Алька, позвенев связкой ключей, распахнула дверь.

— Велком, мля! Это типа "Добро пожаловать!" - Пьяненько захихикала. - Насмотришься всякой дряни, потом к языку прилипает.

Пропустив вперёд гостей, ввалилась в прихожую, мгновенно ставшую тесной. Всё же не приспособлены наши квартиры к наплыву гостей. Вот, помню, в родительском доме с крыльца попадал на терраску (так называли в деревне веранды), а из неё сразу в "залу". Квадрат поболе двадцати. Так и гостей приходило в разы больше. Два-три десятка набиралось за раз. А коли гулянка значимая, вроде свадьбы, поминок или ещё чего, так дом становился тесен. Летом проще: накрыли столы во дворе и сиди, гулевань.

— Девчонки! Ой! Костя, прости, вырвалось. Короче, проходите, не стойте в дверях. Ванна вон там, кому что надо. Сейчас на стол соберём, посидим.

Венерка хохотнула

— Ну да, мужика кормить надо. Силы у голодного не станет, кто нас драть будет?

Тут же прижалась к плечу, легонько куснула за ухо. Типа: Извини, пошутила. Но на всякий случай рукой проверила, не забыл ли я чего в общаге. Нет, всё на месте. И даже реагирует на женское прикосновение. Алька пошла на кухню.

— Аль, пакеты куда?

— Да сюда неси. Сейчас разберу.

Свалив на стол пакеты, пусть сами разбираются, шмыгнул в туалет. Терпел уже сколько времени, хоть на узелок завязывай.

Благополучно помог своему другу. Руки помыл и на кухню к девчатам. Они уже распотрошили пакеты, нарезают и раскладывают по тарелкам снедь, водочку сунули в морозилку. Прихватил со стола кусок ветчины, сунул в рот, зачавкал с удовольствием. Всё же не для меня вегетарианская пища. Нет, коли, к примеру, к котлете размером с добрую тарелку добавить винегрет или салатик какой, то я не против, а очень даже за. И чисто овощ какой употребить даже без мяса могу. Помидорку нарежешь, сметанкой сдобришь, так нормально можно умять. А вот питаться одной травой, как веганы призывают, так извини-подвинься. Признать себя коровой, жующей травку? Даже не смешно.

Алька возмутилась моим захватническим действием по отношению к ветчине

— Кость, не порти аппетит, сейчас кушать будем.

Прямо так и испортил одним кусочком. У меня организм молодой, можно сказать растущий, мне питание усиленное положено. А с учётом того, что с сего дня у меня наступают трудовые будни по удовлетворению ажник двух баб-с, мне полагается двойная пайка. У нас в армии, когда проходил срочную, в караул, на учения, на полевой выход завсегда доп паёк давали. Ну да спорить с женщиной - пустая трата времени. Вместо спора сунул руку Альке под юбку. Кожа на жопе бархатистая, гладкая. Алька замерла, стараясь не спугнуть момент. Ну так руки у меня две и вторую Венерке под подол. А что? Сама же говорила, что с татарками так и надо: напор и наглость.

— Венер, а ты почему ещё трусы не сняла? Аля вон проветривает у себя всё.

— Могу и снять. Руки только помою.

Алька внесла предложение

— Венер, Косте мешают, пусть он и снимает.

И хихикает, зараза. Мне не тяжело. Задрал подол до поясницы и потянул с Венеркиной жопы трусы. Для прикола чмокнул одну, потом и вторую ягодицу. Венерка замлела

— Ни разу в жизни мужики задницу не целовали.

— А родители? Отец?

— А я помню? Если и целовали, так я мелкая была.

Алька ревниво спросила

— Приятно?

— Ещё бы. Ты попробуй.

Чтобы не допустить ревности и ссор, пришлось задрать подол и Альке. Ей оставил на заднице два смачных засоса. Эх, оказывается быть владельцем гарема не такая уж и красота. Кроме прав существуют и обязанности. Что одной, то и второй. Иначе свары неизбежны. Почти как в песне: Всё делили пополам-лам-лам...

