Первые фантазии о встречах меня с другими мужчинами у нас с мужем появились уже на первом году брака, но дальше фантазий, дело поначалу не шло. Разговоры на эту тему, скорее разогревали наши сексуальные отношения. Но вот однажды все изменилось.

Мне было тогда всего 20 с небольшим. Только что прошло празднование Нового года и наступила первая рабочая неделя. Был конец рабочей недели. Пятница. Во второй поло-вине дня муж позвонил мне на работу и сказал, что задержится, так как у его коллеги день рождения. Я с пониманием отнеслась к его сообщению и была уже готова поло-жить трубку, как он неожиданно сказал мне, что я тоже должна прийти к нему на ра-боту к 19 часам вечера.

Он будет ждать меня у запасного выхода. Опережая мои вопросы, он также сказал, что в этот вечер, мне отведена роль подарка для его коллеги на день рождения, добавив, что пора воплощать наши фантазии в реальность.

Он также сказал мне, что показал ему накануне мои эротические фото из нашей спальной комнаты, и я ему очень понравилась.

— Пожалуйста, не опаздывай, — сказал он и положил трубку.

Сказать просто, что меня переполнили эмоции, это значит не сказать ничего. Я бы-ла не просто взволнована его звонком и сообщением о том, что мне предстоит в этот вечер, я была и крайне возбуждена.

Пока я собиралась к назначенному времени, принимала душ, выбривала промежность, делала макияж и прическу, мое тело дрожало как осиновый лист, а щелочка предатель-ски намокла.

Я надела на себя кружевное нижнее белье темно-синего цвета, чулки черного цвета, короткое коктейльное платье синего цвета, норковую шубу темно-коричневого цвета, норковую шапку такого же цвета, в качестве аксессуара добавила шарфик ванильного цвета, повязав его вокруг шеи простым узлом и зимние сапоги черного цвета на каблуке.

Наконец, я собралась, и на такси приехала к месту работы мужа. Мой муж работал тогда на госслужбе в административном здании, еще времен сталинской постройки 50-х годов прошлого века.

Большое помпезное четырехэтажное здание с высокими колоннами в передней части фасада, арочными обрамлениями над проемами узких, но вместе с тем высоких окон, в стиле социалистического классицизма, располагалось на одной из центральных улиц го-рода и смотрелось в свете вечерних фонарей помпезно и строго. Перед фасадом горели уличные фонари, их свет мягко отражался от заснеженных дорожек и подсвечивал само здание, выкрашенное в светло-желтый цвет. Именно в него мне предстояло войти.

К назначенному времени я пришла к запасному выходу здания, расположенному с его тыльной стороны. Именно этот выход располагался со стороны двора здания, был неза-метным и не привлекал к себе внимание прохожих, куда я прошла, через незапертую ка-литку металлического забора в виде ажурной решетки.

Муж открыл мне дверь и велел следовать за ним. Вдвоем по темной лестнице мы прошли с ним на второй этаж, где горело только дежурное освещение, и прошли по ши-рокому коридору вглубь. Остановившись около дверей одного из кабинетов, муж сказал, что оставляет меня около его кабинета, здесь нужно пождать, и что скоро за мной придет именинник.

Еще раз напомнил, что я, его подарок, для именинника и, поцеловав меня нежно в щеку, сказал мне, чтобы я была умницей, и что после встречи он придет за мной. Муж также сказал, что найдет время и обязательно понаблюдает за нами в замочную скважину в двери. Я осталась стоять в полумраке коридора, а муж ушел по лестнице на верхний этаж, откуда был слышен шум мужских и женских голосов и доносилась игравшая там музыка.

Я стояла в коридоре около кабинета именинника минут 15 или 20. Эти минуты мне показались целой вечностью ожидания. Полумрак длинного и полутемного коридора не-много давил и страшил меня своей неизвестностью.

