В связи с тем, что оригинальная версия текста не прошла цензуру, пришлось внести в него ряд правок:

* Все герои данного произведения достигли совершеннолетия.

*Воспоминая, оказывающие влияния на поступки героев из их прошлого цензурированы. Это делает повесть плоской и временами бессмысленной, но правила есть правила.

* Желающие получить полную версию обращайтесь в личку

... Мне не хочется устраивать бесполезную полемику на тему почему государство выдает паспорта с 14 лет, признавая подростков полноценными гражданами страны и лицемерно не приемлет секс между лицами не достигшими 18 летнего возраста. Все знают, что это происходит, но ни кто не хочет об этом говорить или читать. Лицемеры и фарисеи! Я считаю, что есть педофилия, которая омерзительна и достойна жесточайшего порицания и взаимоотношения между лицами одного возраста, и в этом случае не важно сколько лет участникам, 14—28—40 или 85.

Мы с удовольствием смотрим сериал «Ганнибала», где жрут человечину и лишают людей жизни самыми изощрёнными способами и считаем, что это Вау! Но лицемерно морщимся и не допускаем к опубликованию рассказы, где 16 летний мальчик занимается сексом с 13 летней девочкой по обоюдному согласию. И это не упрек!

Глава 1

Кэнди Дамиани посмотрела на часы, нервно барабаня пальцами по полировке стола. Она ждала стука в дверь и все же вздрогнула, когда он раздался. Кэнди сделала большой глоток из стакана и встала.

— Входите. — сказала она, распахнув дверь, и сделала шаг в сторону.

Высокий нескладный подросток, несущий в руках коробку был вынужден протискиваться между косяком и стоящей женщиной и его локоть невольно задел ее грудь. Мальчишка мгновенно покраснел.

— Миссис Дамиани — буркнул он, отбрасывая с лица длинные непослушные волосы, — я закончил снаружи. Осталось только установить программное обеспечение.

Он поставил коробку на кухонную стойку и замялся, нервно сжимая пальцы.

— Захари? — Кэнди провела языком по верхней губе и погладила ладонями собственные бока, видя как бегающий взгляд мальчика, моментально прилип к ее груди.

— Слушаю, мэм.

— Зови меня... Кэнди, — мягко сказала она.

— Хорошо... Кэнди... Кэнди, а где... — он потупился, и его взгляд забегал по полу. Мальчик вел себя, как нашкодивший ребенок и Кэнди это развеселило, — а где компьютер? На который следует поставить «ПО»?

— На компьютер мужа, пожалуйста, — еще шире улыбнулась она, не в силах сдержаться. Иди за мной.

Они покинули кухню, и пошли в заднюю часть дома. Большие стеклянные арочные двери служили незримой границей, откуда начиналась новая, современная часть дома. Одноэтажная пристройка, встроенная в старое здание. Здесь находилась спальня и кабинет мужа, подальше от детских комнат. Обшитый темными пластиковыми панелями под дерево коридор, вывел их к двери офиса, но Кэнди, не останавливаясь, повела парнишку дальше. Она толкнула еще одну сдвижную дверь с красивыми яркими витражами.

— Спальня... — небрежно проронила она и шагнула внутрь

В большой просторной комнате царил полумрак, но это не помешало подростку разглядеть густой пушистый ковёр на полу, большую панель плазменного телевизора на стене, старомодный, явно очень дорогой комод под ним, несколько платяных шкафов, большое зеркало с тумбочкой и стоящей возле него банкеткой с кривыми ножками и огромную кровать — настоящий сексодром. В воздухе витал устойчивый запах благовоний, косметики и дорогих женских духов. Женщина впереди неожиданно приостановилась, словно задумалась о чем-то, и ее пальцы коснулись кровати. Она провела ладонью по шелковому бежевому покрывалу, оглянувшись на подростка через плечо с каким-то непонятным вызовом в выразительных темных глазах, и он снова смущенно порозовел, уткнувшись взглядом в пол. А Кэнди, погасив очередную довольную улыбку, шагнула к небольшой, почти незаметной двери рядом со шкафом. Она бессознательно провоцировала мальчика, как в подростковой эротической комедии. Это было глупо, но поднимало настроение, и она просто не могла удержаться.

... Главное, взломай систему безопасности Джона! — подумала она, — ради этого я тебе так улыбнусь, что ты кончишь в штаны.

Указав на дорогой компьютер, стоящий на подставке под столом, заваленным бумагами мужа, она отступила в сторону и прислонилась спиной к стене, скрестив на животе руки. Десять минут она молча следила, как Захари колдует над системным блоком, скармливает ему диск за диском из специального футляра, который достал из заднего кармана брюк, набирает на клавиатуре какие то команды, а потом подключает, что то непонятное к задней панели системного блока. Уйдя в работу, он неуловимо изменился, совершенно перестав комплексовать перед красивой женщиной с пронзительным загадочным взглядом таких обворожительных темных глаз.

— Готово. — сказал он (даже голос его сейчас изменился), — Садитесь сюда, я покажу, как это работает.

Паренёк встал и развернул в ее сторону офисное кресло. Кэнди села переметила кресло ближе к столу, а потом откинулась на спинку, посмотрев на мальчика снизу вверх.

— Показывай.

Он, беззастенчиво пялился в декольте ее блузки — Кэнди веселилась.

— Дважды щелкните по этой иконке. — Закари указал пальцем на значок в левом нижнем углу экрана.

Кэнди глупо, непонимающе улыбнулась и он, с усталым видом «настоящего профессионала» перед «чайником», наклонившись над ней, и двинул мышкой.

— Ой! Как просто! — воскликнула она, хлопнув в ладоши, разыгрывая перед мальчишкой глупую блондинку.

На экране возникло сдвоенное изображение. На одном, парадное крыльцо их дома, другое участок подъездной дороги, тянущийся по пологому склону, от дома к основному шоссе. Внизу этого изображения виднелись ступени заднего крыльца и Кэнди сообразила, что камера висит прямо под козырьком, упрятана в резной панели. Джон мог видеть всех, кто входит и выходит из дома прямо из кабинета.

— А это что такое? — она накрыла ладонью пальцы мальчика, лежащие на мышке, и почувствовала, как они задрожали.

— Это? А... масштабирование. Он повел указателем по ряду кнопок, показывая, как оно работает. Вот здесь, кнопка активации записи. В камеру встроен датчик. Он срабатывает на движение и тогда включается запись, все остальное время обе камеры работают в пассивном режиме, просто транслируя картинку.

— Превосходно. — задумчиво промурлыкала Кэнди.

Захари не стоило знать, что муж сменит пароль, как только вернется домой, что бы быть единственным кто может увидеть записи... прекрасный способ следить за любимой женой, с кем она встречается, когда его нет дома.

— Босс сказал, что я должен установить панель просмотра еще на один терминал. — смущенно сказал парень. Где он?

— Здесь. — Кэнди встала из кресла и перешла в дальний угол комнаты к своему рабочему столу.

На этот раз процесс установки ПО протекал гораздо быстрее, и Кэнди отвлеклась, представляя вещи о которых совсем не хотелось думать.

— Готово. — подал голос подросток, и она вздрогнула от неожиданности, выныривая в реальность.

— Уже?

— Да. Здесь простенькая программа, только панель просмотра. Сейчас я покажу.

— С этого компьютера то же можно просматривать записи?

— Нет. Здесь только онлайн просмотр, если возникает движение снаружи дома, изображение возникает во всплывающем окне и транслируется в режиме реального времени.

Кэнди оттолкнулась руками от стола и порывисто встала: Ну, это заставит меня чувствовать себя в безопасности, — почти не скрывая сарказм, проговорила она, ощущая, как в душе закипает гнев. Обычно я работаю в наушниках, так что ничего не слышу, а картинка предупредит меня, что кто-то пытается проникнуть в дом. Ведь так? — она нервно улыбнулась мальчику, блестя глазами.

К нему эта злость не имела ни какого отношения, вряд ли он понимал, что сейчас творится внутри женщины, но все равно, явно почувствовал, что что-то не так.

— Я не... — потеряно забормотал он.

— Ах! Я просто представила... — глупо захлопала ресницами Кэнди. Ведь кто угодно может попытаться проникнуть в дом и... М-м никогда не знаешь, что на уме взломщика. Что он захочет сделать... со мной! — она помолчала, играя лицом и добавила: Мир так изменился.

— Вы совершенно правы. — быстро закивал мальчик. К слову о безопасности, — он полез в свою бездонную коробку и извлек из нее небольшое устройство. Может еще вот это? Стандартная няня от «ТехАдванс». Я, мог бы с лёгкостью встроить ее в систему наблюдения.

Сердце Кэнди сделало несколько судорожных ударов: Няня-шпион?

— Да. — подтвердил ее догадку мальчик. Конечно это не так незаметно как хорошие шпионские камеры и разрешение не очень, скорее это для того что бы няня видела, что за ней следят.

Кэнди почувствовала, как по спине побежали мурашки, а волосы на затылке приподнялись от будоражащего ледяного ощущения в солнечном сплетении.

— Нет. — глухо сказала она, словно наяву представив ту мерзкую картину. Мои детям няни больше не нужны.

— Ладно. Но если передумаете... — он сделал, как ему показалось, многозначительную паузу. Я не должен предлагать таких вещей, но если вы не расскажете боссу, я всегда готов приехать и установить ее... совершенно бесплатно.

Кэнди доверчиво коснулась пальцами плеча подростка. К сожалению, муж знал о визите специалиста, и она, при всем желании не могла рисковать.

— Хорошо... если я всё-таки решусь... это останется только нашей тайной, да? — она с детства обожала, маленькие секреты и сейчас, упомянув об этом, испытала приятное щекочущее волнение.

Когда Закари ушел, Кэнди вернулась в кабинет и села перед компьютером. Ее живот невольно напрягся, а кончики пальцев подрагивали от волнения. Шпионские камеры — прописала она в окне поиска. Ей было жутко любопытно, просто любопытно...

***

Эван сидел за партой на последнем ряду. Его массивное накачанное тело едва умещалось за стандартным ученическим столом, но думал он не о тесноте, а о том, что уже давно пора принять закон, запрещающий сексуальным женщинам работать учителями. В промежности брюк цвета хаки вздувался заметный бугор, и казалось, ткань сейчас разорвет изнутри. Учительница обществоведения, мисс Бек, быстро писала на школьной доске, не подозревая какое мучительное впечатление производит на лучшего спортсмена школы. Ее пышная аппетитная попка, затянутая черной шерстяной юбкой волнительно шевелилась в такт движению руки с мелом.

Эван ухмыльнулся, погружаясь в свою, едва ли не ежедневную фантазию, начав, мысленно снимать с мисс Бек одежду. А потом представил, в какой позиции станет трахать ее на глазах у всего класса. Дикая смесь европейских и пан-азиатских генов превратила 25 летнюю флиппинку в секс-бомбу. У женщины была гладкая кожа цвета кофе с молоком, миндалевидные карие глаза и крупные крепкие груди. Он рывком разорвал на ней блузку, потом юбку. Белый кружевной бюстгальтер жалобно затрещал и полетел в сторону. Груди были похожи на два ядра, с почти черными крупными сосками. Эван широким жестом смел с ее стола все документы, бумаги и разные мелочи. Толкнул мисс Бек в спину, заваливая на стол навзничь, оседлал чуть выпуклый упругий живот и начал без затей трахать учительницу между грудей, предвкушая, как будут выглядеть толстые веревки белой сперме на смуглой коже...

Жаркая фантазия растворилась в воздухе едва в класс вошла Дарлин. Таинственный рыжеволосый ангел был облачен в школьную униформу, которая сидела на ней так, точно перед Эваном шла одна из звезд сайта «Школьницы», где 20 летние женщины наряжались как 14 летние девочки и вытворяли такое, что у парня краснели уши. Дарлин была бы там звездой.

Он не мог отвести глаз от дерзко выпяченной маленькой попки девушки, пока она не села на свое место. Она ни когда не замечала его, словно он был пустым местом. Теперь... летний подросток вертел головой глядя то на учительницу, то на самую красивую девочку класса, и его мозг взрывался, от бесстыдных сексуальных фантазий. Когда урок закончился Эван рассчитал так что бы выйти в коридор одновременно с Дарлин.

— Как прошли выходные? — спросил он.

— Хорошо. — буркнула девушка, не оборачиваясь.

— Веселилась?

— Не совсем... — Дарлин потянулась рукой к своему шкафчику.

— Хорошо. — сказал он и понял, что сморозил глупость.

Дарлин сунула учебники в свой шкафчик и захлопнула дверцу: До завтра. — буркнула она, так и не посмотрев на парня.

Черт возьми. — озадачено подумал он. Может я ее чем-то обидел, когда мы были маленькими? И она не может меня простить?

***

Эван стоял перед школой, вдыхая пары выхлопов дизеля автобусов, развозящих школьников по домам и все еще думал о Дарлин. От неожиданного толчка он споткнулся и сделал несколько шагов вперед, чувствуя, как кто-то запрыгнул ему на спину, обхватив талию ногами.

— Твою же мать! — закричал он.

— Угадай кто? — весело завопили ему в ухо, закрывая глаза ладонями.

Даже если бы он сразу не узнал голос, запах земляничного шампуня и мягкие длинные пальцы нельзя было спутать ни с чем.

— Легко. — сказал он, невольно улыбаясь. Думаю это единственный на свете человек, который до сих пор не понял, что нам давно не 10 лет.

— А мне все равно. — засмеялась Диана. Отнеси меня к автобусу. У меня ноги болят

— Слезай. Ты делаешь из меня идиота.

— И точно. На кой ты мне сдался? Как будто нет сотни красавчиков, готовых носить меня на руках по перовому сигналу.

— Естественно — с сарказмом хмыкнул Эван. Но только ни один из них не твой брат. А теперь слезай, или я сброшу тебя в тот мусорный бак.

Сестра со смехом соскользнула на землю и зашагала рядом к стоянке, где стоял синий седан Эвана.

— У тебя, что то случилось? — спросила она, заглядывая ему в лицо.

— Любопытной Варваре... — огрызнулся он. Где твои тройняшки из ада?

— Они с мамой Кимми. — она толкнула его крепким спортивным бедром. Ну?

Он упорно избегал ее живых темных глаз: Что, ну?!

— Рассказывай, что тебя беспокоит?

Эван до сих пор чувствовал растекающиеся по паху остатки возбуждения, такого тягучего, что если бы была возможность отимел бы сейчас дупло в ближайшем ясене. Его просто бесила демонстративная безразличность Дарлин.

... Стоит ли посвящать в это сестру? Я просто слишком люблю фантазировать вот и все!

Диана обогнала его и скривила губы: Может у этой проблемы рыжие волосы и большие сиськи?

— Диана!!!

— Это правда, что рассказывают о рыжих? — девушка гибко изогнулась, укорачиваясь от рук брата.

— Господи! Диана, прекрати!

— Ладно, извини. Просто я видела, как ты разговаривал с Дарлин и...

— Говорил? — Эван кликнул пультом сигнализации и машина, мяукнув, разблокировала замки на дверях. Эта рыжая кошка, просто не знает, что такое говорить. Я пытался наладить с ей дружеский контакт, а она...

— Дружеский? — глаза Дианы озорно блеснули. Наверное, ты хотел сказать, что имеешь желание залезть ей под юбку! Она отточенным жестом распустила ленту в волосах и черные шелковистые пряди каскадом стекли по ее спине.

— Диана. Это был совершенно невинный разговор. У тебя извращенный ум.

— Серьезно? — фыркнула девушка. Это не я мечтаю трахнуть Дарлин. Я уже молчу о том, как ты пялишься на моих подружек.

— Как будто ты не флиртуешь с Джейсоном! — буркнул Эван.

Его лучший друг знал, что как бы ему не хотелось, он не может дотронуться до Дианы даже пальцем. Основной причиной был отец, но помимо этого между старыми друзьями был заключен договор «Сестры запрещены», который они до последнего времени свято блюли.

— Я вовсе не заигрываю с ним — сказала Диана. А даже если и так, зато я не пытаюсь разглядеть какие на нем трусы, как ты, когда подглядываешь за Ребеккой когда она вылезает с заднего сидения твоей машины. Извращенец!

В такие моменты Эван ненавидел сестру, которая знала его слишком хорошо. Ребекка была в списке тех, о ком он фантазировал, и мальчик на сто процентов не сомневался, что она хотела, что бы он увидел ее трусики. Он бы с удовольствием сделал, что то большее чем просто смотреть, но Диана заставила его поклясться, что он не будет лезть с руками к ее подругам, особенно к Ребекке.

***

Машина выехала с парковки, и Эван попытался сменить тему: Я хочу предложить мисс Бек горячий секс, если она поставит мне отлично в четверти.

Диана почти минуту смотрела на брата молча, затем прищурила глаза, сведя к переносице черные стрелки бровей: Она очень горячая штучка. Думаю, ты сможешь получить А+, если сделаешь все правильно. Хватит ли силёнок?

— Господи! — Эван закатил глаза, сестра была просто непробиваема.

***

Едва они подъехали к дому, Диана выскочила из машины, не закрыв дверь, и побежала к крыльцу, на ходу бросив: Захвати мою сумку.

— Конечно сестренка, а еще я закрою за тобой дверь. — раздраженно крикнул он, вслед девушке.

На кухне, Эван бросил сумку с учебниками Дианы на стул и подкрался к сводной сестре: Привет Глория!

Он ухватился за гриву золотых волос стянутых узлом на затылке, и потянул на себя, вынуждая девочку запрокинуть голову, пока не смог взглянуть в ее темно-голубые глаза.

— Глупышка! Ты опять споткнулась на ерунде!

— Где именно? — Глория шевельнула плечами, сбрасывая его руки. Щекотно!

— Вопрос № 11. А — неизвестно, выбирай — D.

— Математика никогда не была моим коньком.

— Ну конечно, а что тогда?

— Искусство.

— Искусство не предмет.

— И ты туда же!? — она кивнула на стопку бумаги. Посмотри на это.

— Ух-ты! — удивленно воскликнул подросток, посмотрев первый лист. И, как это называется?

— Никак! Это просто выражение моих чувств, в данный момент времени. Я хочу стать художником.

— В самом деле? — хмыкнул Эван, которому в зависимости от настроения хотелось быть автогонщиком или порно звездой, но ни одно из этих желаний, не имело ни какого отношения к реальности. Если бы я был тобой, я бы вставил рисунок в рамку и назвал, скажем... — Животный секс. Люди купили бы это за большие деньги.

— Извращенец!

— Ты начинаешь говорить как Диана, тебе нужно поменьше с ней общаться. Я просто хотел помочь. Где мама?

— Мне не нужна твоя помощь в этом. Мама занята с врачом и просила ее не беспокоить.

Эван услышал, как Дина вышла из уборной: Только скажи, и я помогу тебе с математикой раз ты настолько глупая!

Он захихикал, увернувшись от тычка локтем в живот, и в свою очередь поспешил в туалет.

***

Эван закрыл дверь на задвижку, готовясь к ежедневному ритуалу. Помедлил, глядя на корзину с грязным бельем и все же сдвинул плетеную крышку. Из-под полотенца выглянул край красных атласных трусиков Дианы, обшитых по контуру полосой розовых кружев. Мальчик выхватил их и повернулся к зеркалу, занимавшему всю стену над раковиной. Конечно, с большим удовольствием, он бы выбрал трусики не принадлежащие сестре, но где же их взять. Так что Эван предпочитал просто не думать о том, кому принадлежит двойной треугольник скользкой ткани, соединенный узкими эластичными полосками. Успокоив этим свою совесть, Эван расстегнул молнию брюк. Трусы под ними покрывали крупные влажные пятна. Поморщившись, подросток оттянул их вниз, наконец, освободив тупо, сладко ноющий, возбужденный член. Крупные вены заметно пульсировали на толстом стволе, словно живые черви. Сладкий импульс, прокатившийся по бедрам и мошонке, заставал пенис дернуться. У Эвана перехватило дух. Он торопливо опрокинул на головку бутылочку с одним из густых масел, принадлежащих кому то из семьи и зачаровано уставился, на перламутровые густые струйки медленно ползущие вниз по стволу. Размазав скользкую прохладную жидкость по всему фаллосу, Эван на несколько мгновений прижал трусики сестры к лицу, старательно избегая возникновения образа Дианы в сознании. Он вдохнул, ощущая едва уловимый мускусный аромат женской плоти смешанный с запахом духов.

— Вот черт! — хрипло выдохнул подросток.

Из небытия соткался образ мисс Бек. Соблазнительная до одури учительница стояла перед ним на коленях, распахнув блузку. Один шар ее груди был вытащен из бюстгальтера, и она сладострастно сдавливала его пальцами.

— О Эван! О, Эван! — как заведенная постанывала она. Дай мне свою сперму. Дай мне свою горячую свежую сперму! Кончи мне налицо! Забрызгай меня!

Рука парня резко задвигалась по стволу пениса вверх и вниз. Мошонка тут же поджалась, от промежности прострелил мучительно сладкий, острый всплеск удовольствия, но Эван сдерживался, как мог. Будущая порно звезда обязана уметь контролировать собственный оргазм, и кончать по команде. Он продолжал онанировать, охватив кольцом из пальцев головку, слыша, как оглушительно громко чавкает при каждом движении. Толстая пурпурная шишка до половины выскакивала наружу и исчезала, полоса нервных окончаний, идущих под короной вопила от наслаждения и создавал ощущение, что головка сейчас просто лопнет от внутреннего напряжения. Мальчик всхлипнул и открыл глаза. Он опустил голову, глядя на член, с силой сдавив головку тремя пальцами, конвульсивно пытаясь протолкнуть ее через них.

— Да-а!

Он привстал на цыпочки и торопливо подставил нижнее белье Дианы под первую самую толстую и мощную струю семени, затуманено глядя, как ткань темнеет, пропитываясь студенистыми кляксами и крупными каплями, продолжая неравномерно выстреливать из члена сперму.

Это были просто трусы, неважно кому они принадлежали.

***

В коридоре Диана поспешно отступила от двери в ванную, с яркими пятнами на щеках и мучительным ощущением вины, которое всегда испытывала, когда невольно узнавала нечто, что брат тщательно прятал. Она совсем не шпионила за ним, просто случайно оказалась тут, но это все равно было мерзко и стыдно!

