ты только попроси — я тебя вперед них всех выдеру так, что ты наконец-то расслабишься!

О запрете попросту забыто! Наглый комментарий оказался именно той каплей, которая переполнила уже даже не чашу — а целое ведро!

Кулак идет на кулак. Морда нахала становится серьезной, едва только он осознал, что удары стали самыми что ни на есть настоящими! Поспешно начинает отбиваться, на ходу понимая, что проиграет. Слишком большая привычка не бить всерьез.

В поле зрения появляются наставники, но без толку. Мы оба попросту перехватываем алые фигуры на подлете, походя отшвыривая их в сторону, и, устранив помеху, снова бьем в полную силу! Разбивая лица в кровь с бушующей яростью.

Подлетает сама Соколова. Снова не сговариваясь начинаем ее метелить вдвоем, пытаясь не позволить вмешаться. Надо отдать должное — дерется маленькая сучка поистине отменно! В душе, несмотря на проигрыш, горит огонек триумфа! Продержались аж несколько минут, сумев от души накостылять злобной стерве!

Очередной клубок тумана накрывает остаток. Короткий визит к черной дыре снова приводит разбушевавшиеся мысли в порядок, отшелушивая все лишнее.

Тесная камера. Две койки и параша между ними.

— Вернусь утром, — заявляет Соколова, вбрасывая Тимура внутрь следом за мной. — Постарайтесь не убить друг друга!

Дверь местного карцера закрывается, оставляя нас наедине.

— Это того стоило, — расплывается довольной рожей Тимур.

Вся морда побитая. Под глазом — наливающийся фингал. Губа рассечена. На левом запястье — наливающееся синевой пятно. Последствия захвата Соколовой, которым она тащила курсанта от самого спортзала.

Да я и сам выгляжу не лучше. Ощущаю как каждый вдох отдается болью в побитом теле. Но на губах играет довольная улыбка. Наконец-то удалось как следует врезать этой суке!

— Определенно стоило, — мурлыканьем вырывается из меня.

Взгляд падает на Тимура. И внезапно приходит отчетливое осознание. Будто туман наконец-то упал с глаз.

Да, кобель. Притом более того — неисправимый. Для него топтать девчонок было так же естественно, как дышать. Но теперь, когда ненависть ушла, прекрасно понимаю, почему свели вместе именно нас.

Потому что мне плевать. Пусть трахает хоть всех скопом. Девушек, мужиков — насрать! Важно одно — добиться результатов в мехе. Внутри зреет отчетливое желание не просто подчинить себе металлического зверя, но вознестись на самую вершину! И ради этого — сумею переступить через что угодно! Даже через этого кобеля!

— Выеби меня! — срывается с губ быстрее, чем успеваю подумать.

— Чё? — недоверчиво смотрит Тимур.

— Снимай штаны и трахай до одури! — приказным тоном, подражая Соколовой, заявляю я. Руки уже стягивают свои шорты вместе с трусами.

— Сашка, какого хрена? — криво усмехнулся кобель. По роже читается, что он попросту не верит в предложение. Ожидает очередной подъебки.

— Ты хочешь добиться результатов в мехе? — бросаю через плечо. Руки уже упираются в стену, выставляя голую киску напоказ. — Пока ты меня не выебешь как следует — так и будешь доебываться! Так что давай уже покончим с этим! Один раз, слышишь? Один раз! Так что сегодня оттягивайся как хочешь, но чтобы больше потом не заикался! — решительный тон не оставляет никакого простора для сомнений.

Позади короткая пауза. И вдруг внутрь лона врываются мужские пальцы. Аккуратно. Нежно. Но быстро набирают обороты, доводя до безумия. И следом врывается член.

Картина снова покрывается туманом. Оставляя лишь алые огни страсти. Отголоски эмоций о той безумной ночи. Когда Александра сказала «да». Не пожалев о своем решении ни на следующий день, ни через неделю.