Кто он этот загадочный именинник, которому мой муж, решил меня подарить в день его рождения, как он выглядит, понравится ли он мне, и понравлюсь ли ему я, будет ли наша встреча приятной и как все это произойдет? Эти и другие вопросы мелькали и пу-тались в моей голове, волновали мое сознание, будоражили воображение и возбуждали меня с каждой минутой все больше и больше.

Я с замиранием сердца вслушивалась и вглядывалась в темноту и даль пустынного ко-ридора, ожидая его появления. Вот я услышала шаги, они приближались. Это был он. Мое сердце бешено стучало в груди, а дыхание становилось частым и прерывистым. Сначала я услышала только шаги, а потом показался и его силуэт.

По мере приближения ко мне, я лучше и лучше его разглядывала. Это был мужчина, на вид лет 50, одетый в костюм, рубашку и галстук, на ногах были черные лакированные туфли.

Подойдя ко мне, он вежливо поздоровался и представился:

— Рустам!

Я ответила на его приветствие и назвала свое имя.

Рустам поцеловал мне руку, что было весьма учтиво с его стороны, потом щелкнул ключом и открыл дверь своего кабинета и галантно пропустил меня вперед. Войдя следом за мной, он включил свет в кабинете и закрыл жалюзи на окнах.

Войдя внутрь, я осмотрела его рабочий кабинет. Он был довольно просторный с вы-сокими потолками и с большим столом, компьютером, телефоном, настольной лампой, и набором канцелярских принадлежностей и приставленным к нему столом для посети-телей в виде буквы «Т». В кабинете был также платяной шкаф, офисный шкаф с мно-жеством каких-то папок и бумаг, сейф, кресло для него и стулья для посетителей. На стене красовался портрет действующего Президента.

Несмотря на современную обстановку внутри кабинета, в нем все же угадывались черты эпохи сталинского ампира. Высокий и торжественный потолок вокруг люстры украшало панно в виде целой череды гирлянд лепного рельефа. Такими же элементами ажурных веток лепного декора были украшены и верхние боковые части всего периметра потолка.

Пол был покрыт ламинатом. Но я в тот момент подумала, что под ним скрывается старый и выцветший от времени дубовый паркет, помнивший своих давних хозяев ста-линской эпохи. Все это наследие прошлого, несмотря на время, несло в себе какую-то особую атмосферу и строгость и в наши дни.

Ведь когда-то здесь работал, принимал посетителей, а возможно и проводил время со своей любовницей ответственный работник какого-нибудь сталинского наркомата, а на стене висели портреты с изображением Ленина, Сталина, а возможно и самого Берии, еще того, охотника на женщин.

Позже мой муж рассказывал мне, что во время ремонта на чердаке здания среди му-сора и ненужных старых стульев, шкафов и столов были обнаружены портреты то-гдашних вождей и кумиров Ленина, Сталина, Калинина и других деятелей советского государства. Его поздний рассказ лишь подтвердил мою правоту.

В кабинете при ярком свете потолочной люстры мне удалось лучше рассмотреть Рустама. Это был мужчина восточной внешности, брюнет со жгучими черными воло-сами, с узкими карими глазами, крупным носом, широкими скулами и смуглой кожей. Он был коренаст, плотного телосложения, немного ниже меня ростом примерно около 160 см. От него пахло парфюмом с запахом дорогого табака, пряностей и древесными но-тами.

Рустам помог мне снять шубу и повесил ее в шкаф, я сняла с себя шапку и шарф и также передала ему. Он предложил сесть за стол и выпить за знакомство. Мы сели с ним за стол для посетителей напротив друг друга. Дальше он распечатал приготовлен-ную по этому случаю бутылку шампанского и разлил его по бокалам. Так началось мое знакомство с Рустамом.

Рустам рассказал о себе, что он, с малых лет живет в России, мать у него русская, уехала с ним из Самарканда, когда ему едва исполнилось три года, а его отец узбек остался в Узбекистане. От отца у него восточные черты лица, смуглый цвет кожи и узбекское имя. Говорил он по-русски хорошо, без акцента, сказал, что почти не знает уз-бекского языка. О себе он также сказал, что женат, имеет двух уже взрослых дочерей. Жена у него, как и его мать, русская, так что он и в этом похож на своего отца. Еще он упомянул, что восстановил позже связь со своим отцом и дядей, и их семьями, жившими в Самарканде и бывал уже, будучи взрослым, несколько раз у них в гостях на своей малой родине.