Девушка захлопнула дверь собственной спальни и глубоко вздохнула. Все это было неправильно. Не то, что она знала о регулярных забавах Эвана в ванной, а то, что это, кажется, становится для него навязчивой идеей.

... В любом случае это знание не отправит меня в ад! — подумала она. В отличии от других вещей, которые частенько посещают мою дурную голову.

***

Эван провел сдвоенный лоу-кик и серию ударов руками по тяжелому кожаному мешку с песком, висящему на толстой цепи.

... Почему мне так тоскливо? Уже шесть месяцев прошло, как Стейси переехала в Мичиган. Разве не пришло время окончательно выкинуть ее из головы?

Она стала для него первой. Первой девушкой, с которой у Эвана возникли серьезные отношения и первой, с кем он регулярно занимался сексом. Он ни когда не задумывался, любил ли он ее на самом деле или просто любил секс, секс и еще раз секс. Влажное от пота лицо подростка свело судорогой, и он бешено замолотил по подвесу руками и ногами, шумно дыша, пока кровь не забухала в ушах непрерывными пульсациями.

— Эй, малыш-карате. — окликнула его сестра.

Он оглянулся, увидев Диану на площадке лестницы ведущей в подвал, где был оборудован импровизированный тренажерный зал: Чего?

— Фу! Откуда столько враждебности в голосе? — пропела Диана и села, свесив ноги с края лестницы. Мама сказала, что обед почти готов. Так что тащи свою потную задницу наверх. — она хихикнула. Последнюю часть она не говорила, но наверняка именно так думала.

Эван обхватил мешок руками, восстанавливая дыхание и, невольно, посмотрел на покачивающиеся ноги сестры.

... Никогда не замечал что они такие длинные?! — мысленно удивился он.

— Скоро приду, но сначала быстро приму душ.

***

Эван повесил влажное полотенце на сушилку и встряхнул короткими волосами. Из коридора донесся приглушенный голос отца, зовущий его обедать. Подросток провёл по всклокоченным черным прядям расческой и натянул спортивные брюки прямо на мокрые ноги.

— Извините. — сказал он, выходя в столовую. Я думал у меня больше времени.

Эван уселся справа от отца на длинной стороне стола. Напротив расположились Диана и Глория, рядом мама. Отец торжественно воткнул большую вилку в блюдо с ароматным, запечённым Зитти, и обед начался. Это было одно из непреложных правил семьи. Обед не начинался, пока все не собирались за столом. Вторым правилом было то, что отец начинал первым. Иногда он требовал вознести молитву господу, но по счастью нечасто.

Эван пнул Глорию под столом и подбородком указал на салфетку. Девочка смутилась и торопливо расстелила ее на коленях.

— Надеюсь все вы останетесь такими же собранными и сосредоточенными до конца года. — произнес Джон отпивая вина. Сейчас не время расслабляться. — он с удовольствием откусил кусок теплого чесночного хлеба и зажмурился от удовольствия.

Несколько крошек повисли на густых смолянисто-черных усах мужчины. Эван набрал в грудь воздуха, желая ответить все что он думает по этому поводу, но увидев поджатые губы мамы, проглотил заготовленный ответ и солгал: Да, сэр!

— Я очень на это надеюсь сын. Этот и следующий год очень важны для твоего будущего, для возможности поступить в хороший колледж.

Пальцы Глории неожиданно сжались на коленной чашечке Эвана, и он едва сдержал рефлекторное желание распрямить ногу. Ах, ты ж...

— Мама, ты знаешь, что произвела на свет очередного Пикассо? — он с удовольствием почувствовал как напряглись пальцы сестры. Она нарисовала картину, которая когда-нибудь сделает всех нас богатыми!

Эван покосился на покрасневшую сестру и снова перевел взгляд на мачеху. Они были очень похожи, мать и дочь, их даже можно было бы принять за сестер. Только у Глории волосы были золотистые, а у Кэнди светлые, но с красноватым отливом.

— Я знаю что у нее есть талант. — сказала Кэнди.

Эван уже забыл о своей подколке, думая, что стоит сказать маме, что расстегнулась пуговица в середине ее рубашки, но вместо этого просто тупо уставился в образовавшийся проем, где виднелся черный лифчик. Кэнди потянулась через стол за сыром, и две крупные как дыни, объемные сферы, сочно смялись о поверхности стола, расширяясь, как два придавленных сверху воздушных шарика. В голове мальчика вспыхнул живой образ как он сидит на столе и скользит маслянисто блестящим членом между этими роскошными грудями.

— Талант ни что, если с его помощью невозможно заработать денег. — резюмировал отец.

Эван заставил себя отвести взгляд от расстёгнутой рубашки Кэнди. Он пошевелил рукой под столом, нашел ногу Глории и начал щекотать пальцы на маленькой ступне. Девушка даже не дернулась, продолжая есть, как ни в чем не бывало.

— Специалист из «ТехАдванс» приходил? — спросил отец.

— Да все налажено и работает. — ответила Кэнди, не вдаваясь в детали при детях.

— Прекрасно. — улыбнулся мужчина, накладывая себе очередную порцию макарон с чесночным соусом и сыром.

Эван уловил напряжение в голосе мачехи и теперь размышлял, что могло вывести ее из себя. Неужели ее так взбесила новая система безопасности? Глория вонзила длинные ноготки в ладонь брата и мстительно улыбнулась, когда он, поморщившись, убрал руку.

***

Доделав домашнее задание Эван понял, что проголодался. Он спустился по лестнице из своей комнаты под крышей и осторожно приоткрыл дверь в коридор первого этажа. Справа располагалась дверь в ванную, с другой стороны были спальни Глории и Дианы. Он не хотел налететь на одну из девочек в темноте коридора.

— Бу! — насмешливо крикнула Глория из темноты.

Он едва сдержался, что бы не выругаться, притворившись, что она ни капли его не напугала и спокойно притворил за спиной дверь на чердак.

— Тебе придется придумать, что то боле оригинальное, что бы испугать меня.

По ее улыбке он понял, что она ему не верит, но вместо колкости девушка произнесла совсем другое.

— Эван, ты серьезно считаешь, что у меня есть талант к рисованию!?

— Готов спорить на это. — улыбнулся парень подумав о том, как быстро летит время.

Казалось, мелькнуло всего несколько дней, как он брал маленькую Глорию под мышки и подкидывал к потолку, она хохотала, и он целовал ее в нос, называя ангелочком. И вот она выросла и уже злилась, когда с ней пытались обращаться как с ребенком. Между ними было 4 года разницы, и поначалу это казалось ему огромным разрывом, но сейчас она взрослела так быстро, что Эван уже не замечал разницы в возрасте. Он, по-прежнему относился к ней как к маленькой девочке, но видел перед собой уже другую картинку.

— Не думай о том, что говорит папа, у него всегда на уме только прибыль. Занимайся тем то доставляет тебе удовольствие. — совершенно серьезно сказал Эван.

— Хммм... — протянула она, явно думая о чем то, что заставило полные губы девушки растянуться в загадочной улыбке: Спасибо. Я так и поступлю.

— И еще кое-что. Ты и Диана могли бы одевать, что то более существенное, чем банное полотенце, когда...

— Знаю, знаю, — перебила она брата. Папа тоже это говорит.

Глория развернулась и направилась в свою комнату, белая махровая ткань едва прикрывала голую попу девушки и Эван смущено потупился.

Глава 2

Эван окинул взглядом помещение школьной столовой и, улыбнувшись, двинулся в угол к окнам. Он небрежно поставил поднос с едой на стол и уселся напротив Джейсона.

— Привет.

— Ты выглядишь так словно охотишься на кого то. — вместо приветствия произнес Джейсон, дожёвывая сэндвич. Опять на рыжую кошку?

— Ее зовут Дарлин. — Эван сунул соломинку в пакет сока.

— Да пофиг. Ты придумал себе мисс совершенство. Недостижимый идеал и теперь маешься из-за этого. Она совсем не так хороша, как кажется. Особенно промежуток между передними зубами! — Джейсон поморщился.

— Зато у нее идеальное тело! — парировал Эйван. Ты хоть раз видел, как она ходит. Как ее задница двигается, это ослепительно. У меня такое впечатление, что она специально постоянно ходит на цыпочках, что бы еще сильнее округлить ее. Господи ее попа была бы королевой в раю задниц. И за ее буфера я бы то же жизнь отдал. Нет, у нее точно есть потенциал!

— Кстати. Говоря о королевских попах, как поживает царица склеенных мыльных пузырей? — улыбнулся Джейсон и оглянулся на кого-то из парней. Настоящая королева и ее принцесса.

— Ты ком?

— О твоей новой маме и Диане. Не пытайся разыгрывать передо мной дурачка, ты сразу понял о ком я.

— Это всё-таки моя сестра и мать! — прошипел Эван. Блин! И после этого Диана считает, что Я извращенец!

— Мачеха. — уточнил приятель. И она настоящая богиня, к тому же молодая богиня. Кажется, ей еще и тридцати нет?

— Чувак, она замужем за моим отцом.

— Да, это конечно меняет дело... но!

— Меняет дело? — Эван сокрушенно покачал головой и попробовал сменить щекотливую тему. Как ты думаешь почему Дарлин меня игнорит? — он вздохнул. Я наверно себе мозг скоро сломаю из-за этого.

— Выпуск новостей. — иронично приподнял бровь Джейсон и начал паясничать, подражая ведущему. За вами, как щенок, таскается горячая юная гимнастка. Сможете ли вы засандалить ей? Слушай, забей ты на эту рыжую. Дарлин ни когда не сможет отполировать твой бампер губами. Ммм, эти губы! Ах, эти губы! Какие у нее губы! — подросток мечтательно зачмокал.

— Эй! — Эван округлил глаза. Ты о Ребекке что ли? О лучшей подруге моей сестры?

— Угу...

Эван понял, что говорить с приятелем серьезно бессмысленно, он постоянно сворачивал разговор на щекотливые темы и не хотел, или не мог помочь ему советом. Так что мальчик в очередной раз попробовал сменить тему.

— Слушай, а что там за история с травой? У нас в школе кто-то приторговывает травкой?

— Полегче, капитан «Очевидность», — Джейсон сунул в рот последний сэндвич и укоризненно пошевелил указательным пальцем перед носом друга. Не нужно менять тему. Вместо этого я бы на твоем месте давно придумал, какую ни будь хитрую штуку и спрятал бы ее в ванной, а потом смотрел на принцессу «Круглая-Попка»

— Заткнись. — рассердился Эйван. Ты говоришь о моей сестре.

— И что... — повысил голос Джейсон, тоже заводясь. Можно подумать ты никогда не слышал историй о...

Зазвенел звонок и Эван испытал облегчение от того, что друг так и не закончил фразу. Тема инцеста так или иначе возникавшая в разговорах друзей, невероятно напрягала его. Ребята подхватили со стола опустевшие подносы и направились к двери в толпе таких же, как они спешащих на урок учеников.

***

Эван, как всегда, с нетерпением ждал последнего урока. Наконец он наступил и его встретила очаровательная, ослепительная улыбка мисс Бек.

— Эван, — сказала миниатюрная женщина, — ты как обычно самый первый.

— Ерунда. — притворно невинно усмехнулся школьник, предательски краснея от удовольствия. Просто последний урок был рядом с вашей аудиторией.

Он неопределенно махнул рукой за спину. Его глаза приковывали персиковые пухлые щеки, на которых появлялись ямочки, если женщина широко улыбалась и загадочно поблескивающим карие глаза, в глубине которых ему виделись затаившиеся бесенята. Кожа учительнице казалось идеальной, упругой, гладкой, без единой морщины, а крупный рот с сочными губами, убийственно эротичным.

... Интересно, она подозревает, что я прихожу раньше всех, что бы пускать слюни по ее вызывающе сексуальному телу?

Эван уселся за свою парту и вытянул в проход ноги. Стараясь делать это не заметно, потянулся рукой к промежности. Сегодня мисс Бек была в его любимом наряде. Раз в месяц, она являлась на занятия в серых брюках стретч, которые просто липли к крепкой попе, врезались между ягодиц и словно растягивали их в стороны, делая невыносимо притягательными. Сладкий зуд в мошонке моментально отозвался гулом крови в висках подростка. Он почти физически ощутил, как тягучая лава накатывает на низ живота. Словно ненароком почесав бедро, Эван сдвинул напрягающийся пенис в бок, что бы головка проникла в штанину.

... Мисс Бек отступила на шаг, уперевшись попой в край стола. Она привстала на цыпочки и оперлась о столешницу краем ягодиц. Вытянула и скрестила, ноги и развернула плечи, еще сильнее откидываясь назад. Волнительная налитая грудь поднялась, белая блузка натянулась на рельефных округлостях, похожих на две перевернутые суповые чашки, обозначая контуры бюстгальтера, и как казалось Эвану очертания ареол и кончиков сосков, брюки тоже натянулись, врезаясь в промежность. Он мог поклясться, что отчетливо видит разрез разделивший две пухлые половые губы внизу лобка.

Сейчас мисс Бек не была его учительнице, просто красивой, соблазнительной женщиной, выставляющей на показ свою вызывающую сексуальность. Она как будто хотела стать для подростка объектом горячих бесстыжих фантазий. Хотела, что бы он дрочил, думая о ней. А может даже...

Вздрагивающие при каждом шаге груди Дарлин появились в поле его зрения, а следом показалась распутно оттопыренная попка, похожая на разрезанный напополам не крупный арбуз. Сегодня подол полосатой юбки в складку показался Эйвану еще короче, а острые кончики сосков явственно просвечивали через ткань белой рубашки с коротким рукавом.

... Интересно, она в лифчике? — тупо подумал парень.

Он моментально забыл мисс Бек, переключив внимание на ту, кто мог заставить его заляпать трусы спермой одним своим видом.

***

После звонка он как обычно поплелся следом за девушкой к шкафчикам. Как послушный щенок, будь ты проклят Джейсон! Сегодня он не пытался заговорить, просто шагал, отставая на несколько шагов. Девушка чуть наклонилась, набирая код на замке двери. Юбка сзади приподнялась, кремово-белые бедра обнажились совсем уже неприлично. У Эвана даже дух захватило. Он шагнул ближе, чувствуя, как грудь распирает восторг.

— Дарлин.

— Ты что пялишься на мою задницу? — не оглядываясь, процедила девушка.

... Сука... черт... ! Быстрее... придумай какой-то разумный, лучше смешной ответ... думай урод... думай!

— Д-да! — жалобно выдавил он, пока она распрямившись, разворачивалась к нему лицом. Трудно не смотреть на это!

— Спасибо Эван. — холодно и безразлично произнесла она, даже не улыбнувшись. Увидимся завтра.

Дарлин с грохотом захлопнула шкафчик и упруго зашагала в глубь коридора.

... Да пофиг — разочаровано подумал он, провожая взглядом подпрыгивающие ягодицы, полосатая юбка взлетала при каждом шаге и плескала по узким бедрам рыжей ледышки. Иди ты к черту!

***

На стоянке он обнаружил Диану, нагло усевшуюся на капот машины. Она вытянула ноги и опасно высоко задрала юбку.

— Эй! Заем на капот забралась? Полировка! — горестно возопил Эван.

— Полегче парниша! — она одним движением переместила ноги и встала на асфальт. Хотела немного позагорать. Мои бедные ноги белые как лапы ощипанной индейки.

— Ладно, поехали. — буркнул Эван, не имея желания и настроения вступать с сестрой в перепалку.

— Что, так и не заставил рыжую залезть на свой с...

— Диана! — он зажал ее рот ладонью. Ты моя сестра, черт возьми, не обсуждай со мной такую похабень!

— Тогда сам расскажи, что случилось. — сказала она, нырнув в приземистую машину и поползла между передними сидениями назад.

... О господи! Она что специально демонстрирует мне свои новые трусики с маленькими красными сердечками? Нет. Об этом точно не стоит говорить.

Эван тяжело плюхнулся на сидение водителя: У меня нет девушки. — коротко бросил он, отсекая поток очередных провокационных комментариев.

— Это от того, что мы — девушки думаем головой, а не членом. — со значением сказала Диана. Дарлин — умная девочка, а не какая-нибудь блонди.

— Умная? Скорее замороченная! — буркнул он, выезжая с парковки. Я всегда был с ней исключительно вежлив и галантен. Без пошлостей. Может она просто считает меня уродом?

— О Господи! — закатила глаза Диана. Во-первых, ты не урод! Знал бы сколько моих подружек облизываются на тебя.

— Это замечательно. — без энтузиазма отозвался подросток. Думаешь, это как то поможет мне сблизиться с Дарлин?

— Нет конечно. Ты знаешь, что у нее есть бойфренд, который уже закончил школу.

Эван тяжело вздохнул: Но это же не значит, что нужно относиться к другим парням, как к пустому месту? Кроме того я слышал, что этот мужик порядочный козел!

Диана загадочно улыбнулась, приподнимая брови: Некоторым девушкам нравится, когда с ними обращаются плохо. Мало ли, какие у нее фантазии. Ты знаешь, что она приемная дочь?

— Вроде слышал, но не думал, что это каким то образом влияет на дружелюбие к окружающим.

— Ты не прав братик. Она отнюдь не недружелюбная. Просто у нее есть некоторые проблемы.

— А ты откуда так много знаешь о ней?

— Ой! Ой! ОЙ! — жалобно застонала Диана, сбрасывая туфлю и заерзала. Помоги! — она просунула ногу между сидений, положив ее брату на колени. Я ее не чувствую.

— Учитывая, что ты совсем не занимаешься спортом не удивительно, что тебя периодически прихватывают судороги! — сурово произнес Эван тоном опытного педагога.

Он сжал ногу в районе щиколотки и начал ритмично надавливать большим пальцем на подъем стопы и пятку, постепенно поднимаясь к икре.

— Ты говоришь так словно хорошо ее знаешь. — повторил он.

Диана, морщась от боли, откинулась спиной на боковую дверь: Во первых, я регулярно бегаю на уроках физкультуры. Во вторых, мы с Дарлой занимаемся волейболом в одной секции, не мудрено, что я ее немного знаю.

— Господи, какая секция? Клуб ведьм? А как же софт-бол, который тебе так нравился? — Эван начал разминать ступню сестры между пальцами. Ногти девушки были окрашены бледно-розовым лаком.

— Маленький кружок по интересам. И мы совсем не ведьмы. Просто сложнее устроены, чем тупоголовые мальчишки! — она не удержалась и показала брату язык.

— Ну да, все вы утонченные Джейн, а я дремучий Тарзан.

— Ммм, как хорошо. — промурлыкала Диана прикрыв веки. Постарайся представить, что тебя отдали в приют или приемным родителям, когда умерла мама. Что бы было, если бы мы с тобой оказались в разных семьях? Выросли и сейчас встретились впервые? Интересно есть ли у Дарлин братья или сестры?

Эван вырулил на шоссе, бездумно перебирая пальчики на ноге сестры. Он никогда не задумывался о таком. И все реже вспоминал о родной матери.

— У тебя красивые ноги. — буркнул парень, наконец.

— Спасибо, но не уходи от темы. Что если нас отдадут в приют, а потом разлучат. Что если мы забудем друг о друге.

— Без вариантов. Тебя невозможно забыть, после всего, что ты творила.

— Это понятно — нахмурилась Диана. Я хочу, что бы ты понял другое. Дарлин прошла через вещи, которые ты даже представить себе не можешь. Подумай... а вдруг, встречая парня одного с ней возраста, она думает — а вдруг это мой брат?!

Рука Эвана перестала колдовать над ступней сестры: Ты хочешь сказать, что она меня избегает потому, что думает, что я ее брат!? Бред какой то!

Диана сдвинула брови: вовсе не бред. Хотя конечно это маловероятно, не бывает огненно-рыжих итальянок, таких как Дарлин. Просто поверь, что она намного сложнее тех дурочек, которых ты заваливал в койку до этого и все.

— Диана, опять! Почему ты всегда все опошляешь!? Ты же прекрасно знаешь, что я ни кого ни куда не заваливал!

Сестра широко улыбнулась в ответ.

— Хорошо, не хочешь не рассказывай. Если ты хочешь, что бы у тебя получилось что-то, как со Стейси, постарайся побольше разузнать о Дарлин. Уверяю тебя, она не похожа ни на одну девчонку в нашей школе.

— Мне кажется, ты говоришь мне гораздо меньше, чем знаешь.

— Просто я более проницательна, чем ты, вот и все.

— То есть, ты хочешь сказать, что я тупой болван, поверхностный и глупый, которого не интересует ни чего кроме удовлетворения низменных потребностей? Это не правда, Ди... я очень даже интересуюсь... разным, не только этим...

— Ок, вот тебе в тему нашего разговора! Ты никогда не хотел больше узнать о маме? О нашей родной маме? Посмотреть на наши общие фотографии и все такое. Как думаешь, почему папа ни когда не говорит о ней, и в доме нет ни одного ее снимка?

— Не знаю... может ему больно о ней вспоминать?

Диана молчала пока машина не въехала на грунтовую дрогу, ведущую к их дому: Нет, братик! Это больше похоже на то, что от нас, что то тщательно скрывают! И не бывает так, что бы не осталось ни одной фотографии, — добавила она уже открывая дверь, когда машина остановилась перед домом.

Эван остался в машине хмуро глядя в лобовое стекло. Он впервые за много лет задался вопросом: Действительно, почему?

***

Диана торчала на кухне, тараторя, что то улыбающейся мачехе.

— Ваше высочество! — сказал подросток, держа сумку сестры на вытянутой руке. — ваше имущество! Эван бросил сумку на стул, но Диана проигнорировала брата. Привет мама.

Если проявлять не уважение, Кэнди нажалуется отцу. В прошлый раз, когда это случилось, папа отвесил сыну увесистую оплеуху, не болезненную, но обидную.

— Она моя жена сынок. — неожиданно мягко сказал он глядя в наполненные слезами глаза сына. Это делает ее твоей матерью. Пожалуйста, помни об этом.

— Привет дорогой. — пропела Кэнди, продолжая кивать Диане.