«У нас тоже было не все гладко», — приходят в голову слова. Голос дрожит от страсти. Передавая ощущение подкашивающихся ног после весьма бурной ночи любви. — «Мы ненавидели друг друга. Бегали и орали, чтобы нам дали с кем-нибудь поменяться. Но сумели преодолеть это. Пусть для этого и пришлось угодить на пару недель в личный ад Соколовой.»

«И как, теперь у вас пылкая любовь?» — не сдержал язвительную издевку я.

И мгновенно получил ответ. Нет. Любовью тут и не пахло.

Тимур так и продолжил ходить направо и налево. Вовсю реализуя свое право вступать в отношения. А Александра мстила ему. Трахаясь с другими и специально показывая эти моменты своему кобелю. Распаляя таким образом взаимное желание.

Потому что хоть Саша и нарушила слово, бросаясь в постель с Тимуром тут и там, но не полностью. Ему была доступна только одна дырка из трех. Задняя. Самая неприятная для его психики. Остальные две достались ему лишь один раз. Именно тогда, в карцере.

Мысль поспешно оборвалась, сменившись образом черной дыры.

«Прости», — родилось у меня внутри, едва только я понял, что случайно заглянул именно в ту часть, которую Александра не хотела мне показывать.

«Извинения приняты», — овеяло меня предельным смущением. Девушка всеми силами пыталась сосредоточится на своем образе, чтобы отогнать все остальное.

У меня же все полученные воспоминания оставили весьма странные ощущения. Будто мне рассказали о чем-то крайне интимном. Но в то же время — попросту высыпали мне на голову пачку фактов. Будто в этой истории было много чего такого, что осталось за кадром.

Впервые мне в голову пришло, что наверное, крайне сложно рассказать о своих отношениях с кем-либо.

Когда вы подружились? Как вообще сошлись? Что находите друг в друге?

Куча вопросов, ответы на которые дать ой как ни просто! Сложно рассказать все до единой детали. Даже для самого себя вычленить тот самый миг, когда родилось ощущение родства. Когда родилась дружба. Или страсть. Или влечение.

И сейчас мне точно так же показали лишь самое основное. Выкинув хренову кучу всего остального. Слишком личного или не особо важного. Мысль соскользнула в последнюю сцену. Именно тот кусочек, что Александра пыталась не показать. Финал ее истории.

Каждый из них получил свое. Тимур — веселое и беззаботное существование, в котором он мог трахать кого угодно без какой-либо ревности со стороны своей партнерши. А Саша — успешную карьеру, должность полевого командира и славу одного из лучших пилотов.

У меня, впрочем, проскользнуло отчетливое желание снова заглянуть за кулисы. Задать вопрос, зная, что сейчас-то я точно получу ответ. Нейронный интерфейс попросту не даст соврать или уклониться в сторону.

И едва только появилось желание, как вместе с ним родился и вопрос. Который я попытался сдержать, запоздало понимая, что не хочу подобным образом испортить отношения с единственной девушкой, пришедшей мне на помощь.

Но было слишком поздно.

И я удивленно моргнул, когда вдруг перед моими глазами вместо ответа возникла кирпичная стена. Которая тут же сменилась обычной тьмой.

Я снова ощущал свое тело. Удивленно моргая. Не сразу понимая, где я.

— Свет, темный, — раздается спокойный тон.

Лампочки загораются. Еле-еле освещая помещение. Давая ровно столько света, сколько нужно для того чтобы не споткнуться о что-нибудь.

Мои глаза пробегаются по женскому телу передо мной. Александра успела когда-то поменять положение тела. Теперь сидела в позе лотоса, скрестив ноги. Совершенно бесстыдно щеголяя неприкрытой киской. Ее рука лежит на колене. Девушка явно попросту разорвала контакт.

— Извинения приняты, — с легким раздражением на губах заявляет она, отводя глаза в сторону. — Я услышала твою мысль. Ты пытался себя остановить, но поздно.