Девчата так и стояли с задранными подолами, не делая попыток одёрнуть их. Только переглядываются и хихикают. А у меня от такого зрелища проснулся половой инстинкт. Сам проснулся и товарища моего верного разбудил. А тот, вражина, друг называется, мигом напрягся. Тесно ему стало в штанах.

Девчатки мои управились с нарезкой-раскладкой. Алька повела рукой

— Давайте за стол.

Вспомнил фильм "Джентельмены удачи": Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста.

Венерка икнула, приложила руку к груди

— Хосподи, кто меня так? - Погладила живот. - Обожралась.

Алька внесла конструктивное предложение. У неё они все конструктивные, все к делу.

— Пойдёмте в комнату, отдохнём. Я тоже объелась. Кость, а ты?

— Нууу, в ближайший час не позволю никому из вас садиться на меня верхом. Только снизу.

Венерка заржала

— И только раком. Иначе из меня всё, что съела, как паста из тюбика выдавится.

Венера уселась в кресло, утвердив в нём свою попенцию. Алька встала сзади, опёрлась на спинку.

— Венер, как ты думаешь, равноправие полов должно быть?

— А как же!

— Тогда объясни мне, подруга, почему мы без трусов, а Костя полностью одет? Непорядок.

Венера согласилась.

— Косточка, а правда, почему ты не разденешься? Ты стесняешься, что ли? Или замёрз?

— Девочки, ну так у вас всё прикрыто платьицами, а у меня? И что, буду ходить и мотать хоботком, как слонёнок?

И показал, как это будет выглядеть, расстегнув штаны и приспустив их так, чтобы писун вырвался наружу.

Венера захохотала

— Да какой же это хобот? Хоботок. Костя, милый, иди ко мне. Сейчас я его поцелую и он станет нормальным. Я как-то привыкла, что он в потолок смотрит. А тут головку повесил, закручинился. - Обращаясь к подруге, добавила. - Аль, а тебе не хотелось бы попробовать со слоновий хобот?

— Дура, что ли? - Алька едва не перекрестилась. - Порвёт же всё. И вообще, подруга, тебе Костиного мало? Так я приберу, попользуюсь за двоих.

— Чё это мало? - Венера возмутилась. - Я же так, гипотетически.

— А ты представь гипотетически, на минутку, что кто-то с таким размером поставит тебя раком и впендюрит со всей дури. Представила? У тебя изо рта головка торчать будет.

— Ты же шею повернуть не сможешь. Ровно на колу будешь вертеться. - Звонко рассмеялась. - Точно! Не понимала, как это на хую вертеть, теперь представляю.

Венера махнула рукой

— Да ну тебя, извращенка. А Костя, между прочим, со мной с первой был. Так что я в семье буду старшая.

Честно говоря, прихренел малость. Опешил. Это что за разговоры о семейной жизни. Я птиц гордый, в неволе не размножаюсь, а тут меня окольцевать хотят. И видать на моей морде лица проявились все эти мысли, едва не вслух высказал. Девчата заржали.

— Костя, никто тебя женить не собирается. Но раз уж ебёшь нас, то будем считать, что мы семья. Иначе блядство какое-то получается. А тут законному, пусть и номинально, мужу даёшь. И тебе лучше: в любое время заголил задницу и всадил.

— В задницу?

Венерка глянула на подружку, оценила её реакцию

— А это куда захочешь. Ты мужчина, тебе и решать. Мне так хоть туда, хоть вот сюда нравится. - И показала рукой, куда ей можно вставлять. - И вообще, девочки-мальчики, мы сюда зачем пришли? Давай, Аля, раздеваем нашего мужчину и пока он в силах, будем выжимать из него все соки. А то он меня одну просто затрахал. Ему всё давай и давай. У меня уже давалка болеть стала. Кто бы посмотрел - может там мозоли уже натер.

Алька успокоила подругу

— Венер, ни разу не слышала, что хомут стирается. Обычно стирается шея у коня. Котенька, ты не всё стёр?

Достали со своими приколами.

— А ты проверь.

Сел на диван, откинулся на спину. Вам надо - вы и смотрите, раздевайте, разглядывайте, щупайте. А им и говорить ничего не нужно. Мигом стянули штаны, майку и оставили в полном неглиже. В смысле, что гладить ничего не надо, ибо ничего не помнётся. Аккуратные, не бешенные с голодухи. Вещи развесили. И сами слегка разбалакались. Венера говорит

— Надо, чтобы хоть что-то оставалось из одежды. Я читала, что мужчину возбуждает полураздетая женщина. Алька, давай хоть трусы наденем.