Эван поцеловал мачеху в щеку и направился в ванную. Сегодня, он особенно тщательно проверил, закрыта ли задвижка. Уже испытывая в животе щекочущее порхание бабочек, поднял крышку корзины с грязным бельем. Было нечто извращенно-сладкое, в самом факте использования нижнего белья для мастурбации, в ощущении как тонкий скользкий материал щекочет пенис и лобок, что заставляло член мгновенно напрячься. Он обхватил тканью мошонку, вытаскивая ее из тесноты брюк, сладко жмурясь от удовольствия.

... Интересно, а Джейсон дрочит трусами своей сестры?

Прикосновение ткани было неизъяснимо приятным, волнующим, таким остро-сладким, что у Эвана закружилась голова. Он попытался представить мисс Бек или Дарлин, но вместо этого увидел налитые груди мачехи, как живые, четко, прямо перед глазами. Они были такими большими и твердыми. Он вспомнил, как они надулись еще больше, когда она ходила беременной, как вызывающе проступали через ткань свободных платьев опухшие соски. Она всегда ходила по дому без бюстгальтера, когда папы и мамы не было дома. Может от этого он так возбуждался при виде налитой груди?

Эван просто обмотал трусиками ствол пениса и начал мастурбировать. Нога Дианы, лежащая у него на коленях почти всю дорогу домой неожиданным образом возбудила еще в машине, член встал и пятка периодически упиралась в него, как бы он не старался избегать этого.

... Она заметила?! — даже мысли у Эвана сейчас были резкими, как его дыхание. Нет! Она бы отстранилась, обозвала его извращенцем, или еще хуже!

Эван кончил буквально за минуту, а потом еще долго продолжал дрочить ноющий пенис мокрыми, липкими трусиками.

... Мне нужна живая девушка. Иначе я скоро сойду с ума. Зачем Стейси переехала в Мичиган? У них все так хорошо складывалось. Почти год вместе. Она была такой же страстной, как он сам. Но, как только их отношения окончательно устоялись, она уехала. Почему!?

Они занимались любовью как возбужденные кролики, но Эвану этого было мало. Он хотел больше, попробовать новые места, новые позиции. Чаще всего это происходило на полу ванной у не дома, потому что это было единственное место, где можно было укрыться от назойливого внимания младшего брата Стейси. Однажды Эйван уговорил ее сделать это, стоя у дерева за домом. Это было круто! Чувство, что их может кто то увидеть, так щекотало нервные окончания, что мальчик буквально взорвался оргазмом, до цветных кругов перед глазами.

***

Дарлин вышла из школьного автобуса вместе с остальными, но тут же отделилась от плотной группы школьников. Она ни когда не была одиночкой по натуре, но ей было скучно со сверстниками. Не потому, что она чувствовала какое-то превосходство над ними, просто девочка на много лет опередила их в опыте. К сожалению, в печальном опыте, и воспринимала одноклассников как детей, а себя как взрослую.

Дарлин уверено зашагала по пустынной улице, притормозив только возле аккуратного домика Андерсонов, вспомнив о их ирландском сеттере которого звали Бой Джордж. Ей очень хотелось думать, что миссис Андерсон снова попросит ее посидеть с Джесси в пятницу. За ним было так легко следить. Спокойный тихий мальчик, который понимал ее с полуслова, а главное, в доме Андерсонов был высокоскоростной интернет.

Когда она отмахала милю и добралась до своего трейлера, настроение окончательно испортилось. Машина ублюдка-отчима, уже стояла возле него. Она называла приемного отца только так и ни как иначе. Приемная мать была немногим лучше. Ей досталась самая отвратительная приемная семья, какую можно было придумать! Радовало только, что они не лезли к ней... пока.

Не поздоровавшись с мужчиной, сидящим на диване, словно его вообще не существовало, Дарлин прошла узким коридором в свою комнату. Она тяжело упала в кресло и в воздух взлетели маленькие шарики пенопласта, точно хлопья снега в пучке солнечного света, проникающего через окно.

Эван раздражал ее. Вчера, позавчера, а сегодня просто выбесил. В начальной школе, он звал ее только по имени, но она тогда не испытывала к нему ни каких отрицательных эмоций. Многие мальчишки вели себя глупо тогда. Девочки с начавшей наливаться грудью всегда делали их тупыми и неадекватными. А теперь ее бесило назойливое внимание парня. Похоже, он решил, что она должна стать его девушкой. Он хотел ходить с ней на свидания, познакомить с родителями — его мачехой! Дарлин скрипнув зубами схватила с стола ножницы и с размаху воткнула их в своего плюшевого мишку. Он был обеспеченным, красивым, милым, но она ни когда не могла стать его девушкой.

... Почему этот идиот не хочет просто трахнуть меня, как все остальные!?

***

Ритмичные басы наполняли грохотом комнату Эвана. Динамик мощных колонок вибрировали, звуковые волны низких частот ощутимо били в живот, заставляя сжиматься желудок. Эван представлял себя барабанщиком, отбивая ритм на табуретке. Он переживал приступ депрессии и старался избавиться от него доступным способом. Сначала, вчера, отец разозлил его за обедом своими нравоучениями, потом очередной облом с Дарлин, и Диана, сознательно или нет, пробудившая воспоминания о прошлом. Он не хотел думать о настоящей матери. Сандра ушла, и теперь ее место заняла Кэнди.

— Кэнди, Кэнди, Кэнди — проорал парень в воздух точно бросал вызов окружающему миру. Черт возьми! — завопил он. Диана, какого... !

Он дернул ногой, сбивая на пол табуретку, и чуть не свалился с кресла.

— Прости. — прокричала она в ответ, выставляя перед грудью ладони. Если бы это дерьмо так не грохотало, ты бы услышал, как я поднимаюсь.

— Дерьмо!? — он остановил воспроизведение и в небольшой комнате наступила звенящая тишина. Это лучше чем «Cаrriе UndеrWеаr» или «Fеrqаliciоus».

Сестра тут же перешла в атаку, уперев кулачки в бедра: По крайней мере под их музыку можно танцевать!

Несмотря на раздражение, он не удержался от улыбки: Может быть, но я не танцую.

— Если ты будешь себя хорошо вести, я тебя научу.

— Легко. Что тебе от меня понадобилось на этот раз?

Диана поправила тюрбан из влажного полотенца на голове: Я вышла из душа заметила свет на чердаке и...

— Ди... — насмешливо сказал он, оглядывая ее с ног до головы. Я и так понял что ты из душа.

Стройные ноги сестры были обнажены гораздо выше колен и матово загадочно поблескивали намазанные лосьоном. Он уловил знакомый запах и понял что, краснеет.

— Ди? — округлила глаза девушка. Ты давно не называл меня так!

— Ну да — буркнул он.

— Это напоминает мне о времени, когда мы были детьми. — Диана улыбнулась, как маленькая девочка и плюхнулась на диван. Я пришла потому, что подумала, что ты расстроен из-за того что папа не позволил тебе учувствовать в гонках.

— Я... не понимаю его, Ди. Синди гоняется, почему мне нельзя!?

Диана вытянула ноги, скрестила их и пошевелила маленькими пальчиками: Синди его племянница и... — она замолчала, положив ладонь на поясницу. Нет, я не знаю почему. Попробуй рассуждать, как он.

— Фу, только не я. — Эван откинулся на спинку. Ди, одерни полотенце ниже, или одень мой халат!

— Фу ты ну ты! — хихикнула она, придвигаясь ближе. Ты говоришь, как папа. В этом нет ни чего такого. Кого вообще волнует, в чем я хожу в гости к брату?

Он поглядел на скрещение крепкие бедра и отчетливо понял, что если край полотенца сползет выше, еще на сантиметр он увидит низ лобка.

— Не знаю. — выдавил Эван. Но, папа убьет тебя, если застанет в моей в комнате в таком виде!

Диана нахмурила брови: А что ему мешало сделать это, когда мы были детьми, и Кэнди была нашей няней, а не мачехой. Помнишь, как она разрешала бегать по дому голышом, если мы хотели.

— Вот тут ты не права. У него бы случился сердечный приступ, если бы он узнал, что она разрешила нам это. Да... веселые были деньки! Ты сегодня весь вечер заставляешь меня вспоминать.

— Готова спорить, тебе бы хотелось, что бы Кэнди ходила без бюстгальтера в тесных коротких шортах и майках в облипку, как тогда делала?

— Диана. — укоризненно произнес мальчик. Она наша мать... теперь.

— Разве это отменяет то, что он сексуальна?

— Ты чего? — обеспокоено спросил Эван, Диана, ступала на очень шаткую почву, и ему совсем не хотелось обсуждать прелести мачехи с сестрой.

— Я постоянно спрашиваю себя об этом. — точно не слыша брата сказала Диана. Предположим, она бы не была нашей мачехой?

— Какой в этом смысл?

— У тебя напрочь отсутствует воображение — фыркнула девушка.

— Наверное. — покорно согласился Эван. Это ты всегда выдумывала шалости, за которые нам потом влетало. Я помню эти странные вещи, которые мы делали. Как мы вообще дошли до такого? Как узнали?

— Престань, это было простое детское любопытство. Когда состаримся, будем вспоминать об этом со смехом и ностальгией.

— Я рад, что мы переросли это. — глухо произнес мальчик. Тебе стоит уйти, пока мы снова не попали в беду!

Она странно посмотрела на него, но послушно встала, подчёркнуто стыдливо, одернув полотенце. Эван не мог не смотреть ей вслед, пока она нарочито медленно шла к лестнице, словно напряженно думала о чем то.

— У тебя очень красивые ноги! — не выдержал он.

— Спасибо, ты уже говорил. — Диана оглянулась через плечо, и ее глаза блеснули.

Он слышал ее хихиканье, вплетающееся в скрип ступеней, и не понимал — что это было. Зачем Диана приходила к нему?

***

Эван долго ворочался в постели без сна, задумчиво глядя в потолок, а потом вертелся в плену диких развратных снов, которые преследовали его весь остаток ночи. Так что всю первую половину дня он был рассеян и все время зевал, пока не подошло время обеда.

— Что опять произошло? — весело сказал Джейсон, усаживаясь за стол напротив друга. Почему ты сидишь в углу в полном одиночестве точно ботан какой то?

— Хочется уединения. — буркнул Эван.

— Вау! — усмехнулся Джейсон. Мы конечно близкие друзья, но я пока не готов сделать следующий шаг.

— Фу! Заткнись! — поморщился Эван и расхохотался.

— Другое дело, а то я уже начал переживать. Так что случилось на этот раз? Ты продвинулся с рыжей бестией?

— Дело не в ней, хотя я по-прежнему стучусь лбом в стену, но не отчаиваюсь!

Сегодня он почти не вспоминал о Дарлин. После ночных кошмаров он остро ощутил, что уж слишком неравнодушен к женскому белью и это его по-настоящему обеспокоило. Вот только не знал, как подвести разговор к тому, что он занимается онанизмом при помощи трусиков сестры и не вызвать у Джейсона приступ гомерического хохота.

— Послушай, — наконец решился Эван. Скажи, какая самая извращенная вещь, которую ты когда-либо делал? Что то о чем ты никогда, ни ому не рассказывал, наподобие того «о чем мы никогда не говорим»?

Джейсон оглянулся с таким видом, словно рассчитывал увидеть неподалёку человека с микрофоном и скрытой камерой: Я же просил даже не упоминать об этом! — горячо зашипел он, бледнея.

— Я помню. — Эван знал друга, как пять пальцев и сразу понял, что он скрывает, что то гораздо более извращенное чем то, о чем они ни когда не говорили. Хорошо, я у тебя кое-что спрошу, но ты должен поклясться, что это останется только между нами.

— Ты же знаешь, я ни когда не отличался болтливостью. — посерьёзнел Джейсон.

— Ты когда-нибудь нюхал женские трусики?

— А ты как думаешь? — на лицо друга наползла хитрая улыбка.

— У твоей сестры?

— Нет. — резко ответил Джейсон Нет... не знаю... А ты?

— Я даже не видел нижнее белье твоей сестры.

— Дурак, я не о своей сестре. Ммм, трусики Дианы... вкуснятина!

— Заткнись! — зашипел Эван краснея. Я не говорил, что делал это, я просто спросил, думаешь ли ты, что это ненормально, когда кто-то так делает!?

— Если бы я жил с твоей сестрой, — зашептал Джейсон на ухо друга. Я бы делал намного больше, чем нюхал ее трусики. А у мамы ты нюхал трусики?

— Господи о чем я думал? Кого решил спросить! Ты больной идиот. А мне казалось, что мы можем серьезно обсуждать некоторые вещи, тем боле после того, как я узнал о тебе кое что...

— Эй, я же просил даже не упоминать об этом! Это было один раз, случайно!!!

— Да не вопрос, — злясь сказал Эйван.

— Ладно, давай серьезно. Ты дрочишь в трусиках своей сестры? Хочешь заняться с ней сексом?

— Нет!!! Нет... не знаю... Это просто трусы. Чьи угодно. Я не думаю о ком то конкретном, просто нравится запах и ощущения.

— Ну, разумеется! Ты чувствуешь запах горячей киски своей сестры, дрочишь и кончаешь туда где они соприкасались с ее щелью и не думаешь о ней!?

Эван почувствовал, что у него запылало лицо: Я не говорил, что кончаю в них. И я точно не думаю о Ди. Представляю себе Стейси или мисс Бек, или Дарлин.

— Расслабься, доверительно наклонился к приятелю Джейсон. Я последний, кто станет тебя осуждать. Ты делаешь то, что считаешь нужным и это только твое дело. Диана реально горячая девочка, девочка, которая ни с кем не встречается, а ты живешь с ней, это так удобно! Ты же хочешь ее, она тебя возбуждает. Верно?

— Ты говоришь так только потому, что она сексапильная, и ты хотел бы оказаться на моем месте не как брат, а как парень. Если бы это была твоя сестра, ты бы так просто не рассуждал!

— Хмм. — опустил глаза Джейсон. Может быть... Эй, — он тут же оживился. А можно мне трусики твоей мачехи?

— Нет! — чуть не заорал Эван. Даже слышать об этом не хочу!

— Ладно. — с легкостью согласился Джейсон. Нет, так нет, но попытаться все равно стоило. А трусики Дианы?!

— Джейсон!

— Глории?!

— Пользуйся бельем своей сестры! — зарычал Эван.

— Бекки!? Она не носит нижнее белье.

Эван поперхнулся соком. Он старался пореже вспоминать о сестре приятеля. Бекки была совсем без тормозов и стыда. У сестры его лучшего друга были бо-ольшие проблемы! Со стороны она выглядела, как обыкновенная девочка и Эван поначалу не замечал странностей, пока, однажды не увидел, как Бекки мастурбирует прямо в их гостиной, на диване, пока семья накрывала на стол. В метре от нее ходили, разговаривали, смеялись люди, а она самозабвенно онанировала, словно их не было.

Он застукал ее случайно, задержавшись на чердаке, а когда спустился и подошел к гостиной услышал какую то возню и мяуканье в пустой, как он думал комнате. Эван так и не понял что заставило его присесть на корточки и заглянуть в раскрытую раздвижную дверь. Сначала он не понял что происходит, увидев гибкое, извивающееся тело. Бекки лежала поперек двухместного дивана. Длинные волосы, выбившиеся из двух косичек, волочились по полу, и ее рука яростно двигалась между ног, просунувшись в тесные джинсы. Он знал, что надо отвернуться, но не мог пошевелиться до самого конца, полка Бекки не кончила, кусая вторую руку, что бы не кричать и только тонко всхлипывала, и тряслась, колотясь крепкой попкой о диван...

— Все, проехали! — глухо сказал он. Забудь этот разговор.

— А ты не думал, что твоя мама проверяет белье перед тем, как бросить его в стиралку? Сортирует по цвету, перебирает и тут — БАЦ... следы спермы!

— Твою мать! — прошептал Эван, холодея, чувствуя как по спине реально потек пот.

Он даже не рассматривал такую возможность. Это была катастрофа!!!

— Ага, — победно рыкнул Джейсон, — я так и знал! Я сразу понял, что ты это делал. Ты кончал в трусы Глории, я уже слышу, как твоя мама спрашивает: Эван объясни, пожалуйста, что это... что за белая, хрустящая корочка на нижнем белье твоей младшей сестры!?

— Я ни слова не говорил о Глории — взвился Эйван. Что ты пристал!

Он с грохотом отшвырнул стул и выбежал из столовой, чувствуя, что вотвот расплачется.

***

Поджидая сестру на стоянке после уроков, Эван по-прежнему думал о разговоре с Джейсоном, что мачеха могла увидеть следы его забав на нижнем белье.

... Каков шанс? Разумеется, она не будет перебирать каждый предмет. А если будет? Если она уже знает, чем он занимается!?

От волнения мальчика начало подташнивать. Он открыл дверь машины и попытался подумать о чем то другом. Дарлин! Сегодня она выглядела даже более несчастной, чем днем ранее. Он даже не попытался заговорить с ней после занятий. И снова в голову полезла настойчивая мысль о том, что мачеха все знает! У Эвана запылали уши. Что бы избежать мучений от потенциальной возможности публичного позора, он погрузился в воспоминания. Он вспомнил, о еще большем позоре Джейсона, о случае который связал двух приятелей прочной незримой нитью, общей тайной. Вещью, по сравнению с которой, его мастурбация трусиками сестры, казалась невинной шалостью...

***

[удалено]

***

... Голос Дианы выдернул Эвана из астрала, вернув в реальность.

— Ну, наконец-то! — произнес он, чувствуя, как затихают в животе судороги сладких пульсаций, вызванные воспоминанием.

Сестра приближалась к машине вместе с Ребеккой, одной из кукольно-красивых, похожих друг на друга девушек, выступающих за школьную группу поддержки.

— А где остальные куколки? — усмехнулся он Ребекке.

— У них свои дела. — ответила за подругу Диана.

Ребекка ткнула его маленькими кулачком в живот: Прекрати называть нас так! Мы совсем не куклы!

Эван, с улыбкой посмотрел на нее сверху вниз. Солнечный свет отражался от пушистых каштановых волос девочки, придавая им рыжеватый оттенок. Огромные зеленые глаза под густыми, изогнутыми ресницами делали ее взрослее, но россыпь веснушек над курносым носиком придавала красивому лицу, вид 12 летней девочки, хотя Ребекка была одного с Дианой возраста.

— Я не могу. — делано сокрушенно развел руками Эван и еще шире улыбнулся.

— Придурок. — Ребекка раздраженно толкнула спинку переднего сидения. Скоро мой день рождения. Ты приготовил для меня подарок?

Эван дождался, пока она согнется, пробираясь на заднее сидение и шлепнул раскрытой ладонью по оттопырившейся крепкой попке: Да!

— Ой! — взвизгнула девушка, падая вперед. Я не это имела в виду!

Чувствуя, как быстро поднимается настроение он сел за руль и дал газ. Болтовня сестры с подругой действовала на него успокаивающе. Теперь собственный промах не казался таким катастрофическим. Он думал о мачехе, о родной матери Сандре и, отчего-то, совсем престал стыдиться своих забав с нижним бельем.

... Что такого, если Кэнди обнаружит его сперму в трусиках Дианы? Да ничего!

***

Когда они добрались до дома Ребекки, Диана открыла дверь со своей стороны, но не стала вылезать, подавшись всем телом к панели. Ребекка толкнула спинку сидения вперед и начала выбираться наружу через узкий промежуток между ним и боковой стойкой машины. Эван толкнул спинку дальше, практически расплющив Диану о переднюю панель, так что она протестующе пискнула. Полосатая юбка Ребекки сбилась на бедрах, и он видел то, чего совсем не ожидал. Белые в голубую мелкую полоску трусики девушки настолько плотно прилегали к телу, что промежность казалась обтянута латексом, а не хлопком. Выпуклая площадка лобка перетекала в две пухлые продольные складки с узкой полоской провала в центре. Это было то, что они с Джейсоном называли «жирной киской» и это было круто!

— Давай быстрее! — пропищала Диана. Он сейчас раздавит меня! Уфф. Негодяй! — она ударила брата по плечу и откинулась назад. Я позвоню тебе вечером Бек.

— Хорошо. — улыбнулась Ребекка.

Эйван плотоядно облизнулся. В этих периодических доставках подруг Дианы до дома была своя прелесть. Промежность Ребекки была необычайно рельефной и мясистой для такой худенькой девушки и выглядела очень соблазнительно. Его член уже пульсировал, быстро опухая, посылая в мозг однозначные импульсы.

— Неужели тебя напрягает подвозить моих подруг? — спросила Диана, когда они отъехали от дома Ребекки. Зачем, ты, к ним цепляешься?

— Нет, все нормально. Но все же, мне хочется, что бы и у тебя была машина.

Диана засмеялась: Однажды так и будет. Кстати, я видела, как ты опять пялился на нее, извращенец! Она вытянула ноги, положив их на приборную панель. Даже не мечтай о ней!

Если бы сестра представляла, как его возбудил непреднамеренный акт вуайеризма, она бы всерьез решила, что он извращенец. Так что Эван старался не смотреть сестре в глаза и даже не протестовал, что она опять уперлась пятками в лобовое стекло.

— Я знаю... это испортит мои отношения с ней... повредит нашей дружбе и... бла — бла... — пробурчал он.

На этот раз, сестра не убежала, стоило машине остановится у дома. Они поднялись на крыльцо вместе.

— Мама! — очаровано произнесла Диана, шагнув внутрь. Ты выглядишь великолепно и изысканно, просто Фергалисиас!!!

Эван шагнул к женщине, которая сейчас напоминала скульптурное, ожившее изображение песочных часов. Он пытался подобрать какой-нибудь эпитет, но не находил ничего кроме восторженной матерной ругани. Кэнди не была высокой, но сейчас, стоя на 14 сантиметровых каблуках изящных узких туфель, в короткой юбке была выше пасынка, почти на голову. Ее ноги казались бесконечно длинными. Эван про себя порадовался, что ни кто из приятелей не видит этого, особенно Джейсон. Иметь красивую мачеху, которая больше годится тебе в старшие сестры, да еще в период полового созревания, это одновременно и удача и проклятие! Ему стало неловко из-за нехороших мыслей вихрем промелькнувших в голове при виде соблазнительных линий бедер и груди Кэнди.

Кэнди положила узкие ладони на плечи Дианы и благодарно поцеловала ее в щеку: Спасибо... Наверное... неуверенно улыбнулась она.