Рустам был начитан и образован, воспитан и обходителен в общении со мной. Он был совершенно не похож на своих земляков, наводнивших наши российские города в наше время, зачастую неряшливо одетых, неопрятных и плохо говорящих по-русски.

Несмотря на явную ограниченность во времени, (ведь для него, как виновника меро-приятия, долгое отсутствие на вечере в честь дня его рождения, было бы не совсем приличным и уважительным по отношению к его коллегам и гостям) он не торопил со-бытия и был деликатен в общении со мной. Хотя мог бы без всяких прелюдий взять меня, насладившись близостью со мной, и я бы все это молча приняла бы, как безропотная и безмолвная одалиска, возможно не получив должного удовлетворения и настоящего удо-вольствия от встречи сама.

Все это время я чувствовала себя немного неловко. Мне была уготована непривычная для меня роль подарка мужчине, я ощущала себя, скорее наложницей. Необычное чувство быть обязанной к сексу с мужчиной, которого я видела впервые, волновало и одновремен-но возбуждало меня.

И, несмотря на то, что наш разговор напрямую не касался секса, взгляд которым Ру-стам оценивал меня, говорил о том, что он был очень рад нашей встрече и я ему очень интересна и желанна. Во время нашей беседы, он не касался темы наших семейных от-ношений, но было заметно, что он хочет, чтобы я, насколько это возможно за короткое время нашей встречи, рассказала ему о себе.

Я рассказывала ему о себе, стараясь удовлетворить его любопытство, отвечала на его вопросы и было заметно, что чем больше мы с ним общаемся, тем сильнее становится его желание овладеть мной. В какой-то момент нашего общения мы по его просьбе перешли на «ты».

Так мы выпили с ним сначала по одному бокалу шампанского, потом еще по одному. Рустам наливал мне по полному бокалу, наливая себе наполовину меньше. Я замечала это, но из вежливости молчала, ведь именно он именинник и он хозяин сегодняшнего вечера, да и мой хозяин тоже. Ведь я здесь, чтобы удовлетворять его желания.

Я уже захмелела и у меня слегка закружилась голова. Желая ускорить течение собы-тий нашего вечера, он налил еще один бокал шампанского до самых краев, теперь уже только мне одной. Передав его мне, он попросил его выпить за его день рождения до са-мого дна.

А сам в это время, не сводя с меня глаз, встал из-за стола, снял с себя пиджак и гал-стук, бросив их на кресло, вернулся ко мне. Я послушно исполнила его пожелание, выпив все до последнего глотка.

Рустам взял из моих рук бокал и, убрав его вместе со своим и бутылкой в шкаф, по-дошел ко мне. Сев рядом со мной на край стола и склонившись надо мной, начал меня це-ловать. Его поцелуй был долгим и нежным. Целуя меня в губы, он гладил меня по волосам, шее, груди.

Потом он, взяв за меня за руки, жестом попросил меня встать.

— Тебя не будут искать? — спросила его я, обеспокоенная тем, что мы с ним были наедине в его кабинете уже около часа.

— Твой муж сделает так, чтобы мое временное отсутствие на вечере не вызвало ни-каких подозрений, — ответил он.

Я только улыбнулась ему в ответ.

— И потом, — продолжил он, — я ведь должен принять такой замечательный и неожи-данный подарок в виде тебя!

Я встала, как он просил меня, и смущенно опустила взгляд, мне было еще более нелов-ко.

— Давай-ка, я помогу тебе снять твою одежду. Ты мой подарок, и я хочу видеть тебя во всей красе. Одежда, что сейчас на тебе, это всего лишь обертка, надо избавить тебя от нее, — продолжил он, расстегивая молнию на моем платье, и снимая его с меня.

