Глава 2

Светлое утро застало город необыкновенно пустынным, на улицах время от времени проходили сонные человечки в одинаковых медицинских масках. Пандемия. В мрачную сырость улиц только и вносят краски, что зеленые, красные и желтые носильщики квадратных рюкзаков - доставщики еды. Они снуют туда-сюда бодрые, энергичные, кто-то на велосипеде мчится по свободному тротуару. Напрасное ожидание - в кофейне, маленьком помещении на первом этаже двухвекового дома, никого. Сколько ни вглядывайся в большие витражи, даже на улице редко кто появляется.

За стойкой бариста, светловолосая девушка в голубой маске - предписанная карантином необходимость. Она подперла рукой щеку и печально смотрела вперед - такого провала это заведение еще не испытывало, особенно в утренний час. Хоть личико девушки и скрыто маской, угадывались тонкие, изящные черты, а глаза струили тихое, спокойное сияние. Юный вид этой особы объяснялся хрупкостью фигурки и белоснежной кожей.

— Люся, не было никого? - с надеждой спросил выглянувший из подсобки мужчина.

— Не-а, вообще пусто, - меланхолично ответила девушка, - не называй меня Люсей, мне не нравится.

Мужчина вышел и присел за одним из двух круглых столиков перед витражом. Хозяин кофейни, Михаил - мужчина средних лет, среднего роста, среднего телосложения, со среднестатистическим красноватым лицом. Отсутствие клиентов грозило ему серьезными последствиями, провал бизнеса не входил в его планы, тем более выплата кредита не зависела от успешности предприятия. Что примечательно, такие вот средние во всех отношениях мужчины, не склонные к живым эмоциям, как раз и умеют лучше других выжидать свою добычу и в денежных делах чаще других достигают успеха.

— Маску поправь, - сухо сказал хозяин, не оборачиваясь к стойке, - роспотребнадзор заявится - не расплатимся.

Люся натянула край маски на носик и скучающая вышла из-за стойки. Высокая, худенькая девушка теперь показалась совсем хрупкой, светлой и невинной. Если бы не ее одежда - обтягивающая черная юбочка была так коротка, что при движении обнажала ажурные краешки чулок. Худенькие, длинные ножки трудно сделать более привлекательными иначе, чем сочетанием черных чулок и легкомысленно короткой юбки. Округлости под ней привлекали не столько объемами, сколько своей мнимой доступностью. Белая блузка с черной бабочкой и бейджиком - верхняя часть скрытого прилавком костюма, больше подходили стилю баристы. А незначительные бугорки под ней, едва ли достигающие второго размера, как нельзя лучше гармонировали с ее внешностью юной, невинной феечки.

Люся сухой тряпочкой протерла стол, случайно прикоснувшись голой коленкой к бедру хозяина, потом прошлась по диску второго стола и переместила свое внимание на объемные светящиеся буквы на стойке. Тонкие пальчики с бордовым маникюром водили тряпку вдоль очертания букв, старательная сотрудница при этом наклонялась значительно больше, чем диктуется необходимостью. Михаил наконец обратил внимание на девушку и чем дольше и старательнее она обводила надпись, прогибая спинку, тем сильнее это внимание походило на банальный вуайеризм. Хорошенькая попка, обтянутая материей, оттопырилась, стала шире, а край юбки уже был далек от эластичных поясков чулок.

— Белые сегодня, - бесстрастно констатировал Михаил.

Лишь, убедившись, что трюк достиг цели, Люся бросила тряпку. Она с плутоватой физиономией продефилировала перед хозяином, пружинисто распрямляя ноги. Михаил насладился скрытыми участками бедер, которые позволяла увидеть случайность при такой манере шага. Все предрасполагало к производственному перерыву. Девушка присела на противоположное пластиковое кресло и небрежно закинула ногу на ногу. Михаил и Люся словно касались друг друга взглядами, они обменивались искорками страсти, посылали друг другу сигналы, этих двоих связывала давняя непонятная взаимная симпатия. Нет, не меркантильный характер носили эти сигналы, отнюдь.