— Не переживай мама. — вмешался Эван. Это комплимент! — он тоже поцеловал мачеху, заметив что пуговицы на рубашке едва удерживают рвущиеся наружу груди. Ты выглядишь, эээ...

— Да ладно мяться. — усмехнулась Диана. Просто скажи вслух. Шикарно и секси!

— Ага. — как китайский болванчик закивал головой подросток. Мне нужно... срочно...

Он проигнорировал окрик Глории, когда проходил мимо ее комнаты и заперся в ванной. Эван начал расстёгивать ширинку еще перед дверью. Образ промежности Ребекки под трусиками, фигура матери, ее полные груди и проступающие через рубашку соски, вздутые, словно заполненные изнутри гелем перевернутые волчки, это было выше его сил. Еще немного, и богатая фантазия заставила бы его кончить прямо в коридоре перед мачехой и сестрой.

— Оооо. — задохнулся он, закрывая глаза.

Липкий от преэякулянта кулак с чавканьем сдавил корону головки. Промежность Ребекки, расплющенная тесными трусиками, заполнила видеоэкран внутреннего телевизора Эвана.

... Она точно хотела, что бы я видел это, точно так же как этого хотела мисс Бек, иначе, зачем она застыла в пустом классе в неудобной позе, бесстыдно показывая мне верблюжье копыто между бедер. Это же очевидно! А Кэнди? Она тоже провоцирует меня? Когда я в последний раз видел ее так вызывающе одетой?

Он посмотрел в зеркало. Почти сизая головка пениса выскакивала из пальцев, превратившись в размытое пятно. Мошонка дергалась и покачивалась от непрерывного натяжения кожи на ствол. Эван замычал от жжения в паху и заднем проходе, начал сжимать пальцы сильнее, точно хотел раздавить зудящую плоть. Ему чего-то не хватало.

— Черт! — хрипло простонал мальчик, слепо откидывая крышку с корзины с бельем.

Классические голубые трусики насмешливо подмигнули ему с самого верха. Он знал, что это неправильно и все равно вцепился в них пальцами.

... Да, не будет она их разглядывать перед стиркой! Не будет! Не будет! Так ни кто не делает! О-оох!

Он накрыл голубым треугольником лицо. Полоса ткани, с белой внутренней прокладкой, была еще теплой и даже слегка влажной. Как будто Глория сняла их секунду назад. У Эвана потемнело в глазах.

Это просто нижнее белье и не важно кому оно принадлежит, — как молитву прошептал он шумно вдыхая носом и затрясся начав дергать низом живота. Это было похоже на шок от вдыхания хлороформа, закружилась голова, он перестал слышать, в мозгу затуманилось, стало невыносимо хорошо. Промежность Глории пахла неописуемо. И Что теперь? Значит я действительно больной извращенец!? — успел подумать Эван и взорвался, не ощутив миг, когда наслаждение перехлестнуло через край, моментально затопив его сознание. Он даже не понял сначала, что это финал, трясясь всем телом и едва сдерживая крик. Только когда белая струя вылетела вперед над раковиной и окатила стойку с журналами возле ванной, он немного опомнился и резко развернулся. Следующие два выстрела пришлись в зеркало. Семя врезалось в стекло, разлетаясь во все стороны крупными густыми каплями. Эван зарычал, срывая с лица трусики, и накрыл ими головку, выплескивая сперму в них, выдаивая все, что скопилось в мошонке, заливая семенем промежность Глории...

— Что?! Да, именно ее! Он кончал во влагалище сестры! Он трахал собственную сестру!

— Это просто нижнее белье... это просто нижнее белье... это просто нижнее белье... — бессвязно шептал подросток, и тяжело дышал, мелко вздрагивая.

Он все еще чувствовал слабость в ногах и тянущую суставы истому в паху, когда вышел из ванной, и заглянул в комнату Глории. Она сидела на краю кровати и играла в видеоигру, одновременно слушая музыку в плеере.

— Привет. — сказал Эван, подобрав с пола софт больную биту. Как дела? Что слушаешь? — он потянулся и вытащил из уха девочки один из наушников.

— Привет. — отозвалась Глория не отводя взгляд от экрана.

Он поднес клипсу наушника к своему уху: Глория ты хоть заешь, что слушаешь, о чем эта песня?

В плеере играл «D4L» c песней «Лаффи Таффи».

— О конфетах. — сказала она и поставила игру на паузу. А что?

— Хммм... не совсем, о конфетах. — смутился Эйван. Главное маме и папе не давай слушать это.

— Угу... Я прекрасно поняла о чем эта песня на самом деле.

— Да неужели? — Эван вынужден был напомнить себе, что Глория давно не маленький голубоглазый ангел в подгузниках. А игра? Она помогает тебе с математикой?

— Между прочим, я получила сегодня на экзамене высший бал! — надменно заявила Глория, задрав подбородок.

— Вау! Не ожидал... это просто замечательно! — обрадовался он. Я рад, что моя помощь оказалась не напрасной. Он взъерошил мягкие волосы на голове девочки. Что ты хотела? Зачем звала меня?

— Мне нужно попрактиковаться в приеме мяча. Папа сказал, что я его боюсь. — надулась она.

— Я бы то же боялся, что эта штука заедет мне в лоб! — не удержался он от усмешки. Ты бы видела себя со стороны, косоглазая — целую неделю!

— Прекрати. — Глория шлепнула брата ладонью по бедру. Это была не моя вина. Она опустила голову и тихо добавила: Я ненавижу софтбол!

— Почему?

— Я слишком низкорослая. Остальные девочки намного выше меня. — она сердито скрестила руки под грудью. Почему папа заставляет меня играть?

— По той же причине, по которой в свое время в софтбол играли и я, и Диана. Игра формирует характер, делает тебя собранной, ну и избавляет от лишнего свободного времени. — он подмигнул младшей сестре. Зато ты лучше всех выглядишь на поле! Пройдет год, два, и они станут высокими безобразными дылдами, а ты останешься невысокой и блистательной, как мама!

— Это будет прекрасный день! — сестра даже зажмурилась от удовольствия. Пока, все что я имею, слишком большое для моего возраста. — она встала перед Эваном и развернув плечи. Паула говорит, что у меня будут сиськи, как дыни к двадцати. Они не кажутся тебе слишком большими? — девочка, без стеснения обхватила две, похожие на мячи для софтбола, груди пальцами и сдвинула их вместе.

Эван шумно сглотнул, темные пятна круглых, немного выпуклых ареол, четко просматривались через розовую, льняную рубашку: Это не тот вопрос который следует задавать собственному брату — промямлил он, чувствуя как слюна во рту стала вязкой от волнения и неловкости.

— А у кого еще мне спрашивать!? — с детской непосредственностью заявила Глория. Ты видел меня с самого рождения, наверняка помогал маме менять мои подгузники. Фу! — она покраснела и опустила глаза. Это так странно, ты видел меня голой со всех сторон.

— Странно то, что мы говорим об этом. Ты была совсем крохой, а я не на много старше что бы понять, что вижу. — рассудительно заявил Эван, очень надеясь, что его лицо сейчас не пылает.

Отец был прав Глория повзрослела и с ней уже нельзя было вести себя, как с несмышленой девочкой, тем более следовало взвешивать слова, что бы не попасть в двусмысленную ситуацию.

— Не важно. — она топнула ногой. Ты же видел меня в купальнике и в полотенце. Скажи, они действительно отвиснут к 20 годам?

В этом компоненте Глория была гораздо более развита чем Диана и все ее подруги, учитывая, какая грудь была у ее матери, в этом не было ни чего удивительного.

— Успокойся принцесса, они просто завидуют тебе! Поверь, они бы убили за то что бы получить такое же оснащение, и знают что ни когда не получат это, ни когда у них не будет такого соблазнительного тела как у тебя. Тебе нереально повезло!

— Ну, да. — Глория с сомнением закусила губу и, кажется, не на шутку разволновалась. Ты мальчишка, вы всегда врете. Девочки говорят то, что есть на самом деле.

— Я, знаток женщин. — Эван, сам не заметил, как горделиво расправил плечи и приобрел донельзя глупый вид. И я честно говорю тебе, что ты и сейчас и в 20, и через 20 будешь прекрасной как русалка.

— Зна... чего?

— Это означает, что я видел много женщин, могу сравнивать и знаю, что красиво, а что нет. Ты чудесно выглядишь!

Похоже, она поверила, покраснела до корней волос и влажно сверкнула глазами: Спасибо!

— Пойдем на двор покидаем мяч. — поспешно проговорил Эван, боясь, что младшая сестра сейчас расплачется.

Он чувствовал, что в промежности снова назревает атомная война, и старался не думать, что под розовыми короткими шортами на ней наверняка нет нижнего белья.

***

Джейсон отшвырнул учебник, проиграв войну домашнему заданию, и развернулся к телевизору. Он ни как не мог выкинуть из головы мысли о трусиках Дианы, и ее прелестях, а это было необходимо сделать пока, не случилось, то о чем он потом сильно пожалеет.

... Если бы я был на месте Эвана, я бы без сомнений делал это с трусиками Ди и многое другое бы делал, до чего этот остолоп даже не додумается.

Диана была очень красива, очень сексуальна, к тому же богата, но при этом оставалась обычной девчонкой. Веселой, обаятельной без надменности и показной холодности школьных королев красоты, что делало ее еще более желанной. Как жаль, что отец держал ее в черном теле, не желая слышать о мальчиках и свиданиях. Зато Эван имел грандиозные возможности, и Джейсон просто не понимал, почему друг ими не пользуется. Он жил с ней, видел каждый день в полотенце после душа, в купальнике у бассейна, в одном белье, когда она переодевалась. Мог бы вообще подсматривать за ней голой, если бы захотел.

... Дурак и моралист! Эх... вот, если бы, я! — он оборвал крамольную мысль, подумав о другом. Что произойдет, если Эван узнает все мои грязные секреты? Сможем ли мы после этого остаться друзьями, или он станет шарахаться от меня как от прокаженного!?...

Нет, приятель, не обманывай себя! Это началось намного раньше.

Разум Джейсона начал дрейфовать в прошлое,.. .

***

[удалено]

***

... Джейсон на цыпочках прошел мимо спальни матери, прислушался... из-за закрытой двери, не доносилось ни звука... пошел дальше. Комната сестры находилась в углу, возле лестницы на чердак. Чувствуя, что сердце сейчас выскочит из груди, холодея от страха и зудящего жжения в чреслах, он осторожно приоткрыл дверь и просочился внутрь.

Он едва не упал, наткнувшись в темноте на компьютерное кресло и шепотом выругался, а потом замер, увидев Бекки, лежащую на кровати прямо под распахнутым настежь окном. Луна освещала постель фантастическим голубовато-желтым светом, создавая ощущение, что тело сестры сияет. Она спала на животе, сбросив на пол одеяло, уткнув лицо между двух подушек, ее волосы разметались вокруг головы большим темным пятном. Джейсон присел на корточки, а потом пополз к кровати, как собака на четвереньках. Он осторожно приподнял голову, увидев пред глазами маленькую розовую пятку, поднялся выше и наклонился вперед заглядывая между раздвинутых ног сестры.

На Бекки была короткая майка и фиолетовые спальные шортики, короткие, но свободные, из тонкой фланели. Мальчик наклонился к самой ноге, чувствуя тепло исходящее от икры и запах фруктового геля для душа. В проеме свободной штанины смутно мерцала влажная полоса плоти Бекки, кажущаяся почти черной на фоне бледной кожи внутренней поверхности бедра. Он задышал чаще, сообразив что видит, остальное дорисовывала фантазия. Джейсон непроизвольно прижался пахом к краю кровати. Эрекция возникла мгновенно, спортивные трусы чуть не лопнули под напором его длинного пениса. Он безумно захотел просунуть ладонь в штанину шортиков и ощупать ее промежность. Дрожащими руками, мальчик стянул до колен трусы, изгибая спину, что бы стоящий член, не втыкался в постель, причиняя ему сладкую боль.

Попка Бекки казалось ему самой чудесной округлостью на свете, спальные шортики придавали ей сексуальность, ткань лежала на ягодицах, повторяя их форму, глубоко забившись в ровную глубокую поперечную складку, создавая неизъяснимый эротичный эффект. Джейсон не сразу понял, что у него дрожит живот и руки, точно он сильно замерз. Он едва дышал и часто сглатывал заполняющую рот слюну и страшно хотел увидеть, то что под бельем, хотел, и ему было все равно чем это может для него закончится!

Он дотронулся пальцами до талии девушки, затаил дыхание и потянул вниз шорты. Сначала чуть-чуть оголив бедренные кости, потом еще, что бы стала видна впадина между ягодиц, прямо над которой начинался выпуклый бугор Венеры. Поясница Бекки смотрелась почти черной в лунном свете. Попка наоборот казалась молочно-белой и выглядела как полная луна за окном, такая же круглая белая выпуклая. Джейсон осторожно подергал пояс шорт из стороны в сторону, широкая резинка оказалась под ягодицами на узких бедрах, но шортики застряли спереди под животом девушки. Не желая больше возится, он отпустил резинку и начал несильно сдавливать ягодицы, приподнимая и разводя их в стороны. Джейсон видел розовое маленькое пятно ануса, с двумя точками родинок возле, плотно сжатого, сфинктера. Забыв об осторожности, мальчик оседлал левую ногу сестры, начав мастурбировать, натягивая крайнюю плоть на огромную головку, как чулок и стягивая вниз. Он поднёс ее достаточно близко к чернеющему провалу под ягодицами, чувствуя, как оттуда идет ровный поток тепла.

Джейсон осознавал, что это плохо, неправильно, по-настоящему неправильно, но не мог остановиться, как зачарованный онанируя, все ниже пригибая маслянисто блестящую головку к ягодицам. Наконец, он с невнятным звуком, просто вдавил ее в мягкую и одновременно упругую плоть. Контакт с горячей, нежной кожей взорвал Джейсону мозг. Корона головки провалилась между ягодиц, проехав по анусу Бекки и девушка, сонно забормотав, вдруг, как кошка изогнулась, поднимая попу вверх. Джейсон потерял над собой контроль, хотел вскочить и не успел, чувствуя, что пульсации между ног превращаются во взрывы, нарастающие, текучие, сладкие. В мошонке лопнул пузырь сладости.

Джейсон совсем не хотел кончать, но плоть так жгло, ей было так невыносимо сладко, что он не справился. Первый выстрел спермы был похож на огромный белый плевок. Он упал прямо на левое плечо Бекки выше лопатки, повиснув на ткани майки неопрятным подтеком манной каши, потом от ягодиц, точно вдоль позвоночника до затылка, пролегла ровная, широкая, белая просека, забрызгав волосы. Запаниковав, чуть не сойдя с ума от пульсаций наслаждения, Джейсон схватился за член, пытаясь прикрыть головку ладонью, но сделал только хуже, заливая вязкой, невероятно густой спермой всю попу Бекки, ее поясницу и простыню под ней. Девушка продолжала пребывать в неудобной позе. Она приподняла таз и, похожие на клейстер капли, ползли по ее анусу жирными белыми червями, пачкая похожие на маленький персик, безволосые половые губы, с едва видимым бахромистыми ртом из малых губ. Джейсон пребывал, в каком-то блаженном отупении, понимая, что уже ничего не исправить. Он уставился на липкий беспорядок, равнодушно думая о том, что это конец, потом просто вернул на место шорты сестры, видя, как сперма сразу начала пропитывать ткань, встал на негнущихся ногах и вышел из спальни словно сомнамбула.

Утром он боялся выходить из своей комнаты, а когда все же высунулся, сестра, поджидающая его под дверью, схватила мальчика за шиворот, прижала спиной к стене и разъяренно прошептала то, что он меньше всего ожидал услышать. Она совсем не злилась на гадкого извращенца — именно это выражение она употребила, она злилась, что он не разбудил ее!...

***

[удалено]

***

Сидя за обеденным столом, Эван вертел головой, глядя то на отца, то на мачеху. Диана была совершенно права, Кэнди искрилась сексуальностью, как раскаленная печка. От нее физически пахло сексом, чем то большим чем секс, чем-то первобытным, животным. Такая аура должна была лишать мужчин воли и заставлять думать только об одном. А вот отец этого не видел, и не замечал. Вместо того, что бы любоваться, он говорил о работе, своем графике на следующую неделю. Рассказывал о последней гонке Синди и о том, что, наконец-то, смог убедить ее поступить в колледж. Может он просто привык к чувственной красоте жены, или зажрался, Эван его просто не понимал.

— Синди одна из лучших гонщиц на юго-востоке, папа. Она звезда... может быть новая Данника. Зачем ей идти в колледж сейчас и ломать карьеру?

Станет кузина бросать гонки, ради какой-то непонятной психологии! — со смешком подумал он про себя.

Отец перестал жевать, немного удивленно глядя на сына, затем его челюсти снова мерно задвигались. Он сделал глоток вина и ответил: Потому что это правильно сын!

— Но папа...

— Хватит! Она сделала свой выбор. — отец сцепил пальцы в замок, указывая указательными на Эвана. Моя сестра никогда не одобряла увлечение Синди гонками. А тебе следовало бы лучше знать свою двоюродную сестру, прежде чем советовать что-то.

Эван ждал продолжения, но отец успокоился и вернулся к еде. Подросток понял, что он принял решение и уже не передумает. Синди до последнего времени служила для Эвана примером, заставляющим поверить, что его мечты и устремления не должны зависеть от мнения окружающих, даже самых близких. Она учила его водить машину, привила любовь к кик-боксингу, да много к чему. Синди всегда казалась самой независимой и целеустремленной в семье, и вот она сдалась, и сознательно хоронила мечту ради сомнительного удовольствия получить одобрение от его папочки!

***

Тем же вечером он постучал в дверь спальни сестры и распахнул ее. Диана развернулась к нему вместе с вращающимся креслом.

— Кто? — сказала она, прищурившись, указала на брата пальцем и добавила, — Теперь ты должен был ответить — Эван, дождаться когда я скажу — заходи или подожди минутку...

— Ну извини. — податливо кивнул он и сел на кровать. Мне просто очень нужно было с кем то поговорить.

— ОХ, не могу дождаться дня, когда я повзрослею достаточно для того что бы иметь замок на своей двери.

— Хмм, ты покупаешь собственный дом? По-моему, именно это говорил папа, когда мы последний раз обсуждали замки на дверях.

— Да, я помню. — в голосе девушки проскользнули нотки раздражения. И всё-таки... я девушка! Мне нужна хоть какая то конфиденциальность. Время идет, я взрослею, кое что меняется. — она скрестила руки на груди.

— Если ты о них... то да, конечно, они уже давно изменились! — не выдержав съязвил Эван. Но я пришел не поэтому.

— если ты заглянул не для того что бы полюбоваться моими яблочками, тогда что тебе нужно? — умильно улыбнулась Диана

— Как думаешь, есть возможность переубедить папу? Он же знает мою мечту? Я брежу гонками. И сейчас возникла такая возможность... если Синди действительно идет в колледж, я мог бы забрать ее машину. Как мне доказать ему, что мне это действительно нужно!? Почему я не могу выбирать сам, то что хочу? В конце концов, это же моя жизнь!

Он посмотрел на сестру. Диана сидела, поставив локти на бедра, обхватив ладонями подбородок и задумчиво барабанила пальцами по щекам.

— Я... извини, я не знаю, что тебе сказать. Я прекрасно понимаю тебя. — она встала с кресла и улеглась рядом с братом на спину, задумчиво глядя в потолок. Я сама на грани... ты не представляешь, как это... я... мне хочется жить нормальной жизнью, а у меня до сих пор даже бойфренда нет.

По интонации, с которой она это произнесла, Эван решил, что сестра сейчас расплачется, поэтому взял ее за руку, как делал всегда, когда они были маленькими. Ему ни когда не нравились ее слезы, это вырывало сердце из груди.

— Все хорошо? — тихо спрос ил он.

— Да. — вздохнула она. Просто... ах, я переживаю за тебя, за нас, вот и все. — она сильно сжала его пальцы.

— Если тебе нужно выговориться, я всегда рядом.

— Я знаю... Ты всегда будешь самым близким мне человеком.

— Это странно. — задумчиво произнес Эван. Я тоже чувствую какую-то незримую связь между нами.

— Странно? — горячие пальцы Дианы снова стиснули его ладонь. Мы двойняшки глупенький, это нормально.

— Ты девочка, а я нет, поэтому мне странно.

— Ага, ты определенно не девочка, — усмехнулась Диана, — но я этому только рада. Если бы не было тебя, я бы наверно рехнулась, когда умерла мама, ты как буфер забрал часть моей боли и взял на себя роль громоотвода с папой. Я часто пытаюсь вспомнить, как это было когда мама была жива... Неужели он был таким же?

— Не помню. — откровенно ответил Эван. Кэнди... мама... я помню ее образ и еще помню, что мне было очень просто. Я даже с трудом вспоминаю, как она выглядела. А Кэнди? Она тоже хорошая — Эйван вздохнул, он точно не был рад, когда отец женился на их бывшей няне, но не испытывал к ней отрицательных чувств, ему не за что было ее не любить.

— Она великолепна, но как только они поженились, все изменилось! — ответила сестра.

— Она поддержала меня, когда я захотел заняться рейсингом.

— Она разрешила бы мне макияж и свидания, но папа... — голос Дианы стих.

— Ты права, — сказал он с тяжелым вздохом.

— Поговори с Синди. Ты же знаешь, какая она умная. Она могла бы... Черт возьми! Тетя Джулия не сильно отличается от папы по характеру, но Синди разрешается краситься и ходить на свидания, и заниматься гонками!

— Дядя Джей Си совершенно не похож на папу, — улыбнулся Эван, — в этом вся разница.

Они провели вместе еще полчаса, обсуждая авторитаризм отца, Глорию и как все быстро меняется в жизни. Беззаботное детство заканчивалось, это чувствовал каждый, но ни он, ни она четко не представляли, чего хотят, как жить дальше. Эвана так и подмывало поведать сестре свой запасной план, если не получится стать великим гонщиком, но так и не решился.

— Спасибо, что выслушала. — сказал он вставая и сладко потягиваясь. У нас все будет хорошо, у тебя все будет хорошо сестренка. Ты самая лучшая... в смысле... сестра

— Ты тоже... я имею в виду как брат. — хихикнула девушка.