— Что это было? — хрипло проговорил я. Язык не слушался, привыкнув к беззвучному общению.

— Ментальный блок, — сухо ответила Александра. — Такой ставят мозгоправы всем, кто лезет с курсантами в мех. Если задашь не тот вопрос — получишь образ стены. Мыслительный процесс как бы перезагружается. Давая время осознать вопрос, не выдавая ответа. И, в случае чего, разорвать контакт.

— Я что-то не то спросил? — извиняющимся тоном поинтересовался я.

— Курсантам не полагается заглядывать в их личные дела. Да и в дела друг друга тоже, — коротко усмехнулась Саша. — А именно это ты и попытался провернуть.

— Простите, — еще раз смущенно проговорил я, опуская глаза вниз. И запоздало понимая, что смотрю в совершенно не подобающее место.

— Как я уже сказала — извинения приняты, — повела плечиком девушка.

— Зачем вы мне это показали? — спросил я, разрывая неловкую паузу. — Могли бы попросту сказать на словах.

— А ты бы поверил? — коротко рассмеялась Александра. — Или бы попросту мысленно заявил что-нибудь в духе: «Да-да, конечно. Это вы только на словах такое говорите!»?

— Ну... — протянул я, стыдливо отводя глаза в сторону.

— Вот потому и показала, — усмехнулась девушка. — Чтобы ты понял, через что проходят сейчас курсанты. Да-да, Виктор, вы все сейчас примерно в таком положении. И вам еще только предстоит найти какое-нибудь решение своих личных проблем.

— Но как? — вырвалось у меня. Интонации без труда выдавали предельное возмущение. — Я даже и не знаю, откуда бы подступиться! Даже не хочу пытаться, если уж на то пошло!

— Не попытаешься — вылетишь из программы, — презрительно усмехнулась Александра. — Такое хоть и весьма редко, но все же случается. А насчет откуда... Я заглянула в личное дело твоей девчонки. Ничего сказать не могу, но никто не станет докапываться, если я дам тебе... рекомендацию. Направление, с которого ты можешь зайти.

— Буду... благодарен, — кое-как нашелся я.

— Но предупреждаю сразу. Способ весьма жесткий. Девчонка тебе за такой фортель устроит самый настоящий Ад. Похлеще Соколовой, — совершенно серьезным тоном сказала Саша, пристально глядя мне в глаза.

— Пожалуйста, — попросил я. — Потому что я понятия не имею, откуда можно зайти на эту посадку.

Александра довольно быстро изложила мне свою рекомендацию. Заставив мое лицо расплыться в широкой улыбке, едва я только понял в чем дело. Да. Саша права — за такое мне устроят самый настоящий ад. Но путь и вправду должен был принести результаты! И довольно быстро. Теоретически. Если Марго меня сразу не прибьет.

Обсуждение, впрочем, было неожиданно прервано.

— Дорогая, я дома! — раздался могучий голос позади меня. — Надеюсь, ты уже промыла свою попку!

Я оглянулся и увидел чей-то силуэт в дверях. Мужской.

— Свет, — тут же сказала Александра. Высветив чертовски знакомую мне фигуру.

Кустистая борода и лысая башка. На плечи накинут не застегнутый халат, под которым виднеются широкие семейники и розовые тапочки. Смотрит на нас с медленно сползающей с лица улыбкой.

— Оу, ты не одна, — изрядно погрустневшим тоном произнес Тимур. — Что, сегодня втроем?

— Курсант уже уходит, — нахально заявляет Александра, откидываясь назад, эффектно укладываясь на спинку кровати. Даже и не пытаясь прикрыть свою щелку ни от меня, ни от своего напарника.

— Эмм... — густо покраснел я, запоздало вскакивая с кровати старшего офицера. Понимая, как вся эта картина выглядит со стороны. — Да, конечно. Спасибо что приняли, товарищ лейтенант!

