Итак, родителей Гермионы обманули. В Хогвартсе волшебству обучались только мальчики.Когда она получила письмо из Хогвартса, они были счастливы, что их дочь станет волшебницей. Грейнджеры не знали, на какую судьбу они обрекут свою дочь, послав их в сам питомник разврата. Гермиона тоже была счастлива такому повороту судьбы.

Как только Гермиона вышла из Хогвартс Экспресс, она, не будучи опытной волшебницей, уже могла ощущать сильную, пронизывающую магию этого места. Её мысли никак не могли сосредоточиться на обучении магии, в голову лезли только всякие непотребства.

Начинался отбор и Гермиону определили в Гриффиндор, как и её друзей с которыми она успела познакомиться в поезде. Не будучи очень внимательной девочкой, она даже и не заметила, что все девушки с 5 курса отсутствовали. Гермиона всё более начинала замечать, что эта земля каким-то магическим образом влияет на её разум. Со своей речью встал Альбус Дамблдор, который оглядывал зал и ненадолго остановил взгляд на Гермионе, улыбнувшись ей.

Когда Альбус закончил речь, послышался звук и Гермиона обернулась на главные ворота зала, откуда он исходил. Через него вошли девочки с пятого курса. Пройдя до самого центра зала, они остановились. Все ученики и первокурсники были отвлечены, когда Альбус приподнялся и начал начитывать долгое протяжное заклинание. Это была особая, изобретённая им форма Империо, которая оказывала влияние на самое сознание, заставляя человека поверить в то, во что захочет маг. Директор, как всегда, околдовывал исключительно девушек, заставляя их хотеть стать лучшими в Хогвартсе. Он заставил их абсолютно доверять, всему, что происходит. Через секунду весь пятый курс девочек скинул мантии, под которыми, конечно же, ничего не было. Первокурсники мальчики смутились, но они знали, что такое Хогвартс, знали чему тут обучают девушек. Гермиона, околдованно смотрела на их идеальные формы и тела. У них разнились размеры грудей, но в остальном они были похожи — форма песочных часов, выбритый пах и красивые длинные волосы. Через минуту, девушки, сев на свои места показывали, чему же они обучились за эти пять лет, но всё было в рамках приличий. За исключением того, что они были совершенно голые. Гермиона сказала себе, что она точно станет лучшей ученицей школы, чего бы это не стоило. Когда пир окончился, старостам велели отвести факультеты к своим гостинным. Староста Гриффиндора отвел девочек к их спальням и сказал, что все, кроме первого курса, могут посещать спальню мальчиков, когда им захочется и, что дверь туда будет открыта. Разум Гермионы был затуманен. В воздухе отчётливо чуялся запах мускуха, запах тела. Когда все девочки надели пижамы и разошлись по кроватям, никто не мог заснуть, а особенно Гермиона. Девочки, под влиянием чар, начали переговариваться друг с другом на непристойные темы и Гермиона убедилась, что она не единственная чувствует себя тяжело. Нет. Не тяжело... Возбужденно. Когда, она произнесла это слово в разговоре с Полумной, та перевела свой нескончаемый поток слов, в другое, более интимное русло. Все девочки чувствовали напряжение и, когда начали обсуждать такие темы как мастурбацию и секс, Полумна спросила у Гермионы:

— А ты, Гермиона? Ты когда-нибудь мастурбировала? — спросила Полумна, немного тяжело дыша.Гермиона пробовала, по совершенной случайности: она попробовала это в ванной. С тех пор она часто этим увлекалась, но не придавала этому значения, потому что никогда не доходила до конца. Девочка боялась переходить ту черту, после которой наступало удовольствие, она пугала её.- Ну, да... Я пробовала, но только никогда не доходила до момента... — по правде говоря, она только что это узнала, из разговора Джинни. — Ну, ты поняла...- Серьёзно? — Полумна выпучила глаза на Гермиону. — Так ты никогда не испытывала оргазм? Как ты вообще можешь спокойно сидеть, когда все так возбуждены, если никогда не...?- Оргазм? Я не... Не знаю, что это... — в её голосе слышалось возбуждение и любытство.- Я могу тебе показать. — Полумна переменилась в лице. Она очень часто смотрела журналы, которые ей посчастливилось найти в Косом Переулке, ещё год назад.- Ну... Давай... — Гермиона смотрела ей прямо в глаза.Кровати всех учениц были двухместные, хотя у каждой была своя. И, кажеться, Гермиона начинала понимать почему. Полумна взобралась на её кровать и несколько секунд просидела, не зная, как начать. Многие девочки-первокурсницы смотрели на них с удивлением.- Ну, сначала, надо... Снять свою одежду.- Ладно. — Гермиона знала, что это потребуется. Что дальше?- А дальше... Я тебе помогу.Гермиона сняла верх своей пижамы и, в ярком лунном свете стали видны её затвердевшие соски. Полумна смотрела на них, не отводя глаз. Обе девочки чувствовали нарастающее напряжение. Аромат мускуса усиливался; знающий человек сказал бы, что запах в комнате — это запах секса. Небольшая душнота в комнате подстёгивала возбуждение девочек и, как только Полумна помогла Гермионе снять свои штаны от пижамы, последняя почувствовала, что ей немного неловко. Она, до этого, как-то не до конца понимала, что они находятся в окружении других людей, с которыми в будущем придёться учиться. Гермиона лежала в одних трусиках, её красные переливающиеся светом луны соски затвердели, а Полумна сидела рядом в пижаме и уже была готова снять трусики своей новой подруги. Спустя секунду, Гермиона лежала абсолютно голой в спальне девочек, в окружении других людей. Но почему-то она не останавливала Полумну. Что-то туманило ей разум, но ей это было нужно. Ей было нужно, чтобы Лавгуд продолжала. «Её... её лоно идеально» — такие мысли были в голове у Полумны. Действильно, тяжело дыша, Гермиона смотрела в потолок, пока лежала абсолютно голой, позволяя Полумне делать всё, что ей вздумается.- Чт... Что дальше? — спросила Гермиона, делая глубокие напряженные вдохи.- Ну, сначала, тебе нужно немножечко помочь.Полумна посмотрела на неё и улыбнулась. Она встала на колени, так, чтобы они оказались рядом с её головой, по одну сторону от неё. Дальше она наклонилась к её грудям, ещё совсем маленьких, из-за возраста. Её губы коснулись сосков Гермионы и она, явно не ожидая такого, всхлипнула, задержав дыхание.- Расслабся. — промурчала Полумна. Светловолосая девушка языком лизнула сосочек Гермионы и начала сосать его губами. Её рука невольно начинала гладить тело девочки, которая, кажеться, получала от этого невероятное удовольствие, смешанное с стеснение. Поглаживая животик и бёдра Гермионы, полумна отпрянула от её сосочков и посмотрела ей в глаза. Разум той, явно, витал где-то выше спальни девочек, но как только Полумна остановилась, она посмотрела на неё странным взглядом, как-бы извиняясь. Полумна перекинула колено через Гермиону и оказалась на её груди. Одежда на ней исчезла, видимо она сняла её, пока лизала грудь Гермионы. Её тело было ещё очень молодым, как и у её подруги. Лавгуд села грудь Гермионы и та почувствовала тепло её вульвы, с которой стекала на её тело непонятная липкая жидкость. Ум Гермионы не мог функционировать и она хотела провести в таком положении вечность. Хотела навсегда остаться здесь, с Полумной. Светловолосая девочка наклонилась над ней и поцеловала. Их языки соприкасались, девочки несли друг другу удовольствие, явно позабыл обо всех остальных. Когда Полумна поднялась, маленькая нитка между их ртами упала на грудь Гермионы. Лавгуд повернулась коленями от лица Гермиона и последняя оторопела. Она словно зачарованная смотрела на щёлочку, которая текла, оставляя на Гермионе приятный запах.

Гермиона окончательно погрузилась в свою похоть. Лавгуд наклонилась к влагалищу Грейнджер, которое тоже текло и испускало приятный запах-афродизиак. Ещё лучший вид открылся Гермионе. Но когда, она любовалась, что-то произошло. Приятная волна наслаждения захлыстнула её. Полумна, склонившись, лизала её вульву и, немного приподнявшись, попробовала сесть и своей щёлкой на лицо Гермионе, которая только этого и хотела. Поняв, что она немного промахнулась, почувствовав нос Гермионы, она, не поднимаясь, продвинулась по лицу к её рту. На лице Гермионы был виден след, от киски Полумны. Гермиона высунула язык и попробовала Лавгуд на вкус. Она была самым мягким, тёплым и приятным, к чему когда-либо прикасался её язык.

Девушки в экстазе лизали другу, пока Полумна не задёргалась от удовольствия, давая понять, что она кончает. Она поднялась над вагиной Гермионы и на её губах были остатки её жидкости. Вновь повернувшись коленями к Гермионе, на её лице оказалась тонкая нитка, которая осталась от действа Полумны и принадлежала Гермионе. Девочки вновь поцеловались. Поцеловались с такой похотью, с которой только могут первокурсницы, даже зачарованные Альбусом. Луна Лавгуд вставила два пальца в вагину Гермионы, и та начала извиваться в экстазе, не прекращая поцелуй. Гермиона целовалась с девушкой, на губах которой были её собственная липка жидкость, а в её щёлку в это время были вставлены два пальца. И она кончала. На территории школы все оргазмы были длиннее и сильнее, так что Гермиона испытывала самое сильное удовольствие в её жизнь, почти становилась на мостик и, когда Полумна убрала губы и язык и её рта, та застонала на всю спальню, наплевав на возможные последствия. Ей было хорошо, как никогда не было в жизни.