Эван дошел до двери и оглянулся. Диана продолжала лежать на спине. Она подняла прямые как струна ноги вертикально и теперь разводила и сводила их вместе, балансируя на вытянутых вдоль тела руках. Мальчик сделал удивленное лицо, задав немой вопрос кивком подбородка.

Искаженное от напряжения лицо девушки повернулось в его сторону: Я не могу заниматься гимнастикой, но я обязана поддерживать форму, что бы мои булочки, гребаная задница, сладкие выпуклости привлекали внимание, были крепкими и соблазнительными.

Эван невольно улыбнулся, вспомнив фразу Джейсона про «Рай круглых задниц», в котором он жил: Поверь, это работает! — и тут же сменил тему, чувствуя смущение. Слушай, а что случилось с Кэнди? С чего она так нарядилась? Я бы сказал что она выглядела весьма... Ну ты понимаешь. — он покрутил в воздухе пальцами.

— Я думаю... она хотела кое-кого соблазнить, а может даже... — усмехнулась Диана плотоядно облизываясь.

— Ла! Ла! Ла! Я тебя не слышу. Я тебя не слышу! — затараторил Эван, прижимая ладони к ушам. Я думать не хочу о таких грязных вещах! — он выскочил из комнаты слыша ее заливистый смех, злясь на себя за то, что внешний вид мачехи вызвал в нем именно такую реакцию, на которую намекала сестра.

***

Кэнди чувствовала, что взбудоражена, ощущала сексуальность, истекающую из нее невидимыми волнами. Даже Эван это почувствовал, а вот Джон совершенно не обратил на жену внимания. Она вытерла последние капельки воды с лодыжек и стянула волосы в хвост, а затем скользнула в новый шелковый халат с огромными китайскими драконами. Прикосновение гладкого шелка ласкало плоть, вызывая в груди и животе легкое покалывание. Глядя на свое отражение в большом от пола до потолка зеркале, она затянула пояс на узкой талии и слегка раздвинула полы, что бы не выглядеть, как замотанная в шелк мумия.

— Отлично! — она подмигнула отражению и провела пальцами по отворотам, раздвигая складки ткани, что бы была видна ложбина между тяжело качнувшимися полными грудями.

Снова подмигнув, женщина развернулась и вышла в кабинет. Джон сидел в своем любимом кресле, перебирая бумаги. Кэнди замерла, приняв тщательно выверенную позу, ожидая когда он обратит на нее внимание, но в конечном итоге не выдержала и кашлянула. Он поднял голову, окинув жену отсутствующим взглядом. Кэнди скрестила руки на груди и чуть наклонилась.

— Ты еще долго? — мягко произнесла она.

— У меня жуткие проблемы на заводе в Кордвилле. — глаза мужа блеснули из под стекол очков. Я должен еще немного поработать дорогая, дождись меня... хорошо?

— Хорошо... я подожду... — она развернулась и медленно вышла из гостиной.

Кэнди сидела на кровати, чувствуя, как с каждой минутой в ней нарастает глухое раздражение. Она чувствовала себя обманутой, брошенной, ни кому не нужной красивой куклой, которую променяли на столбцы с цифрами доходов. Нервно погладив пальцами шею, она встала и шагнула к зеркалу. Медленно развязала пояс, полы раскрылись тихо шелестя, обнажая тело от паха до середины грудной клетки и зависли на заострённых кончиках грудей, обтекая внушительные глобусы с глубокой ложбиной посередине. Глаза женщины заскользили по телу, указательный палец провел полосу от груди к пупку, обвел немного выпуклый живот, точно стесняясь зарылся в узкую полосу волос на лобке и едва касаясь погладил плотные пухлые валики чисто выбритых половых губ кремового цвета.

Собственный тихий стон испугал ее. Она уже забыла, когда в последний раз чувствовала себя так. Кэнди была возбуждена, как девочка подросток, отчаянно и вместе с тем безысходно. Ее тело сводило с ума мальчиков, каждый жест, улыбка, невольное обнажение кусочка груди или бедра, случайно принятая вызывающая поза, вызывало активное слюноотделение у того же Захари и даже Эвана. Она видела это, чувствовала, как кошка. Сегодня днем собственный пасынок смотрел на неё, разинув от восторга рот. Так почему же муж, который мог обладать этим богатством не хотел ее?

Кэнди повела плечами, сбрасывая халат на пол и положив ладони на талию, медленно подняла их, лаская живот и бока. Темные ареолы начали набухать и расплываться прямо на глазах. Они увеличились в объёме и вздулись, став похожи на два темно-коричневых волчка, прилипших к белой, не загорелой плоти. Кэнди сделала шаг вперед, почти прижавшись к зеркалу телом, подхватила тяжелый шар левой груди ладонью и подняла его вверх. Ее губы блестели и подрагивали, когда она раскрыла их и обхватила сосок, тихо замычав, втянула его в рот и сжала твердую вершину зубами. Если бы она была выше, груди, наверное, выглядели бы соразмерными, но при миниатюрном росте и тонкой талии они казались неприлично большими.

... Захари наверняка отдал бы жизнь за то, что бы пощупать их или взять в рот!

Кэнди качнула бедрами из стороны в сторону, глядя на себя потемневшими блестящими глазами, видя, как по влажному соску медленно стекает вниз слюна. Она повисла на белой тонкой ниточке и закачалась, пока не прилипла к животу возле пупка. С каким то невыразимым сладострастием она сжимала два чуть вытянутых шара ладонями и повернулась к зеркалу спиной. Посмотрела на свою попу. Две крупные капли ягодиц упруго двигались, тёрлись друг о друга не теряя формы, на гладкой коже не было заметно ни одной морщины или складки, глубокий разрез манил и притягивал как магнит. Попка Кэнди с годами стала еще соблазнительнее, чем в молодости.

... В чем же проблема черт его дери!?

Тряхнув головой, избавляясь от плывущего по сознанию дурмана, Кэнди подняла халат с пола и вышла в офис. Она обогнула массивный стол Джона, и подошла к своему столу. Воровато оглянувшись через плечо, Кэнди прислушалась и только после этого запустила браузер. Сердце в груди забилось чаще, желудок сжался в комок от страха и щемящего чувства опасности. Она обожала и ненавидела это чувство. Как много изменилось с тех пор, как она превратилась в «хитрую» девушку. Папа называл ее за это «Маленькой и дерзкой дрянью!» Но Кэнди ни когда не чувствовала стыд, или муки совести за то что превратилась в это странное, иногда пугающее существо...

***

[удалено]

***

... Кэнди тяжело дышала, и у не были на это причины. Страх и стыд еще пытались остановить ее, но противоположные чувства были намного сильнее. Хотя она по-прежнему твердила себе, что действует только под влиянием обстоятельств!

Глава 3

Утром, Эван проснулся счастливым и довольным. Во-первых он выспался, во-вторых вчерашние треволнения и проблемы начисто вымело из головы. Он не заморачивался гонками, трусами Глории, ее рано округлившимися грудями или мачехой, которая может обнаружить следы его преступления при стирке. Была пятница! Даже в школе сегодня была совсем иная атмосфера чем в обычные дни, особенно учитывая, что что учебный год подходил к концу. Кроме того разговор с Дианой помог ему не только идеей поговорить с Синди, но и чем то еще, чем то чему он не мог найти название.

Уже подходя к кухне, он вспомнил, о чем думать не хотелось. Было что то нехорошее и грязное даже мыслях о том, как родители занимаются сексом. Мачеха казалась Эвану совершенством, с которым следовало обращаться исключительно, как с богиней, а отец по его убеждению, был просто недостоин ее, и даже не пытался соответствовать волшебному обаянию Кэнди. Он чувствовал сострадание и жалость к Кэнди, гнев и даже толику отвращения к отцу, все это смешивалось в мозгу, превращаясь в настоящий взрывоопасный коктейль.

Кэнди стояла у раковины и мыла посуду. За панорамным окном перед ней открывался вид на маленькую лужайку и площадку перед парадным крыльцом, на которой члены семьи оставляли машины. Автомобиля отца уже не было на месте.

— Доброе утро мама, — энергично произнес Эван, положив ладони ей на плечи.

— Доброе утро. — отозвалась женщина не поворачивая головы.

Эйван шевельнул пальцами начав разминать твердые мышцы выше ключиц, вспомнив, что прошла прорва времени, когда он делал это в последний раз. А когда женщина, тихо застонав, начала наслаждено покачивать головой из стороны в сторону, и ее шея явственно расслабилась, он вспомнил, почему перестал это делать. Незримый ток, энергия, которая текла в его пальцы от тела Кэнди, заставляла его напрягаться и нервничать, чувственное флюиды, запах волос и кожи мачехи выбивал из колеи и вызывал приливы жгучего стыда. Сейчас это повторилось снова, но Эван почти не испугался, сейчас он принимал это как должное на фоне собственных рассуждений о отце, считая что может хоть как то компенсировать его черствость и невнимательность. В конце концов, Кэнди была его первой влюбленностью, которую он осознал, вступив в пубертатный возраст.

— Ммм, Эван. — расслабленно и лениво произнесла Кэнди. Спасибо! Это так замечательно. У тебя просто волшебные пальцы.

Голос матери вывел его из состояния транса и теперь мысли, которыми он еще секунду назад наслаждался смутили мальчики до крайности.

— Это меньшее что я могу сделать для тебя! — пробубнил он, чувствуя, что краснеет.

— Ты что то задумал? Что-то хочешь взамен?

— Вовсе нет. Просто я отличный сын. — его пальцы снова пришли в движение, разминая подключичные впадины и заднюю часть шеи. Разве что небольшая просьба. Мы тут с Дианой разговаривали, и она хотела спросить не остались ли у тебя фотографии из тех времен, когда мы были совсем маленькими?

— Вы по-прежнему дети. — растягивая слова ответила Кэнди, и после долгой паузы добавила: Хорошо я поищу.

Он почувствовал, как она напряглась по тому, как изменился голос, и снова затвердели мышцы плеч. Неужели она думает, что из-за этого они станут относится к ней иначе?

— Я следующая. — звонко произнесла Диана с порога.

— Вот уж нет! — Эван, с облегчением убрал руки от шеи мачехи. Я и так замучался, массируя твою ногу, лимит исчерпан. Мама ты знала, что она заставляет меня массировать ее мерзкие ноги, когда мы едем домой?

— На самом деле? — удивленно произнесла Кэнди и обернулась. Хотела бы я, что бы кто то сделал мне массаж ног. Ты счастливая девочка Ди.

— Боже! — непроизвольно воскликнул Эван и вздрогнул при мысли о том что дотронется до ровных длинных ног мачехи., а потом вздрогнул еще раз, почувствовав как по предплечьям пробежал мороз.

Кэнди достаточно резко дернула плечом, и ему показалось, что он на мгновение увидел край окружности коричневого соска, мелькнувшего из под халата.

— Это женский заговор! — торопливо добавил он, что бы не выглядеть глупо.

— Ты замечательный брат! — сказала Кэнди и погладила мальчика по порозовевшей щеке, едва касаясь кончиками пальцев.

— Просто отличный. — с усмешкой подтвердила Диана.

— Неважно. — совсем смутился Эван. Нам нужно спешить иначе наша классная мегера сожжёт меня на костре за очередное опоздание.

Он всеми силами старался избавится от непонятных, испускаемых мачехой вибраций, которые ощущал стоя рядом с ней.

***

Дверь в ванную была полу распахнута, и Джейсон увидел Бекки у раковины. Она что-то музыкально мычала и энергично чистила зубы. Сестра, как обычно вышла из спальни одетая только в ночную рубашку едва доходившую до пикантных складок в верхней части загорелых узких бедер.

Джейсон замер, застыл на месте, как застигнутый лучом яркого света заяц. Он хотел отвернуться, но все эти разговоры о нижнем белье Дианы снова и снова вызывающие неприличные фантазии со вчерашнего дня, мгновенно добавили увиденной картинке эротический окрас. Беки словно специально поджидала брата, и чувствовала его присутствие. Она наклонилась над раковиной, что бы сплюнуть и Джейсон судорожно сглотнул. В, казалось бы, совершенно естественном жесте девушки было столько тайного эротизма, что живот мальчика мгновенно свело судорогой. Подол рубашки сполз вверх, словно его кто то дернул за ниточку. Бело-розовая попка оголилась почти целиком, округлилась, выставляясь назад и немного вверх. Ягодицы сладострастно поползли в стороны, раздвигаясь. Сначала Джейсон увидел темное овальное пятно ануса, а потом внизу из чернильной тьмы возникла вульва похожая на розово-красную мишень. Плотно сжатые валики половых губ расползались в стороны, обнажая влажно поблескивающее темно-розовое пятно, переплетение ажурных складок плоти в виде перевёрнутой буквы Y.

Беки наклонилась еще ниже, подставляя раскрытый рот под струю воды из крана. Складки половых губ начали раскрываться, как бутон цветка, бесстыдно выставив напоказ лепестки малых губ, короткий стержень клитора, и узкий, плотно сжатый провал влагалища, жирно блестящий, будто издевательски подмигивающий. Сцена заняла пару секунд, но Джейсону показалось, что время остановилось, как на откровенной четкой картинке в дорогом порно-журнале.

Уходи! Уходи! Уходи! — завопил в сознании мальчика голос разума, но Джейсон даже не пошевелился, продолжая жадно смотреть, не замечая, что его брюки спереди оттопырились и дергаются, словно под ними бился огромный червь. Промежность сестры обладала магнетически притягательным эффектом.

Беки снова сплюнула, вытерла мокрые губы ладонью и выпрямилась. Она шагнула влево к унитазу и одним движением задрала подол ночной рубашки до пояса. Джейсону показалось, что он мгновенно забыл, как дышать. Крепкая розовая попка сестры с белой треугольной полосой не загорелой кожи на пояснице и части ягодиц вызвали жгучее желание зарычать, бухнуться на колени и зарыться между ними лицом. Ни о чем не подозревающая Беки выдвинула вперед лобок и в унитаз брызнула шипящая широкая лента мочи. Это произвело на Джейсона оглушительный эффект, у него даже в ушах зазвенело, а сладость между ног стала нестерпимой. Он сейчас походил на маньяка или фетишиста, который впал в экстаз при виде объекта болезненной страсти. Он всегда любил смотреть на это.

Светло-жёлтая лента превратилась в толстую струю. Беки еще дальше выставила лобок и стала едва заметно покачивать им. Поток резко оборвался, последовали два короткий выплеска, а потом девушка, что-то невнятно вскрикнула и ее живот, и ягодицы начали часто напрягаться. Колени задрожали, она попыталась привстать на цыпочки и чуть не упала вперед, грубо со шлепком прижала ладонь, к промежности, сделав несколько резких судорожных движений. Беки замерла полуприсев и судорожно сжала ладонь бедрами, бессознательно хватаясь второй рукой за сливной бачок. Она простояла так несколько секунд, а потом выдернула мокрые пальцы начала жадно облизывать, почти сосать их.

Сквозь ватную пелену оргазма, чувствуя как в трусы, пульсируя, выстреливает сперма, заливая член и лобок липким, Джейсон испытал удивление, не веря своим глазам. Он только что видел, как сестра пробует собственные выделения и явно получает от этого удовольствие. Это было отвратительно и невероятно сладко. Мальчик попятился, развернулся и поспешил к себе в комнату, морщась при каждом шаге от ощущения холодных вязких струек текущих по ногам.

Он вспомнил как Бекки однажды во время большой перемены точно так же ни с того ни с сего, подняла юбку и помочилась на сумку Паулы Данкин, которая играла в волейбол в десятке метров от них. Ее совершенно не смущали вытянувшиеся лица ребят, оказавшихся поблизости, она не замечала их. Джейсон помнил, как пошло пятнами лицо сестры, как над верхней губой проступили бисеринки пота, как пьяно смотрели ее глаза после того, как она закончила и объясняла ему, что Паула заслужила это. Уже тогда Джейсон заподозрил, что дело было совсем не в мести. С отвращением вытирая липкий пах полотенцем, мальчик подумал что стоит поинтересоваться у сестры истинными причинами ее периодических вызывающих поступков.

***

По пути в школу Бекки заняла одно из последних боковых сидений, вытянув ноги на весь диван, что бы ни кто не мог сесть рядом. Она держала место для одной из девочек из выпускного класса, которая должна была сесть в автобус по дороге. Она прекрасно знала, с каким презрением поглядывают на нее девочки одногодки, но была к этому абсолютно безразлична. В роли «шестерки» были свои преимущества, о которых одноклассницы даже не подозревали. В данный момент ей не терпелось поговорить с «покровительницей» об утреннем инциденте во время чистки зубов. Бекки прекрасно знала, что Джейсон подглядывал за ней, намерено оставила дверь полуоткрытой и была на грани истерики от того, что он ни как не сдавался.

В последние несколько недель она почти непрерывно провоцировала его. Следила, что бы он то и дело ловил ее в двусмысленных пикантных ситуациях. Стараясь при этом выглядеть невинно, смущенно краснела и опускала глаза, будто говоря: «Ой, я ненароком показала тебе свою голую попку!»

Брат на полном серьезе собирался выполнять обещание данное матери, но она то знала... видела, какими глазами он смотрит на нее и искренне не понимала, отчего он так упирается!

***

Время до большой перемены пролетело незаметно. Всю первую половину дня учителя, словно сговорившись мучали Эвана, проверяя его готовность к годовым зачетам и контрольным, а он все ни как не мог престать думать о мачехе. О том, как она податливо размякла под его руками. Даже предложила помассировать ей ноги, а он, дурак, испортил идеальный момент вопросом о своем прошлом! И ведь знал, что отец категорически не одобряет, когда они пытаются вспоминать, все Диана со своими психологическими штучками.

Джейсон призывно замахал руками, стоило Эвану появиться в столовой.

— Как дела чувак? — улыбнулся Эван, присаживаясь за их любимый стол. Ты какой то сонный...

— Угу. — отозвался Джейсон. Всю ночь зубрил.

— Рассказывай... !? Грезил о распутных домохозяйках?

— Что-то вроде того. А ты? Ты принёс мне трусики?

— Господи! Только не это снова! — закатил глаза Эйван. Ни каких трусиков! Никогда! Забудь, что я упоминал о них!

— Это невозможно приятель. Ты держал в руках белье своей сестры, материал который касался ее киски, и ты думаешь что я так легко забуду об этом!? Черт возьми, ты отравил мой мозг! Я всю ночь думал об этом, думал о твоей долбаной сестре!

— Эй, не говори так. Мне это не нравится. Я совсем не думал о ней при этом, не представлял ее в них. Мне кажется это просто легкое отклонение. Может это из-за травки, которую мы курили? Может у меня от этого поехала крыша? Как у спортсмена, которого пичкают стероидами. Он меняется и даже не осознает этого. Клянусь тебе, я в последнее время практически непрерывно возбужден, без всяких причин!

— Серьезно? — улыбка Джейсона стала шире. Это называется подростковая возбудимость! Пубертатный период! Слушай, а ты когда-нибудь видел киску своей сестры?!

— Не, ни когда! — честно ответил Эйван.

— Думаешь, я поверю тебе? Ты дрочишь ее трусиками и пытаешься мне сказать, что не хочешь ее саму? Ни за что не поверю, что ты не представлял каково это оказаться внутри нее.

Каждое слово Джейсона отдавалось гулом в голове Эвана, пугая его все сильнее с каждой секундой: Ты так говоришь только потому, что она не твоя сестра — растеряно сказал он. Или... Какого черта Джейсон?!

— Я говорю как есть. Ты не можешь не хотеть ее. Я уверен... А может и она тоже... В конце концов, ты единственный парень рядом с ней. А у нее, я уверен те же проблемы с гормонами, что и у тебя. Так что я думаю, что для нее ты единственный объект сексуального желания... или ты или лейсбистские штучки!

— То, что мы двойняшки, совсем не значит, что мы чувствуем одинаково. И вообще, все это глупости и мерзость. Она моя сестра! Это то же самое, как сказать, что я испытываю влечение к мешку с песком, который колочу ногами в подвале.

— Чушь! Представь как это удобно... красивая девчонка рядом. Ты мог бы получить, хотя бы минет!

— Джейсон прекрати! Ты начинаешь пугать меня. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. О, слушай! У меня появился шанс заняться гонками...

***

, Эван сидел в машине, поджидая сестру. Сначала он услышал звонкий голос Ребекки, а потом из-за угла здания школы показалась Диана. Волнистые, блестящие на солнце черные волосы сестры развевались на ветру, гибкая как лоза Ребекка отставала на полшага, что то увлеченно втолковывая ей.

— Водитель! — растягивая гласные, пропела Диана, когда девушки подошли к машине. Отвезите меня и мою гостью во дворец. Она жеманно прижала тыльную сторону ладони ко лбу и театрально закатила глаза. Почему вы до сих пор сидите в машине? Откройте нам двери! Эти слуги такие ленивые! — она оглянулась на Ребекку и надула губы. Ну же! Шевелитесь мистер, если хотите сохранить свое рабочее место. На улице ужасно жарко и мы можем вспотеть.

— Ох, простите миледи! — пролепетал Эван, включаясь в игру. Такого больше ни когда не повторится! Пожалуйста, не наказывайте меня!

Девочки расхохотались и запрыгнули в машину. Пятница навевала на всех расслабленное легкое, и даже игривое настроение. У Эвана было стойкое ощущение, что впереди его ждут прекрасные выходные. Он захлопнул дверь и завел двигатель. Тонкие руки сестры обвились вокруг его шеи, и он вскинул глаза, посмотрев на нее в зеркало заднего вида.

— Ты приготовил для меня сюрприз? — загадочно улыбаясь, сказала Диана, и ее хватка на шее брата усилилась.

— Конечно, о-очень большой сюрприз!

— Ох! — захихикала Ребекка. Больше чем морковка, но меньше чем огурец?!

— РЕБЕККА! — Диана возмущенно хлопнула подругу по руке. Не флиртуй с ним. Ты пожалеешь.

— Я могу быть очень послушным, если со мной по-хорошему!

— Я в этом очень сомневаюсь. — нахмурилась Диана. Давай... поехали.