Люся закусила нижнюю губу и не сводила глаз с хозяина кофейни, потом с заискивающей улыбкой изобразила непристойный жест рукой возле открытых колечком губ, отчего щека натянулась изнутри. Михаил цеплялся всеми силами за самое дно сырой ямы своей меланхолии, но вдруг поддался обаянию молодой помощницы, улыбнулся и наклоном головы выразил полное и безоговорочное согласие. Люся энергично поднялась с кресла, прижала палец к губам, внимательно посмотрела на пустующую улицу и плавно опустилась коленями на пол. Михаилу пришлось повернуть стул навстречу, издав неприятный скрежет пластика по полу, и раздвинуть ноги. Девушка, как только устроилась локотками на коленях хозяина, принялась за пряжку ремня. Длинные ноготки с удивительной легкостью справлялись с работой и уже скоро напряженный член показался наружу.

Михаил смотрел через стекло, изначальная готовность прервать игру при появлении клиента притупилась и взгляд затуманился. Он отводил глаза от Люсиного лица для того единственно, чтобы не возбудиться больше, чем того требовала ситуация, глядя на нарушительницу масочного режима. Люся с умилительной улыбкой посмотрела на карикатурно толстый и короткий член с массивным наконечником, сейчас он казался раздувшимся вдвое против своих обычных размеров. Люся облизнулась, она не придавала значения отрешенному взгляду начальника, этот ее жест предназначался ей самой и служил нетерпеливому аппетиту девушки. Она приблизила голову и вобрала огромную фиолетовую залупу в рот, губы сильно растянулись вокруг толстяка. Люся всосала и на скуластых щеках образовались ямочки. Михаил вздрогнул от сильного ощущения, он даже не придал значения проходящей по тротуару женщине.

В состоянии неистовства девушка пропускала толстый фаллос внутрь, широко растягивая тонкие губы, ротик, казалось, физически не способен был справиться с таким монстром. От удушья и растяжения челюсти ее лицо покраснело, движение началось в обратном направлении - толстый ствол медленно появлялся изо рта. Люся справлялась с одышкой и довольная посмотрела на мужчину, Михаил ответил благодарной улыбкой. Пока дыхание не обрело ровный ритм, девушка подцепила указательным пальчиком волосатую, сморщенную мошонку и приподняла ее, рассудила о чем-то, склонив голову набок, и отказалась от затеи. Вдруг, поддавшись внезапному порыву, Люся снова склонила голову над членом и широко открыла рот, головка без труда уместилась, хоть это сначала и казалось невозможным.

Теперь девушка размеренно работала головой, глядя на хозяина из-под длинных черных ресниц, словно одержимая она нанизывала свой ротик на гигантский орган и сопела, раздувая тонкие ноздри. Легко поверить, что мускулы лица быстро уставали от напряжения и Люся время от времени отрывалась от любимого занятия, чтобы размять челюсти и заправить волосы за ушки.

Вздернутый носик девушки упирался в жесткие рыжие волоски на пахе мужчины и тогда лицо начинало отдаляться, Михаилу доставляло особенное удовольствие наблюдать за движением Люсиного затылка. Потом, когда член был целиком во рту девушки, он любовался ее большими, широко раскрытыми зелеными глазами. Вдруг девушка убрала локоток с бедра мужчины и запустила свою изящную ручку вниз.

Пальчики нащупали край юбки, сдвинули трусики и погрузились в горячую слизь влагалища. Люся крепко задрожала, она мычала с толстым членом, занимающим весь ее маленький ротик. Липкие выделения потекли по пальцам девушки, по бедрам, они пробирались струйкой к ленточкам чулок и там замирали. Михаил все смотрел в большое окно, он уже не стенал по пропавшей клиентуре, не опасался прохожих за стеклом, он уже не был способен на благоразумность.

Стимуляция Люсиных губок была настолько нежной и мягкой, что оргазм кружил в теле, копил силы и лавой был способен снести все на своем пути. Главное - прикосновения губ были нежными и почти невесомыми. Михаил ласково погладил девушку по волосам, она рефлекторно дернулась и сильно сжала губами основание толстяка. Было заметно - худышка кончала. Глупенькое создание, она стояла на коленях перед мужчиной, доступная всем взглядам случайных прохожих и не в силах была прервать свое наслаждение. Дойдя до вершины следом за помощницей, Михаил сжал ее личико между ладоней и напрягся, последним усилием воли он сдерживался, чтобы не слиться раньше времени. Напряжение достигло предела, каждый мускул сжался, мужчина выгнул спину и поток терпкой слизи низвергся в ротик Люси.

