Василька вышла в темный, закрытый со всех сторон двор и босая по дорожке из булыжника первой пошла в крестьянский дом, вернее, в заранее приготовленную для ритуала комнату. За ней почти невесомо засеменили невесты, подчинившиеся строгому правилу оставить наряды в бане. Ну а позади победно, с видом героя-труженика шагал барин, поглядывая на соблазнительные ягодицы идущих девиц. С каждым годом рос и укреплялся страх, что в один ужасный момент он больше не сможет выполнять свою священную обязанность, навязанную византийской церковью. В былые годы Красимир портил девок еще до свадьбы, а уж на церемонии до утра не выпускал будущих верных жен, Василька прекрасно помнила собственный печальный опыт, когда пришлось ощутить на себе весь пылкий нрав пана.

В большой теплой комнате, освещенной не менее, чем десятком дорогих свеч, заботливо зажженных перед приходом одной из старух - ярых хранительниц брачных обрядов деревни, посередине расположилась огромная перина. Земан тяжело опустился на кровать с сильным скрипом металлических пружин и лениво указал рукой невестам рассесться у его ног. Цветана первой забралась на кровать, поджала ноги, оперевшись тощим задом на свои пятки, а остальные последовали ее примеру. Василька не рискнула добрым расположением пана к своей персоне, как бы сильно не желалось ей присесть на подушку по левое плечо барина.

— Цветана, прелестная дева, - явно польстил старый альфонс, - ты была на исповеди перед венчанием?

— Да, пане, была...- сдержанно ответила дрожащим голосом дева.

— Я хочу, чтобы ты сейчас исповедовалась передо мной, - продолжил с хитрым прищуром земан, - о том, что не услышал поп.

Сначала с трудом подбирая слова, потом все более и более откровенно Цветана рассказала пану о том, как много лет подглядывала за своими братьями при каждом удобном случае, пока они все не покинули отчий дом со своими собственными семьями. К концу повествования Цветана быстро тараторила и заметно раскраснелась.

— Нуу, нет в том большого греха, а невинность сохранена для твоего супруга, - поощрил пан деву за откровенность, - теперь ложись на спину.

Старшая из всех невест безошибочно поняла, что настал самый ответственный и страшный момент, в ее голове гудело и пульсировало от вопроса, как такой огромный член войдет в ее зудящую щелочку. Даже подсматривая за братьями с куда меньшими достоинствами, она задавалась таким вопросом тогда, десять лет назад. Цветана покорно вытянула ноги и легла на спину между своих нагих подруг по несчастью.

— Ноги раздвинь и руки убери, - неизменно грубо сказала всезнающая сваха.

Красимир не без усилий встал над худенькой невестой и грузно опустился на нее животом. Бедная Цветана зажмурилась и сжалась под весом пана, а Василька, не дожидаясь тщетных попыток, услужливо помогла Земану направить длинный толстый член в сдобренное мазью лоно. Невеста сопела сквозь сжатые зубы пока громадная головка погружалась между тонких половых губок, сквозь боль, какую только способна терпеть женщина. Неуклонно добиваясь своей цели, Красимир старательно вдавливал член между худых бедер, однако далее он не погружался. Сколько ни пыхтел тучный альфонс, сколько ни терпела боль засидевшаяся в девках невеста, но первый блин вышел комом, что лишь добавило неприятных думок теряющему мужскую силу феодалу ввиду преклонного возраста. Красимир с кряхтением  поднялся, в комнате наступило тягостное молчание. В глазах Цветаны простерлась бездна мировой скорби от напрасного ожидания всей ее мотыльковой жизни. Только и оставалось бедной девушке, что искать прибежище в слезах.

— Что со мной теперь будет? - всхлипывая, спросила Цветана.

Вопрос явно риторический так и остался без ответа. Утратив диктаторский тон, Земан позвал Заряну лечь на его место. Чаровница, жгучая как тлеющий огонь, грациозным кошачьим шагом переползла по перине и улеглась.

— Была ты на исповеди? - повторил барин свой обязательный вопрос соискательнице статуса зрелой женщины.

— Исповедовалась, пане, - замурчала без тени предрассудков Зарина, - но я не все сказала священнику.

Девушка по примеру Цветаны в подробностях поведала Красимиру о своей жизни в деревне, легкомысленно раскрыв происхождение своего таланта.

— Земан Красимир, - сочла нужным пояснить Василька, - это та самая девка, что считается лучшим ротиком в ваших землях.

— Как же, и панок не соблазнил до греха? - засомневался Земан.