— Зачем? Снимать же потом.

— Вот Костя пусть и снимает. Тебе понравилось, как тебе задницу целовал? Мне понравилось и я ещё хочу.

— Венера, да я и так поцелую.

— Нет. Вот когда медленно стягиваешь трусы и одновременно целуешь, вот где кайф. Аль, дай трусы чистые.

Сказано - сделано. И через короткий промежуток времени обе играли пока ещё не полностью вставшим писуном. Венерка толкнула подружку

— Аль, пососать не хочешь?

— Я?!

— Нет, бля, я. Я уже столько сосала. Да не ссы ты, Костя не станет думать о твоей распущенности. Это же вполне естественно. Ты там, в общаге не успела пососать?

— Венер!

— Что Венер? Не успела? Ну и дура. Давай, соси сейчас.

Поцеловал Альку. Шепнул на ушко

— Аль, не стесняйся, если, конечно, тебе не противно. Я тебе потом тоже поцелую там.

И пощупал это там, которое собрался целовать. Алька фыркнула

— И ничего не противно. Просто...

Венерка засмеялась

— Да ладно целку строить. Непривычно пока. Ничего. Представь, что это твой муж.

— Я мужу ни разу не сосала.

— Два раза дура. Костя, да вставь ты уже ей в рот. Она же сама не насмелится, а хочет, аж слюни текут.

Алька, что-то решив, смело наклонилась и приоткрыла рот. Подув на головку, робко лизнула её, потом поцеловала и впустила меж губ. Не глубоко. Ну так не приходилось мне встречать пока женщин, умеющих заглатывать член по самые яйца. Может встречу когда, а может нет. А пока все, кто делал минет, в основном сосали головку, чуть больше, но не впускали член глубоко в рот. Чупа-чупс, он же коротенький. Где натренируешься?

Алька сосала с удовольствием. Видно, когда что-то делают самозабвенно, а когда на отъебись. И было видно по всему, что ей это нравится. А пока Аля целовала меня снизу, Венера завладела губами. Не пропадать же добру. Целует, трётся титьками о мою грудь, заводится. Полез к ней в трусы. Она шепчет

— Кость, давай сегодня всё Альке.

Аля услышала.

— Чего это ради? Всё поровну. К тому же меня уже сегодня Костя ебал.

Ну раз поровну, то так тому и быть. Венера встала на четвереньки.

— Костя, а вдруг ты кончишь? Аля тогда как?

— И Але достанется.

Алька, прижимаясь ко мне со спины, будто помогая ебать подругу, пропела

— А мне мой милёнок обещал поцеловать пиздуууу...

Шлёпнул Венерку по заднице

— Не ржи, ты писун выталкиваешь. У меня же не слоновий хобот.

Венера успокоилась.

— Аль, ну ты чисто ребёнок. Тебе что, ни разу не лизали?

— Нет.

— Бедненькая. Ничего, НАШ мужчина это исправит. А пока...Костя, сделай, чтобы я кончила.

И как же это сделать? И кто у нас через попу быстро кончает? Не Венерушка ли? Толкнул Алю.

— Принеси крем какой.

— Зачем?

— Жопу мне мазать! Что тут непонятного? В жопу ебаться хочу. Только не выпучивай глаза и не делай вид, что тебя туда ни разу не ебли.

Алька проурчала что-то вроде того, что было такое, сбегала за кремом и мстительно выдавила в задницу подруги половину тюбика. Размазала вокруг ануса.

— Кость, я посмотрю?

Будто бы кто-то запрещает. Не знаю, кому как, а мне нравится завораживающее зрелище соития мужчины и женщины. Нравится смотреть со стороны. Кто-то делает это красиво, просто залюбуешься, кто-то не очень, но всегда, если предоставляется возможность, с удовольствием наблюдаю, как член входит о влагалище, растягивая половые губы, распирая и втягивая за собой плоть малых губ. И кажется, что они присосались к стволу и не хотят отпускать его, сжимая в своих объятиях. И когда тот выходит, на время покидая горячую вагину, кажется, будто она вздыхает с сожалением: Ты куда, Одиссей?

