***

— Нет-нет, Леша! Что ты делаешь? — вырвалось из груди Валентины, когда парень повалил ее на кровать.

Стояла темная октябрьская ночь и племянник различал теткино тело лишь в полусвете уличных фонарей. Этот возглас, тихий, почти шепотом, так и не долетел до ушей Алексея. Он был оглушен своей страстью. Сильные пальцы сжали края ночной сорочки и с глухим треском разорвали ее, обнажив большие спелые груди, соблазнительно закачавшиеся под собственным весом.

Маленькие ладони женщины уперлись ему в плечи, но он легко отвел их в сторону и вцепился в мягкие шары, разминая их и гладя. Внутри Алексея бушевал восторг и радость от совершаемого им действа. Он впился в один из сосков жадным ртом и крепко сжал женщину в сильных мужских объятьях.

Она била его, но в этих ударах не было силы. Он их даже не замечал. Больно сося ее грудь, Алексей вонзал твердые пальцы в ее лопатки, чтобы показать, как сильно он ее хочет, потому что обычных объятий для этого было недостаточно.

— А-ах! — протяжно зарычал он, уткнувшись лицом между ее грудей.

Племянник выпрямился на постели и, встретившись с его глазами, Валентина увидела в них настоящую одержимость. Сама она тяжело дышала. От страха и... подкатившего к низу живота возбуждения. Напористые руки Леши оживили в ней ее женскую природу. Грудь вздымалась и вздрагивала. Она ждала. Да, ждала. Ждала, когда он возьмет ее.

Подняв ее ноги, парень жадно обцеловал ступни. Затем схватил с обеих сторон трусики и потянул. Трение ткани обожгло ее полные ляжки. Тонкие веревочки остались висеть на левой лодыжке.

Подтянув тетку к себе, раскинувшую перед ним свои ноги, Леша выудил из штанов напряженный с мокрой головкой член и накрыл женщину тяжелым телом. Он вошел в нее легко и быстро. Влажная щель уютно обволокла его мужество и поглотила все без остатка. Щеки коснулся ее жаркий стон.

Племянник нащупал губами раскрывшийся рот и проник в него скользким языком. Валентина покорно отдала ему свой и они сплелись в жарком поцелуе.

Леша принялся трахать родную тетку. Тараня горячую мякоть ее пизды мощными размашистыми толчками, он старался побыстрее кончить. Опустошить свои яйца. Снять мучившее его напряжение.

Так и случилось. Надрывно выдыхая, племянник вжал Валентину в кровать и выплеснул в нее тугую струю семени. Глаза женщины закатились от долгожданного удовольствия. Леша слегка отстранился и вновь вогнал в нее член. Новая волна спермы заполнила влагалище. Тетка протяжно взвыла. Быстрыми жесткими толчками парень сбрызнул остатки спермы и навалился на женщину, устало задышав ей в шею.

Только теперь Валентина затряслась в оргазме. Обездвиженная грузным телом племянника, она долго и сладко кончала, всхлипывая и поревывая, как обиженная девчонка.

— Мама... — в полузабытьи услышала она его тихий засыпающий голос.

***

Она всегда была рядом. Вот почему он иногда называл ее мамой. Настоящая мать Алексея никогда не ощущала себя таковой, постоянно пропадая с подругами то в клубах, то еще где-то. Она была молода и красива, и родила ребенка только потому, что завидовала своим семейным подругам. Однако, в глубине души она прекрасно понимала, что не создана для семьи.

Отца у Лешки не было вовсе. Вале же никогда не были интересны ни дискотеки, ни парни. А вот материнский инстинкт у нее был развит куда больше, чем у сестры. Даром, что детей нет. Таким образом, в какой-то мере обе сестры были только рады сложившимся обстоятельствам. Старшая работала днем и отрывалась ночью, а младшая сидела дома с племянником.