Я помогла ему в этом. В следующее мгновение, платье уже лежало рядом на столе, и он расстегнул на спине застежку моего бюстика, снял его, обнажив мою грудь.

Он стал нежно ласкать руками мою грудь и целовать соски, было приятно и чув-ственно. Я замерла, наслаждаясь охватившими меня приятными ощущениями. Было волнительно так, что легкая дрожь пробежала от сосков вниз живота.

Насладившись поцелуями груди, Рустам выпустил меня из своих рук и, отойдя к креслу, снял с себя остававшуюся на нем одежду и обувь: туфли, носки, брюки, трусы. Я в это же время сняла с себя обувь и трусики, оставив на себе только чулки.

Обнажившись догола, он вновь подошел ко мне. Сам вид мужского голого смуглого тела необыкновенно возбуждал меня. Впервые после замужества я была наедине с дру-гим мужчиной. Его смуглый цвет кожи так резко контрастировал с моей белой кожей, что я невольно вдруг представила себя белокожей невольницей во власти узбекского хана. Его грудь покрывал настоящий ковер из густых зарослей черных и вьющихся волос, которые такой же черной дорожкой спадали вниз живота. Ореолы его маленьких и крепких мужских сосков были темно-коричневыми, почти черными на его и без того смуглом теле. Но основное мое внимание было обращено на его промежность. Только она была гладко выбрита ее хозяином.

А вид его смуглого крупного члена с традициями восточного обрезания и еще более темных и крупных по размеру яиц просто приковал мой взгляд. Его член не был таким большим в длину, составляя не более 12—13 см., но вот его толщина была просто велико-лепной около 6—7 см. Он не просто стоял, но еще и был вздернут и немного искривлен вверх и по своей форме немного напоминал банан, но это ничуть не умаляло его, а скорее наоборот. Сама головка была достаточно маленькой, я бы даже сказала мелкой, как бы заточенной под конус и составляла не больше 3 см. в диаметре у ее основания, но дальше его член увеличивался в толщине вдвое, как и выглядел скорее, как бочонок, сладкий и ма-нящий.

Я была в восторге от него! И вот я на корточках с широко разведенными в стороны коленями присела подле Рустама, держась руками за его бедра. Прямо перед моим лицом его мужское великолепие. Я прислонилась к его члену губами, провела по нему языком и вдохнула в себя аромат мужского тела. Я наслаждалась неожиданно представившейся мне возможностью близости с другим мужчиной. Новые ощущения, новые запахи, все новое и другое. Моя первая измена мужу, совершенно легальная, без лжи и фальши, бес-стыдная и порочная, но сладкая и приятная. Такой приятный зимний вечер и я на обрат-ной стороне Луны!

Я нежно ласкала губами и языком головку его члена, влажную и блестящую, облизывая и посасывая словно леденец, заглядывая снизу вверх в его глаза. Рустам смотрел на меня сверху своими темно-карими глазами, против яркого света потолочной люстры они смотрелись почти черными.

Взгляд его восточных миндалевидный глаз завораживал меня. Руками он гладил меня по волосам, то собирая их в пучок у меня на затылке, то играл ими, разбрасывая их пряди за моей спиной.

Я сосала его член, то опускалась ниже, посасывая и облизывая его большие темно-коричневые яйца. Вскоре Рустам сам стал выбирать область своего паха, где бы он хо-тел получать мои оральные ласки, взяв мои волосы на затылке в пучок и направляя мое лицо то вверх, то вниз, вдоль своего ствола. Я послушно следовала своим ртом за ним, то вверх к самой головке, то вниз к самому низу паха, точно служанка или рабыня, выполняющая любую прихоть своего хозяина.

Время для меня в тот момент остановилось, я не помнило о нем. Возбуждение внизу живота стало настолько острым, что я, не прикасаясь к себе, отчетливо чувствовала, как набух клитор, а половые губы увлажнились, приняв раскрытую форму нежного рас-крытого цветка.