Ну так это я. А может и женщине интересно наблюдать за тем же самым процессом. Тем паче, что в этот раз член будет погружаться не в писю, а в попу. В Венеркину попу. Алька, прошептала

— Мне потом так же сделаешь?

— Угум. Умммм! Венерааа!

И Венера подалась задом навстречу, быстро задвигалась, насаживаясь на член, замерла и колечко ануса сжалось, затрепетало, указывая на полученный оргазм.

Обманули дурака на четыре кулака. Венерку можно сколько угодно долго ебать и она будет тащиться, даже не думая кончать. Правду молвить, бывает и так, что она кончает раз за разом. Но это редкость. В основном ей нравится сам процесс. А вот едва намекнёшь, что собираешься спустить, как Венера бегом-бегом, с низкого старта догоняет и обгоняет тебя. При этом она не чувствует, спустил ты или нет. И делает большие глаза, удивляясь, что вроде как только что кончил, а член снова стоит. Ха! Если бы было так.

Покряхтывая, чтобы показаться старой, задроченной жизнью женщиной, не слезла, сползла с дивана. Потянулась, пропела двустишье из "Интердевочки"

— Затрахали, замучили, как Пол Пот Кампучию... Слышь, Пол Пот, жопы мыть пойдём?

Похлопал Венеру по заднице

— Пошли, радость моя, Кампучия затраханная.

Пока смывали следы страсти, Аля изнава накрыла на стол.

— Подкрепиться не хотите?

Кто бы отказался, только не я. На срочной службе уяснил и намертво запомнил одну из солдатских заповедей: Ешь, пока есть возможность. Никогда не знаешь, скоро ли доведётся снова поесть. То же касается и сна. Спать можно в запас. Хотя, по большому счёту мне, как знаменитому изобретателю Эдисону, хватает часа четыре.

За столом посадил Альку себе на колени. Приятно, когда член упирается в голенькую попу. Аля тоже не против, скорее за. Шило у неё, что ли, в заднице? Нет бы спокойно сидеть, так извертелась, искрутилась. Венерка не стерпела

— Кость, да вставь ты ей, пусть успокоится.

Почти угадала. Алька перестала крутить жопой, зато у неё оказались прилично разработанные мышцы влагалища. И она этими своими мышцами принялась меня доить. То есть не совсем меня. Точнее, совсем не меня. Член она доить принялась. Вроде не первая женщина в моей жизни, а вот до сих пор таких не встречалось.

— Нравится?

— Глупый вопрос, на который может быть не менее глупый ответ: Очень!

Аля лежит на боку, приподняв ножку. Член скользит во влагалище, как хорошо смазанный затвор АКМа. Только что гильзы не отлетают. Сладостно стонет, иногда вскрикивает. Венера, мать-наставница, инструктор и наблюдатель - всё в одном флаконе, рядышком. Помогает, подсказывает. Пытается своими ручками шаловливыми влезть в интимный процесс. То мошонку потеребит, то подталкивает за задницу, помогая задать ритм и скорость, то вот полезла к Альке в поисках клитора. Надоела. Послали хором. Венерка обиделась

— Я помочь хотела. Ну и ебитесь вы сами. А я на кухню водку пить. Вот выпью всё и вам не оставлю.

Едва Венера исчезла из поля зрения, Алька попросила

— Коть, Котя, дай я как собачка встану.

По мне так в этом положении даже лучше. Алька предупредила

— Котя, только меня, как Венеру, не туда не надо. Потом, позже. Ладно?

Да что я, изверг какой? Я же всё для дам и ради дам. Лишь бы они чаще говорили: А дам!

Это же у баб, пардон, женщин, от пра-пра-пра-прародительницы идёт.

Плохо мы про Венеру нашу подумали. Не стала она пить в гордом одиночестве. Она притаранила в комнату бутылку, одну (ОДНУ!) стопку и чего-то закусить. Услышав Алькины слова про попу, успокоила подругу

— Да не ссы ты, Аль. Костя потом так тебе попенцию разработает, хуй будет ходить со свистом. Я вон поначалу тоже жучилась. Не то, чтобы было больно, но мало приятного. А сейчас от анала просто тащусь. Кончаю, хоть туда мне Костя вставит, хоть в задницу. Всё едино. Ну ладно, молчу, молчу. Экие вы ранимые, щепетильные да единоличные. А я ведь помочь хотела. Я тут с краешка присяду. Костя, за титьку её, а титьку.