Пока машина петляла по узким улицам района, где жила Ребекка, Эван узнал, что сестра сегодня останется у нее в доме на ночь. Девочки взахлеб обсуждали чем займутся вечером, а он слушал и думал про себя, что если бы он остался на ночь в доме этой соблазнительной иногда слишком непосредственной гимнастки, это бы добром не кончилось.

— Так чем вы займетесь вечером? — вклинился он в разговор подруг.

— Ой, только не делай вид, что тебе это интересно! — немного резче чем следовало, ответила Диана.

— Эй, не заводись, я просто пытаюсь быть вежливым. Думаю, у вас там будет скука смертная — он притворно зевнул.

— А вот и нет! — сверкнула глазами Ребекка. Мы будем...

— Помолчи Реб! — оборвала подругу Диана, автомобиль лихо затормозил у дома Ребекки, и она распахнула дверь, выходя на улицу. Лучше следи за собой, этот извращенец опять попробует подсмотреть на твое белье.

Ребекка гибко изогнулась, перебираясь на переднее сидение: Если ты хочешь увидеть мои трусики, тебе достаточно просто попросить. — прошептала она, обворожительно улыбаясь и одним движением задрала юбку сзади до талии демонстрируя белый в узкую голубую полоску треугольник, забившиеся между крепких ягодиц.

— Ну! Что я говорила! — засмеялась Диана, видя, как вытянулось лицо брата.

В приступе хмельного восторга Эван перегнулся через рычаг переключения скоростей, выглянув в отрытое окно пассажира: Но поцеловаться то вы точно не рискнёте, не смотря на всю вашу браваду!?

— Да ну!? — в глазах Дианы сверкнула сумасшедшинка.

Эван разинул рот и выпучил глаза, увидев, как сестра решительно схватила подругу за затылок и впилась в ее губы своими. Когда она выпустила волосы Ребекки из пальцев, и та поспешно отпрянула, наступила мертвая тишина. И Эван и Ребекка пребывали в явном шоке от того что случилось. Парень вообще выглядел слегка придурковато, с отвисшей челюстью и выпученными глазами. Ребекка побледнела и часто моргала, глядя на явно довольную произведенным эффектом Диану.

— Тебе сейчас в рот муха залетит. Челюсть подбери! — с чувством превосходства отчеканила Диана.

— Вот это поворот! — смог выдавить из себя Эйван. Пожалуй, мне пора ехать!

Поведение сестры не показалось ему наигранным и да и Ребекка казалась не менее удивленной чем он сам. Это выбило мальчика из колеи настолько, что он не сразу смог завести двигатель, а потом газанул, так что завизжали шины.

— Ух! Ты произвела на него впечатление! — ошарашено сказала Ребекка, когда машина с заносом вошла в поворот и скрылась из вида.

— Так ему и надо извращенцу! — ухмыльнулась Дина. Пусть теперь голову ломает, что это было...

— Хмм... готова поспорить, что он скорее будет, что то делать правой рукой, чем думать! — натянуто улыбнулась Ребекка, не решаясь смотреть на подругу.

Диана взяла ее за руки и слегка сжала: Извини, если тебе было неприятно... наверное мне не стоило так поступать прямо посреди улицы да еще и перед твоим домом.

— Брось, все в порядке. — отозвалась Ребекка. Я просто... это немного удивило меня. Это я должна провоцировать окружающих. Ты же у нас правильная девушка, помнишь!?

Тот факт что любимый папочка запрещает мне красится и ходить на свидания с парнями не значит, что мне не хочется хоть иногда быть плохой девочкой.

— Ммм... я надеюсь, что это правда. Жаль, что у меня нет брата, что бы мы могли пошалить с ним.

— Ребекка ты обещала! — посерьезнела Диана. Если ты затащишь Эвана в постель это все испортит.

— Ой, если бы я могла сделать это, я уж точно не стала бы слушать твоих просьб.

— Сейчас получишь!

— Прости. — пошла на попятный Ребекка, но все же не удержалась от шпильки. Вот если бы у меня был брат, я бы без проблем позволила тебе дурачиться с ним, а если бы он выглядел как Эван, я бы даже присоединилась к этим играм!

— Боже, ты такая же больная как он. Ты что серьезно рассуждаешь о том, что могла бы заняться с родным братом разными штуками, если бы он у тебя был?

— Не знаю. — искренне ответила Ребекка. У меня нет такого смазливого братика, как у тебя. Скажи лучше у Эвана... — она сделала пальцами движение в воздухе: — большая штука?

Диана без подсказок догадалась, что подруга спрашивает о размере полового органа: Откуда мне знать! — торопливее, чем следовало, ответила она. Он мой брат.

— Это точно. — хитро улыбнулась Ребекка. Это ты живешь с ним и у тебя есть масса возможностей выяснить это.

— Все что я хочу знать, это то, что он не засунет свою штуку туда, куда ты позволила засунуть свой орган Бобби Джеймсу.

— Я не хотела забеременеть! — защищаясь, воскликнула Ребекка и покраснела. Ну, скажи правду, ты видела? Ты видела его, когда он возбужден? Я не раз замечала выпуклость на джинсах Эвана и скажу откровенно, мне кажется у него большая штука!

— Я ни когда тебе не говорила, что видела его!

— Ну как знаешь. Не хочешь говорить правду не надо, но тогда я сама выясню какой у него размер!

— Я не видела но чувствовала...

—.. . ?

— В машине, когда он разминал мою сведенную судорогой икру. Я даже не сразу поняла, что это, пока не почувствовала пяткой как это растет и подергивается.

— Мой бог! — прошептала Ребекка. Ты возбудила его ногой!? Вау! Думаю, это выглядело дико развратно. И что? Ты продолжала трогать его пяткой?

— Я совсем не терла его ногой! — досадливо поморщилась Диана. Я думаю, он возбудился от того, что моя юбка задралась. Это случилось вчера, когда мы высадили тебя и ехали домой. Я сразу убрала ногу как только поняла, что это такое. — солгала она.

... Что бы сказала Ребекка, если бы узнала, что я подслушивала под дверью ванной попка Эван онанировал? — подумала девушка, чувствуя, как у нее краснеют уши.

***

Эйван добрался до дома за рекордное время. Мысли о сестре и Ребекке заставляли его ногу вдавливать педаль акселератора в пол. Было что-то в коротком поцелуе двух девочек, что-то завораживающее, настолько откровенное, что парня бросало то в жар то в холод. Это совсем не походило на чувство возбуждение, которое он испытывал, глядя на целующихся женщин в интернете, оно было острее слаще. Пугающе объемнее, хотя и там, при виде двух актрис, расплющивающих губы друг о друга, переплетающих в воздухе мокрые языки у него вскипала кровь. Но сестра и Ребекка, вау! Он же едва не кончил когда увидел!

... А что если... ? Да, ну... ерунда! Не может быть! Только не Диана. Она такая правильная и скромная!

Эван понятия не имел, как заблуждается на счет демонов терзающих сознание своей красавицы сестры.

Мама стояла возле раковины, ловко чистя картошку. Эван подумал, что стоит отправиться в ванную и как обычно сбросить напряжение, но решил задержаться. Мучительное чувство возбуждения сегодня доставляло не меньшее удовольствие, чем оргазм.

— Привет. Что делаешь? Ужин готовишь?

— Привет... угу. — отозвалась мачеха не прекращая занятие. Ты что-то хотел?

Эван остановился позади женщины. «Кэнди» — снова и снова вертелось у него в голове. Он четко осознал, что думает о ней, как о Кэнди, а не как о матери все последние дни. От этой простой мысли и новой вспышки сладости паху, во рту пересохло. Он поймал себя на том, что пялится на аппетитную попку мачехи. Голубые джинсы были такими тесными, что ткань липла к ягодицам, разделяя их на две равные, соблазнительные доли с глубоки провалом по центру.

— Может лучше закажем пиццу? — произнес он сглотнув. Папа же уезжает в Атланту на все выходные, верно?

К возбуждению примешалось чувство вины страха. Две твердые ягодицы, похожие на четвертинки крупного арбуза, упруго колыхнулись, когда женщина бросила очередную картофелину в кастрюлю.

— Я уже разморозила свиные отбивные. — ответила Кэнди принимаясь за новую картошку.

— Черт, пицца в сто раз лучше, чем свиные отбивные!

— Ну извини. Уже слишком поздно.

Эван как автомат шагнул вперед и сунул свои руки под ее подражая моющему движению: Хочешь, я помогу?

— Конечно. — отозвалась Кэнди.

Он убеждал себя, что просто хочет помочь мачехе.

Это просто ее бока — как мантру повторял про себя Эван, хотя понимал, что ощущение ребер женщины скользящих вдоль его бицепсов никогда до этого не вызывало в животе столь сладкого покалывания и щекотки.

Безусловно, он раньше помогал мачехе подобным образом, но ни когда не задумывался при этом, что руки могут ощущать ее груди. Две тугие как плотная резина выпуклости, вдавились в его предплечья, сплющиваясь, давя на кожу, лаская. Эван понимал, что должен согнуть руки в локтях, что бы избежать этих прикосновений, но вместо этого, только напряг мышцы еще сильнее вдавливаясь в теплую сочную плоть.

... Блин что я делаю? Я же намерено трогаю ее груди, разве нет?!

— Сначала вымой руки! — засмеялась Кэнди, схватив его за запястья, и потянула их к крану с водой.

Поток воды обжог кожу. Эвану показалось, что пальцы попали под кипяток, но он не дернулся и даже прикрыл от удовольствия глаза, почувствовав как пальцы мачехи, скользкие от геля, защекотали его ладони, переплелись с его пальцами, покрывая их белой пеной и густой паутиной. Большие пальцы Кэнди сильно вдавились в обратную сторону ладоней мальчика. Он понял, что перестал дышать и шумно вдохнул, надеясь, что этот всхлип не слышен за шумом барабанящей по дну мойки воды.

Убери руки! Убери! Убери! Назад только назад! — в панике подумал он, отклячивая низ живота.

Эван смог продержаться в таком неестественном положении почти 10 секунд, а потом его пах прижался к нижней части спины мачехи. Пенис запульсировал, быстро увеличиваясь в размере. Крестец Кэнди прижался к растущему стержню, как будто сам собой или Эвану это только показалось. Опухшая мошонка мальчика притиснулась к самому началу провала между ягодиц Кэнди.

... Она чувствует мой член?

— Сними кожуру и порежь картошку кубиками. — совершенно спокойно произнесла Кэнди, словно отвечая на немой вопрос пасынка.

— А-ах, хорошо! — захлебнулся воздухом Эван, выведенный из ступора голосом женщины.

— Прекрасно, а мне нужно сделать еще кое-что. Когда картошка сварится, я пожалуй сделаю пюре. Спасибо за помощь малыш.

— Без проблем! — криво улыбнулся Эван, видя как женщина идет через кухню, и ее налитые груди покачиваются под тонкой тканью блузки явно не стесненные бюстгальтером, у него вспотел лоб. Он балансировал на грани, едва не падая в обморок от мощнейшего всплеска адреналина.

***

Он два раза порезался прежде чем закончил чистить картошку. Его трясло и знобило, точно он простудился. Уровень адреналина ни как не хотел падать, заставляя подростка делать судорожные вдохи от чего у него начала кружиться голова. Кое-как закончив, он поставил кастрюлю на плиту и пошел к себе, даже не подумав закрыться в ванной и подрочить. Состояние восторженного возбуждения замешанного на страхе и стыде было таким острым, что с ним не хотелось расставаться. Одновременно, он понимал, что долго не выдержит и действительно потеряет сознание.

Синди советовала в случае мандража или сильного волнения медитировать, она говорила, что это прекрасно очищает разум от посторонних мыслей и помогает сконцентрироваться на гонке. Эван собирался воспользоваться способом двоюродной сестры. Он уселся в кресло, поджал скрещенные ноги и сделал несколько глубоких вдохов, закрыв глаза, пытаясь отстраниться от реальности. Медитация, как он понимал ее, ни фига не работала! В голове парня бушевал торнадо противоречивых чувств, эмоций и мыслей. Этот ураган сметал любые преграды, которые Эван пытался воздвигнуть на его пути. Эмоции были столь яркими словно он принял дозу экстази.

Он годами называл Кэнди «мамой», считал ее мамой, думал как о маме, отчего же все вдруг так изменилось? Почему он неожиданно увидел в ней Кэнди? Красивую, добрую, юную няню, которую наняли его родители. Только теперь он смотрел на нее не как несмышленый малыш, а как пьяный от гормонов подросток. Что изменилось!? Он представил мать Джейсона. Она была привлекательна и по-своему сексуальна. Он наверняка не отказал бы ей, если бы она вдруг предложила заняться сексом. И это было нормально, она была посторонней женщиной. Но Кэнди?! Эван был уверен, что Джейсон не массирует своей маме плечи и уж тем более не возбуждается при этом. Его пугала даже не эрекция, а эмоции, чувства и противоестественные, невероятно сильные желания, сопровождающие ее. Он явно сходил с ума, и едва не пересек черту, которая могла обрушить всю его жизнь. Это было стыдно, противно и одновременно, очень... очень сладко!

Стук в дверь прозвучал так неожиданно, что мальчик дернулся, едва не упав с кресла на пол.

— Входи Глория. — прочистив горло сказал Эван и развернулся вместе с креслом лицом к двери.

Младшая сестра застыла на пороге, опустив голову разглядывая свои ноги обутые в ярко-красные кеды: Я... э-э-ммм... — замялась она, не поднимая глаз.

— Что? Что случилось?! — встревожился Эван.

— Папа сказал. — она наконец подняла голову и посмотрела брату в глаза. Он сказал, что если бы ты не баловал меня, я бы стала лучшей в команде по софтболу!

— О! — только и смог ответить Эйван

— Не зная, что делать он взял Глорию за руку и притянул к себе, заставив сесть ему на колени. Сестра доверчиво обняла его за шею и положила голову на плечо, снова превратившись в маленькую несмышленую девочку, которая бежала к старшему брату кода чего то пугалась, или ее кто-то обижал.

— Почему он не любит меня? — невнятно пробубнила она щекоча горячим дыханием шею Эвана.

— Не говори так. Это не правда. Он очень тебя любит. — он заставил сестру поднять голову и посмотрел ей прямо в глаза. Они показались ему огромными, как два глубоких синих озера. Он просто хочет, что бы ты была сильной и целеустремленной. В любом случае, уж я то ни когда не перестану любить тебя, мелкая.

В углах глаз Глории показались две блестящие слезинки: Я люблю тебя! — еле слышно прошептала она, и вдруг прижалась губами к его губам.

Это не был взрослый поцелуй, но Эвану все равно почудилось в нем нечто противоестественное. Сестра не сразу отстранилась, и он едва удержался от желания оттолкнуть ее. Когда это произошло, щеки Глории горели, как два семафора.

— Спасибо. Ты всегда заставляешь меня чувствовать себя лучше и поднимаешь мне настроение. — сестра соскочила на пол и не глядя больше на Эйвана вышла из его комнаты.

... И что это было? Нужно срочно поговорить с Ди. Уж она то точно расшифрует эти женские штуки. Вдруг она почувствовала мою эрекцию? — мальчика прошиб холодный пот, и он почувствовал, как стремительно краснеет.

***

Ребекка и Диана, отдуваясь поднялись на второй этаж. Обе объелись гамбургерами и обпились кока-колой. У Дианы даже живот заныл от пресыщения. Они вошли в спальню Ребекки. Девушка сделала в воздухе несколько пассов руками, как заправский волшебник.

— Шазам! — торжественно произнесла она и нажала кнопку блокирующую дверную ручку. Доступ запрещен!

— Не акцентируй! — тяжело вздохнула Диана. Ты же знаешь мои проблемы с приватностью.

— Ой извини.

— Проехали... слушай... возвращаясь к нашему разговору на улице...

— Я же сказала. Тебе не о чем беспокоится. — загадочно улыбнулась Ребекка. Я никому не скажу, что ты дрочила брату пятками.

— Я тебя точно убью! — повысила голос Диана.

Она уже жалела, что рассказала подруге, одновременно вспомнила, как подслушивала под дверью в ванную и тут же ее мысли вихрем перепрыгнули на нечто совсем ужасное, на кое-что отвратительно непристойное и одновременно возбуждающее. На что-то, что она уже давно планировала и не решалась сделать.

... Господи, я буду гореть в аду за это! — произнесла она про себя.

— Может до того как ты убьешь меня ты повторишь, то что продемонстрировала брату на крыльце моего дома!? — сказала Ребекка странно звенящим в абсолютной тишине комнаты голосом.

Лицо девушки застыло, в глазах возник непонятный, лихорадочный блеск, она шагнула к Диане и их пальцы невольно соприкоснулись. Они практически столкнулись лбами, и их груди вдавились друг в друга на короткое мгновение. Диана ощутила, как по соскам побежало электрическое покалывание, оно устремилось куда-то в глубь грудной клетки, заставив сладко сжаться желудок. Девушка испуганно сделала полу вдох и посмотрела Ребекке прямо в глаза, большие зеленые глаза, которые в один миг странно остекленели. Она увидела, как скачком расширились зрачки подруги, занимая собой почти всю радужку. Губы Ребекки задрожали, и Диана почувствовала, что и ее верхняя губа странно подрагивает.

Это уже совсем не походило на шаловливый поцелуй, который она подарила подруге, дразня брата. Голову Дианы потянула вперед какая-то неведомая сила. Едва их губы встретились, Диана закрыла глаза и наклонилась. Неопытная в подобных делах, она действовала интуитивно, все глубже утопая в странном ощущении будоражащего щекотания расползающегося по грудной клетке и животу. Она надавила на мягкие горячие губы Ребекки и неуверенно высунула язык. Ребекка мгновенно открыла рот, стоило кончику языка Дианы коснуться нижней губы. Шалея от собственного безрассудства и бесстыдства, Диана погрузила язык в горячий рот подруги. Это было потрясающее ощущение. Непередаваемо острое и восхитительное, наверное, даже более приятное, чем целовать мальчика, хотя в этом Диана не была уверена.

Неожиданно Ребекка выпустила кончики пальцев подруги, и грубо сжала попку Дианы, толкая низ живота к себе, раздвигая в стороны ягодицы. Новый, гораздо более мощный разряд электричества пронзил позвоночник, а потом всю промежность Дианы. У нее зашумело в голове, способность мыслить притупилась. Обе девушки как то моментально пришли в состояние какого-то неистового возбуждения. Диана в ответ вонзила ногти в крепкую как орех спортивную попку подруги и вдавила свой пах в ее. Ребекка мычаще застонала прямо ей в рот и с неожиданной силой всосала язык, сдавив его губами словно желая вырвать с корнем. Из угла рта Дианы потекла слюна, губы девушек непрерывно елозили друг по другу с влажным чавкающим звуком. Ребекка разорвала поцелуй, оттолкнув от себя подругу и повалилась на кровать за спиной.

— Я... а... извини, Ребекка, я... ах... у меня... я-я... я не хотела... — бессвязно, заикаясь, залепетала Диана, чувствуя, как возбуждение перемешивается со стыдом и страхом.

— Тсс! Не говори ни чего! — вздохнула Ребекка, ее глаза так и оставались пугающе стеклянными, подбородок подрагивал, блестя от слюны.

Она вытянула ноги, обхватила ими икры Дианы, буквально приковав ее к одному месту. Что-то изменилось между ними. Шалость незаметно переросла, во что то большее, пугающее. Диане даже хотелось остановиться, но она не могла. Она видела нечто в глазах Ребекки и была уверена, что то же самое происходит с ее глазами. Девушка провела кончиками пальцев по волосам подруги и заглянула ей в глаза. Это был решающий момент. Диана ощутила порог, за которым находилась точка невозврата, и это привело ее в ужас, парализовав на месте.

Она резко выдохнула и напрягла мышцы таза, словно окунулась в ледяную воду, когда губы Ребекки мягко коснулись ее живота ниже розового полушерстяного топика. Шершавый мокрый и горячий язык обвел ямочку пупка, и у Дианы стали подгибаться ноги. По бедрам и предплечьям побежали мурашки

— Ребекка. — едва дыша, пролепетала девушка — что ты делаешь!?

— Не сопротивляйся, просто позволь мне. — каким то чужим напряженным голосом отозвалась подруга на мгновение вскидывая голову, обжигая подругу горящим взглядом. Позволь мне...

Диана ни когда в жизни не чувствовала себя такой живой и напуганной. Абсолютно противоречивые чувства рвали на клочки ее сознание, тело сводило странной сладкой судорогой от постоянного напряжения мышц. Ребекка пытливо посмотрела ей прямо в глаза, указывая розовым ногтем указательного пальца на широкий пояс розовых спортивных брюк.

—.. . можно?!

Пресс Дианы судорожно напрягся, в солнечное сплетение как будто выплеснули ведро ледяной воды, и она прошептала одними губами: Ребекка...

— Все хорошо. — эхом отозвалась подруга.

Диана была абсолютно уверена в обратном, но у нее не было ни сил, ни желания сопротивляться. Глаза Ребекки вызывали магнетический эффект. Они были требовательными, повелевающими и одновременно, нежными и страстными. Диана посмотрела в них и поняла, что позволит лучшей подруге делать все что угодно, все что она захочет, не смотря на весь свой страх стыд и даже отвращение. Ловкие пальцы Ребекки задрали топик Дианы вверх, выше... выше, над головой, уже не спрашивая у нее разрешения. Розовые заострившиеся соски округлых грудей девушки бесстыдно выставились на показ. Едва заметные легкие, как пух волоски на ареолах встопорщились, а сами пятачки ареол вздулись и почти физически пульсировали.

Голова Ребекки наклонилась, и Диана уставилась на макушку подруги, кусая нижнюю губу. Влажные мягкие губы прижались к коже живота девушки чуть ниже пупка. В дело снова вступил обжигающе горячий язык. Диана ни когда не чувствовала такого чувственного жара, который сейчас быстро растекался по всему ее телу. Острый кончик Языка Ребекки заскользил вниз. Диане показалось, что минула вечность, прежде чем он достиг резинки ее штанов.

— Ах... Ребекка!