Насладившись моими оральными ласками, Рустам поднял меня с корточек движением своих рук. Я послушно встала, и наши губы слились в глубоком и страстном поцелуе. Це-луя меня в губы, Рустам одной рукой ощупывал мои груди, поглаживая и нежно теребя меня за соски, а другую руку опустил вниз и, найдя мое лоно влажным и подрагивающим от каждого его прикосновения, немного поиграв с

клитором, запустил один палец между моих влажных губ в сочащуюся щель. Я прижалась к нему всем телом, похотливо подав навстречу свою намокшую девочку, в надежде получить еще большее наслаждение от игры его пальцев в моем лоно.

Но Рустам, словно убедившись в моей готовности к сексу, в какой-то момент от-странился от меня и шепнул мне на ухо, чтобы я ложилась на стол вверх лицом. Я с не-которой неохотой последовала его предложению, мне так понравилась начавшаяся с ним прелюдия с поцелуями в губы и ощупыванием его пальцами моей киски, что я с трудом отрывалась от его тела.

Чтобы мое ложе на столе было чуть более комфортным, я расстелила на него свое платье, а занимая соответствующую позу, подложила под голову сложенный вдвое бюстик. Ноги я согнула в коленях.

— Ну, вот как-то так, — проронила я Рустаму, заняв требуемую позу.

Рустам удовлетворенно кивнул и, встав между моих согнутых в коленях ног, какое-то время просто молча наслаждался моей наготой, поглаживая мое тело от груди, вниз к животу, проводя кончиками пальцев по внутренней стороне моих бедер, затем сводя их к промежности и также нежно лаская мою влажную киску, не забывая при этом ласкать мою попу, сжимая и поглаживая ягодицы.

Я таяла под нежными движениями и ласками его рук и только шире раздвигала ноги, отдавая себя всю в его власть. У Рустама были большие ладони и короткие толстые пальцы. Его ладони нежно поглаживали внутреннюю поверхность моих бедер от про-межности до резинок чулок, а пальцы раскрывали сочащийся бутон моей розочки.

Тыльной стороной своих ладоней я прикрывала лицо от яркого и слепящего меня света горящей люстры, висящей прямо надо мной, всецело отдаваясь ощущениям своего обна-женного тела.

Молодая голая замужняя женщина лежит на столе в рабочем кабинете коллеги своего мужа, бесстыдно выставив напоказ свою наготу непросто чужому мужчине, а еще и выходцу из Средней Азии.

Что подумает обо мне читатель со строгими пуританскими нравами? Да это еще та замужняя сучка, грязная шлюха и развратница. Но награждая меня подобными эпи-тетами, едва ли сам он откажется от такого подарка, увидев, так же как и Рустам, мои откровенные фото из нашей спальной комнаты, будучи искренним и правдивым хотя бы самим с собой.

А ведь и у наших предков в истории русские женщины доставались иноземцам и со-вершенно не по своей воле. Взять хотя бы времена татаро-монгольского ига, когда несчастные пленницы пополняли гаремы ордынцев и навсегда оставались на чужбине.

«Быть честной, недоступной для света и куртизанкой для мужа, — значит быть жен-щиной гениальной» — цитата знаменитого французского писателя XIX века Оноре де Бальзака актуальна и в наше время. Извиняюсь, за небольшое отступление от рассказа.

Но вернемся в рабочий кабинет Рустама. Лежа на его столе, я действительно почув-ствовала тогда себя куртизанкой для мужа. Ведь я это делала по его воле и выполняла его прихоть. И мне нравилась эта роль.

Я поняла уже там и тогда, что в своих любовных отношениях я и он открываем для себя новую страницу нашей любви, и именно мы с ним играем главные роли. А Рустам? Какова его роль? Скорее второстепенная, но точно не главная, она больше похожа на камертон нашей любовной игры. Он лишь инструмент, помогающий нам настраиваться на более высокий уровень наших отношений в любви и сексе. Но, несмотря на свою вто-ростепенную роль, также получающий немалое удовольствие в нашей любовной исто-рии.