Малышка сосредоточенно принимала сперму, потом аккуратно запрокинула голову, выпустила еще крепкий член и показала начальнику покрытый лужицей мутной спермы язык. Насладившись собственной дерзостью, малышка звучно сглотнула и кокетливо взглянула на мужчину. Вернулся блуждающий, неспокойный взгляд, Михаил стушевался, заправил мокрый пенис в штаны и быстро застегнул брюки. Тут же он погрузился в задумчивость. Незаметно для самого себя Михаил пристрастился к служебному адюльтеру. Мужчина встал у окна, не находя ни в каком положении даже минутного покоя, он переминался на месте.

Люся вытерла губы салфеткой и натянула маску, она приняла тот беззаботный вид, что отличает обладательниц очень скромного интеллекта.

– Люся, скажи, что ей надо? - с отчаянием в голосе спросил Михаил, - какого черта ей еще не хватает?

Бариста не ответила, она уставила скучающий взгляд в окно, подперев щеку рукой. На эти вопросы она предпочитала не отвечать - хозяин может целыми днями стенать о неверности своей жены.

– С кем она путается? - рассуждая сам с собой, спрашивал Михаил, его лицо мрачнело и вытягивалось, - я чувствую, здесь что-то не так...

– Какие ваши доказательства, мистер? - игриво поддержала его самоубийственную игру девушка.

– Люсь, это ж и бесит, что нет никаких доказательств.

Михаил давно бы придушил свою жену за измену, если бы не твердое убеждение в противном. Будь он заурядным мужичком, пожалуй, терпел бы и не пытался ее разоблачить.

– Люся, кому проболтаешься... - мужчина сделал жест ладонью у шеи, настаивая на строжайшем соблюдении секретности содеянного пять минут назад.

Это мягкое предостережение об особом присутствии духа не свидетельствовало. Вдруг Михаил рванул в подсобку, схватил куртку и на ходу бросил: "Я домой, проверю и вернусь". Хозяин быстрым шагом удалялся по пустой улице в сторону метро. Клиентов в этот день уже не было.

Глава 3

Из вагона вышли несколько человек и направились к эскалатору. Через минуту вестибюль снова опустел и когда поезд скрылся, наступили те таинственные мгновения полной тишины, когда шаги патрульных разносили эхо по всему подземному царству. Олег облокотился на переносное металлическое ограждение возле будки дежурного по эскалатору. Вероника встала рядом и сложила ладошки возле локтя напарника. Теперь, когда работающая часть населения растеклась по городу, людей на станции будет еще меньше.

Полицейские продолжили обход, они лениво курсировали по платформам, заглядывали в полупустые останавливающиеся вагоны. Да, в таких условия не найдется место для героизма. Олег огорчался, несколько раз за утро он останавливал подозрительных гастарбайтеров, но проверки оказались безрезультатными, даже тыщенку не удалось заработать. Вероника влюбленно вглядывалась в лицо наставника. О чем он сейчас думает, этот двадцати девятилетний красавчик полицейский? Что так занимает его взгляд, пока он стоит у стены, скрестив на груди руки? Вероника проследила за его взглядом и результат ее исканий не принес удовольствия - Олег смотрел в одну точку, в одну конкретную пышную пятую точку.

На пустынной платформе работницы станции наносили желтую ленту на пол. Пассажиры, ориентируясь на эти полосы, смогут правильно соблюдать социальную дистанцию и не заразятся коронавирусом, по мнению роспотребнадзора, во всяком случае. Одна молодая женщина сидела на корточках и держала край клейкой ленты. От натяжения ткань её синих форменных брюк плотно облегала аппетитные бедра, ущелье между округлых ягодиц и раздвоенный персик. Но не эта подземная Афродита привлекла взгляд Аполлона, другая, та, что сильно наклонившись, продвигалась назад и прижимала ленту к полу. Ее форменные брюки прижались к оттопыренным естественным округлостям, готовые в любую секунду треснуть по шву и подарить Олежкиному взгляду самое возбуждающее зрелище.

Прапорщик так серьезно смотрел в никуда, что могло показаться, что он впал в задумчивость, но это иллюзия. Вероника своим проницательным взглядом сразу определила, что молодой кобель уже представляет, как подошел к наклонившейся даме, прижался пахом к ее широкому, оттопыренному заду и наслаждается своим упругим нажимом. Вероника могла бы и дальше читать мысли напарника, но выказала по этому поводу так мало восторга, что сам собой напрашивался вывод о необоснованной ревности. Олег не смог проявить должное спокойствие, его лицо постепенно изменилось, пробудились древние животные инстинкты. Неразборчивое вожделение заставило блеск в его глазах прыгать озорными огоньками, но само лицо оставалось глухим, непроницаемым.