— Старший лейтенант, — с явной злобой в голосе поправил меня Тимур.

— Да! Точно! Товарищ старший лейтенант! — я быстро отдал честь и выскользнул мимо мужика наружу.

— Сашка, какого хрена? — в голосе пилота явно сквозило раздражение.

— Как знать, — мгновенно раздался женский смешок, прерванный закрывшейся дверью.

Я же быстренько пошел по коридору. Пытаясь как можно скорее покинуть место преступления. Запоздало понимая, почему охранники на входе вели себя несколько странно. Личная жизнь у Принцессы клинка явно протекала по весьма странным загогулинам.

— Вот тебе, Ромунов! — долетел до моих ушей голос когда я уже практически миновал местную кают-компанию.

И любопытство заставило меня замереть с поднятой ногой. И мысленные уговоры оказались бесполезны. Тело само сделало пару шагов назад и выглянуло из-за стены.

Один напротив другого стояли два широких дивана. А на низеньком столе между ними переливалась голографическими красками объемная карта какого-то разрушенного города. Тут и там были расставлены группы силуэтов разных цветов. Должно быть, какая-то игра с военно-стратегическим уклоном.

Диваны, впрочем, были забиты под завязку целым десятком человек. Еще несколько попросту стояли рядом, во все глаза наблюдая за происходящим на столе побоищем.

— Уел он тебя, Дмитрий, — раздался мужской бас. — Тут теперь даже тебе не вылезти.

— А вот и нет! — пискнул в ответ тоненький голосок. Явно принадлежавший какой-то мадам. — Ромунов вылезет!

— Готова поспорить? — тут же раздался третий голос с дивана.

— Легко! — воскликнула барышня. — Называй ставку!

— Твоя попка! — нахально заявил мужчина.

— Идет! — мгновенно пискнула девушка. — Но если Ромунов победит — то я отымею взамен твою! Готов поставить на кон свой зад, младший лейтенант?

— Ну... — в голосе явно послышалась неуверенность.

— Давай! Ты мужик или где!? — рявкнул кто-то, тут же залив помещение густым ржачем.

— Ладно-ладно! — откликнулся лейтенант. — Все равно Ромунову уже ничего не светит, девочка! Умей не ставить на дохлую лошадь!

— Вы закончили? — разнесся по округе сухой голос, который сложно было с кем-то перепутать. — Отлично, — Ромунов протянул руку к лежащему на коленях у девушки по соседству кпк и ткнул несколько кнопок.

Один из отрядов, выкрашенный в кроваво-красный тон, сорвался с места и пронесся через доску. Заняв место зеленого отряда в тылу врага.

— Ес! — раздался веселый голосок. — Готовь попку, лейтенант! А я побежала за страпоном!

— Эм, что? Но... — девчонка в черном комбезе, совершенно не слушая лепетание, пронеслась мимо меня, чуть не сбив с ног.

— Шах и мат, — спокойно сказал Ромунов. — Я только что уничтожил твое снабжение, младший лейтенант. Три хода — и твои войска будут неспособны вести войну.

— Я... Я могу успеть выиграть! — тут же раздался голос, отдававший паническими нотками.

— Я попросту отступлю, — пожал плечами капитан. — Я показал тебе тряпку на которой было написано: «Победа» и ты не сумел отказаться. Пошел в наступление, оставив припасы без охраны. Пока ты пытался выиграть битву, я выигрывал войну. И именно поэтому ты — лейтенант, а я — капитан.

В голосе, как ни странно, слышалось исключительно прохладное спокойствие. Будто Ромунов и не испытывал никаких чувств по поводу победы в игре.

Позади меня раздались беглые шаги и я увидел все ту же девушку. В руке был зажат довольно-таки длинный бледно-розовый дилдак, со свисающими ремешками.