Шнурок идущий под подкладкой брюк дернулся, врезался в талию, а потом опал, ослаб и это отчего то отдалось волной вибраций возникшей в паху. Она не чувствовала, как ткань поползла вниз, пока прохладный воздух комнаты не ударил ее по попке тут же забравшись между ног. Только теперь Диана осознала насколько она мокрая там, почувствовала как вязкие капельки медленно сползают вниз по внутренней поверхности бедер. Влажные теплые ладони Ребекки легли на попку подруги, пальцы вонзились в плоть продавливая выпяченные полушария.

Диана задрожала, чувствуя, как ее охватывает приступ паники Она не могла этого сделать Не могла этого допустить. Она хотела оттолкнуть лицо подруги от липкого скользкого беспорядка между своих ног.

— Что! А-а-а-ах... что ты... !?

Взгляд Ребекки заставил ее умолкнуть. Пригвоздил к месту, как послушную куклу. Девушка вытащила левую ногу подруги из штанины, и отставила ее в сторону, расширяя для себя место. Гибкая худенькая гимнастка соскользнула с кровати на пол. Диана испытала всплеск жгучего стыда. Она была так уязвима и обнажена перед Ребеккой, как ни перед кем до этого. Она снова попыталась запротестовать, чувствуя, что от смущения не может вдохнуть, но легкое дуновение воздуха изо рта Ребекки, обжегшее блестящую от слизи промежность, заставило моментально забыть обо всем. Она оказалась в новом волшебном царстве, где не могла услышать голос отца, не видела его строгий осуждающий взгляд, не помнила тех нехороших вещей, которые он делал.

Тысячи крохотных игл впились в половые губы Дианы, заставили их опухнуть и устремились внутрь, в глубину ее тела, гораздо глубже того места до которого дотягивались ее пальцы во время мастурбации. Она начала вздрагивать, захлебываясь воздухом при каждом новом выдохе Ребекки. Устремленные на нее глаза подруги ни когда не казались ей такими огромными и ярко-зелеными, как сейчас. Диана видела, как они горят сатанинским похотливым огнем из под черного треугольника коротких мягких волос на ее лобке. Длинные изогнутые ресницы девушки несколько раз моргнули, а потом произошло ЭТО! Ни когда в жизни, ни при одной из достаточно частых мастурбаций Диана не чувствовала себя так прекрасно. Язык, бесстыдно проникающий ей в рот несколько минут назад, сейчас, бессовестно облизал липкие, воспалённые половые губы.

— А-а-ааа, о бо-о-оже! — тихо застонала Диана, невольно сгибаясь в талии, едва удерживая равновесие на подгибающихся ногах.

Ни кто, ни когда так не трогал ее попку, как это делала Ребекка. Она мяла ягодицы, оттягивала их в стороны. Потом вонзила ноготки в кожу, потянула пальцы вниз очерчивая изгиб ягодиц пока не достигли задней поверхности бедер...

— О, боже! — снова простонала Диана и запрокинула голову, не в силах постичь, что творится между ее ногами.

Язык Ребекки уже не просто облизывал раскрывшиеся складки половых губ, он то и дело нырял в тесный зев влагалища и это взорвало Диане разум. Девушка перестала контролировать собственное тело. Ее руки метнулись к грудям, сдавили пальцами розовые бархатистые на ощупь соски.

— О, о, о! О боже! — почти закричала она.

Ей совсем не хотелось достигать кульминации на лице подруги, зная что может вырваться из ее влагалища в эту секунду, но она не могла себя заставить избавиться от проклятого, сладкого, как рай языка. Диана качнулась, сгибая колени, наваливаясь всей промежностью на лицо Ребекки.

... Может, стоит предупредить ее, когда придет время, дать ей шанс отстранится? — мелькнула и тут же пропала стыдливая мысль.

Диана хотела сделать это, но вместо этого умоляюще застонала: О, даааааа! Заставь, заставь меня кончить...

Руки Ребекки с неожиданной силой вцепились в ее попку, лицо вдавилось в промежность, язык глубоко вошел во влагалище и бешено задвигался в нем, хлеща из стороны в сторону, как взбесившийся змей. Диана потеряла ощущение реальности, и не хотела возвращаться обратно. В это мгновение для нее перестало существовать все, все было неважно кроме ее вагины, рта Ребекки и оргазма, который уже начал изгибать все ее тело в конвульсиях. Сладость разбрызгалась, растеклась по всему телу пульсирующими волнами наслаждения, заставив Диану затрястись, широко разинув рот в беззвучном крике. Она качнулась и рухнула лицом вперед на кровать, свернулась в клубок, прижимая обе ладони к промежности, чувствуя как на них брызжут горячие, короткие струйки, и зарыдала от удовольствия, стыда и восторга.

Через несколько мгновений она ощутила горячую мягкость обнаженного тела Ребекки обившееся вокруг нее, как змея или как одеяло. Губы подруги коснулись ее уха.

— Тебе не понравилось? — слегка задыхаясь, прошептала Ребекка.

— Я кончила. — всхлипнула Диана.

— Я тоже. — совершенно неожиданно призналась Ребекка и запустила язык прямо в ушную раковину подруги, а потом благодарно поцеловала ее в затылок.

— Ты когда-нибудь делала это раньше?

— Миллион раз — счастливо засмеялась Ребекка. В своих фантазиях.

— Клянусь, я никогда... я не думала о таком... я не... господи, я пошевелится не могу! — жалобно прошептала Диана. Я ни когда так не кончала. Я хотела убить тебя, но ты сделала это первой!

— Не переживай. — снова засмеялась Ребекка. У тебя будет шанс сделать это!

***

Эван раздраженно вздохнул и опять подумал о том, что наверное стоит позвонить Джейсону. За последние три часа он до одури тренировался в подвале, смотрел телевизор, слушал музыку, но так и не смог выбросить из головы то, что случилось днем на кухне. Мачеха за ужином вела себя, как ни в чем не бывало, шутила, смеялась, живо интересовалась проблемами Эвана и Глории, рассказала смешную историю из времен, когда она сама была в возрасте пасынка. Эван был преувеличено бодр, пытаясь скрыть за этим смущение и неловкость. Он ни как не мог ответить на простейший вопрос — почувствовала ли она его возбуждение, когда мылила ему пальцы? Ощутила ли, как напрягся его член?

Наконец он пришел к выводу, что должен поговорить с ней с глазу на глаз, иначе просто не сможет уснуть. Самым простым способом узнать изменилось ли отношение Кэнди, было пойти к ней в комнату и пожелать спокойной ночи. Эван, отчего то был уверен, что по тону ее ответа он сразу все поймет. Во всяком случае, раньше это срабатывало, и мальчик интуитивно чувствовал, расстроена Кэнди или нет.

Когда он медленно пробирался через кухню часы на микроволновке были единственным источником света, а ровный тихий гул холодильника, единственным звуком в помещении. Эван едва не налетел в темноте на отставленный стул и больно ушиб ногу. Тихо проклиная Глорию, которая забыла задвинуть свой стул под стол, он несколько раз останавливался собираясь повернуть назад, но потом двигался дальше.

Я просто хочу пожелать ей спокойной ночи. Ты, урод, трогал ее грудь так что не говори «просто»! — спорил он сам с собой.

Наконец, преодолев кухню и гостиную, Эван оказался в узком коридоре пристройки и уже не сомневаясь, ускорил шаг. Когда он приблизился к двери спальной родителей, в голове зазвучал суровый голос отца: «Никогда не входи без стука!»

— Конечно папочка! — буркнул Эван себе под нос и остановился.

Дверь в спальню родителей была приоткрыта, из узкого проема в коридор лился ровный поток голубоватого приглушенного света. Он поднял кулак, что бы постучать по филенке, но вместо этого задержал дыхание и осторожно приблизил лицо к проему. Свет ночника поначалу больно резанул по глазам. Эван сощурился и толкнул дверь.

... Она наверняка спит, так зачем я лезу в спальню?

Комната тонула в ватном сумраке, мебель, подсвеченная синим, отбрасывала на стены и потолок причудливые тени. Эван сделал шаг, потом еще один, как сомнамбула. Шаги заглушал густой ворс плюшевого ковра на полу, показалось, что его окружила абсолютная тишина. Ни единого звука, только частые гулкие удары сердца. Тук, тук, тук, тук, тук!

... Дыши. Ты должен дышать. Дыши идиот, иначе сейчас в обморок упадешь! Ой, почему она лежит без одеяла?!

Кровать была освещена лучше остальной комнаты и, сделав еще три шага, Эван увидел босые ноги, расслаблено лежащие поверх цветастого одеяла. Они показались ему невероятно красивыми, нереально идеальными, захотелось потрогать их, помассировать, так как она хотела. Он ни когда раньше не видел на Кэнди этого пурпурного однотонного халата, который в свете ночника казался почти черным, блестящим как мокрая шкура дельфина. Он, отчего то напомнил мальчику банные полотенца Дианы, слишком короткие, вызывающе короткие. Материал невесомой вуалью покрывал ягодицы и ноги до колен, создавая впечатление, что они голые. Стройные скульптурные икры, волнительная линия бедер искривленные очертания попки под блестящим шелком, вызвали в животе Эвана горячую вспышку. Он попытался сглотнуть, но горло свела судорога. В груди возник спазм, ледяной холод и одновременный жар. Подросток оказался на самой границе, понимая, что сама судьба сейчас испытывает его, словно бы спрашивая: Что ты теперь станешь делать, мальчик? Кто ты? Извращенец? Бесстыжий урод, или нормальный мальчик?

Эван застыл, осознавая, что если мачеха сейчас проснется у него не найдется ни каких оправданий для своего присутствия здесь. Он даже не заметил, как опустился перед кроватью на колени. Мальчик ни как не мог отвести глаз от очертаний бедер, расслаблено лежащих на одеяле, они были раздвинуты, образуя перевернутую «V» и ему казалось, что узкий кусочек алой ткани под ягодицами образует пухлый бугор в том месте, где была промежность мачехи. Эван, наконец, втянул в горящие легкие воздух. Ни один порнофильм, который он смотрел, не производил такого оглушительного эффекта, как вид пышной попки, углубления между ягодиц закрытого тонкой тканью, от этого казавшееся более обнаженным, чем если бы ее не было вовсе. Фантазия подростка дорисовывала недостающие детали. Он не мог отвести глаз, боялся моргнуть, чувствуя, как в животе порхает миллион бабочек. Ему хотелось потрогать. От волны противоестественных желаний стало удушающе жарко, и слегка закружилась голова. Член давно напрягся и теперь мучительно ныл, даже не дергаясь, а непрестанно пульсируя.

Он опустил голову и только теперь понял, что сам того не заметив давно стянул вниз спортивные брюки и поглаживает обнаженный пенис пальцами, которые жирно блестели в сумраке. Головка невероятно раздулась, став почти черной, с нее сочилась клейкая вязкая стеклистая жидкость. Эвану было абсолютно неважно, что Кэнди спала. От одной мысли, что он дрочит в присутствии мачехи было достаточно, что бы в его мозгу взорвался шар извращенного, дикого, непереносимого удовольствия. Еще ни разу он не чувствовал такого! Думал только о том, будет ли еще слаще, если он кончит прямо сейчас, залив спермой ковер и край кровати. Глаза мальчика расширились, став безумными, грудь часто вздымалась, из горла неслись какие-то всхлипы, а потом из члена не брызнула, а потекла белоснежная сперма. Толстым непрерывным потоком, без толчков и пульсаций, как паста из тюбика. В глазах Эвана потемнело и он, едва не потерял сознание от наслаждения.

***

Пятясь на карачках он выбрался из спальни родителей, не сводя глаз со спящей мачехи. Осторожно прикрыл дверь и бросился на кухню. Господи, она была такая красивая! Он всегда понимал это, но ни когда не позволял разуму пересечь грань, за которой только что побывал.

... Почему именно сейчас?!

Эван сел за кухонный стол в полной темноте и стал ждать, ждать непонятно чего. Ждал, каких то признаков, что Кэнди проснулась. Ждал криков и возмущенных воплей. Ждал чего-то. В груди и голове царила оглушающая пустота, ни каких эмоций. Эван упер локти в бедра и опустил подбородок на кулаки. Страха не было, но он не мог не рассуждать о том, что только что случилось.

... Она не поняла, что я был в спальне. Наверняка не поняла. Если бы она проснулась, она бы вздрогнула, повернула голову, что то сказала бы. Меня же невозможно было не заметить! Я не трогал ее, сдержался. Но это ни чего не значит. Я провалил испытание. Я кончил, как пьяный от гормонов пес. Бррр... какая мерзость! Я не трогал ее, но помню, какие ужасные вещи и желания одолевали меня в эту минуту. Я точно больной!

Он вздрогнул и подскочил на месте едва не опрокинув стул, когда на кухне внезапно вспыхнул свет.

— Эван? — удивленно спросила Глория, стоявшая на пороге. Ты что тут делаешь?

— А ты что тут делаешь? — вопросом на вопрос ответил мальчик, щурясь от света. Куда ты собралась?

— Мне приснился кошмар. Дианы нет дома, ты не должен меня баловать поэтому я хотела...

— Нет, не стоит будить маму! — поспешно сказал Эван, сообразив куда клонит девочка.

— Откуда ты знаешь, что она спит?

— Э-ээ... я не знаю, я просто предположил. Уже слишком поздно, и из их части дома не доносится звуков.

— Но мне страшно!

Он понял, куда она клонит и это ему не понравилось. Сейчас было совсем не то время, что бы успокаивать младшую сестру, еще слишком свежи были воспоминания о преступлении, которое он совершил. Эван хотел побыть в одиночестве, лечь спать, надеясь что утром ужас произошедшего притупится или вовсе исчезнет. И нельзя было будить Кэнди. Следы на ковре были сейчас слишком заметны. Утром, он был в этом уверен, она будет думать, что ей просто что то приснилось.

— Я не могу сейчас быть одна. — жалобным голосом произнесла Глория. Давай хотя бы немножко поговорим.

Отец был прав. Не смотря на все его усилия, Эван остался мягким и добросердечным. Сестра была слишком взрослой для того что бы он сидел у ее кровати и успокаивал после глупого ночного кошмара но он не мог отказать ей, как это без сомнений сделал бы отец: Хорошо малышка, я побуду с тобой, пока ты не заснешь.

... Может быть, доброе дело перевесит плохое?

Эван оставался в комнате Глории, пока она не засопела, свернувшись калачиком под пестрым одеялом с изображением Микки-Мауса, и только после этого, тихо что бы не дай бог опять не разбудить ее, пошел к себе в комнату. Он в который раз мысленно не согласился с отцом. Что бы тот не говорил, Глория по-прежнему оставалась малышкой Гло, которая не могла заснуть без своего любимого плюшевого медведя, и сказки рассказанной на ночь любимым братом.

Эван принял душ и улегся в постель раздевшись до гола, очень надеясь, что сон избавит его от мук совести и страха, а завтра будет новый день, и он ни за что не будет думать о том что сделал.

***

Джейсон понял, что не заснет и спустился вниз на кухню, не зажигая света. Ему все осточертело. Он устал сдерживать свои порывы. Кажется, он перепробовал все, что бы избавится от навязчивых фантазий о сестре лучшего друга, о собственной сестре, и тому подобной гадости, которая час за часом плавила его мозг. Он не мог перестать думать о трусиках Дианы, голой попе Бекки, о ее безволосых складках половых губ. Парень открыл холодильник в поисках чего-то, что могло хоть немного утихомирить лихорадочное возбужденное состояние выводившее его из себя. Окинув взглядом боковую стенку, он выбрал бутылку «Gаtоrаdе».

Случайно увиденная голая промежность сестры, неожиданным произвела на него такое впечатление, что даже онанизм не мог погасить постоянный зуд в паху. Сам акт мастурбации не доставлял удовольствия. Джейсон понял это еще днём, вернувшись из школы. Нет, процесс протекал, как обычно, бурно с приливами сладости, с удовольствием, с замиранием сердца, но после финального взрыва наслаждения не наступило обычное в таких случаях апатичное облегчение. Джейсон чувствовал только тоску, глухое раздражение и зуд. Ему требовалось, что то не менее захватывающее, чем вид гениталий сестры. С тех пор как они с Бекки перестали играть в «особые игры», мальчик постоянно пребывал в поиске, искусственно стимулируя себя, пытаясь сделать процесс самоудовлетворения таким же захватывающим, как игры с с сестрой.

В итоге он пришел к тому, что наиболее острым удовольствие было, когда он онанировал в экстремальных ситуациях. Джейсон не видел в этом ни чего странного, хотя если бы кто-то увидел его со стороны, он бы решил, что мальчик психически не здоров. Уже почти полторы недели он мастурбировал в местах, где его в любой момент могли поймать с поличным. Он запомнил, как скрипит каждая половица в их доме, сколько времени требуется матери, что бы дойти от кухни до гостиной, как скрипит дверь в ее спальне или в ванной комнате. Джейсон дрочил, пытаясь успеть кончить, пока она не успела войти в помещение, где он в тот момент находился. Это происходило в его собственной спальне, в прихожей, в гостиной, на площадке лестницы между первым и вторым этажом, на кухне, в подвале, где угодно в доме и даже за его пределами. Возможно, подсознательно, он хотел что бы мама поймала его за стыдным занятием.

Еще большим наслаждением для Джейсона было кончить в место, как то связанное с матерью или сестрой. Подобные штуки казались необычайно извращенными и от этого такими сладкими, что просто захватывало дух, а в момент оргазма перед глазами шли цветные круги. Он мог кончить в любимую кофейную чашку матери, на стол где она ела, на стул где только что сидела сестра. Джейсон всегда убирал следы преступления, но даже осознание того что мама подносит к губам кружку, где еще несколько минут назад густо пузырилась сперма заставляло его сердце и солнечное сплетение сжиматься от восторга. Он мог ощутить острую потребность сделать нечто гадливое в любую минуту. Если стол был накрыт, и заливать его семенем не было ни какой возможности, он мог окунуть головку пениса или мошонку в наполненную молоком кружку сестры. А потом сидел перед ней и с трепетом смотрел, как она пьет из нее, представляя, что его мошонка вместе с жидкостью вползает ей в рот. Джейсон дошел до того что несколько раз во время ужина начинал мастурбировать под столом в присутствии всей семьи, но у него ни разу не хватило смелости довести дело до конца.

Сам того не замечая Джейсон все глубже скатывался в яму сексуальных перверсий, незаметно для окружающих меняясь, превращаясь в презираемого обществом извращенца, которому для удовлетворения похоти требовались все более изощрённые методы. Он раздраженно поставил полупустой стакан с напитком на стол и с неожиданной злостью подумал о Эване.

... Зачем, ну зачем этот дурак рассказал мне о трусиках Дианы!?

Эта бесхитростная, хотя и возбуждающая история послужила триггером, совершенно разбалансировав отравленный похотью мозг подростка. Когда этот самодовольный осел рассказал Джейсону, что не видит в сестре сексуальный объект, а просто онанирует в женские трусики, Джейсон не поверил ему ни на йоту.

... Чушь собачья! Это просто невозможно! Не случае с Дианой!.

Джейсон самоуверенно считал себя специалистом в сексуальных вопросах. Многолетние игры с собственной сестрой убедили его в том, что жизнь под одной крышей с красивой девушкой, сестрой, племянницей или тетей, не может не привести к сексуальному контакту рано или поздно. Он считал это нормальным, и не афишируемым только по тому, что данные отношения отчего то считались противоестественными в обществе. Джейсон любил и прекрасно разбирался в истории по этому знал, что инцест процветал и во времена древнего Рима, и в средневековой Европе, только современное общество наложило на подобные отношения строгое табу.

Мальчик поморщился. Мысли о сестре Эвана, как обычно плавно переместились на Бекки. На проклятую, бесстыжую Бекки. Он злился и на нее то же, наверное даже больше чем на друга. Она была первопричиной его мучений. Почему она вела себя с ним так вызывающе? Зачем постоянно провоцировала, показывая свое тело? Она будто нарочно мучала его, возбуждала, доводила до исступления. Она же не могла не знать, как ему тяжело! Она сосала его член, разрешала кончать себе в рот, жрала его сперму, как голодный зверь, а теперь он не мог даже дотронуться до нее!

... Неужели эта дура не понимает, что я просто схожу с ума?!

Джейсон едва не зарычал от приступа бессильной злости на себя, на друга, на сестру, на весь проклятый мир. Рассказ Эвана переполнил чашу терпения, а утреннее шоу Бекки окончательно добило.

— Да пошло все в... ! — зло пробурчал Джейсон и одним движением стянул шорты до лодыжек. Плевал я на вас на всех! Можете считать меня извращенцем и больным уродом, мне наср***!

Одним движением он зашвырнул шорты в угол кухни, оставшись голым ниже пояса, стоя возле стола в одной черной майке. Полуупругий подрагивающий член даже в таком состоянии казался огромным и напоминал хобот слоненка. Джейсон поставил на стол левую ногу и погрузил мошонку в стакан с тоником.

— Ф-фух! — выдохнул он, запрокидывая голову.

Прикосновения холодной жидкости к пылающей мошонке было безумно приятным. Теперь он понял, зачем побрил ее. Желание, возникшее вчера было спонтанным и диким. Джейсон заперся в ванной после школы и тщательно сбрил мягкие не густые волосы между ног и на лобке, повинуясь минутному порыву от которого сладко щекотало в животе. Теперь яички ныли, в них покалывало и саднило, словно лишившись волос, они обрели гипер-чувствительность.

— Будь ты проклят Эван! — пробормотал мальчик и вышел с кухни, оставив шорты валяться на полу.

Мокрая мошонка возбуждающе скользила между бедер при каждом шаге, с нее капали крупные капли воды, щекоча кожу вызывая непонятный трепет в диафрагме.

... Бекки ходит по дому в одной ночной рубашке которая едва прикрывает ее задницу почему я не могу поступить так же?

Потерявший разум полуголый мальчик поднялся на второй этаж, бестрепетно шествуя по пустому тихому коридору дома. Почти тридцати сантиметровый член встал в полную силу тяжело покачиваясь из стороны в сторону при каждом шаге, мокрая блестящая мошонка поджалась став похожей на сморщенный апельсин. Дверь в комнату сестры была распахнута настежь, Бекки словно нарочно ни когда не запирала ее. В коридор неслось приглушенное бормотание телевизора.

— Бекки! — достаточно громко, что бы она услышала если не спит, произнес Джейсон и шагнул внутрь. Бекки...