Лешкина мама не нагулялась даже, когда ему исполнилось десять лет. Однажды, защищая в пьяной драке свою очередную любовь, она напоролась на нож. Удар был случайный и предназначенный не для нее, но лезвие задело важную вену и она скончалась прямо в машине скорой помощи от обильной потери крови. Врачам оставалось лишь зафиксировать время смерти.

Мальчика забрали в детдом и, сколько Валентина ни старалась, у нее никак не получалось забрать его к себе. Нет дохода, съемная жилплощадь, да и живет одна. Приходилось только навещать, осыпать Алешку гостинцами и обещаниями.

Когда Алексей достиг совершеннолетия, случился военный призыв и из дверей детского дома новоиспеченный мужчина сразу очутился в армии. Валентина писала ему. Он отвечал ей, но редко. В скупых строчках она не узнавала своего Лешку. Теперь это был взрослый парень, замкнутый и немногословный.

Он не вернулся к ней и после армии, а поехал куда-то в Сибирь к однополчанину. На Северах они нашли хорошо оплачиваемую работу и Алексей оставался там еще три долгих года. Письма писал все реже и реже.

У Валентины к этому времени поправился финансовый вопрос. Оставшись тогда, много лет назад, одна, она устроилась по специальности в школу. С годами стаж и репетиторство дали ей возможность приобрести в ипотеку однушку. Все лучше, чем платить за съемную квартиру. С личной жизнью было не ахти. Как и Алексей, она была нелюдимой и слабо шла на контакт с людьми.

Мужчины, конечно же, были, и даже часто, но ни один из них не пожелал взять ее себе в жены. Они считали ее равнодушной ко всему и пользовались лишь по прямому назначению. Был, правда, один, признавался в любви, обещал небо и звезды. Она даже забеременела от него, но на третьем месяце случился выкидыш. Новые попытки ничего не дали. Жених ушел.

После этого Валентина охладела к мужчинам. Последний ухажер назвал ее бревном и тоже оставил.

И вот вернулся Алексей. Большой, возмужавший, с широкими плечами и волосатой грудью. Они скромно улыбнулись друг другу в прихожей и стали жить вместе.

После этого в Валентине вдруг снова проснулась женщина. Готовя утром завтрак, она вынуждена была наблюдать, как племянник то отжимается, то приседает, то качает гирю. Мускулы, переливающиеся под влажной от пота кожей, заставляли тетку краснеть, отворачиваться и сжимать бедра, чтобы унять пылающий в промежности зуд. Но этот способ лишь усугублял ее состояние.

Раньше, если ее чреслам нужно было сбросить накопившуюся энергию, а мужчины под рукой не оказывалось, она ласкала себя пальцами под одеялом. Живя одинокой жизнью, она это умела и регулярно практиковала. Однажды коллеги-ровестницы шутки ради подарили ей на день рождения фаллоимитатор. Валентина зафукала и пообещала выкинуть пошлый подарок. И все-таки не сделала этого, а попробовав раз-другой, стала часто пользоваться им.

Теперь же, когда под боком имелся мужчина и к тому же родная кровиночка, делать это ей было неуютно. Да и сам факт того, что придется мастурбировать, фантазируя о собственном племяннике, приводил ее в настоящий ужас. Грех, грех.

Ослепленная своими переживаниями, она не замечала, что и Алексея снедают те же чувства. Мало ли, два года в армии да три года на вахте по полгода. Последние шесть месяцев он провел в компании таких же, как и сам он, суровых работяг. В родном городе Лешка никого не знал. С детдомовскими не контактировал. С проститутками не водился. А тело молодое, голодное. И тут Валентина. Вся такая упругая, ладная, так и пышет телом, готовая к совокуплениям. Груди колыхаются под одеждой, сводя с ума страждущую мужскую плоть.

***

Она проснулась от того, что парень зашевелился. Он притянул ее, повернул спиной к себе. Жесткие пальцы нащупали неприкрытую щель, коснулись ануса, немного покружили вокруг, размазывая вытекшую из влагалища сперму. Влажная коричневая дырка, натренированная фаллоимитатором, легко пропустила его головку. Валентина простонала.