— Соблазнил панок, только девственность мою сберег, - ласково ответила девчушка.

Красимир с горечью осознал, что упустил роскошный цветок в своих владениях, способный продлить его мужское долголетие. И осталось ему насладиться этим великолепным телом лишь одну ночь, а завтра с рассветом, как бы ни была сильна его власть, но нарушить брачные узы не по силам даже ему. Особа менее высокого происхождения, тем не менее, могла бы составить партию пожилому землевладельцу. Сейчас Зарина, как беспомощная добыча, распластанная и обнаженная лежит перед паном. Ее упругие груди вздымаются при каждом возбужденном вдохе в предвкушении соития. Красимир в плену девичьего обаяния нежно опустился на юную невесту и не без помощи свахи направил орудие. С первым же движением толстый член растянул стенки нежного влагалища и девушка громко вскрикнула.

Было слишком больно, чтобы получать удовольствие от брачного ритуала. Бедняга скулила и выла под барином, не в силах сдерживать слез. Красимир, преодолев одышку поднялся над птахой и первым делом продемонстрировал окровавленный член. Мазки крови покрывали и промежность Заряны, а туманная поволока на глазах и похотливый взгляд, однако, подсказали, что крестьянская дочь не собирается заканчивать ритуал. Энергично Заряна выпорхнула с кровати, отыскала оставленный Василькой горшочек и богато набрала двумя пальцами живительной мази. Загадочные действия девчушки приковали к ней взгляды присутствующих. Не стесняясь посторонних глаз, она размазала пальцами между упругих ягодиц и также ловко забралась на перину, оттопырив пану свою шикарную молодую попку. Девичьи ручки призывно развели ягодицы и Красимиру представился вид на смазанную промежность.

— Пане, больно невыносимо, - наивно залепетала в подушку юная Зарина, - а сзади мне привычнее будет.

Подобные просьбы не нужно повторять дважды и Красимир по-молодецки энергично навалился на невесту. Сваха привычно потянулась к хозяйскому члену, когда тонкие пальчики уже направляли его пенис к тугой звездочке ануса. Головка медленно погрузилась, расширяя нежные стенки прямой кишки девушки. Сразу невероятно возбуждающий стон Заряны раздался и эхом посетил каждый уголок большого дома. Медленно, вытесняя светлокоричневую смазку, могучий, пронизанный венами член, протискивался в тугой девичий анус, вызывая бесконечный стон наслаждения. Приученная ушлыми сельчанами к анальному сексу, Заряна дрожала и подавалась тазом назад, навстречу каждому удару, чтобы волосатый лобок пана сильнее ударялся об ее упругий зад.

— Хороша дивчина, - с сожалением протянул пан и встал с Заряны, - так и спустил бы.

Немолодой Земан понимал, что остальных невест он уже не осилит, если прямо сейчас кончит в зад чаровницы. Но возможность вернуться к ней после других вселила в старого Альфонса оптимистичный настрой. Так и покинул он не удовлетворенную до поры красавицу, чтобы исполнить свой священный долг.

— Диана, была ли ты на исповеди?

— Да, пан, была, - пряча глаза ответила толстушка, - все, что было на душе, все рассказала.

— Тогда ложись, хорошая, да ноженьки пошире..

Густой румянец проступил на бледно-молочном лице девушки; скованными движениями Диана опустилась на спину между невест и развела в стороны пухлые бедра. В густых рыжих завитках показался розовый зев набухшего влагалища. В третий раз грузно опустился Земан на девственницу, однако не успела Василька с помощью, как могучий член занырнул в сочную пизду новобрачной. Как ни сладко было в разработанной и мокрой пещерке, ревнитель древних традиций поднялся на колени и убедился, что не нанес своим орудием кровавых ран молодой крестьянке. Наступила зловещая тишина. Не дожидаясь брани, Диана ощутила наступление часа расплаты и залилась неутешными слезами. Зареванная Цветана со своим горем поддержала дуэт плакальщиц и печаль увенчала брачное ложе в Лазаров день.

— Затихли, - грозно приказал Земан, - кто позволил вопить?

Девки замолкли, оставив за собой право иногда всхлипывать, пока выслушивают утешительную речь пана.

— Обманула попа, обманула пана... Ай-яй-яй... Как так произошло? Панок совратил? - совершенно по-отцовски спросил Красимир.

Диана утерла слезы и поведала барину, как сызмальства отчим, а позже и его старший сын насильничали над ней. Как еще до прихода ежемесячных болей уже лишили девку брачной ценности, растоптав святость домашнего очага.