— Держите его! — приказным тоном рявкнула девчонка. И я увидел, как несколько женщин из этой компашки тут же схватили невезучего лейтенанта, сделавшего проигрышную ставку. — Отлично, девчонки! Тащим его ко мне! А вы, так и быть, можете посмотреть!

— Эй, может договоримся!? — панически заорал мужик, которого девушки вчетвером тащили к коридору.

Я, впрочем, решил более тут не задерживаться. Понимая, что сейчас вся эта тусовка пройдет прямо мимо меня. И не хватало еще застукать какого-нибудь офицера за подобными утехами. Не приведи Боже потом попасть к нему под командование...

— Виктор, ты где был? — тут же накинулись на меня, стоило мне лишь войти обратно в жилой модуль. — Мы тут чуть гребанный розыск не объявили!

— Гулял, — привычным с детства тоном заявил я и, побросав грязные шмотки в корзину, завалился к себе на койку. Довольно быстро вырубившись и избежав таким образом лишних вопросов.

На следующее утро все прошло по привычному сценарию. Жесткая побудка, энергетик, пробежка, завтрак, массовый визит в душ. Отличие было лишь в нас самих. Никто толком не разговаривал друг с другом. Мужская половина подчеркнуто игнорировала женскую и наоборот. Даже наплевав на мелкие стычки во время душа.

Ромунов на сей раз ждал нас уже сидя в мехе. Безо всяких лишних слов распихав нас по кабинам мыслежуек, у которых за ночь на груди появился позывной, позволяя различать машины.

Мы с Маргаритой направились к меху «Эль-215». Я залез первым и начал поспешно приводить мысли в порядок.

«Так, надо успокоиться», — мысленно вздохнул я. — «Если Александра права, то сейчас мех скорее всего заведется. Мы за прошедший день успокоились, подрались и подумали о смысле бытия. Короче — настроились на вторую попытку», — мысленно затараторил я, глядя на закрывающийся люк.

Представить себе мою синюю звезду. Получалось не так хорошо, как у Александры, но все же помогло. Позволило хоть немного направить мысленный поток. Настроится на конкретную цель. Пусть даже и потратив пару лишних минут.

И лишь затем я сунул руки в щель.

«Угораздило же меня попасть в мех с этим фриком!» — мгновенно ворвалось в мой мозг. — «И ведь надо хотя бы попробовать. Иначе выкинут как отработанный материал. И обратно на Землю пустят только через пять лет, будто я какая-то бесправная рабыня!»

Марго попросту думала о своем, уныло смотря на монитор. И лишь услышав меня в своей голове осознала, что контакт установлен. Нам понадобился целый день, но мы все же оба дошли до того, чтобы дать друг другу лишний шанс после вчерашнего.

«Что ты скрываешь?» — мгновенно бросил бомбу я.

Александра предупредила, что это будет жестко. И я ей верил. Я прекрасно понимал, на что подписываюсь, но не видел ровным счетом никакой альтернативы! Если попросту попытаться повторить вчерашнее занятие, то мы опять пять часов впустую проторчим в кабине, пылая холодной ненавистью.

«Что?» — мысль выражала предельное недоумение.

Тем не менее, копилка уже треснула. Все, что Марго в своей жизни пометила как «не для всех», посыпалось из ее головы прямо на меня. Хаотично, бессвязно. Вынуждая меня самого складывать этот пазл воедино. Но сыпалось абсолютно все.

А я только и делал что повторял как мантру «Что ты скрываешь?». Снова, снова и снова. Целиком сосредоточившись на том, что мелькало у меня в голове. Полностью игнорируя панические вопли Марго и ее попытки меня задеть. Перенаправить поток в другую сторону.

«Что ты скрываешь?» — в очередной раз спросил я.

***

В двадцать третьем веке жить было не просто. Планета была перенаселена. Экологический кризис наступал на пятки, вынуждая весь мир прилагать титанические усилия просто чтобы отсрочить его на очередное десятилетие. А десятки различных государств все так же продолжали цапаться друг с дружкой, не в силах прийти к осознанию, что все мы люди. Местами умышленно подливая масло в огонь бушующего недоверия граждан к заграничным соседям.