– Пойдем у тех граждан пропуска проверим. Олег! Уснул что ли? - Вероника вложила в слова язвительную злобу.

Не отвечая, прапорщик встряхнул мечтательные мысли и медленной, самоуверенной походкой направился на встречу разбредающимся мимо колонн пассажирам. Он даже не замечал своей напарницы, не придал значения тому, что за упрек выразился на ее лице. Вероника шла за наставником, натянув губы, как бы улыбаясь.

– Полиция на метрополитене, Ваши пропуска, будьте добры, - с холодной вежливостью в голосе обратился Олег к стоящим кучками гражданам.

Все достали белые листы, без требования протянули паспорта и смотрели равнодушно на ретивого полицейского. Весьма искусно пряча все человеческое, Олег внимательно изучал пропуски, вчитывался, сверял данные с паспортами, но так и не нашел даже самой незначительной описки. Все чисто, не придерешься. Нет места подвигу на этой станции метро... Уязвленный в своем тщеславии, прапорщик отстраненно пожелал гражданам хорошей дороги и зашагал по вестибюлю. Эмоциональный всплеск Вероники сам собой улегся, она посмотрела на Олега нежным и выразительным взглядом, виня себя за внезапную вспышке ревности. Вдруг она наградила его беглым поцелуем в щеку и убежала к эскалатору. Лента уносила эту красивую, загадочную женщину наверх, подальше от задумчивого прапорщика полиции.

В дежурке было тихо, люминесцентная лампа дергалась и жалобно попискивала. Олег прошел мимо старшего смены, сидящего спиной к входу за мониторами видеонаблюдения. В мрачной казенного вида комнатушке за столом сидела Вероника и меланхолично кружила ложечкой дымящийся чай. Скудная обстановка - стол на металлическом трубчатом каркасе с крышкой темного шпона и две таких же лавки по обе стороны. Олег сел напротив, позволил себе оттянуть маску на подбородок, налил в свою кружку с засохшим на дне осадком и ждал, когда напарница хоть что-нибудь скажет.

– Хочешь в рот возьму? - Вероника наконец улыбнулась.

Она не могла долго обижаться на своего Олежку, хотела плакать, ревновать, биться в истерике, но не могла. Если хотя бы он не попадался на глаза, можно было бы его тихо ненавидеть, скрежетать зубами, проклинать. Но он здесь и слабая женщина утратила ненависть, потекла. Слабая женщина. Казалось, Олег игнорирует партнершу, в самом же деле, они уже согласились, не обменявшись ни словом. Поперву старались сохранять выдержку, медленно встали, тая возрастающее сердцебиение, таинственно прошли мимо старшего смены, а уже снаружи понеслись. Служебный туалет - вот единственное доступное в это время место для утех. Тесное помещение, если дверь между кабинкой и умывальником открыта, вдвоем вполне можно поместиться, главное не забыть запереться. Олег уперся мощной спиной в дверь, Вероника прошла вглубь, эротично оттопырила зад и прогнула спинку. Швы на брюках жалобно застонали.

– Что, не хуже? - с вызовом спросила полицейская, - еще будешь на баб пялиться, яйца оторву!

Олег улыбнулся, ему польстила ревность напарницы, законной супруги высокопоставленного начальника. Собственно, самой ревнивице это чувство не так сильно жгло сердце, сколько вызывало бурю самых непристойных фантазий. Ёе возбуждало ревновать этого жеребца. Тесный туалет - не лучшее место для секса, но страсть так сильно охватила брюнетку, что нестерпимый зуд желания требовал хотя бы просто прикоснуться к его пенису, подышать на него теплым, нежным воздухом, насладиться его ароматом.

Вероника расстегнула свой китель, нетерпеливо вырвала полы из-под ремешка, и повесила его на ручку двери. Глядя прямо в глаза любовнику, она стащила через голову черную форменную футболку и небрежно бросила на висящий китель. Лифчика не было, Олег уставился на вздернутые, объемистые груди, стремящиеся всей своей формой разойтись в стороны. Первый раз он видел эти темно-коричневые соски в нежного цвета ореолах. Красивая, налитая, упругая грудь смуглого оттенка. Нет, Вероника не позволяла себе прилюдно загорать топлес, это был натуральный цвет ее кожи. Ее лицо пылало, краска проступила даже сквозь смуглую кожу лица. А особую прелесть ей сообщала схожесть с южно-американскими красотками.