Лежащий на кровати комок укрытый белым тонким одеялом не пошевелился и Джейсон прикрыл за собой дверь. Каждый шаг вперед заставлял его живот сжиматься от страха. Одновременно с этим нарастал восторг в груди. Страх Джейсона был особого рода, он щекотал нервы и дико возбуждал, заставляя двигаться навстречу опасности. Джейсон, с маниакальной страстью хотел понюхать трусики сестры, думая, что сделает это и тут же уйдет из комнаты.

— Калькулятор... мне нужен твой калькулятор. Где он? — пробормотал он, приближаясь к кровати, на ходу придумав оправдание для своего появления.

... Идиот! Кто в в здравом уме будет будить сестру среди ночи и требовать у нее калькулятор без штанов?!

Член мальчика почти не дергался, напряженный как струна. Он слегка загнулся вверх, напоминая фаллос молодого жеребца. Лиловая, похожая на купол парашюта головка полностью выползла из-под крайней плоти, глянцево поблескивая в полумраке. Джейсон ощущал распирающий грудь неизъяснимый восторг как много лет назад, когда они впервые собирались играть в докторов.

Джейсон потянул одеяло на себя. Бекки лежала на спине. Совершенно голая. Одна нога вытянута, другая согнута в колене. Дыша как паровоз, Джейсон зашарил взглядом по нагом телу, пытаясь понять насколько оно изменилось за три года. Плоский живот девушки с чуть вытянутой ямочкой пупка оканчивался волнующей дугой, ниже которой начинались редкие заросли похожих на пух каштановых волос. Лобковая кость, ярко выраженная, выпуклая, походила на подушку для булавок, пах ограниченный двумя глубокими четкими линиями бедер образовывал идеальную «V», очень напоминая наконечник стрелы, указывающий направление между стройных ног. Половые губы практически не изменились, лишь четче обозначились и стали еще более мясистыми. Джейсону захотелось немедленно попробовать их на вкус.

... Твою мать! Какая аппетитная пи**!

На экране телевизора демонстрировался, какой то музыкальный клип. Излучаемый в комнату постоянно меняющийся цвет придавал промежности Бекки причудливый окрас. То синий, то зеленый, то темно-красный. Джейсон начал наклоняться пока не уловил носом тонкий аромат плоти сестры, смешанный с запахом геля для душа и какими-то духами. Лицо находилось так близко к лобку, что он чувствовал тепло идущее от тела, а если бы высунул язык, мог дотянуться до двух продольных складок. Правая рука Джейсона обхватила ствол пениса и быстро заскользила по нему в рваном ритме с постоянно изменяющейся амплитудой.

Если я сейчас представлю что лижу ее, и кончу прямо на пол, это будет достаточно опасно и остро, что бы удовлетворить меня? Ох!

Ровное размеренное дыхание Бекки практически не изменилось, когда блестящий кончик языка брата дотронулся до ее половых губ, и прошёл снизу вверх, будто изучая извивистый разрез. Джейсон утонул в воспоминаниях. Он опять ощутил себя напуганным взволнованным мальчишкой, делающим это в первый раз. Он до сих пор помнил тот момент в мельчайших деталях. Как его язык ощущал себя внутри глянцево гладких скользких складок, как мускусный аромат сначала едва не заставил его подавиться. Тогда его чуть не стошнило, но он даже не подумал отстраниться. Потом это стало для него любимым занятием, и он с нетерпением ждал очередного раунда игры, ждал момента, что бы засунуть язык между ее половых губ. Запах, текстура внутренней поверхности, трепет тонких ажурных крылышек малых губок, сопротивление входа узкой пульсирующей дырочки влагалища необычайно волновали Джейсона, приводя его в полный наслаждения восторг. Он не сразу нашел маленькое отверстие в самом низу на границе расходящихся, утончающихся складок плоти, дальше был короткий участок кожи, а потом начиналась темно-розовая розетка ануса. Бекки сама подвела его язык к этому месту движениями низа живота. Как только он обнаружил эту точку, сразу полюбил проникать в нее языком, как можно глубже, наслаждаясь бурной реакцией Бекки. Она это обожала.

Прежде чем Джейсон успел что-то сделать в настоящем, сладость перехлестнула через край и запульсировала, возрастающими до максимума всплесками удовольствия. Беззвучно закричав, Джейсон резко выпрямился и бессмысленно задергал пахом, с силой сдавливая пульсирующий ствол пениса возле головки. На стволе вздулись крупные вены, головка потемнела, мошонка поджалась, точно пыталась вдавиться в кости таза. Из члена вылетел вытянутый белоснежный комок студенистой жидкости. Он кометой промчался над телом Бекки и тяжело упал на подушку в нескольких миллиметрах от ее носа, второй исчез в измятой простыне за левым плечом. Джейсон, кусая губы, что бы не заорать в голос, резко развернулся. Теперь из пениса вылетела толстая похожая на извивающуюся веревку струя, которая окатила угол кровати и полированную дверцу ночного столика сестры. Мальчик заработал кулаком по верхней трети фаллоса, разбрызгивая все новые струи семени по ковру, по низкой банкетке, по спинке кровати. Он абсолютно не беспокоился о том, что она наступит в вязкие клейкие лужи, которые не успеют просохнуть до утра, все его сознание было поглощено наслаждением. Абсолютным, полным, диким, животным! Он даже хотел что бы она вляпалась в его сперму, в отместку за мучения, которые причиняла ему столько времени.

Чувствуя внутри опустошение, отвращение к себе, Джейсон вышел из комнаты сестры в коридор. С его полуупругого члена еще падали вниз жемчужные крупные капли и тянулись мутно белые нити спермы перемешанной с преэякулянтом. Он клятвенно обещал себе, что это произошло в первый и последний раз, что это ни когда не повторится. Перед его глазами встало заплаканное лицо матери, и сердце подростка сжалось. Он не мог видеть, как она плачет из-за него. Нормальный Джейсон на какое то время занял сознание мальчика, а грязный извращенец спрятался, растворился в потоке стыда и раскаяния.

***

[удалено]

***

Кэнди открыла глаза и раздраженно сбросила на пол одеяло, чувствуя, что скомканная простыня под ней мокрая от пота. Она не хотела просыпаться. В окно заглядывало солнце, наступило позднее утро, но женщина в постели ненавидела новый чудесный день. Она не хотела вставать и идти в душ, не хотела встречаться в зеркале лицом к лицу с женщиной, которая оказалась омерзительной распутной дрянью. Кэнди ненавидела себя, Кэнди сгорала от стыда, Кэнди была противна сама себе, Кэнди не знала, что делать дальше.

Вчера она планировала перед сном заглянуть в комнату пасынка, но совсем не для того, что бы утешить его, что бы объяснить что такие вещи порой случаются со взрослеющими мальчиками, убедить что случай днем на кухне пустяк, и она относится к нему с пониманием, свести все к шутке в конце концов. Нет, она даже не думала об этом. В ее больном воображении были совсем другие планы. Она хотела использовать наивного парня. Она специально выбрала новый очень откровенный халат из тончайшего шелка и хотела устроить ему очередную провокацию!

... Что ты надеялась получить от возбуждения Эвана, кроме удовлетворения от понимания, что ты по-прежнему привлекательна, сука!? Что!? Кэнди почти до крови закусила губу, чувствуя, что вот-вот заплачет.

К счастью она справилась с безумным порывом, страшно испугалась и легла, думая к чему мог привести ее поступок... Ничего хорошего! Она могла запросто сломать Эвану психику. О более неприличном думать вообще не хотелось. Кэнди не выдержала и все — таки заплакала. Она не заметила, как заснула лежа на животе, уткнувшись мокрым от слез лицом в подушку.

Женщина пробудилась среди ночи с тяжелой головой, не сразу вспомнив, почему лежит поверх одеяла в одном халате, опять начала плакать, но ей стало легче. Кэнди спрятала дурацкий халат в шкаф и залезла под одеяло, пытаясь найти себе хоть какое то оправдание. Снова заснула, но даже во сне ее мучали кошмары.

Сейчас она уже не испытывала ужас, только стыд и отвращение к себе. Заставив себя встать, и отправиться в душ Кэнди неожиданно нашла оправдание своему поведению. Во все был виноват Джон с его вечными проблемами и отсутствием времени для молодой жены, с его требованиями, что бы она носила облегающую одежду, что бы вызвать зависть у его друзей. С его, невыносимыми попытками, контролировать каждый ее шаг. Вытираясь огромным голубым полотенцем, Кэнди нашла в себе силы улыбнуться отражению и с облегчением почувствовала, как ее отпускает. Она решила немедленно поговорить с Эваном и убедить его в том, что не случилось ни чего страшного. Их отношения должны были остаться такими же легкими и доверительными, как раньше, а о досадном эпизоде, когда она четко ощутила, как ей в поясницу упирается эрегированный пенис, она без проблем могла забыть.

***

Диана открыла глаза с пронзительной пугающей мыслью: О, боже! Я опаздываю в школу! Она едва не подскочила на постели, но окончательно проснувшийся мозг напомнил ей, где она находится и что вчера произошло.

... О МОЙ БОГ!

Девушка с долгим вздохом откинула затылок на такую знакомую пеструю подушку Ребекки. Диана ночевала у подруги уже миллион раз и воспринимала окружающую обстановку почти как собственную. Девушка вытянула под одеялом ноги. Когда они с Ребеккой были совсем маленькими, они просыпались в пижамах, с одиннадцати лет их сменили футболки и трусики. Сейчас, она проснулась совершенно голой в одной постели с другой девушкой.

События вчерашнего вечера обрушились на нее лавиной, заставив поежится от истомного покалывания в пояснице и позвоночнике.

Тихий голос Ребекки так неожиданно, что Диана чуть не закричала.

— Ты сердишься на меня?

Диана перевернулась на спину.

— Мне очень жаль. — также тихо ответила она.

— Нет, не правильно. Это ты прости меня. — Ребекка повернулась на бок лицом к подруге и приподняла голову, упираясь в щеку ладонью.

— За что, ты просишь прощения?

— Не знаю. — вздохнула Ребекка, наверное за то, что мне совершенно не о чем сожалеть!

Диана посмотрела на пятно солнечного света, ползущее по потолку из-под опущенных ресниц.

... Вчерашний вечер завершился ОРГАЗМОМ! Нет, он закончился тем, что я сделала то, о чем даже помыслить не могла, чего ни когда не должна была делать! Это было не правильно — ужасно, слишком... даже в фантазиях. Разве этому меня учили? Если бы я вчера не поцеловала Ребекку, что бы подшутить над братом, ничего бы не произошло. Между нами ничего бы не изменилось. Ни-че-го. Но разве то, что случилось плохо!? Разве мне не понравилось, разве я чувствую себя грязной извращенкой на самом деле?

Не подозревая о мыслях подруги, Ребекка нашарила на тумбочке пластик жевательной резинки. Она откусила половину фиолетовой полоски с резким ароматом и вкусом винограда и протянула вторую половину подруге.

— Вот... — она сунула жвачку в рот Диане.

— Спасибо. — сказала Диана, несколько раз двинув нижней челюстью, чувствуя как рот заполнятся сладкой ароматной слюной.

Она села в постели, сложив ноги по-турецки и прикрыла грудь подушкой.

— Тебе совсем не стыдно?... и... не страшно?

Ребекка меланхолично выдула большой фиолетовый пузырь, лопнула его и сказала: О чем ты?

Диана поежилась, точно ей стало холодно и, сильнее, прижала подушку к груди: О том что произошло... Что теперь будет? Что если мы... что если... как?

— Ди, успокойся! — Ребекка улыбнулась одними уголками губ. Я прекрасно понимаю, что этого не должно было случиться. Не считай меня больной. Я нормальная... но... разве ты ни когда не фантазировала о подобном? Никогда?! Помнишь, как мы играли в семью? Конечно мы говорили, что просто притворяемся, но разве тогда ты не чувствовала... что-то. Что-то особенное. Скажи, тебе, что не понравилось!?

— Понравилось. — против воли ответила Диана. Но я боюсь!

Она замолчала, ожидая услышать от подруги, что то успокаивающее, но вместо этого Ребекка рывком отобрала у нее подушку. Она ошарашено замерла, глядя как обнаженное, гибкое тело подруги, каким-то кошачьим гибким движением выныривает из-под одеяла. Ребекка молча села крепкой попкой на расставленные бедра Дианы и обвила ее талию ногами. Она уперлась ладонями в колени девушки и заставила развести их шире, отчего их промежности почти соприкоснулись. В животе и груди Дианы немедленно возникло сосущее чувство, точно такое же, как вчера, едва она ощутила, что ей в груди уперлись твердые соски Ребекки.

— Знаешь, чего я по-настоящему боюсь?! — прошептала Ребекка, облизывая губы. Что мы ни когда не повторим это из-за глупого страха, вот чего я боюсь!

Перед глазами Дианы поплыло от навернувшихся слез: Мы что лесбиянки?

Наступила тишина, нарушаемая только влажным шелестом двигающихся челюстей перекатывающих жевачку. Ребекка странно посмотрела на подругу, все так же улыбаясь.

— Я так не думаю. — тихо ответила она. Мы просто лучшие подруги и, чуть-чуть больше! Только и всего.

Диана сейчас ни в чем не была уверена, не понимала, как описать свое состояние, как относится к нему, к новым способностям, так неожиданно проявившимся у Ребекки.

— На что это было похоже? — спросила она, отбрасывая дурацкую шелуху само копания, задала вопрос который по настоящему волновал ее со вчерашнего вечера.

Чуть вздрагивающие пальцы Ребекки коснулись ее растрёпанных черных волос, в глазах возникло мечтательное выражение, улыбка стала широкой совсем не знакомой: Это было... — начала Ребекка, а потом обхватила пальцами затылок Дианы и резко прижалась ртом к ее рту.

Сладкий пахнущий виноградом язык ворвался в рот Дианы. Девушка напряглась, испугано округлив глаза, но в следующую секунду закрыла их, чувствуя, как утопает в приливе неги и растущего возбуждения, которое заставляло забыть о душевных терзаниях. Ее язык ожил, переплелся с языком Ребекки, задвигался в невероятном эротическом танце. Густая слюна девушек перемешалась, зачавкала между сплющенных друг о друга, непрестанно двигающихся губ. Ладони обеих встретились, пальцы переплелись и сильно сжались.

Ребекка, отдуваясь, отстранилась от подруги и посмотрела в ее помутневшие с поволокой глаза: Я не смогу объяснить тебе, как это было, но могу показать если хочешь. — она сделала ударение на последнем слове.

Кровь отлила от лица Дианы, собственный порыв испугал ее, как и рвущийся с губ ответ.

... Боже мой, что я делаю!?

Ребекка легла перед ней на спину: Представь, что я это ты. Сделай то, что бы ты сделала сама с собой! Делай, что хочешь!

Диана всю жизнь видела себя в зеркале, изучала собственное тело, наверное, лет с девяти, но к такому оказалась не готова, но легла на живот между расставленных ног другой девушки. Она ни когда не видела себя в таком ракурсе, не была настолько близко к месту, к источнику волнующего запаха и солоноватого терпкого густого сока который слизывала после мастурбации с пальцев. В отличии от ее густого черного треугольника, на лобке Ребекки росли короткие каштановые, тонкие, как пух волосы.

... Делай то что ты бы делала с собой, — Ребекка, сама того не подозревая, угадала самое горячее тайное желание Дианы. Она даже не могла вспомнить, сколько раз ей хотелось сложиться пополам и вылизать собственную промежность, в этом было нечто настолько сладко извращенное, что Диана несколько раз кончала, просто подумав об этом.

Девушка приподнялась на локтях, склонив голову над пахом подруги и несмело коснулась губами закругленного край лобковой кости, там откуда начинались два рельефных лепестка. Ее собственное влагалище закололо словно в него воткнулись тысячи игл, внутри родилась непонятная пульсация, заставляющая раскрыться вход, выплеснув между быстро опухающих половых губ порцию клейкой слизи. Она вспомнила первое касание губ Ребекки к этому месту и истомно выдохнула. Поток горячего воздуха потек по увлажнившейся плоти. Диана знала, что сейчас чувствует подруга и это знание заставило тучу бабочек запорхать внутри ее живота.

Ребекка глубоко вздохнула и еще шире расставила согнутые в коленях ноги. Половые губы клейко разошлись в стороны. Они явственно потемнели от возбуждения. Диана задержала дыхание, приблизила к ним раскрытый рот и высунула язык. Кисловатый густой сок наполнил ее рот, смешался с слюной, проник в пищевод. Девушка не удержалась и сглотнула. Ее глаза закатились, когда она почувствовала, как теплый ком проник ей в горло и медленно пополз по пищеводу, как густой,

сладкий мед. Это вызвало такой резкий отклик в сознании Дианы, что она, не успев испугаться, захлебнулась в жарком приливе сладострастия. Ее пах конвульсивно дернулся, пришел в движение, попка начала подниматься и опускаться. Диане почудилось, что она сходит с ума.

Понимание того, что она может заставить Ребекку чувствовать нечто с чем она не могла справиться, бесконтрольно двигаться, тяжело дышать, всхлипывать и постанывать, взволновало Диану необычайно. С мычанием она расплющила губы о липкие складки половой щели подруги и одним движением ввинтила язык в узкое, горячее отверстие, с пульсирующими краями. Ее нос прижался к устью половых губ, давя на быстро набухающую почку клитора девушки. Диана двигала языком, как сумасшедшая, заталкивая его в глубину и вынимая наружу, давясь густой теплой слизью, которая все обильнее выделялась из вульвы подруги. Она делал это с остервенением, так же как хотела, что бы в нее проникал чей-нибудь твердый член.

Еще одно тайное грязное желание. Диана давно мечтала, что бы кто-то грубо, грязно трахнул ее, доведя до неистового оргазма. Может быть сейчас Ребекка спасала ее от падения в пропасть, от позора и осуждения с которым она бы наверняка столкнулась, однажды не выдержав и отдавшись первому встречному парню, исполнив свою сокровенную мечту.

— О, о, о о-ооооо! Да! Ди, о-о-о, Ди! — как заведенная, забормотала Ребекка.

Она схватила свои ноги под коленями и рывком прижала их к груди, широко разводя в стороны, отчего ее попка оторвалась от кровати. Все ее тело начало раскачиваться, вздрагивать и извиваться, лицо и шея моментально раскраснелись. Черты лица исказились от похоти до неузнаваемости, маленькие остроконечные груди мелко задрожали, покрываясь каплями пота. Диана видела все это через редкие заросли лобковых волос подруги.

— Черт! Да, сука! Да! Я сейчас кончу! — простонала Ребекка, изменившимся голосом, вперив горящий взгляд себе между ног. Сделай это! Сделай это, сука! Заставь меня! Заставь меня сойти с ума! Заставь меня кончить в твой распутный, грязный рот!

Еще ни когда в жизни Диана не чувствовала себя так хорошо, так уверенно, не ощущала такой власти над чужими желаниями и эмоциями. Ребекка хотела ее, нуждалась в ней, умоляла. Девушка почувствовала, что едва дышит от восторга. Он был таким же сладким, как вчера, когда она как Ребекка дергалась в конвульсиях, чувствуя губы и язык на своей вульве. Все посторонние мысли покинули ее голову, единственное, что имело значение в эту минуту — ласкать Ребекку, снова и снова, пока она не завопит, умоляя о пощаде! Это ощущение толкнуло девушку на новый бесстыдный поступок. Оторвав на мгновение липкие губы от вагины подруги, Диана почти грубо воткнула указательный палец в хлюпающее отверстие, зашевелила им, погружая глубоко, ища сладкое пятно, прикосновение к которому могло вызвать взрыв. Диана узнала о нем случайно, обнаружив эту точку во время мастурбации. Ее освободившийся язык нашел спрятанный в нежном капюшоне кожицы набухший клитор. И начал делать то, что Диана седлала бы для себя сама. Клитор начал пульсировать и расти, превращаясь в почти двухсантиметровую палочку, судорожно дергавшуюся каждый раз, когда по головке бил кончик языка Дианы. Тело Ребекки задергалось точно под ударами тока. Диана с трудом удерживала лицо между дергающихся бедер. Что бы не потерять сладкую жемчужин она обхватила руками ягодицы Ребекки и вытягивала шею, катаясь на бьющемся тазе подруги, как на взбесившемся быке, яростно чавкая, облизывая, глотая, хрипло дыша, чувствуя как собственное тело просто плавится от наслаждения.

— Да! Да! ДА! ДА! ДА! — закричала Ребекка.

Мышцы ее живота отвердели, тело напомнило распятую на лабораторном столе лягушку.

— О, Дииииии, бл***, бл***, бл***!

Спина и затылок Ребекки тяжело рухнули на матрас, кровать под девушками жалобно скрипнула. Толчки низа живота стали совсем неистовыми, Ребекка отпустила ноги, и они вытянулись по бокам Дианы, колотя по простыне. Пах устремился вверх, выгибая тело пока только затылок, плечи и ступни не оказались на кровати.

Диана громко мыча, скомкала одеяло между своих ног, начав судорожно прижиматься к нему промежностью, ощущая, как разрастается и рвется наружу ее собственный оргазм, восхищаясь собой, восхищаясь подругой, восхищаясь бурей удовольствия в эпицентре, которой оказалась. Она даже не думала, что наблюдать чужой оргазм будет так здорово. Она довела лучшую подругу до исступления и испытывала от этого восторг словно только что сделала хоум-ран, принеся победу команде в решающем матче турнира. Из влагалища ей на подбородок и шею хлестнула прерывистая горячая струя, но Диана даже не заметила этого, как и того что на одеяле между ее судорожно сжимающихся бедер расползается крупное влажное пятно.

Чуть не плача от восторга девушка поползла вверх наваливаясь на все еще вздрагивающее, горячее тело подруги и замерла возле ее грудей, начав лизать маленькие розовые соски, как котенок. Ребекка, обхватила спину Дианы руками, с силой прижимая к себе. Девушки замерли, чувствуя, как их сердца бешено колотятся в унисон. А потом стали целоваться, долго и бессмысленно.

Диана впервые за много лет чувствовала себя абсолютно счастливой и опустошённой. Ей было наплевать, что могут подумать окружающие о ее поступке, она просто была счастлива.

***

[удалено]