— Венерка! Пришибу!

— Подруга называется. Всё, молчу.

Как там было в рекламе? Иногда лучше жевать, чем говорить. Вот и Венера, заглотнув стопочку, активно задвигала челюстями, тщательно пережёвывая пищу. Классик утверждал, что таким образом ты помогаешь обществу. Хоть на время отстала.

Алька, полежав некоторое время на животе, заворочала задом

— Котя, мне приятно ощущать на себе тяжесть мужчины, только если ты меня сейчас не отпустишь, случится страшное.

— Что?

Венерка подсказала

— Ничего. Обоссытся. Пусти её, Костя, пусть бежит. Аль, ты кончила?

— Да. Дважды..

— Тогда, Костя, в титьки мне спускай. Ты же хочешь? А ты что замерла? Беги, пока не уссалась.

— Ой, без меня не кончайте. Я тоже так хочу.

— Да у тебя не титьки, титечки. Ну ладно, ладно, беги, а то уже ноги крестиком.

А потом девочки сидели на диване и по очереди сжимали кто титьки, кто титечки, зажимая меж ними член. Венерка ловила губами то появляющуюся, то ныряющую меж грудей головку. Алька повторяла за подругой. Вот же обезьянка!

Венера размазала сперму по груди, лизнула испачканную ладонь.

— Вкусняшка! Аль, попробуй.

Алька собирала сперму со щеки. А нечего мордашку подставлять.

— У меня своя есть.

— Откуда у тебя сперма? Это лишь мужчины производят.

— Дура, что ли? Своя - в смысле на меня попала.

— Ааа, - Венера поняла, - хочешь сказать, обеих обтрухали. Ну, Костя, ну, умелец. Ладно. Мыться идём?

— А потом поедим.

Алькино предложение встретило моё горячее одобрямс и некий негатив со стороны Венеры.

— И куда только в тебя лезет? Жрёшь, жрёшь, а жопа тощая.

— Нормальная у неё жопа. В засосах, правда. Ну да это пройдёт.

Как не вступиться за девушку?

Поели, попили, спать пора укладываться. О том, чтобы расползтись по домам, Алька и слышать не захотела.

— Все ночуют здесь! И точка! И не спорьте!

Если бы я знал наперёд, что меня ожидает, бежал бы бегом, не дожидаясь автобуса. Они парой насиловали меня всю ноченьку, почти до утра. Менялись местами, по очереди садясь то на член, то на лицо.

Устав и измотав меня, шли на кухню подкрепиться. И вновь возвращались в комнату, чтобы начать всё безумство сначала.

Утро туманное, утро седое... В голове туман, туман перед глазами. Устал, будто всю ночь разгружал вагоны с углём. И короткий сон не восстановил силы. Если бы не будильник, будь он неладен, Кашпировского, не встал бы ни за что. Пришлось вставать и идти в помещение, где мужчина может предаться размышлениям о вечном, о чём-то высоком. Раньше, до изобретения туалетной бумаги, можно было бы заняться самообразованием, читая текст на обрывках газет, на вырванных из книг страницах. А теперь что? А ничего. Разглядывай потолок.

Вернулся в комнату. Две голых нимфы спали, прижавшись друг к другу. Змэрзли, стервочки! Так вам и надо. Выдоили, высушили, высосали всего мужика, исчерпали до донышка. До чего дошло: смотрю на голых баб и никакой эмоции, никакого шевеления. Ни в чувствах, ни в теле. То есть ни реакции, ни эрекции. Укрыл одеялом. Жалко стало. Ну да, такой уж я есть, сердобольный. Укрыв девчат, вклинился меж ними. Что-то проворчали и тут же обняли с двух сторон, закинули на меня ноги, засопели. Спать, спать, спать. И пусть хоть кто-то попробует сказать хоть что-то про работу, про подъём, про побудку. Размажу.