Космическая программа должна была стать спасением, но обернулась пустышкой. Почти сто лет активных исследований, а пригодных для жизни планет так и не обнаружено. А те что есть, еще лет сто пятьдесят придется терраформировать. Только и получается что использовать как копилку минералов.

Ощущение предельного невезения. Зависть к более удачливым соседям. Взгляд по сторонам, но не видно ни малейших перспектив вырваться. Родители — труженики низшего звена. Отец — работал на заводе. Мать — медсестрой в больнице. Денег едва-едва хватало, чтобы сводить концы с концами, что еще сильнее подогревалось знакомым ощущением пустоты в желудке.

И вдруг — шок. Мать попала в аварию. Сломала руку. В то время как папаня уже который месяц толком и не вылезал из бутылки, не обращая внимания вообще ни на что вокруг. Заслуживая лишь холодного презрения.

Короткая госпитализация оказалась приговором. Операция стоила денег, а их попросту не было! На отца — никакой надежды. На друзей семьи — тоже. У всех были точно такие же проблемы. Короткая пробежка в попытках занять нужную сумму обернулась полным провалом.

И поиск решения упал на юные плечики. Быстро приходит осознание, что либо я что-нибудь придумаю, либо дело примет крайне скверный оборот.

В школе есть парень. Говорит, что если кому-то нужные «быстрые деньги», то он может помочь. Обычно стараюсь держаться подальше, но время для критических мер!

Все прошло крайне быстро. За девственность хорошо платили, если знать кому предложить. Не успела и глазом моргнуть, а уже стала женщиной. А в кармане появилась солидная сумма, которой как раз хватило на оплату больничных счетов. В душе премерзкое отвращение к самому себе, но деньги оказались весьма легкими.

И все бы ничего, да только не успела мать вернуться домой, как папаша отлетел в мир иной. Наглядно показав, до чего доводит пристрастие к бутылке. На душе лишь презрение. Напоказ пытаюсь выдавить из себя слезинку, но без толку — приходится попросту притворяться.

Денег внезапно стало еще меньше. Вынуждая мать раз за разом занимать по мелочи у знакомых, потихоньку обнуляя кредит доверия.

И снова пришлось искать

решение. То же самое. Паренек все устроил. Совершенно анонимные визиты в квартиры к богатеньким мальчикам в обмен на изрядную часть награды. Достаточно, чтобы сводить концы с концами.

Разочарование в глазах матери. Очередная пачка банкнот молча выложена на стол. Женщина знала, каким способом можно зарабатывать подобные деньги в шестнадцать. Когда и на работу-то никто не берет. Но попросту молча брала. Потихоньку отдавая долги.

— Я завязываю, — слетает с губ, когда паренек выдал очередной адрес.

— Черта с два, — нахально заявляет старшеклассник. — Сегодня в восемь будешь у клиента.

— Ты не расслышал? Я завязываю! — железным тоном вырывается у меня.

— Я тебе уже сказал, — пожимает плечами паренек.

Попросту разворачиваюсь и ухожу.

Часы показывают 20—00. Громкий стук в дверь. Настойчивый. Мать открывает. Тут же резкий вскрик и звук удара.

Ноги сами несут в прихожую. Трое мужчин. Взрослых, где-то под сорок. Один держит нож у горла матери. Пацаненок заходит последним, аккуратно закрывая за собой дверь.

— Я же говорил, ровно в восемь, — вздыхает паренек, глядя прямо на меня. — Вот не стала бы вытрепываться — и все было бы гладко! Ну что ж, придется теперь моим друзьям преподать тебе урок, сука. Раз уж ты нас перед клиентом подставила!

Мужики набрасываются. Один продолжает держать мать, остальные попросту срывают одежду с юного тела. Сгребают в охапку, перемещаясь в более уютную спальню.