Леша подложил руку ей под голову и таким образом сжал обе ее груди. Присосался к шее и начал трахать. Валентина не пыталась отстранится. Напротив, выпятила пухлый зад и охотно выдерживала натиск племянника. Не знавший настоящих мужских членов анус немного жгло, но боль была вполне терпима и женщина постаралась максимально расслабиться.

Утолив давеча первую жажду, теперь он овладевал ею неторопливо и даже нежно. Когда дырка приноровилась к живому члену, Валентина начала испытавать новый спектр ощущений. Стоны срывались с губ непроизвольно. Устыдившись их, женщина притянула к лицу подушку и глухо завыла.

Он трахал ее долго. Два раза ноги тетки выпрямлялись и начинали дрожать. Струйки мочи выстреливали на простынь. Дыхание прерывалось и вдруг взрывалось тихим воем все в ту же подушку. Лишь доведя ее до второго оргазма, парень позволил себе кончить. Он вынул член и излился в мягкое колечко мышц. Сперма растеклась по ягодице разлитым кефирчиком. Размазав этот кефирчик по глубокой ложбинке, племянник снова ухватился за большие теткины груди и, удовлетворенно выдохнул, забылся сладким сном.

Вернувшись следующим вечером с работы, Валентина старалась не встречаться взглядом с племянником. Однако кухня и единственная в квартире комната мешала ей игнорировать его. То и дело она натыкалась на голый торс Алексея, его волосатые ноги. Парень ходил по квартире в одних шортах, не подозревая о том, что смущает тетку, или же делая это специально. Перед сном он поймал ее выходящую из ванной.

— Не надо, Леша! — пискнула было она.

Но Леша не слушал ее. Он бросил ее на кухонный диван и забрался следом.

— Не сопротивляйся, тетя Валя, — прошептал он, жадно покрывая ее поцелуями со спины. — Нам же так хорошо вместе.

Разомлевшая от ласк, Валентина слабо сопротивлялась срывавшим одежду рукам племянника. Уже голую парень поставил ее на четвереньки и, резко введя член, принялся быстро сношать. Валентине оставалось лишь стонать и получать удовольствие.

— Ну вот видишь, — тяжело дыша, говорил он. — Тебе же нравится, да? Тетя Валя, ответь. Тебе же нравится?

Влагалищные мыщцы распирало от толстого члена. Туго обтягивая напряженную плоть, они чуть ли не выворачивались, когда Леша делал возвратные движения. У Валентины уже начинались судороги.

— Да, — призналась она.

— Ну вот... — успокаивал ее Леша. Продолжая трахать ее, он притянул голову Валентины к себе и поцеловал. — Мы оба этого хотим. И оба можем. Нам ничто не мешает. Пожалуйста, не противься этому. Хорошо? Хорошо?

Валентина закивала, уносясь в даль.

— Хорошо.

Пальцы на ее ногах сжались от подступившего оргазма. Племянник вернул ее в позу собачки и яростными ударами довел дело до конца.

Постояв некоторое время в обездвиженном состоянии, он медленно вынул из растерзанной дырки свой член. Женщина, тяжело дыша, упала на кровать, затем тихонько села напротив него, поджав ноги к груди. Между ступней по кожаной обивке дивана поползла полупрозрачная змейка спермы.

Встав на колени перед теткой, парень пальцем поднял ее стыдливо спрятанный подбородок и поцеловал. Валентина ответила. Она обняла могучие плечи племянника и сунула ему в рот свой язык.

— Только не обижай меня, пожалуйста, Леша, — просопела она, чувствуя, как в живот уткнулся его вновь окрепший член.

— Никогда, — ответил он. Не отрываясь от теткиных губ, он развел ее ноги и, ухватив под колени, подсадил на свои.

Мокрая головка оказалась между ее ягодиц. Валентина опустила руку, взяла член и, не дав ему выскользнуть, впустила его в свою коричневую дырку. Когда племянник задвигался, она прижала его к своей груди и начала подмахивать.

— Да, Леша, да! Мне так хорошо!

***