Доча лежала подо мной вся перепачканная. Я наклонился, сжал руками ее прелестную грудь и уже хотел было поцеловать девочку в губы, как вдруг Сашенька оттолкнула меня. Я подумал, что это часть игры, легонько пихнул доченьку в ответ, улыбнулся и снова приблизил свое лицо к ее губкам. Но моя малышка вдруг сменила милость на гнев и, резко подобравшись, выбралась из-под меня. Я только успел рукой скользнуть по ее гладкой коже, как доча уже стояла на ковре, строго глядя на мой член, который никак не хотел опадать.

— Так, пап, это была иррумация — я читала про такой способ. Вот на ней и остановимся, пассивный минет, так сказать. Никаких активных действий я предпринимать не буду, ты мой отец, это гадко. И целоваться мы тоже не имеем права. Ты мял и тискал мою грудь в порядке эксперимента и, знаешь, я почувствовала чисто механическое возбуждение. Так не должно быть, я ведь твоя дочь!

Я не сдержал горестный стон. Неужели мы опять пришли к тому, с чего начали? Доча тем временем пальчиком собирала со своего лица сперму и отправляла ее в ротик.

— Но ведь ты и так чувствуешь возбуждение, когда мой член таранит твое горлышко!

— Это другое, пап! — возмутилась девочка и покраснела.

— Значит, никаких поцелуев? — еще раз уточнил я.

— Ни в коем случае! — доча погрозила мне пальчиком.

— Но как же куннилингус? — хитро спросил я.

— В данном случае ты делаешь то же самое, что может сделать и дилдо. В теории.

— Какое дилдо, доча? У него же нет языка и губ.

— Технически это то же самое, — девочка была непреклонна.

— То есть целовать мне тебя в промежность можно?

— Ээ... Да. Но только ради того, чтобы я кончила. Чисто механически. А вот грудь, лицо, попа — их целовать и трогать тебе нельзя.

— Но почему, Сашенька?! Это же глупо!

— Ничего не глупо. Прикосновения дилдо к этим местам мне особого удовольствия не доставляют, вернее, доставляют, но такое же, как если бы я ласкала себя сама.

— То есть тебе гораздо приятнее, когда мои руки и губы ласкают твои сисечки и попу?

— Да... А это недопустимо, — тихо сказала доча и сделала шаг назад.

Голенькая она стояла передо мной во всей своей красе — милые круглые груди, пухлые щечки, маленький носик и бездонные голубые глазища. Еще минуту назад все это тело было в моем распоряжении, а теперь девочка своим решением отменила такую возможность, сократив разрешенные зоны до вагины и ротика. Я глубоко вздохнул.

— Хорошо, — скрепя зубы, пробормотал я. — Но иррумация разрешена в любой момент?

— Совершенно в любой, папочка! — Сашенька улыбнулась и у меня на душе словно запели птицы. Я вглядывался в чарующее личико вовосемнадцатилетней дочери и пытался найти в нем проблеск будущего возгласа: «Я пошутила, пап, можешь ласкать меня везде!» Искал и не находил.

— Эээ, а позы? Только на диване, чтобы ты упиралась головой в подушку?

— Ну нет, почему же? Я могу стать на коленки, а ты просто будешь заталкивать свой член мне в ротик.

У меня в воображении мелькнула картинка — Сашенька стоит передо мной на коленках с открытым ротиком и ждет, когда же папочка накачает ее спермой. От таких выкрутасов мой член немедленно начал вздыматься к потолку.

— Да, но тогда тебе нужен упор. Я могу взять тебя руками за затылок, чтобы было удобнее?

— Конечно, пап! — у дочери опять внезапно заиграл стыдливый румянец на щечках. — Ты даже можешь взять рукой мои волосы, тащить за них и надевать меня на твой пенис таким образом...

— Оох! — я едва не задохнулся, представив такое.

— Но ведь тебе будет больно, когда я начну тащить тебя за волосы!

— Ну, когда Жорик выкручивал мне соски, то тоже было больно. Но одновременно и очень приятно. Я уже пробовала такое, когда Жора брал меня за волосы, мне понравилось. Значит, и с тобой понравится! — девочка хихикнула и посмотрела на меня.

— Плюс я и сам таскал тебя за косички, когда ты делала минет Жоре, помнишь?

— Конечно помню, пап! — Сашенька улыбнулась.

— Тогда с этим проблем не будет, — радостно сказал я и сделал шаг к дочери, раскачивая членом из стороны в сторону.

— Тебе надо в кино играть, пап! У тебя такое лицо, когда ты на меня смотришь, аж до мурашек! Если бы я не знала, что тебе отвратителен инцест, то подумала бы, что ты возбудился от этих моих слов! А ты просто посмотрел на экран, как эта актриса там делает, да, пап?

— Ээ, да, конечно, доча, — благо телевизор все еще работал, ролик стоял на повторе и порноактриса Диана Дали продолжала насаживаться ротиком на член своего партнера.

— Пап, так хорошо, что ты согласился мне помочь... Это потрясающая тренировка. Главное, не забывать правила.

— Ты права, Саша. Главное — это правила, которые мы же сами и установили.

— Так, пап, ну что, ты хочешь кончить мне в ротик еще раз?

— Конечно! — я даже не задумался над ответом.