Насилуют прямо на моей кровати. Снова и снова. Без особой ярости, просто как куклу. Рот, пизда, даже задница. Все попало под раздачу, да не по одному разу! Мать лишь в слезах наблюдает за всем этим. Понимая, что ничего не в состоянии сделать. На сдавленные мольбы никто не реагирует. Никому не нужна старая шлюха.

Ушли лишь под утро.

— Завтра отдыхаешь, а послезавтра — чтоб была при параде! — бросает через плечо паренек. — Раз уж у тебя теперь и задница рабочая, ею и будешь обслуживать.

И снова череда мужчин. Теперь уже не только визиты к кому-то на квартиру. Чем дальше — тем большие извращенцы. Кому нужен анал в подъезде, кому — минет на скорости в сто двадцать, кому — отдаться прямо на рабочем месте в какой-то шумной конторе.

Деньги продолжают течь рекой, легко удерживая семью на плаву, вот только теперь сверху ощущается дамоклов меч. Никаких прогулов и увольнения.

Мечусь в поисках выхода. Ищу решение, но его нет! Всего за полгода понимаю, с кем умудрился связаться. Большая банда, что держит в страхе полгорода! Связи и в полиции, и в городском совете. При всем желании не убежишь. Догонят, поймают и будет еще намного хуже!

Кое-как нашел единственный выход. Стиснул зубы. Постриг и покрасил волосы. Вставил пирсинг. Изучил чужой язык. Проникся бандитским духом настолько, насколько мог! Подчинился традициям, научился любить и ненавидеть тех, кого надо. Потратив почти два года, чтобы ни у кого и мысли не возникало в чем-либо меня подозревать. Стал своим для этой ватаги. Пусть даже и пришлось обслужить чуть ли не всю банду разом, но выбрался! Получил возможность самому выбирать себе клиентов. Иногда даже получая деньги не за секс, а за умение махать кулаками.

— Мы хотим, чтобы вы дали показания, — говорит мужик в деловом костюме. На моих запястьях — ощущение холодного металла от наручников. — Сдаете всех, кого только можете, и гуляйте.

— Они придут за мной! — яростно заявляю в ответ. — Или за моей матерью!

— Мы вас укроем. Так, что не доберутся, — тут же парирует правительственный агент. — Через два месяца дадите показания в суде и наслаждайтесь жизнью где-нибудь в глубинке.

— Найдут! Где угодно! — отрицательно мотаю головой. — Даже если всех попересажаете — у них друзья! Кто-нибудь да захочет отомстить!

Мужик некоторое время смотрит. Пристально. Явно оценивающе. В глазах читается желание помочь.

— Запишитесь в армию, — внезапно бросает он. — Куда-нибудь в заграничные войска — мы поможем туда попасть. Или вовсе в космические! Если повезет — улетите к другим звездам и хрен вас вообще найдут, Маргарита. К тому же, армия — это семья. Вооруженная до зубов. Даже такие отморозки трижды подумают, прежде чем нарываться.

***

Я удивленно моргнул. Мозг наконец-то закончил складывать все воедино. Показав мне неожиданную картину. Радикально иную моим представлениям и фантазиям.

Показав мне настоящую Маргариту. Не Касатку и не Марго. А самую настоящую, скрытую под завесой хамских замашек, въевшихся за годы до того глубоко, что уже не получалось разглядеть невинные отголоски.

— Я... — открыл было я рот, но так и не нашел, что сказать. Пытаясь через нейронный интерфейс передать свое беззвучное «Прости».

Маргарита нашла подходящие слова за меня.

Попросту встав и со всей дури врезав мне в морду кулаком.

История пишется в соавторстве.

Дразнилка: such-а-tеаsе@yаndеx.ru

sеаr21: см. в комментариях ко второй главе

Не забываем оставлять оценочки и писать комментарии! Вам не сложно, а автору — приятно))