Получив некоторое наслаждение от ласк моего тела, Рустам в какой-то момент ре-шил избавить меня от яркого света потолочной люстры, возможно сжалившись надо мной и видя, как я жмурюсь и закрываю лицо руками. Он включил настольную лампу и щелкнул выключатель общего света, люстра погасла, кабинет наполнился мягким и ров-ным светом настольной лампы, и я наконец-то смогла убрать от лица свои ладони и от-крыть глаза.

Когда Рустам вернулся ко мне, я уже в душе мечтала об ответных оральных ласках, но тут я несколько ошиблась в своих ожиданиях. Куннилингус либо не входил в его планы, либо у него на него просто не осталось времени. Шел уже второй час нашего с ним об-щения.

Рустам раскрыл пальцами рук мои половые губы, приложив между них свой толстый возбужденный член, поводя им немного от клитора вниз и обратно, как бы примеряясь к моей щелочке. А потом ввел его в мое влагалище сначала совсем чуть-чуть на размер одной головки. Я приятно охнула, почувствовав начало его проникновения. Затем также нежно и медленно вошел в меня еще глубже, заполнив им целиком мою дырочку и награ-див меня целым всплеском приятных ощущений.

Рустам оказался весьма опытным и искушенным любовником, он как-то очень искус-но стал трахать меня, прижимаясь членом то к одной стенке влагалища, то к другой, то его вторжение принимало характер вращательных движений, которые были очень необычными и, учитывая его хороший размер, очень скоро от его натиска у меня просто закружилась голова. Мне были настолько приятны его движения во мне, что я почув-ствовала, что просто теряю контроль над собой.

Я сдерживала насколько могла свои вздохи и вырывавшиеся из моих уст крики, так как боялась быть услышанной кем-то еще, но видимо у меня это очень плохо получалось, потому как, Рустам закрыл мне рот рукой и сдавливал во мне мои стоны и крики, насколько это было только возможно.

Мне это было еще более приятно тем, что в какой-то момент за тем, как занима-юсь сексом с другим мужчиной, за мной может наблюдать мой муж. Свет в кабинете горел все это время, хотя светильник и делал его более мягким и приглушенным.

На какое-то время я потеряла чувство реальности происходящего, где я, с кем нахожусь, что со мной происходит, и что творится в моем лоно. Бурный оргазм сотряс мое тело, мои ноги буквально дрожали и не слушались меня.

Пришла в себя я только после того, как он громко кончил в меня, разрядив запас своей живительной влаги. По моим ощущениям спермы было не так уж и много, явный признак его регулярного секса, подумала тогда я. Ее пульсацию я почувствовала всего раза два, потом ее заряд иссяк, но он еще какое-то время не спешил выходить из меня, наслажда-ясь близостью.

После секса у меня было такое расслабленное состояние кайфа, что я с трудом наде-вала свою одежду. Видя мою нерасторопность и медлительность, Рустам помог мне одеться. Забавным было то, как он надевал на меня трусики (совершенно несвойственное для мужчины занятие).

Когда мы, наконец, вышли из кабинета, он, сказал мне, что надеется на продолже-ние наших отношений, и, поцеловав меня на прощание, исчез в темноте коридора. Он ушел, чтобы продолжить празднование банкета по случаю его дня рождения, оставив меня одну в пустынном и полутемном коридоре одетую в верхнюю одежду и с мокрыми трусиками.

Так я осталась дожидаться своего мужа. Скоро пришел и он. Муж уже был в пальто и явно ушел с вечера. Судя по его возбужденному взгляду, он наблюдал за нами.

— Ты была великолепна, — шепотом произнес мне он на ухо, целуя меня в шею, а потом в губы. Его рука при этом скользнула под мое платье, касаясь трусиков.

Я развела пошире ноги, мы целовались, а рука моего мужа лежала на мокрой полоске трусиков, прикрывающей мою промежность. Мы оба наслаждались первой и такой сладкой в нашей жизни изменой.