А Сашенька тут же опустилась на коленки и открыла ротик. То, что казалось фантазией еще минуту назад, воплощалось в жизнь. Я запустил руку в ее шелковистые кудряшки и намотал волосы дочери на кулак. Чуть-чуть потянув назад, я увидел, что девочка немножко поморщилась. Но я помнил слова Саши, что ей одновременно и больно, и приятно. Так что я взял свой член другой рукой и направил прямо в ротик девочке. Она решила следовать правилам и никак не отреагировала, когда мой член в третий раз за сегодня коснулся ее прелестных губок.

Я немного пошевелил пенисом в дочкином ротике, а потом дернул ее за волосы назад, чтобы член с чпокающим звуком вышел наружу. От пениса к губкам Сашеньки протянулись блестящие ниточки слюны. Моя малышка улыбнулась, глядя на все это великолепие, но я не дал ей наслаждаться видом долго и, качнув тазом, вновь вогнал свой член в дочуркины уста. Девочка глыкнула и замычала, когда пенис скользнул в ее горлышко.

Я наслаждался каждым мгновением этого волшебного действа. Судя по довольным взмукиваниям дочери, та также была в восторге. Разумеется, мой член входил лишь на половину, несмотря на то, что Сашенька буквально сегодня утром принимала Жорин член почти до основания, когда я натягивал ее за косички. Дело в том, что у моего члена была другая форма, особенно меня беспокоила более толстая и массивная головка, чем у Жорика, поэтому я понятия не имел, как отреагирует доченька, если я попытаюсь насадить ее полностью — вдруг она начнет задыхаться и давиться моим пенисом?

Нет, вообще-то картинка дочери, рыдающей и хрипящей от моего члена в горлышке, которую услужливо подсунуло воображение, меня возбуждала, и я вполне допускал мысль, что и сама Сашенька была бы не против, но все же надо было сначала обсудить это с ней. А поскольку до начала волшебства мы это обсудить не успели и сейчас ее прелестный ротик был занят, я решил отложить этот разговор на несколько минут, пока что тщательно следя за тем, чтобы член не причинял девушке дискомфорта.

Саша не делала никаких самостоятельных движений, а лишь пассивно следовала за моей рукой, когда я тянул ее за волосы. Было просто восхитительно наблюдать за членом, который то исчезал в плену ее милых губок почти на половину, то вновь появлялся, блестящий от слюнок девочки. Но кроме визуального удовольствия я также получал просто реки тактильного наслаждения — движения в теплом влажном пространстве заставляли меня чуть ли не искриться от радости. И все это дополнялось очаровательными минетными звуками — хлюпаньем, бульканьем и приглушенными стонами.

Спустя минуту я почувствовал, как у меня дрожат колени и просыпается радостная пульсация в районе живота. Прижав девочку поплотнее, я, все еще помня об ограничениях и поэтому не пропихивая свой член в горлышко, принялся кончать. Сашенька шумно сглатывала, стараясь не упустить ни капельки. Я с улыбкой смотрел, как она сжимает пальчики на ногах, очевидно также, как и я получая удовольствие от минета.

В этот момент в комнату зашла Наташа. Она подошла к нам и погладила доченьку по голове, прошептав ей, какая она умница, но Саша неожиданно всполошилась — она отшатнулась от меня, судорожно сглотнув и вытерев губки рукой.

— Мам, это совсем не то, что ты думаешь! Папа просто возбудился от порно и кончил мне в ротик, вот и все! Никакого секса, я по-прежнему против инцеста!

— Конечно, Саша, я все понимаю. Инцест — отвратительная штука, — озадаченно пробормотала Наташа, вытирая с сисечек дочери капельки, которые она все же упустила.

— А что, что я мычала во время папиного семяизвержения — это просто механическое удовольствие, ничего такого! Правда, мам! — доча в отчаянии посмотрела на мою жену.

— Да я тебе верю, успокойся, — Наташа еще раз провела рукой по дочкиными волосам. Но та и не думала успокаиваться.

— Блин, мам! Я же вижу, что ты не веришь! А это правда, мы с папой все обсудили! Скажи ей, пап!

— Конечно! Наташа, у нас с дочерью ничего нет, только оральный секс! — брякнул я и спустя секунду до меня дошло, что именно я сказал. — Ой, я не то имел в виду, — попытавшись исправить положение, я лишь сделал хуже.

Сашенька покраснела как вареный рак, поднялась на ноги и набросилась на меня с кулачками. Она чуть не плакала, мутузя меня в живот и бока.

— Какой еще секс, папочка?! Ты же сам говорил!

— Да, это был вовсе не секс! Ты просто спермоприемник, я лишь кончаю тебе в ротик, не более того! - пытаясь защититься от нападения дочери, я попятился к дивану.

Но Саша осталась не удовлетворенной моими объяснениями. Она повернулась к маме и, очевидно, увидев в ее глазах лукавые огоньки, топнула босой пяткой по ковру.

— Мааам! Ну же, поверь мне!

— Да я верю, доча! — Наташа старалась говорить серьезным тоном, но не могла сдержать смешинки в глазах.

Доча вздохнула, сжала кулачки и, раздосадованная, убежала в свою комнату. Наташа и я тихонько засмеялись и обнялись. Я был уверен, что Саша рано или поздно разрешит мне поцелуи и ласки своей прелестной груди. Но иррумация в ее исполнении и так наполняла меня фантастической радостью...