— В зад тоже сильничали? - задумчиво спросил Красимир.

Диана отрицательно помотала головой, слезливо засопела и добавила: "И ртом, как Зарина, я не научена...".

— Значит, задом, ты выходит, девственна, - победно объявил Земан, - ложись на живот, а ты, Василька, неси мази свои.

Чтобы возместить недостаток своего утраченного дара, Диана послушно улеглась на живот и даже по примеру младшей подруги, оттопырила свой пышный зад, отчего, правда, мясистые дряблые ягодицы не разошлись и не показали таинство промежности. Сваха умело намазала другой, на этот раз прозрачной скользкой мазью и выражением лица показала пану, что девка готова. Снова пан с тяжелой одышкой забрался на кровь-с-молоком-девицу, снова мощная головка уперлась в девичью плоть и снова услужливая рука Васильки направила член. Резко под весом тучного барина головка разверзла тугой сфинктер и сразу проникла внутрь. Диана покраснела, стиснула зубы, но удержала крик в своей груди. Нестерпимо медленно входил член, пока волосатые яйца не шлепнули о розовую нежную плоть сочащегося влагалища. Так и долбил бы Красимир эту тугую, девственную, сочную жопу, если бы не обязательство перед несчастной Цветной и не желание спустить в царицу Заряну.

— Ну что ж, могу засвидетельствовать - девственна, - без ущерба для своей репутации объявил полуправду Земан, используя универсальное оружие всех демагогов земного шара, - Василька, оботри копье...

Сваха, тридцативосьмилетняя баба, откинувшись спиной на витиеватую дужку кровати с закрытыми глазами самозабвенно стонала и часто дышала. Сидя с задранным сарафаном, она запустила левую изящную ручку и размашисто натирала свою обильно текущую вагину.

— Василька, - громогласно повторил Земан.

Сваха вздрогнула и открыла глаза, быстро сообразив, она подолом своего белого сарафана обтерла подставленный панов пенис.

— Вверяюсь Вашей чести, пан, - залепетала со смятением в душе Диана, - я стерплю еще, ежели надо...

Не подозревая, какая драма разыгрывается в душе запоздалой Цветаны, барин пристально посмотрел на жалкое, бледное существо и махнул на ложе.

— Надо раком ей встать, - не могла не вмешаться с советом Василька.

— Сам знаю...

Сваха помогла невесте занять загадочную позу, дополнительно смазала промежность, нежно водя пальцами по тонкой как пергамент коже. Красимир пристроился сзади и сложил могучие ладони на костлявый зад крестьянки, первое сильное движение таза и упругая головка скользнула внутрь. Еще размах, сильный напор и визг раздался, разнося хорошую новость по темному небу деревни. Член полностью вошел в тугую щель тридцатилетней девственницы. Дальнейшие неглубокие движения не доставляли Цветане ничего, кроме боли. Тогда Красимир вынул орудие, молча засвидетельствовал присутствующим и подставил свахе для обтирания. Цветана обрушилась словно снятая с креста, а из глаз одна за другой покатились слезы радости.

— Зарина, царица моя, для тебя остался при силах, - заворковал Красимир, любуясь молодой женщиной, которая остается в его распоряжении не долгий срок.

— Только с переду я не смогу, пане, болит еще, - кокетливо состроила глазки талантливая молодка.

— Слаба на задок наша Зарянка, - ухмыльнулась сваха.

Не невеста, но уже жена, заманчиво виляя бедрами и аппетитным задом, перешла вокруг перины, забралась и стоя на коленях прогнула спину, уткнувшись грудями в дужку кровати. Оттопыренная жопа манила не только Красимира, но и женщины прильнули. Между упругих загорелых ягодиц пульсировала розовая складчатая дырочка и текла нежная как цветок пизда. Василька нанесла прозрачную мазь, откровенно наслаждаясь девичьей плотью. Красимир резко оттолкнул похотливую сваху и жадно вцепился пальцами в мякоть манящих ягодиц. Словно прорвав плотину, Земан долбил Заряну в тугой, но податливый анус пока Василька, сидя рядом, порхала пальчиками между своих стройных ножек.

Комната наполнилась хором стонов и шлепков, только Цветана с Дианой сидели на полу, обнявшись, и тихонько всхлипывали. Противоестественные любовники замедлились, Заряна, почувствовав мощные пульсации, насадилась жопой до упора и поток семени низвергся глубоко в ее кишечник.

В предрассветных сумерках на перине посреди комнаты крепким сном спали изможденные крестьянские жены, сваха и Земан Красимир.