Вероника опустилась перед напарником на колени, некоторые пряди выбились из хвоста и распустились по плечам, с изящной небрежностью она поправила волосы и прижалась щекой к брюкам мужчины, туда, где призывно топорщился бугорок. С рассеянным видом Олег принимал ласки, ему не была до конца понятна резкая перемена в характере новой любовницы. Чаровница не обращала внимания на боль в коленках от холодной, жесткой плитки пола, она собиралась достойным образом вознаградить своего наставника, словно одержимая сдергивала пряжку ремня, вырывала с корнями пуговички и молнию.

Приподнятые молочные железы и эрегированные соски терлись о брюки полицейского, дополняя гамму чувственного наслаждения, шов тесных женских брюк плотно впивался в мокрую, разгоряченную промежность Вероники. Круги шли перед её глазами. Вот он, лакомый кусочек, пружинистым взмахом выпрыгнувший из штанов - упругий, длинный, ровный член с жирными венами и аппетитной головкой. Красавец. Вероника любовалась и глубоко дышала, раздувая ноздри, словно готовилась к прыжку с высоты.

Но запал еще не набрал полной силы - женщина приподняла ладонями свисшие под собственной тяжестью груди и пристроила напряженный шланг между ними. Олегу пришлось согнуть ноги в коленях, чтобы груди смогли наилучшим образом обхватить его направленный вверх член. Вероника, двигая всем корпусом, елозила сиськами по всей длине мужского органа, она спускала с губ тягучую слюну, чтобы облегчить скольжение плоти по коже. Особое удовольствие ей доставляло видеть прицеленную прямо в лицо набрякшую головку и тонкую кожицу, оттягивающуюся и надвигающуюся на залупу при каждом движении грудей.

Когда чувственность притупилась и нервная дрожь требовала более основательных действий, женщина сильнее раздвинула бедра, скользя коленками по холодному полу, отпустила тяжелые груди и вобрала красавчика в рот. Вероника насладилась распирающим ощущением между щёк и вкусом источающей пряный кисель головки. Язычком она провела вокруг нее, создала щеками вакуум и только после этого согласилась протолкнуть залупу вглубь. С не меньшим удовольствием она сжимала сочными губами прямой ствол с толстой жилкой, идущей понизу. Головка медленно пробиралась в глотку и затрудняла дыхание, но наслаждение было слишком сильным, чтобы прервать эту игру.

– Выеби меня в рот, - дрожащим голосом взмолилась нимфоманка в погонах, - отымей прямо в глотку!

Олег услышал мольбу своей подопечной и не остался безучастным - он с силой обхватил её голову, сжав пальцы на затылке по обе стороны хвостика и с силой притянул. Рот насадился на член до самого основания. Теперь мужчина руками натягивал голову Вероники то высвобождая губы, отчего они жадно вытягивались, то насаживая их до самых яиц. Иной раз он так резко насаживал её, что женщина хрипела и краснела, пуская слезы и слюни. Но Вероника не противилась, она расслабила каждый свой мускул и наслаждалась животной грубостью прапорщика.

Олег старательно таранил глотку напарницы, с неизменным упорством он насаживал ее рот на дрожащий, вздувшийся фаллос и трудно было разобрать даже ему самому, получает ли он удовольствие именно от этой игры или просто боится не оправдать ожиданий своей взбесившейся любовницы. Волна нарастала, в груди его клокотало, ноги уже не держали и пришлось прижаться спиной к двери, мужчину разобрало знакомое, приятное чувство. Перед самой эякуляцией он выдернул изо рта Вероники её любимую соску и направил головку на грудь, теперь он считал себя в праве на такой финал. Облегчение накрыло и густая желеобразная масса выстрелила на грудь патрульной, сколько Олег ни старался, лишь не большая доля спермы попала на губы и красивый острый подбородок.

В туалете стихло, Олег откинулся головой на дверь и закрыл глаза. Вероника дотянулась до черной футболки с белой надписью "полиция" и приложила её к груди. Она промокнула водянистую сперму, собрала сгустки и вытерла похорошевшее личико, потом бережно обтерла опадающий член и небрежно бросила футболку в ведро возле унитаза. Китель пришлось одеть на голое тело, но Веронике даже нравилось, как грубая материя стимулирует неопадающие сосочки.