Приехав домой в начале 22 часа вечера, мы, едва сняв верхнюю одежду, минуя ванную, прошли в нашу спальную комнату, ту самую, фото которой, муж показывал совсем не-давно Рустаму. И он, и я, не хотели принимать душ и смывать с себя все запахи и следы нашего любовного вечера, нашего любовного треугольника.

Вечер продолжался. Наша спальная комната представляла собой приятный уголок уюта и тепла с большой двуспальной кроватью, заправленной светло-зеленым покрыва-лом, большим темно-зеленым шерстяным ковром, покрывавшим почти всю стену рядом с ней, большого зеркального шкафа-купе, комода и прикроватных тумбочек.

На окне был зажжен светильник, мягким желтым светом, наполнявшим всю спальную комнату. Шторы в комнате были распахнуты настежь.

Войдя в комнату, я хотела закрыть шторы, но муж не велел мне этого делать. Мы раздевались в хорошо освещенной комнате, муж — догола, я осталась также в тех же черных чулках, что и была с Рустамом. Было очень непривычно, я часто оборачивалась в сторону окна, будто хотела убедиться, не смотрит ли кто-то уже на нас из окон сосед-него дома.

Наша квартира расположена на седьмом этаже, напротив нашего дома стоит такая же девятиэтажка, как и наша. Она совсем близко и любой, кто живет на седьмом, восьмом или девятом этажах, подойдя в этот пятничный зимний вечер к своему окну или выйдя на лоджию, случайно или по какому-то поводу, мог посмотреть в наше окно и увидеть нас.

Было очень непривычно, мне так и казалось, что кто-то там, в соседнем доме заме-тил нас и уже наблюдает за нами. Муж подвел меня к прикроватной тумбочке, стоящей около самого окна. Я стояла спиной к окну и лицом к мужу, мы целовались, муж трогал легкими прикосновениями мою влажную киску, а я нежно подрачивала рукой его торча-щий член.

Мне кажется, что возбуждение у нас обоих было невероятно сильным. Первая часть нашего интимного вечера прошла в служебной обстановке с другим мужчиной, вторая же проходила в домашней атмосфере, но в ней совсем не было интимности. Скорее наоборот, распахнутые настежь шторы и горящий на подоконнике светильник, как бы приглашали случайных зрителей посмотреть на чужую любовь.

Мы были готовы делиться своей наготой, своим безумством нашей сексуальной игры и наслаждаться своими распахнутыми окнами. Мои соски и мой клитор вновь представ-ляли собой торчащие вишенки, любое прикосновение к ним рук моего мужа вызывало сильнейшую дрожь по всему телу. Мы оба были на пике возбуждения.

Следующий наш шаг — это занятие любовью. Мы уже не могли более заниматься пре-людией и оба жаждали проникновения. Муж велел мне встать раком на край кровати, а сам остался позади меня.

Опустившись на кровать, я заняла коленно-локтевую позицию, широко разведя свои и оттопырив вверх попку, муж сзади меня еще некоторое время трогал лепестки моих влажных половых губ.

Он, собирая пальцами сочащийся из меня нектар, мой и Рустама, отправлял его мне в рот. Я вылизывала с его пальцев наш любовный коктейль, поворачивая голову в сторону окна, как настоящая актриса, показывая зрителям не только свою наготу, но и лицо. Я была почти уверена, что за нами уже кто-то наблюдает, у меня было такое чувство. И оно еще больше возбуждало меня своим бесстыдством и своей безрассудностью.

Наконец, муж вошел в мое лоно, заполнив мою дырочку на всю ее глубину. Пожалуй, впервые наш секс был таким ярким, насыщенным эмоциями и бесстыдно открытым. Ор-газм накрыл нас почти одновременно, я прогнулась вперед и легла на живот, муж лег на меня и мы еще долго не могли прийти в себя.

В этот вечер мы открыли для себя совершенно новый для нас секс, секс после измены, с совершенно необычной палитрой ощущений и чувств, незнакомых ранее нам красок и полутонов, а моя дырочка смешала в себе сперму двух мужчин, как двух разных миров. Это было великолепно!
P. S. В приложении одно из моих фото нашей спальной комнаты.